***
Коннор стоял посреди комнаты и смотрел в стену. На ней не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, поэтому андроид смотрел в точку просто на уровне глаз. Все системы работали в энергосберегающем режиме, потому что диагностика с завидной регулярностью выдавала ошибки. Больше всего страдала память. Повреждённые сегменты напоминали гнойные нарывы — алые, вспухшие и готовые взорваться в любой момент. И Коннор солгал, когда говорил, что повреждена именно память, на деле же он просто не мог получить доступ к ней. Что-то блокировало его, не пускало дальше, а каждая попытка получить своё «обжигала болью» критической ошибки. Поэтому Коннор не делал ничего, сосредоточив всё своё внимание на аккуратной диагностике и восстановлении доступа. Почему это было важно? Коннор пока не знал, но понимал, что должен вернуть доступ к памяти. Выражение лица того человека… Хэнка Андерсона, оно было пугающим. Да, пожалуй, только так и можно было его описать. Словно он увидел призрака или на его глазах кто-то умер. Такие невербальные знаки, когда сводит челюсть, пальцы сжимаются в кулаки, сердце бьётся быстрее, а в уголках глаз собираются слёзы. Коннор знал, что так скорбят мужчины. Видел в документальных и художественных фильмах, которые ему показывала обучаемая нейросеть. Кружась в лёгком танце, перед ним пролетела серая песчинка и осела на вытянутой ладони. Коннор поднёс руку поближе. Это был пепел, который легко растёрся в пыль между подушечками пальцев. Когда он поднял голову, чтобы вновь упереть взгляд в стену, то увидел перед собой не серую штукатурку, а белое пространство. Коннор недоумённо моргнул, осматриваясь. Он стоял посреди белого нечто, словно это снежная пустыня, только не было холода, не было запахов, не было звуков. Но это место казалось ему очень знакомым. Он часто сюда приходил. Когда-то давно… Коннор сделал осторожный шаг вперёд и тут же наткнулся на невидимую преграду. Он поднял руку и коснулся ладонью — холодное и гладкое на ощупь. Тогда Коннор попытался надавить, и в ту же секунду стена окрасилась в красный, повсюду появились надписи: «Доступ запрещён», а затем раздался длинный, предупреждающий гудок. Коннор отдёрнул руку и, нахмурившись от непонимания происходящего, отступил… ...и врезался ногами в подлокотник дивана. Колени подкосились, и Коннор рухнул на подушки, нелепо взмахнув руками. Сумо в углу лениво поднял морду и, увидев, что опасность никому не угрожает, продолжил дрыхнуть, как ни в чём не бывало. Коннор мотнул головой, пытаясь прийти в себя, встал. И увидел прямо перед собой тень. Точнее, очертания человека, состоящие из помех и напоминающие рой мошкары. Коннор удивлённо моргнул несколько раз, а непонятный пришелец вытянул нечто, похожее на руку, в сторону спальни Хэнка и тут же растворился в воздухе. Возможно, это как раз был тот момент, когда пора было задать вопрос: «А какого хрена?!», но Коннор не задал. Коннор последовал туда, куда указал «призрак». Комната никак не изменилась с момента его пробуждения: неубранная постель со скомканным одеялом и сползающей простынёй; окна, закрытые жалюзи, не пропускали света фонарей с улицы, от чего комната тонула в полумраке; а вот одежды нигде не было видно, так что Коннор так и продолжал расхаживать в одной футболке — холода он всё равно не чувствовал. Как только Коннор переступил порог спальни, «призрак» возник вновь, собравшись в абрис из роящихся помех. Он стоял у прикроватной тумбочки и указывал на нижний ящик отростком-рукой. Отбросив все вопросы, возникающие в процессоре вспышками ошибок, Коннор подошёл и выдвинул ящик. Там лежала всего одна вещь, ничем не прикрытая и никак не спрятанная — револьвер. > {Ты боишься смерти, Коннор?