Cry for Help

Капрал ненавидел чувствовать себя виноватым. Он пытался внушить себе, что поступает правильно, но каждый раз что-то омерзительно покалывало глубоко внутри, напоминая ему о его грехах. Он своими руками загнал себя в ловушку. Желание остаться с Микасой заставляло его врать, но чем дальше он заходил в своей лжи, чем сильнее проникался чувствами к девушке, тем сильнее отдалялся от нее. Было ли то внутренним благородством, либо же примитивным стыдом, но с каждым разом ему становилось все труднее смотреть ей в глаза. Она наивно видела в нем своего спасителя и от того капралу становилось только хуже. Уже вторые сутки он, под предлогом бумажной работы, уезжает в разведкорпус, в надежде, что Эрен наконец очнется. Конечно, Леви опасался, что предатель действительно может оказаться героем, но безызвестность терзала его еще сильнее. С каждый разом его нахождение в кабинете Эрвина затягивалось все дольше, от нежелания возвращаться к Микасе, чтобы вылить на нее очередную порцию лжи. Он сдался, сам того не замечая. И стал терять то, что так сильно хотел сберечь. Как бы Микаса ни пыталась закрыть глаза на странное поведение капрала, ей это удавалось с трудом. Конечно, он старательно маскировал следы тревоги на своем лице, но есть вещи, что не под силу скрыть даже ему. Стоило Микасе только отвернуться, и она сразу ощущала на себе долгий, тяжелый взгляд, словно капрал в ней хочет что-то рассмотреть, словно его распирает желание сказать ей что-то важное. А его постоянное отсутствие только подливало масло в огонь. — Я хочу вернуться в разведотряд. Леви даже не понял, что заставило его вздрогнуть: неожиданно раздавшийся голос за спиной или смысл сказанного. Микаса, скрестив руки на груди и оперевшись на кухонный стол, сверлила спину капрала, который, уклоняясь от солнечных лучей, допивал уже вторую чашку крепкого чая. Он, кажется, и не собирался оборачивать или вообще как-то реагировать на ее слова. Молчал, заставляя Микасу разозлиться. А ей была важна его реакция, ведь она начала этот разговор не просто так. Она точно знала, что от нее что-то скрывают и была уверено настроена узнать что. Девушка не собиралась останавливаться на наглом игноре. Она подкралась сзади, невесомо опустила руки на его плечи, и, склонившись к его уху, прошептала: — Сэр. От прикосновения по его телу прошла приятная дрожь, но ее быстро заглушило омерзительное предвкушение предстоящей лжи. — Микаса, — на выдохе сказал капрал, даже не поменявшись в лице, — там больше не нужны бойцы. Девушка, чувствуя в его голосе еле заметную неуверенность, стала медленно спускаться ниже, обвивая руками грудь капрала. — Вы говорили, что Эрен может вот-вот напасть. Надо быть наготове. Она умело добивалась своей цели, играла, не оставляя Риваю и шанса противиться. Но Леви держался, ведь то, что он таил, было не столь безобидно, как могла полагать Микаса. Желание прочувствовать девушку, ответить на ее прикосновения, сейчас сражалось с навязчивой мыслью: «Я не имею права». Противостояние внутри было невыносимым, и капрал резко наклонился вперед, чтобы высвободиться из объятий, оставив девушку обнимать спинку стула. Это было неожиданно, но она быстро пришла в себя и выпрямилась. К раздражению добавилась обида, и Микаса, не став больше искать гуманных путей, села на свободный стул и высказала все как есть: — Что Вы скрываете? Леви саркастично выдохнул, утаив панику за этим смешком. Он не учел проницательность девушки и очень об этом пожалел. Может, настал момент сказать правду? Эта мысль промелькнула в его голове лишь на мгновение. Отступать было не куда, и капрал, доверившись своей убедительности, уверено заверил Микасу, что ей показалось. — Не верю, — обрубила его отговорки девушка, — Вы ведете себя странно и этому должно быть объяснение. Что на это вообще можно ответить? Ривай не имел ни малейшего