Третье лицо. Шикамару Нара.
Сегодня был обычный безоблачный день. Огромный золотой круг, почему-то именуемый «солнце», ярко освещал и согревал своим бесконечным теплом голубое небо, в котором летало множество птиц, и под которым туда-сюда носилось невероятное количество людей. Самое интересное, что и у птиц, и у людей есть цель, ради которой они заставляют себя подниматься в небо, либо же с кровати. Шикамару часто думал, есть ли что-нибудь за небом. Над ним. Существует-ли Рикудо Сеннин? И если да, то где? Сидит на небесах и наблюдает за всеми живыми с высоты, или же он где-то под землёй и смотрит на всё, что происходит с этим миром, снизу? Всё может быть, думал Шикамару. Может, его вообще не существует. Вполне возможно, что это всё просто красивая легенда для детей, в которую по какому-то недоразумению верят и взрослые. Шикамару смотрел на птиц. На то множество птиц, которые так свободно летают в небесах, и ловил себя на мысли, что ему тоже хотелось бы полетать. Почувствовать этот поток воздуха, именуемый «ветром», бьющий в лицо. Ощутить ту свободу полёта, эту… раскованность, которую себе могут позволить только летающие в небесах птицы. Вот кто по-настоящему свободен. Кто бы что ни говорил, а людям никогда не стать свободными. Их обязательно что-то будет ограничивать. Те же самые «нормы». Кто их вообще придумал? И для чего? Как? Нормы морали, нормы поведения, общения и так далее. Шикамару часто думал, что «нормы — это самая бредовая вещь в мире. И стереотипы. Мол, «мужчины не плачут», и тому подобные. Слёзы — это такая же естественная вещь, как смех, дыхание. Если человек хочет плакать, то пусть плачет, даже если он мужчина. Если девушка хочет иметь мускулы, то это её право. Человек должен быть человеком в первую очередь в отношении других людей. Он должен думать не только о себе, но и о других. Делать всё для блага других, при этом ни на что не рассчитывая. Человечество едино, как бы то ни было. Все должны быть равны друг другу, и не должно быть «лучших» и «худших». Только понимающих такую простую истину людей Шикамару мог назвать этим заветным, гордым словом, несущим в себе одновременно и всю ярко сияющую славу, и всю самую чёрную грязь этого рода. Только понимающих такую простую истину людей Шикамару мог назвать этим словом — человек. А почему небо называется «небо»? Кто вообще придумал эти названия? И почему именно такие, а не какие-нибудь другие? Почему человек зовётся «человеком»? Никто и никогда не сможет ответить на эти, на первый взгляд, очень глупые вопросы. А никто на них не ответит потому, что всё это уже воспринимается как должное. Как будто всё это было всегда. Существовало с самого начала. А что из себя представляло это начало? Что тогда вообще было? Шикамару предпочёл дальше не думать на эту тему. И вообще отойти от окна. Сейчас Шикамару сидел в палате Наруто, который угодил в госпиталь. Опять. И опять с чакроистощением. Вот… как этот голубоглазый идиот умудряется так растрачивать свою чакру?! Хотя, стоит признать, Шикамару нравился этот идиот. Точнее, не так. Не то что бы нравился, но был интересен как человек. И… Нет, нет, нет. Шикамару гонит такие мысли прочь. Хотя, сейчас Наруто спит. И можно попробовать… Нара походит к своему спящему другу и садится на край его кровати. Про себя отмечает, что она довольно твёрдая. Прикосновение к блондину. Он тёплый. И немного влажный. Вспотел, наверно. Шика слегка стягивает одеяло с Наруто, чтобы тот не так сильно потел. Никакой задней мысли. Вдруг блондин слегка дёрнулся, чем напугал Шикамару. Но спящий всё ещё спит, и Шикамару продолжает приводить в действие свой план. Точнее, никакого плана нет. Теневик действует на одних эмоциях и желаниях. Очередное прикосновение, от которого по телу брюнета пробегает жар. Впервые он идёт на такой рискованный шаг, ничего не продумав. Но ему плевать на это. И тут, когда Шикамару попытался дотронуться своими сухими от нервов губами до лба Наруто, тот раскрыл глаза. Как не вовремя. Его взгляд устремился на Нару, который не знал, что ему делать. — Н-Наруто… Я. — Температуру мне померить хотел? Так градусник в тумбочке лежит. Шикамару нервно сглотнул. — Н-ну да… Температуру. — А знаешь. Меряй так, как хотел. Я не против. И хитрый взгляд его больших голубых глаз, который и выбешивал, и смешил, и поддразнивал одновременно. Шика было и потянулся к его лбу, как его вдруг отдёрнуло. — Мне лень, Наруто. Смешок. — Чёртов лентяй. — Идиот. И смех, который могут себе позволить только близкие друзья.Друзья…