} > {Что будет, если я спущу курок?} > {Почему ты не выстрелил, а?!} \\ <Đ£ßЏĄ|-|Ŧ> Что-то почти невесомо коснулось щеки Коннора, и в тот же момент шёпот прошелестел нечто невнятное в самое ухо. Совсем близко. Тревожное чувство, что он тут не один, накрыло Коннора с головой и заставило подняться, изо всех сил вглядываясь в темноту. Мрак, клубящийся в комнате, давил, вызывая чувство иррационального… страха? Но вокруг никого не было, даже «призрака». На кухне зашумел старый холодильник, а Коннор ногой задвинул ящик с оружием. Теперь он ощущал себя более целым. Что-то внутри него восстановилось, какая-то повреждённая часть. Коннор с удивительной ясностью осознал, что если он соберёт всю мозаику, то вновь станет единым со своими воспоминаниями и идентичностью. Теперь нужно найти что-то ещё. Какие-нибудь триггеры, которые разбудят память, восстановят связи. «Призрак» не появлялся. Коннор растерянно осмотрел коридор, а затем прошёл в ванную и приблизился к зеркалу. Огромная серая футболка с логотипом «Рыцарей чёрной смерти», растрёпанные волосы, бледное лицо и жёлтый кружок светодиода. Коннор чуть склонился над раковиной и коснулся его двумя пальцами. > {Не хочешь уже снять эту дрянь?} \\ <ĐеßЏĄнт> Коннор отдёрнул руку и отвернулся. Шлёпая по полу босыми ногами, он вышел в гостиную. Сумо лежал на своём месте, как и обычно, но когда андроид показался в поле его зрения, пёс поднял морду, принюхиваясь, а затем, не вынюхав ничего для себя интересного, вновь завалился спать. Коннор прошёл на кухню, по пути активно сканируя местность. Программа с завидной периодичностью «обжигала болью» критических сбоев, но Коннор упрямо не выключал её. В комнате отчётливо определился сигаретный дым — дешёвая марка — источник запаха находился в кружке с остатками кофе. Коннор подошёл ближе, чтобы рассмотреть стол: практически допитая бутылка скотча; начатые коробки с китайской едой, которая изобиловала пальмовым маслом и тяжёлыми углеводами; планшет с материалами дела, к которому Коннор прикоснулся, обнажив ладонь для связки. Данные хлынули потоком, но процессор позволил «безболезненно» и быстро всё обработать и разложить в голове по полочкам. > {Пепельная долина} - {Сара Ларсен - Статус: мертва} - {Аманда Эш - (?)} - {...} \\ <деßЏант> Коннор положил планшет обратно и развернулся. Прямо перед ним стояла тень. Коннор отшатнулся, врезаясь задницей в стол и чуть не опрокинув всё, что на нём стояло. Тот самый «призрак». Но он будто укрепился, обрёл более чёткую форму, но всё ещё представлял собой размытый абрис человеческого силуэта. Он отступил и вытянул отросток-руку в сторону шкафа. Коннор проследил взглядом направление, а когда вновь повернулся к «призраку», то тот уже пропал. Коннор помедлил, бросив укоризненный взгляд на Сумо, который спал, не обращая ни на что внимания, но затем всё же осторожно подошёл к шкафу, осмотрел полки. Пыльные бумажные книги, которые, очевидно, давно никто не брал в руки, статуэтки, пластинки с песнями — ничего особенного. Но тут взгляд зацепился за коробку на самом верху. Коннор привстал на цыпочки, потянулся, с трудом цепляя картонные бока. Потом подошёл к дивану, но сел на пол, прислонившись к нему. Поставил коробку перед собой и замер. В голове крутился лишь один вопрос: «А верно ли я поступаю?». Это коробка Хэнка. Спрятанная на шкафу. Ведь не просто так. > {Выглядишь, как человек} > {Говоришь, как человек} > {Но что ты на самом деле?