***
— Ты в порядке? — заботливо спрашивает Саша, проводя пальцами по мокрым волосам. Заглядываю в его глаза. Усталость исчезла, зато теперь вижу там волнение, но стоило мне слегка улыбнуться, оно сразу же исчезло. — Да. Настолько, насколько это сейчас возможно, — направляюсь в свою комнату, заматываясь в полотенце. Футболист следует за мной, надевая свои спортивные шорты. — Можно вопрос? — парень садится на пол передо мною, беря за руки. Киваю головой. — Что ты теперь планируешь делать? Я знала, что он спросит именно это. Как же я ненавижу этот вопрос. — Найду работу, продам квартиру, она слишком большая для меня одной. Надеюсь закончить универ, а потом как пойдёт. — А что по поводу переезда к тёте? Можно я лучше расскажу, как построить эконометрическую модель, или выучу всю таблицу Менделеева? Я прекрасно понимаю, что необходимо уже определиться, но, блять, я не могу! Боязнь ошибиться, выбрать неверную дорогу, пойти по неверному пути блокирует все мои размышления. — Переехать насовсем — вряд ли. Не хочу быть обузой. Саша резко изменился в лице. Обожаю его таким даже больше, чем когда он улыбается. Когда улыбается — хочется затискать и задушить в объятиях, потому что он просто невыносимо милый. А когда такой, как сейчас — серьёзный, задумчивый, то я готова сидеть и тупо пялиться на него часами. Наблюдать за каждой эмоцией, попытаться разгадать мысли, ведь мне всегда так интересно знать — что же в голове у этого парня, о чём он сейчас думает? И обычно, у меня всегда получается угадать. Да, мы вместе совсем мало, но эту незримую эмоциональную связь просто невозможно не почувствовать. — Если я перейду в Монако, поедешь со мной? — тихо спрашивает Головин, будто боится услышать ответ. Честно, я очень хотела, чтобы он задал этот вопрос, но не сейчас. — Саш, пока ничего неизвестно о Мише, я не могу. Я всё ещё надеюсь, что его найдут. А если не его, то хотя бы что-нибудь, что могло связывать нас, потому что я без понятия, зачем он сделал это всё. — Я понимаю. А если бы не он, поехала бы? — Не знаю. Молчание. — А если его не найдут? Как долго ты ещё планируешь ждать? — Столько, сколько потребуется, — слишком много вопросов. Будто в конце одиннадцатого класса заполняю анкету «Как вы видите своё будущее». — Я просто волнуюсь, — Саша присел рядом со мной. А как я волнуюсь за тебя, ты даже не представляешь. — Подожду ещё немного, а там посмотрим. Между нами всё-таки чувствуется небольшое напряжение, какая-то недосказанность. Даже не знаю, с чем это связано. Наверное, именно с этой неизвестностью. — Мне пора ехать, скоро вылет в Москву. — Хорошо, — парень направился к выходу из гостиной. — Саш, — останавливается, но не оборачивается. В последнее время нам стало слишком сложно прощаться. В последний раз наше прощание затянулось на несколько часов. Во мне всё развивается боязнь потерять ещё и его, а он очень переживает за меня. Слишком переживает. Даже я за себя так не переживаю. Мне стало тупо наплевать на себя. — Будь осторожен, — я подошла к нему со спины. Обнимаю за талию, запуская руки под футболку. Чувствую ладонями, как он тяжело выдыхает, напрягаясь. — Обо мне не волнуйся, я всегда смогу себя защитить. А вот ты — нет. Он так и продолжал стоять, не развернулся. — Саш, я не беспомощная. Не люблю, когда меня считают слабой. Он слишком сильно переживает, ведь и раньше случались ужасные вещи в моей жизни, но я всё смогла пережить. И сейчас держусь, и никакой там Миша не сможет этого изменить. — Если что, сразу пиши. Я всегда на связи с тобой, — Головин повернулся ко мне лицом. — Ты моя. Я никогда не дам тебя в обиду. От его голоса и взгляда мураши побежали по коже. Так пронзительно смотрит в глаза, будто видит тебя насквозь. Чувствуются нотки напряжения, но в то же время — теплота, нежность, забота. — Вернусь 28го, — целует в лоб и быстро уходит, оставляя со мной лишь запах своего одеколона, который вскоре растворяется в воздухе. — Буду ждать, — говорю в пустоту. Через пару минут слышу звук сообщения. «Если бы поцеловал в губы — не смог бы остановиться. Если бы обнял — не смог бы уйти. Это снова затянулось бы на несколько часов, а я уже опаздываю. Прости, что опять оставляю одну, но пока всё точно не решится — у нас нет другого выбора».***
