Скрытое огнём.
14 июля 2018 г. в 15:12
Проснулся Мефисто, дрейфуя в чёрной пустоте, и единственным, что мог чувствовать корабельный разум, были странные вязкие потоки. Скорее всего, это были гравитационные течения гиперпространства, в котором оказался израненный эсминец. Био-органическая броня, при всех своих неоспоримых достоинствах как непосредственно брони, была по своей сути самой настоящей кожей. И она постепенно прирастала к корабельному «мозгу», образуя ещё один сенсорный массив.
Пустота же, ощущаемая в данный момент кораблём, была вызвана безвозвратной потерей основных средств наблюдения и контроля окружающего пространства, или же их неисправностью. Однако корабельный разум находился в замешательстве не из-за собственной слепоты. Он точно помнил, как его корпус разрывало термоядерными взрывами, и ни о каком спасении не могло быть и речи, тем более о бегстве в гиперпространство. Но каким-то чудом он не только выжил, а ещё и сохранил относительную целостность. Вот только непривычная температура гравитационных потоков и их удивительная вязкость никак не накладывались на привычную модель гиперпространства.
«Отчёт о повреждениях», — сформировалась внутри разума команда.
Каким бы чудом эсминец не оказался выброшенным в условно функционирующем состоянии в гиперпространство, его экипаж вряд ли в данный момент способен выполнять свои функции. Поэтому он должен был подготовить всю необходимую информацию к тому моменту, когда ремонтные партии смогут начать хоть какой-то ремонт, чтобы корабль смог дойти до ближайшей базы.
— Капитан, — услышал он внутри себя голос старшего офицера службы, ответственной за живучесть. — Корпус получил значительные повреждения, множество отсеков разгерметизированны. Нелокализованных внутренних возгораний и угрозы разрушения силового набора нет. Реактор и системы жизнеобеспечения работают в штатном режиме, система искусственной гравитации не функционирует, однако по неясной причине во всём объёме корабля присутствует гравитация единого вектора…
Голос офицера звучал несколько непривычно, однако Мефисто не обращал внимания на подобные мелочи. Куда важнее была информация, и она с каждым словом становилась всё хуже и хуже.
— … Все орудийные системы выведены из строя или уничтожены, как и защитные системы. Главный массив сенсоров уничтожен, отклик от вспомогательного и резервного отсутствует. Маршевые двигатели номер два и четыре уничтожены, двигатель номер три получил критические повреждения и непригоден к внедоковому ремонту. Двигатель номер один практически не повреждён, но сопло деформировалось, сделав его непригодным к использованию. Вспомогательные двигатели в носовой части уничтожены, кормовые частично выведены из строя или уничтожены. Гиперпространственный привод не отвечает.
Изучив более подробный отчёт, составленный уже собственными системами, эсминец сделал мысленный вздох. Повреждения ему были нанесены тяжёлые, но даже такие были лучше, нежели смерть. Однако нельзя было сказать, что она его окончательно миновала, ведь оказаться в гиперпространстве слепым и с неработающими двигателями было равносильно самоубийству. Необходимо было что-то предпринять, и эсминец стал послушно ждать, когда его командир отдаст соответствующие распоряжения. Но время шло, а приказов всё не было.
— Капитан, каковы будут указания? — вновь прозвучал внутри Мефисто писклявый голос офицера.
Эсминец молчал. Офицер несколько раз повторил свой вопрос, пока корабль не осознал, что именно к нему обращался член его экипажа. Это было странно, но о подобных странностях он подумает позже, приоритетной задачей было собственное выживание и спасение оставшихся в живых членов экипажа.
«Доложите о состоянии навигационной системы. Срежьте деформированный участок сопла с маршевого двигателя номер один и попытайтесь восстановить все вспомогательные двигатели. Так же попробуйте оживить хоть что-то из сенсоров и попробуйте разобраться, что с гиперприводом», — распорядился Мефисто.
Теперь кораблю оставалось только ждать, когда будут завершены аварийные работы. Единственное, чем он мог помочь своей команде, было как-то ускорить восстановление био-органической брони. Это не могло заменить полноценный ремонт, но позволяло хотя бы частично уменьшить количество разгерметизированных отсеков, что облегчило бы команде работу.
— Капитан, — спустя некоторое время обратился к кораблю один из офицеров ремонтной службы. — Мы выяснили, что произошло с гиперприводом.
«Мы сможем выйти в обычное пространство?» — вопрос был вполне обоснованным, ведь в гиперпространстве работы вне корпуса проводить было очень опасно.
— Гиперпривод полностью разряжен и исчерпал весь свой заряд квантония-40, — сообщил офицер печальные вести.
С разряженным гиперприводом можно было бы смириться, накопление нужного для прыжка количества энергии было лишь вопросом времени. Отсутствие квантония-40 в свою очередь означало, что, даже накопив энергию, приводу просто нечем будет пробить врата в обычное пространство. А значит, эсминец был обречён болтаться в гиперпространстве до тех пор, пока не будет восстановлена аппаратура связи и навигации, или же на него не наткнётся случайное судно.
— Похоже, — продолжил офицер, — что-то вызвало срабатывание гиперпривода, это нас и спасло от уничтожения. Мы сейчас пытаемся восстановить системы связи и навигации, работы над двигателями идут полным ходом. Ориентировочно, мы восстановим маршевый двигатель через двадцать часов, если разберём на запчасти двигатель номер три.