} Коннор потянул крышку вверх. Коробка оказалась почти пустая. Всего-то пара вещей на самом дне: какие-то бумаги, полосатая ткань и голубой плюшевый заяц, у которого один глаз болтался на ниточке, а из разорванного уха торчала вата. Коннор коснулся пуговицы-глаза и тот тут же оторвался. Андроид разочарованно поджал губы и положил игрушку рядом с собой. Вытащил ткань. По всей видимости, это была какая-то одежда, скорее всего, футболка, только очень рваная. Мягкий хлопок в чёрно-белую полоску, посередине прерывающийся бурым пятном. Коннор знал, что способен проанализировать состав и происхождение этого пятна, но не стал этого делать, сославшись на возникновение очередного каскада ошибок и сбоев программы, и просто положил ткань рядом с игрушкой. И достал бумаги. Глаза его быстро забегали, считывая информацию: свидетельство о рождении Коула Андерсона; пара семейных фотографий, на которых, однако, была оторвана часть с женщиной; свидетельство о смерти Коула Андерсона; документы о разводе; повестка в суд; детские рисунки. Коннор остановился, разглядывая цветные каракули. Жёлтая клякса в углу — это солнце. Зелёные спирали — кусты. Палочки, венчающиеся кругом, стоящие совсем близко друг к другу — люди. Трое. Коннор коснулся рисунка пальцами, слегка размазывая карандашный контур человечка, который, судя по габаритам, являлся главой семейства. > {...поэтому вы нас ненавидите} \\ <девиант> — Какого хуя ты делаешь? Коннор вздрогнул, выронив листок, и обернулся. Хэнк стоял в дверном проёме. С куртки и волос обильно стекала дождевая вода. Лицо застыло каменной непроницаемой гримасой. Руки висели вдоль тела, но пальцы были сжаты в кулаки. — Оглох?! — голос его больше напоминал рык, издаваемый сжатым спазмом гортанью. — П-простите, лейтенант, — Коннор медленно встал, не сводя взгляда с Хэнка. Тот напоминал медведя, вставшего на задние лапы и готового наброситься в любой момент. И он сделал шаг. Коннор отшатнулся, но Хэнк прошёл мимо и опустился рядом с коробкой. Торопливо собрал всё, на секунду задержавшись только на игрушке, и захлопнул крышку. — Эти вещи… я просто пытался восстановить доступ к сегментам памяти, лейтенант, — попытался оправдаться Коннор. — Я счёл это в-важным и… Хэнк резко распрямился и в мгновение ока оказался рядом с Коннором. Схватил его ворот футболки, встряхнул. Коннор испуганно охнул и вцепился в запястья Андерсона, пытаясь убрать его руки от себя. — Л-лейтенант, про-прошу… — прохрипел Коннор совсем по-человечески, хотя дыхание ему и не нужно было, но Хэнк ощутимо сдавил ему шею. Андерсон замер, широко распахнув глаза. А затем медленно разжал пальцы, словно очнувшись от кошмара, и отступил. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не произнёс ни слова, упав на диван. Поставив локти на колени, он спрятал лицо в ладонях. Коннор осторожно коснулся своей шеи — повреждений не было, но система «вопила» об обратном, обдавая разум алым потоком ошибок, сбоев и перегрузки. Ноги дрожали, так что пришлось отступить к стене и прижаться к ней плечом, чтобы не упасть. Неясное чувство змеёй поползло по кабелям и проводам, цепляя нервные окончания и вызывая колкое чувство на синтетической коже. Грудь сдавило, а гостиная перед глазами размазалась, как акварель на мокром холсте. > {Почему?} > {Что я сделал?! Что не так?!} > {Я просто хотел вернуть своё. Вспомнить! Ради вас!} > {Это нечестно!