28 июля, 9:12. Сегодня даже рассвет встретить не удалось, небо полностью было затянуто тяжелыми тучами. Всю ночь шел сильный ливень, сверкали молнии, а гром был слышен даже через наушники. Давно я не наблюдала такой погоды. Хотя всегда боялась сильной грозы, сегодня ночью наоборот ощутила не страх, а наслаждение. Выйдя на балкон, вдыхая чистый воздух, наполненный запахом мокрого асфальта, мне стало даже как-то спокойнее. Мама ругалась, когда я стояла на балконе в такую погоду, говорила, что стукнет молния. Прости, мамочка, теперь меня ругать совсем некому. Слышу звонок телефона. Это Вика. — Как ты там? Поспала сегодня? — послышался бодрый голос подруги в трубке. — Да. — Ура. Теперь поешь обязательно! — поверила, надо же. Значит меня выдаёт обычно не голос. Тогда, наверное, глаза. — Да-да, хорошо. Как там твой дедуля? Ему лучше? — Вика поехала навестить дедушку, ему стало плохо вчера утром. Семья — это самое святое, что есть на земле. Я ужасно виню себя, что в последнее время так мало времени проводила с отцом. Виню себя, что совсем перестала общаться с братом перед той аварией, что мы перестали смотреть фильмы с мамой по вечерам, потому что я предпочла это гулянкам с друзьями. Только когда потеряешь всех, начинаешь осознавать, как же мало вы провели времени вместе за последние годы. Если бы я могла вернуть всё назад — провела бы каждую свободную секундочку с ними. — Всё обошлось, он уже в норме. — Отлично, это самое главное, — кто-то параллельно пытается дозвониться. — Подожди минутку, у меня вторая линия. — Да, слушаю. — Здравствуйте, Кристина, — я сразу поняла — звонок из полиции. Чёрт, лишь бы хорошие новости. — Мы задержали подозреваемого, можете приехать в участок. Сердце начинает бешено колотиться. Наконец-то. Наконец-то я узнаю всю правду.***
12:38 Уже примерно час я сижу в полицейском участке, ожидая встречи. Несравнимо, конечно, с ожиданием врача из реанимации, но ужасно волнительно. На ладонях снова следы от ногтей. В последнее время я не замечаю физической боли, то слишком сильно сожму кулаки, отчего остаются полукруглые вмятинки на руках, то искусываю губы до крови, даже не замечая этого, а пару дней назад со всей силы ударилась бедром об угол стола, но не почувствовала тогда ничего, а на утро заметила гигантский синяк, сантиметров так на десять, красующийся на моём боку. Рассматривая ладони, я даже не заметила, как ко мне подошёл мужчина в форме. — Девушка, вы в порядке? — мужчина беспокойно посмотрел на меня. — Да, извините, задумалась. — Можете проходить. Я последовала за ним. Вскоре мы стояли возле железной двери. Через пару секунд я встречусь с убийцей моего отца. Дыхание перехватывает, ноги ватные, но я смогу. Я должна узнать. Открывается дверь, я вижу его. Миша сидит за столом в наручниках, бросая на меня свой маньячный взгляд исподлобья. Я думала, он будет ухмыляться, но лицо было усталым, даже, сказала бы, измученным. Ну, хотя, это очевидно — три недели скрываться, скитаясь по городам, отелям. Его нашли в моём городе, в какой-то маленькой забегаловке. Похоже приехал сюда, чтобы закончить дело. Сажусь напротив, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться на него и не расцарапать лицо. Только сейчас, в эту секунду, я поняла, как сильно его ненавижу. — Что за «личные счёты» у тебя с моей семьёй? — мой голос дрожит. — Ты действительно хочешь знать? — нет, блять, пришла, чтобы увидеть тебя. Что за тупой вопрос. — Да, говори быстрее, — он слегка улыбнулся. Вот и та самая ухмылка, от которой так и хочется врезать со всё дури пару раз. — Правда будет ужасной. Боюсь, ты не выдержишь этого, — он ещё издеваться собрался. — Поверь, я многое уже выдержала. Можешь не «переживать» за моё психическое состояние, — уверенно выпалила я, хотя сама уже чувствовала — то, что я сейчас услышу, станет последней каплей в чаше моего терпения и я просто слечу с катушек. — Может спросишь у своего брата? Ах да, ты ведь думаешь, что он мёртв. — Что ты несёшь, я лично видела, как его гроб закапывают в землю. — Да, но он, похоже, был пуст, — облокачивается на спинку железного стула. — Я тоже первое время думал, что он гниёт в гробу. — Я не верю тебе, — мир вокруг стал кружиться, ещё немного и я точно потеряю сознание, но я всё-ещё держусь изо всех сил. — Перед аварией он был в Москве, жил под именем Максим. Ну, когда