«Не имеет смысла пытаться восстановить повреждённое сопло, просто уберите деформированные участки. Потеряв в тяге, мы хотя бы получим подвижность», — приказал Мефисто.
Вновь началось томительное ожидание. Эсминец словно задремал, пока его корму не пронзила резкая боль. Это явление было одним из недостатков био-органической брони, ведь помимо дополнительной защиты и энергонезависимых сенсоров она, как и человеческая кожа, могла чувствовать боль. И болевые сигналы передавались в «мозг» корабля. Мефисто мог это терпеть, когда был исправен и находился под плотным огнём минбарских фрегатов, но будучи лишённым всех своих «органов чувств» каждое действие ремонтной команды с корпусом ощущалось гораздо острее.
— Нам удалось восстановить один маршевый и три вспомогательных двигателя. Можем маневрировать, но только очень осторожно и передвигаясь на минимальной скорости. Мы смогли оживить резервную навигационную систему и станцию тахионной связи, — спустя стандартные сутки, показавшиеся эсминцу вечностью, его команда доложила результаты ремонтно-восстановительных работ.
«Почему тогда я не чувствую изменений?»
— В эфире полная тишина. Связисты не могут засечь ни сигналы маяков, ни межпланетные передачи. И ещё, мы приступили к ремонту уцелевших систем вооружения. Их немного, всего одно лёгкое фазовое орудие по правому борту да пара пусковых установок защитной решётки. Пока удалось восстановить индивидуальный комплекс наведения орудия, и… — замялся офицер. — Вам лучше взглянуть самому, капитан. В оптическом диапазоне.
Переключившись на оптические датчики прицельного комплекса, Мефисто увидел покрытую рябью чёрную поверхность, тускло освещённую висящим над ней в темноте белым шаром. Пространство над ней было усеяно множеством светящихся точек, складывающихся в очертания, знакомые каждому служащему военного флота Земли. А учитывая, что подобную картину можно было видеть лишь на одном месте во всей галактике, то с определением координат эсминца вопрос отпадал. Это могло объяснить и наличие гравитационного вектора. В довершение к этому, он находился не в гиперпространстве, а в атмосфере, если точнее — на поверхности.
Но тогда возникала другая проблема. Не заметить вышедший из гиперпространства возле главной планеты человечества боевой корабль защитные системы Земли просто не могли. А значит, к нему сразу же должны были отправить войска и флот, но этого не произошло. К тому же, отсутствовали сигналы врат перехода на орбите Ио, ни сигналов ретрансляторов межпланетной связи, которых не могло не быть в столичной системе.
Тем не менее, ничем иным кроме как Землёй планета, на которую свалился Мефисто, быть не могла. Он даже сверил положение звёзд на небе и их спектрограммы с имеющейся у него базой данных, и это подтверждало его выводы.
«Прослушайте эфир на радиошумы и начинайте подавать сигнал бедствия», — после недолгих раздумий озвучил своё решение эсминец. — «Иного выхода у нас нет. На одном двигателе, да ещё и работающим не в полную тягу, мы не сможем подняться с поверхности. Ангар уничтожен, поэтому позвать на помощь мы можем только так. Пока же продолжайте ремонт».
Это же время, несколько десятков километров севернее.
Четвёртая патрульная эскадра Японского флота в составе эсминцев Ширатсую, Мурасаме, Ненохи и Хатсусимо, лёгкого крейсера Абакума и лёгкого авианосца Дзуньё уже собиралась лечь на курс домой, как довольно странный сигнал, транслируемый на всех частотах.
«Корабль Икс-Пять, терплю бедствие. Навигационные системы не работают, двигатели неисправны, имеются значительные повреждения корпуса, требуется немедленная эвакуация»
— Это определённо сигнал СОС, — задумчиво проговорила Ширатсую, прослушав ещё раз. — Нет, точно призыв о помощи. Вот только кто в здравом уме сунулся сюда?
— Надеюсь, это не рыбацкая посудина, — нахмурилась Абакума, — А кроме нас в этих водах больше никто не работает, после Манильской бойни.
— Тем не менее, сигнал есть, — подметила Хатсусимо. — Может, это какая-нибудь потерявшаяся субмарина союзников?
— Возможно, — задумалась Абакума. — Так, как у нас с припасами? — оглядела она свою эскадру.
Каждая из канмусу тщательно проверила и сосчитала оставшийся паёк, незамедлительно доложив о результатах лидеру эскадры.
— Дзуньё, проверь акваторию в радиусе трёх-четырёх часов полного хода эскадры. Дальше рисковать не будем, — обратилась Абакума к авианосцу.
— Я могу прощупать дальше, по времени выйдет не намного дольше, — ответила та, запуская в воздух истребители «Реппу».
— Я не стану из-за одной утопленницы рисковать остаться без топлива на обратном пути, если нам не повезёт встретить глубинных.
Решение лёгкого крейсера было встречено слабым неодобрительным гулом четвёрки эсминцев, но те выражали недовольство лишь для галочки. Каждая из них, несмотря на несколько легкомысленный характер, осознавала опасность, которую таит море.
— Нашла, — спустя полчаса сообщила авианосец. — Это действительно канмусу-субмарина и, ками-сама, её действительно потрепало.
— Где? Сильно? — сосредоточилась Абакума.
— Сорок пять километров южнее нас. И нам бы поспешить, пока на запах крови не слетелись глубинные, — ответила Дзуньё.
— Полная боевая готовность, курс зюйд, — скомандовала лидер эскадры. — Стараемся идти быстро и незаметно. Хватаем подранка и полным ходом на базу.