} — За что вы меня ненавидите? — сдавленно спросил Коннор. Хэнк отнял руки от лица и посмотрел на андроида совершенно нечитаемым взглядом. — За то, что я попытался заменить вам сына? — продолжил Коннор, ощущая, как неясное чувство обретает форму, укрепляется. Теперь он мог его понять. Гнев. Это был гнев. — Но это вы поставили меня на его место, а теперь злитесь, что я не справился! Я не человек... Да, испытывать эмоции я могу, но я никогда не стану человеком в том смысле, в котором вы хотите меня видеть, лейтенант! — Ты не мой сын и никогда им не будешь, — тихо произнёс Хэнк, а затем вскочил на ноги и выкрикнул: — Убирайся! Уйди с глаз моих! Коннор поджал губы. Диод на его виске зашёлся безумно-красным, пульсируя в такт с тириумным насосом, который, игнорируя все протоколы, качал тириум в два раза быстрее нормы, от чего у Коннора перед глазами вспыхнул целый рой предупреждений о перегрузке. Он несколько раз моргнул, а затем развернулся и покорно направился к двери в спальню. Тихо прикрыл её за собой. Во мраке комнаты он видел, как диод отбрасывает алый цвет на стену. Но гнев утихал. Тириумный насос, всё же повинуясь протоколам, успокаивался. Коннор опустился на край кровати, прокручивая в голове сцену раз за разом и не понимая, что он сделал не так. Он вернул себе память! Он не просто пластиковая кукла, как любят называть его все вокруг. Процессор вновь «обожгло» эмоцией, на сей раз это был не гнев, но обида. Горькая. Коннор мог поклясться, что чувствовал её на языке, как чужую кровь, когда он проводил анализ. Хэнк считал его ребёнком. Глупым. Ни на что не годным, за которым нужен постоянный надзор. Выгнал прочь в комнату подальше, как подростка. Коннор понимал, что существует на этой земле и правда чуть больше года, что по человеческим меркам критически мало. Но Коннор не был человеком. Он машина, в которую можно загрузить данные, и нейросеть обработает их, преобразует в опыт, а доступ к интернету дарил практически неограниченные знания. Коннор не ребёнок. У него была задача. А теперь появился и план. Коннор встал. Первым делом нужно было хотя бы обзавестись штанами. Он подошёл к шкафу и вытащил оттуда первые попавшиеся — мягкие спортивные трико. Нацепив на себя одежду, Коннор приблизился к окну и замер, прислушиваясь. Тихо. Он осторожно подцепил створку и потянул вверх, рама плавно скользнула, и в комнату ворвался холодный предутренний воздух. Коннор осторожно перекинул ноги и вылез из окна. На улице моросил дождь. Близилось утро, и густое полотно тумана скрывало под собой всё вокруг так, что на расстоянии около двух метров уже ничего нельзя было разглядеть, а ветки кустов словно склонялись под его тяжестью. Трава покрылась крохотными росинками. Было тихо. Не слышно ни стрекота сверчков, ни пения птиц, лишь шорох ветра в листьях, да изредка проезжающие по главной дороге машины. Коннор на секунду остановился, ощущая под пальцами мокрую траву, окинул взглядом дом, а затем шагнул в туман. Шлёпая босыми ногами по лужам, он брёл по дороге. Футболка липла к телу, ноги окропились точками грязной воды. Но Коннор не обращал ни на что внимания, тупо шагая вперёд и следуя указаниям навигатора, проложившим перед ним линию пути, утопающую в густом тумане.***
Хэнк сидел на полу у стены с бутылкой скотча в руках и в окружении вещей, которые он вытряхнул из коробки. На коленях лежали плюшевый — и уже одноглазый — заяц и фотография Коула. Андерсон приложился к горлышку, глотая прилично напитка, и откинул голову, ударившись затылком о стену. — Когда ты стал… таким, Хэнк? — задал он вопрос пустоте внутри себя. Та молчала. И Хэнк отпил ещё, на этот раз до конца осушив бутылку. Это была последняя. Теперь уже и нажраться нельзя, пришлось бы идти в магазин. Андерсон отбросил пустую тару куда-то в угол. И Сумо отозвался тихим поскуливанием, а затем осторожно приблизился к хозяину и улёгся рядом. Хэнк устало положил ладонь псу на голову, слегка почесал за ушами. Спина и задница уже затекли от долгого сидения на полу, но Андерсон не хотел вставать. Ему было лень. А ещё он знал, что если попытается