понятия. Либо убеждать, что ей показалось, либо сказать правду. Или может… — Я люблю тебя. Микаса приоткрыла рот, уже готовая дать ответный аргумент, но ответить на такое ей было не под силу. Она пристально всмотрелась в капрала, пытаясь разобрать его эмоции. Он сидит в своем обыкновенном виде, с чуть нахмуренным взглядом, неприветливо опущенными уголками рта, спокойный, хладнокровный, и признается ей в любви? — Это объясняет мое поведение? Леви знал, что после этого Микаса никогда его не простит. Она не простит игру со своими чувствами, если узнает, что все это было ради обмана. Но ему было уже все равно. Что угодно, лишь бы она была с ним еще немного. Девушка уже растеряла свою решимость. Злость и обида невольно испарились. Она принимала такой ответ. И, несмотря на настораживающее ощущение подвоха, она больше не стала спорить с Леви. Капрал намерено не стал дожидаться никакого ответа на свое псевдопризнание. Он поднялся и вышел, стыдливо не задерживая на Микасе взгляд, оставив ее наедине со своей ложью. . . . — Он пришел в себя? — шаблонно поинтересовался у солдат капрал, заходя в здание разведки. — Еще ночью, сэр. На мгновение Леви замер. Он привык задавать этот вопрос при входе и каждый раз получать на него отрицательный ответ. — Его уже опросили? — Нет, сэр. Эрвин решил дождаться Вас. Капрал тяжело выдохнул и не спеша направился к Смиту. Ривай принял отчужденную позу на неудобном кресле перед камерой, где Эрен уже второй раз ждал судьбоносного суда. Кажется, с тех пор прошло уже столько времени. Тогда он был мальчишкой, с пылающими от ненависти глазами. А сейчас — одно поникшее разочарование. — Итак, Эрен, — на удивление дружелюбно начал опрос Смит, — расскажи свою историю. Йегер, закусив губу, стыдливо опустил глаза и, переведя дыхание, начал: — В это сложно поверить, но я не предатель. Капрал невольно отвел взгляд в сторону. Он до последнего надеялся, что рассказ пойдет в другое русло, но Эрен первой фразы растоптал всю его надежду и останавливаться не собирался: — Не знаю почему, но…они не хотели лишних жертв и предложили сделку. Было бы эгоистично не принять их предложение. В итоге я — враг, а вы свободны. Но… Имир… Эрен остановился и поднял голову к потолку, пытаясь собраться с мыслями. — Когда мы были уже далеко от стен, Имир заговорила со мной. Она провоцировала меня, называя жалким трусом. Она специально меня разозлила. Все присутствующие при допросе, включая Пиксиса и Закклая, непонимающе уставились на Йегера, ожидая, что он объяснится. Но Эрен замешкался. — Я…я и сам не понимаю ее мотивов. У меня не было и шанса противостоять им троим, но вдруг все титаны вокруг словно спятили и набросились на них, даже не обращая на меня внимание. — Они мертвы? — не скрывая радости, перебил его Эрвин. — Они убежали. Леви с издевкой выдохнул, и, закатив глаза, предположил: — Полагаю, нам вскоре стоит ожидать очередной атаки. — Нет! — воскликнул Эрен и менее уверено объяснился: — Перед тем, как сбежать, Имир попросила меня вернуться за стены и не беспокоиться. Воцарилась неловкая пауза, но ее, недолго думая, нарушил Пиксис, громко рассмеявшись. — Мы должны довериться одной девчонке? — Сэр! — как всегда импульсивно возразил Эрен. — После этого я оставался там не один день и не заметил врага! Капрал, услышав все, что хотел, обособился от внешних раздражителей и погрузился в свои мысли. Есть ли причина не доверять Эрену? Никаких. Леви просто смирился и хотел поскорее все это закончить. Все вышло, как он и думал. Эрен — герой, капрал — предатель. И это надо отпустить. Леви вернулся в свой кабинет, что за столь долгое время успел стать ему чужим. Закрыв шторы, он уселся в родное холодное кресло и прикрыл тяжелые веки. Он так устал. От этого напряжения, от обмана и переживаний. Не хочется ничего, только забыть бы Микасу и все что с ней связано. Как будто этого