понял, что я его нашёл — сразу же свалил. Думаю, если ты захочешь увидеть братика — сможешь его найти. Я вообще не понимаю, это какая-то шутка, или я попала в фильм про убийства, в какой-то боевик или детектив? Что за полнейшая хрень творится сейчас? — Даже если так, зачем он нужен тебе? Что он сделал? — Когда вы говорили по душам 4 года назад, он не рассказывал тебе о своей девушке? — я помотала головой. Хоть мы с Лёшей часто болтали, он никогда ничего не рассказывал про себя и свою личную жизнь, хотя я миллион раз интересовалась этим. — Та девушка была моей сестрой. Он убил её. Она истекала кровью у него на руках, а ну ещё, он задолжал мне огромнейшую сумму денюшек за наркоту и травку. Мой заботливый и добрый старший брат — убийца и наркоман? Нет, это не может быть правдой. — Он не наркоман. Думаю, мы бы заметили. И тем более не убийца. — Не наркоман, а дилер. Он продавал их. А ты думаешь, что это вдруг он внезапно захотел поехать учиться в другую страну? Ему ведь оставался всего год учёбы, а он взял и уехал. Не показалось ли это странным? А ведь и правда. Я припоминаю, как за день до аварии он прибежал домой весь такой взволнованный и заявил, что завтра уезжает. — А причём здесь я и папа? Разбирался бы с ним лично, мы тебе не сделали ничего, — я напрягала свой мозг, используя последнюю капля рассудка, которая вот-вот исчезнет. — У нас был уговор — он возвращает деньги, и я оставляю в покое всю вашу семейку, за которой слежу последние пару лет. А если нет — убиваю сестру, то есть тебя. Я слов не нарушаю, а Лёша, вот, нарушает. Сбежал, как трус. Это ты должна была умереть, я думал договориться с Миланой, думал она поможет, но эта дура струсила и у меня всё пошло не по плану. Написал ей, чтобы не искала, притаиться на время, а она оказалась ещё и предательницей. Всё, больше не могу это слушать. Выбегаю из камеры. Всё время рядом стояли полицейские, слышали разговор. Он фактически признался в том, что натворил, поэтому его точно посадят, но я здесь находиться больше не могу. Беру телефон, пытаясь дозвониться Саше. Отключен. Точно, он ведь на встрече с президентом. Звоню Вике — не берёт. Домой в таком состоянии я не доеду. Женщина не даёт мне выйти за пределы участка, останавливает, садит на скамейку. А я чувствую, что вот-вот отключусь. — Я позову врача, потерпи немного, милая, — заботливо произносит она и быстро направляется к выходу. Верить этому рассказу или нет? А если это правда, искать теперь брата, или пошёл он к чёрту? Я просто хочу, чтобы всё это прекратилось. Хочу нормальной жизни, хочу забыть обо всём. Перезванивает Вика в панике, я пытаюсь рассказать всё, но выходит не очень. Ну главную мысль она уловила.***
23:50 Не помню, как я оказалась дома. Кажется, мне вызвали такси. Помню лишь, что как только зашла в квартиру — сразу же отключилась, что очень странно. Видимо таблетки, которые мне дала медсестра, подействовали, и я уснула. Да даже не уснула, а впала в кому на десять часов. Беру в руки телефон, 20 пропущенных от Саши, куча сообщений с вопросами. Прочитала последнее: «Ты не брала трубку, я позвонил Вике. Она мне всё рассказала, скоро буду». Влетит за пропущенные, но я их даже не слышала. Интересно, что за волшебная таблетка. Мне нужны такие срочно. Иду, вернее, ползу в ванну. Я, конечно, знаю, что Саша со мной не из-за внешности и прочее, но видок у меня просто максимально ужасный. Хоть немного стоит привести себя в порядок. Как только я вышла из душа, в дверь позвонили. Не успеваю открыть — влетает Головин, обнимая меня так, что рёбра прохрустели. — Ты меня до инфаркта чуть не довела! Никогда так больше не делай. Хорошо, что догадался позвонить Вике. Запыханный, растрёпанный, взволнованный, но зато в костюме. Первый раз вижу его не в спортивной форме, и ему безумно идёт. — Прости, мне дали снотворное, я отключилась. — Я приехал сказать, что ты переезжаешь, — выпускает из объятий, заглядывает в глаза. — Не поняла. Куда? — В Монако. На его лице счастливая улыбка во все зубы, глаза светятся. — Кто это так решил? — Я. И отказы не принимаются. Мы уезжаем подальше отсюда. Ты забываешь о прошлом и мы начинаем новую жизнь. Я, конечно, хотела бы с ним поехать, но что-то слишком быстро всё происходит. — Нет, стой. А как же учёба? Да и я не хочу быть для тебя