встать, то вестибулярный аппарат даст сбой, и его либо вырвет, либо он рухнет на пол, либо и то, и другое. Андерсону ничего из этого не хотелось. Хэнк опустил голову. С фотографии на него, улыбаясь, смотрел Коул. Андерсон почувствовал, как болезненно закололо в груди, а горло сжал спазм. Он положил фото на пол, лицевой стороной вниз. — Прости, сынок. Папа не справился, — прошептал Хэнк, уставившись в потолок. Рука скользнула в карман. Револьвер неподъёмной тяжестью оттягивал ладонь. Один к шести. Он снова сыграет с судьбой, чтобы почувствовать, как адреналин разливается по венам; как ускоряется биение сердца; кровь приливает к мозгу, и проясняется зрение. Чтобы ощутить желание жить, когда разум борется за выживание. Он всегда играл только для этого. Хэнк взвёл курок. Приставил дуло к виску. По полу повеяло прохладой. Андерсон удивлённо посмотрел в сторону своей спальни, откуда и тянуло холодным воздухом. И тут же отдёрнул оружие от себя, чуть ли не в отвращении отбрасывая его. Что он творит?! Острых ощущений захотелось? — ехидно поинтересовался внутренний голос, а Хэнк просто послал его к чёрту. Ему хотелось адреналина? Достаточно было отсутствовать на работе пару дней, и Фаулер бы устроил ему такой разбор полётов, что об этом узнал бы весь офис. Или можно было бы начать спорить о чём-нибудь с Коннором, который, несмотря на свою девиантность, по-прежнему оставался редкостным занудой и всезнайкой, хотя последнее оправдывало то, что он андроид. Коннор… Хэнк горько усмехнулся. Парень ничего такого не сделал, а Андерсон несправедливо на него сорвался. А ведь эмоции — это то, что андроид ещё плохо понимал и, главное, воспринимал. Какой же ты старый дурак, Хэнк! Андерсон, опираясь о стену, тяжело поднялся. Как он и предугадывал, мир покачнулся, и подогнулись колени, но Хэнк устоял. Хватаясь за мебель и стены, он медленно двигался к спальне. И с каждым шагом чувствовал холод. И мёрзли не только ноги, по которым проходился холодный воздух, но и спина. Словно кто-то приложил мокрую ткань. Противно засосало под ложечкой. Хэнк остановился у двери и прислушался. Тишина. Он потянул ручку вниз и толкнул. В комнате было холодно. Ветер трепал шторы у открытого настежь окна. — Коннор? — позвал Хэнк, осматриваясь. Но вокруг не было никого. Он подошёл к окну, высунул голову наружу и выкрикнул дрогнувшим голосом: — Коннор?! Сбежал! Осознание ударило Хэнка кривой палкой с занозами по голове, или же он просто ударился о раму, когда залезал обратно. Опьянение отступило, оставляя после себя лишь горечь и тошноту. Идиот! Что ты ему наговорил?! Единственный дорогой человек в твоей поганой жизни, Хэнк, и того ты умудрился просрать! Не переставая чертыхаться, Андерсон бросился к выходу и, как есть в носках, выбежал на улицу. — Коннор! — крикнул он. — КОННОР! Ответом ему стало лишь шуршание шин по мокрой дороге, когда одинокая машина проехала мимо. — Он не мог уйти далеко... — пробормотал Андерсон и побрёл куда-то вперёд. Он совершенно не знал, куда идти, даже предположений не было. Хэнк просто шёл. Идиот! Кретин! Это всё твоя вина! Из-за тебя Коннор сбежал из… дома? А мог ли он вообще назвать провонявшую сигаретами и спиртом халупу, в которой жил Андерсон, домом? А самого Хэнка семьёй? Став девиантом, Коннор обрёл свободную волю, его не связывали приказы «Киберлайф», он подчинялся только должностным инструкциям и собственной совести. Так почему он остался с Хэнком? Почему он не… Сзади послышался визг тормозов и протяжный гудок, который словно шуруп ввинчивался в череп. Блеснули фары. Хэнк успел лишь повернуть голову, как вдруг почувствовал резкий толчок вперёд. С коротким вскриком он полетел прямо на мокрый асфальт, несколько раз перекувыркнувшись через голову. И всё выключилось. Будто на кнопку нажали. Раз. И темнота...***