всего никогда и не было, словно Эрен никуда и не уходил. Он вернется к Микасе. Может, не сейчас, но придет, чтобы рассказать правду. И на этом, пожалуй, все. Так он и поступит. Но позже. Сейчас ему просто нужно что-нибудь выпить. . . . В кабинет капрала без стука зашёл Эрвин и громко закрыл за собой дверь, заставив Леви открыть глаза. — Ты спал? — Нет, — кратко ответил Ривай и, встав с кресла, подошёл к окну, — уже стемнело. Смита насторожила непривычная задумчивость друга, но он решил слепо это игнорировать. — Йегера освободили. — Что? — резко повернул голову Леви, зрачки которого сделали большой скачок в размерах. — Высшие чины приняли единогласное решение. — Где он сейчас? — Ушел. Сердце капрала на мгновение сжалось от резкого испуга. Как бы он ни пытался быть хладнокровным, на деле это было куда сложнее. Ривай, старательно скрывая нарастающее беспокойство, быстро расстался с Эрвином и, посылая подальше всех, кто пытался его задержать, направился к Микасе. . . . Несмелый стук. Девушка, что уже успела загрустить от одиночества, не спеша и немного обиженно идёт встречать гостя. Дверь со скрипом отворяется и Микаса замирает на месте, прошептав только одно короткое: — Эрен. Она не плачет и не кидается в объятья. На ее лице нет ни одной яркой эмоции. Она просто стоит, пытается сложить пазл в своей голове и поверить, что все это взаправду. Перед ней стоит ее любимый брат. Тот самый предатель, что заставил пройти её через пять шагов ада. Стоит и смотрит на неё своим печальным взглядом. Она точно начинает сходить с ума. К реальности Микасу возвращает тепло родного тела. Эрен, не выдержав столь тяжелого молчания, преступил через порог своего дома и прильнул к девушке, заключив её в крепких объятьях и на ухо прося у неё прощение. А она все молчит. Не говорит ни слова и не шевелится, словно кукла. Как всегда холодна и спокойна и даже не показывает, что на самом деле ее разрывает от этой широкой палитры эмоций. В голове столько вопросов. В том числе вопросов к своим чувствам. Она, кажется, должна чувствовать что-то приятное, ведь к ней вернулся её смысл жизни. Но почему-то хочется, чтобы это оказалось неправдой. Предательское ощущение опустошенности не даёт даже натянуто улыбнуться. Она все ещё молчит. И не открывает рта даже тогда, когда перед ее взором появляется капрал. Он, запыхавшись, облокотился на проём незакрытой двери. Он смотрит куда-то вниз, пытаясь перевести дыхание, но такое чувство, что он просто боится поднять глаза. Леви уже знает, каким взглядом встретит его Микаса. И вот, он смотрит на неё, еле справляясь с навязчивым желанием развернуться и уйти отсюда навсегда. Он ещё никогда не ловил на себе столь разочарованного взгляда. Она смотрит на него, через плечо своего брата, и в её глазах читается одно единственное: «Ты все знал». В ее голове сразу сложился весь чертов пазл. Длительное отсутствие, странное поведение — все ради того, чтобы скрыть от неё Эрена. И даже это лживое признание в любви. Лицо Микасы не выражало обиды или какой-то бушующей злости. Капрал хотел увидеть именно это, но, к его большому сожалению, лицо девушки не выражало ничего. Только отрешённый взгляд и изгиб губ в истерической улыбке, говорили о её вселенском разочаровании. Ривай выпрямился, выдохнул, взял свои эмоции под контроль и собрался уйти прочь, но оставался стоять на том же месте, словно вкопанный. Он как будто не мог оторвать взгляд, как будто не мог обмануть себя, уйти, ничего не сказав. Но Микаса решила ему помочь. Она отвернулась от Леви, уткнулась лицом в сильное плечо брата и обвила его тело руками. Она спряталась от капрала. От его лжи и лицемерия. И она постарается об этом забыть, ведь сейчас её должно волновать вовсе не это. Но почему, когда Эрен наконец рядом, когда весь этот ад закончен и самый дорогой ей человек вернулся, её все ещё волнует Ривай?