обузой, — перебивает. — Нахер эту учёбу! Ты и без неё все знаешь. Какой обузой, ты что? Будешь моим личным агентом. А, и еще учить меня языку. Снимем квартиру с видом на море. Будем ездить в гости к твоей тёте, там ведь совсем близко. Как тебе? Что-то не похоже это на реальность, в связи с последними жизненными событиями, мне уже начало казаться, что меня преследует лишь боль, предательство, разочарование. А что, бывают и такие новости? Радостные? После которых думаешь «я не верю в это, потому что это слишком идеально», а не «не верю, такого ужаса просто не может быть». Надо же, неужели моя жизнь ещё не разрушена? Ну, если бы не Саша, она бы уже была разрушена. — Ну что, согласна? Молчание. Но он терпеливо ждёт ответа, не торопит. — Согласна, — счастливая улыбка, тёплые объятия. Как же мне не хватало его. — Улетаем в Монако 3го августа. Успеешь собраться? — Конечно. Даже не верится, что это правда. Монако, Саша, новая жизнь. Прям как в моих детских мечтах. Но, несмотря на такой поворот событий, на сердце всё ещё ощущается боль. Отец, брат. С одной стороны хочется найти Лёшу, узнать правда ли это, и если правда, за что он так с нами поступил, чего ему не хватало в жизни, что он связался с наркотиками. Родители ведь давали нам всё. А ещё эта девушка. Неужели он и правда её убил. Столько вопросов остаются без ответов, от этого чувствуется некая тяжесть в груди. Ну, а с другой стороны, я настолько устала от всех этих аварий, убийств, от этого города и этих плохих вестей каждый день. Нет больше никаких сил продолжать какие-то расследования, поиски неизвестно чего. Я просто хочу быть счастливой. Я заслужила это, ведь жизнь неплохо так потрепала меня к двадцати годам. — Что ты решила делать с братом? — Головин будто услышал мои мысли. — А что бы сделал ты на моём месте? — свой ответ я придумать не могу, поэтому узнаю, что бы сделал он. — Я бы очень хотел найти его и прикончить. Но я — это я. А тебе предлагаю оставить это позади и думать, что он умер ещё четыре года назад. Хватит с тебя всего этого дерьма. — Наверное, я так и поступлю. И правда нет сил выяснять что-то сейчас. Может позже я решусь найти его, но точно не сейчас. — И ещё, почему ты не сказала, что у тебя завтра день рождения? Я даже забыла об этом. Точно. Завтра ведь мой день рождения. — Совсем забыла. Да и как-то не до праздников. — Ну уж нет, не каждый день исполняется 20. Это будет самый лучший твой день рождения. Сладкий поцелуй, что вновь дурманит сознание, которое и так сейчас словно в тумане. — Саш, если бы не ты, я даже боюсь представить, что было бы со мной. — Теперь я всегда рядом. Не забывай, что я пообещал тебя вылечить, — шепчет, прикусывая мочку уха. Поднимает на руки, направляясь в мою комнату. Не устану благодарить вселенную за этого человека.***
4 года спустя. Чемпионат мира по футболу в Катаре, 2022 год. Финал, Россия-Франция, последние десять минут игры, счёт 1:1. Рядом со мной сидит Алина с трёхлетним сладким мальчиком. Они с Федей поженились примерно через пол года после того, как мы с Сашей переехали в Монако. А с другой стороны — Вика, наблюдающая за своим любимым Миранчуком, с которым они познакомились на похоронах моего отца. Кто бы знал, что на похоронах можно встретить свою судьбу. Этот матч — самый волнительный момент в моей жизни за последние 4 года. Всё это время я была словно в сказке, да и до сих пор в ней нахожусь. Сашка выполнил обещание, данное отцу — он сделал меня счастливой. И выполнил обещание, данное мне, после нашего первого поцелуя — он стал моим лекарством. Он смог залечить все душевные раны, что не давали мне спокойно вздохнуть. Больше ничего не болит. Я не думала, что так бывает на самом деле. Что может внезапно появиться человек, будто посланный судьбой, в самый тяжелый период в твоей жизни. Кстати про брата. В день отлёта в Монако, мне принесли письмо. В нём было лишь пару предложений.Прости меня, сестрёнка. Будь счастлива за нас всех.
Он всё-таки жив, но я не стала искать его. Просто отпустила всё. И не держу зла ни на кого. Пока ты будешь жить с чувством обиды, с желанием отомстить — никогда не сможешь стать счастливым. За 2 минуты до конца основного времени, Головин забивает победный гол. Слёзы счастья. Кладу руку на округлившийся живот. Сынок, твой папа теперь чемпион.