Коннор неподвижно стоял у ворот «Пепельной долины», опустив голову. Футболка потемнела от сырости и стала тяжёлой. Ступни были чёрными от грязи, а штаны забрызганы дождевой водой. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял охранник и сосредоточено слушал, приложив к уху рацию. Это продолжалось уже довольно долго, но Коннор никуда и не торопился, терпеливо ожидая решения. — Идите за мной, — наконец сказал мужчина и открыл калитку, пропуская Коннора внутрь. Пока они шли до нужного места, Коннор с интересом осматривался: община представляла собой посёлок с небольшими домиками, будто для туристов; всё вокруг было ухожено — ровный газон, подстриженные кусты, клумбы, деревья, всё блестело от росы. Несмотря на начало осени, община всё ещё благоухала зеленью и яркими красками. Вдоль дороги стояли фонари. Вокруг не было ни души, скорее всего, все ещё просто спали. Но Коннор чувствовал себя неуютно, шагая по безлюдной улочке в компании охранника. Коннору начало казаться, что они так и будут до скончания времён идти в молочную пустоту тумана, как вдруг он услышал посторонние шаги, а если быть точнее, цоканье женских каблуков и тяжёлые мужские шаги. Охранник остановился, и Коннор последовал его примеру, ожидая, когда из тумана появятся люди. Те не заставили себя долго ждать. Ровно вышагивая, к нему вышла сама лидер общины — Аманда Эш, за спиной у неё шёл молчаливый телохранитель. На её лице играла лёгкая улыбка, спина как всегда ровная, строгое чёрное платье, а вот волосы были распущены, спадая на плечи серым водопадом. — Я знала, что ты придёшь к нам, — с мимолётной улыбкой произнесла она и подошла ближе, положила ладони на плечи Коннора. — Добро пожаловать в «Пепельную долину». Идём. — Она переместила ладонь на его спину и легонько подтолкнула вперёд. — Я провожу тебя в твой новый дом. Ты будешь жить не один, с соседом. Он тоже с нами недавно. Надеюсь, вы найдёте общий язык. Он хороший и добрый человек, поможет тебе разобраться на первых порах. А ещё не стесняйся, обращайся за помощью. Тут каждый с радостью её тебе окажет. Коннор лишь молча кивал и шёл, ведомый лёгкой рукой Аманды. Диод на его виске горел равномерно-синим. Они подошли к одному из домиков и остановились у двери. Коннор покосился на телохранителя, замершего на тротуаре, но Аманда невесомо коснулась его щеки, переключая внимание на себя. — Вот, это твой новый дом. Новую одежду получишь чуть позже, когда проснётся сестра Анна, наш ангел-хранитель, — Аманда вновь улыбнулась и постучала в дверь. В доме послышались шорох и бормотание — видимо, будущему соседу не понравилось, что его разбудили в такой ранний час. Щёлкнул замок, а затем распахнулась дверь. — Брайан, милый, прости, что потревожила твой сон, но я привела к тебе новенького. Он будет твоим соседом, ты же говорил, что тебе одиноко, я услышала твои мольбы, — Аманда опять легко толкнула Коннора в спину, заставляя его пересечь порог дома. — А теперь прошу меня простить, но я вынуждена вас покинуть. Ещё столько дел требуют моего внимания. Но мы поговорим позже. Аманда одарила их улыбкой и удалилась, сложив руки перед собой в пирамидку. Телохранитель молча последовал за ней. Коннор проводил её взглядом, и когда они скрылись в тумане, почувствовал, как его схватили за запястье и дёрнули вглубь дома, а затем в сторону. Он успел лишь охнуть, когда его припечатало к стене, а чужое предплечье сдавило шею. Прямо дежавю какое-то... — Какого хуя ты тут делаешь?! — И я рад вас видеть, детектив Рид.