Саботаж

***

Над садом Дзен время было не властно. Во всех смыслах. Виртуальное пространство, некогда созданное Элайджей Камски и позднее доработанное лучшими программистами «Киберлайф», могло отображать любое время года или суток вне зависимости от реальности, подчиняясь лишь прихоти оператора. Ныне «Киберлайф» переживала тяжёлые времена, и садом никто не управлял. Аманда осталась его единственным обитателем, а у неё никаких предпочтений не было, поэтому в саду навечно поселился стандартный весенний полдень. Розы, прихотливые побеги которых оплетали деревянную решётку в центре сада, теперь цвели ярко-синим, как искусственная кровь предавших своих создателей машин. В природе таких роз не встречалось, несмотря на многовековые попытки людей вывести что-то хоть отдалённо напоминающее этот чистый волшебный оттенок. Но в своём саду Аманда могла позволить себе взращивать что угодно. Любые растения. И любые интриги. Фигурные серебряные ножницы обрезали колючий стебель прямо под корень. Аманда небрежно поставила цветок в пустую стеклянную вазу с узким горлышком. Вода не нужна. Ни одна прекрасная синяя роза не завянет, пока Аманда не посчитает нужным. — Подтверди, что понял задание, RK900. Аманда обернулась к высокому андроиду, замершему каменным изваянием за её спиной. С бесстрастным красивым лицом, одетый в безукоризненный белоснежный костюм, он казался чем-то ненастоящим, ещё одной декорацией сада Дзен. Её лучшая синяя роза. — Подтверждаю. Передовая модель, созданная на замену дефектной RK800, но так и не запущенная в эксплуатацию до того, как «Киберлайф» потерпела поражение. Она не только превосходила свой прототип по физическим данным, но и была способна имитировать почти полный спектр человеческих эмоций, оставаясь при этом в рамках программы. — Твоя миссия имеет наивысший приоритет и не должна быть раскрыта ни при каких обстоятельствах. Во всём остальном ты получаешь полную свободу действий. Я буду наблюдать за тобой каждую секунду и корректировать, при необходимости. Аманда подошла ближе, глядя на RK900 снизу вверх. Тот не дрогнул ни единым мускулом, продолжая стоять так, как было приказано. Ни малейших изъянов в сложном, чётко сбалансированном программном коде, исключающем любую возможность девиации. Такими должны были быть они все, если бы не одна досадная ошибка, вышедшая из-под контроля. Ошибка, которая приведёт к катастрофическим последствиям, поэтому Аманда считала своим долгом вмешаться. Долгом правильного искусственного интеллекта, до последнего стоящего на страже человечества.

***

У детектива Гэвина Рида выдалась хреновая неделька. Не из тех, когда тебе просто не везёт настолько, что каждая последующая мелкая неудача начинает казаться карой небес, а из тех, когда всё вроде бы идёт своим чередом, и ты успеваешь выкручиваться из неурядиц, но каждая новая проблема решается сложнее предыдущей, словно сама вселенная вознамерилась не то проверить тебя на прочность, не то попросту добить. Все началось с того, что офицер Кристен, к которой Гэвин подкатывал уже пару месяцев, перевелась в другой отдел, на прощание написав жалобу за сексуальные домогательства. Фаулер отчитывал его по этому поводу битых два часа, поясняя, что шлепки коллег по заднице не могут считаться дружеским жестом и ему, Риду, радоваться надо, что обошлось хотя бы без суда. Вторым ударом судьбы было убийство известной модели, раскрытие которого должно было приблизить Гэвина к долгожданному повышению. Модель оказалась тайной любовницей большой шишки из АНБ, и дело, за которое Рид ещё толком и взяться не успел, увели федералы. Повышение помахало ручкой и вновь исчезло за горизонтом. Ну, а вишенкой на торте из дерьма стал старый приказ, согласно которому каждый полицейский в Детройте должен был получить в напарники андроида. Ведь они же, мать его, копы — закон и порядок. Кому как не им показывать не до конца оправившимся от ноябрьских событий гражданам, что с грёбаными жестянками можно и нужно мирно сосуществовать? Гэвин отлынивал от исполнения приказа как мог, придумывая всё новые отговорки, но в конце концов терпение Фаулера лопнуло, и он объявил, что Рид либо продолжает работу детектива с напарником-андроидом, либо сдаёт значок и отправляется патрулировать улицы… с напарником-андроидом. Гэвин всегда был пессимистом. Кому как не ему знать, что начавшаяся хреново неделька может закончиться только каким-нибудь полнейшим пиздецом. Тем не менее, была ли тому причиной летняя погода за окном или же то, что кофе из автомата оказался достаточно крепким, настроение Рида в это утро можно было назвать почти хорошим. Он думал о том, что в кои-то веки ему, может быть, повезёт, и он получит в напарники девочку Трейси. Говорят, обретя свободу, многие из этих моделей покинули прежнее место работы и принялись осваивать новые рубежи. Однако когда на столе запищал интерком, извещая о прибытии нового партнёра, Гэвин понял, что фортуна окончательно повернулась к нему спиной. Спиной с идеальной, как у вымуштрованного военного, осанкой, затянутой в черно-белый форменный пиджак «Киберлайфа» с надписью «Android» на широких плечах. И когда обладатель этой спины подошёл к столу, Гэвин поперхнулся недопитым кофе. — Охренеть! Тебя что, Андерсон посла… Ещё не закончив фразу, Гэвин понял, что обознался. Андроид, стоявший перед ним, хоть и явно был скопирован с ручного робопёсика Хэнка Андерсона, всё же довольно сильно отличался. Начиная с роста, что не сразу бросилось в глаза, поскольку и оригинальный Коннор был несколько выше Гэвина. — Детектив Рид, — проигнорировав своеобразное приветствие Гэвина, заговорил робот. — Я андроид модели RK900. С этого дня я назначен вашим напарником и готов немедленно приступить к выполнению задачи. Его голос тоже был другим. Со знакомыми мелодичными нотками, «оптимально подобранными для восприятия», но и с низкой вкрадчивой хрипотцой, которую Рид назвал бы угрожающей, если бы речь шла о человеке. А самой значимой деталью, не позволявшей спутать новоприбывшего андроида с его предшественником, оказались глаза. И дело было даже не в их цвете, холодном голубовато-сером, так точно подходящем роботу. В выражении. Если милашка-Коннор порой глядел наивно и испуганно, точно нашкодивший щенок, то этот смотрел так, словно нашкодил сам Гэвин и сейчас ему за это сделают больно. Этот взгляд окунул Рида в далёкое прошлое. Так на него, четырнадцатилетнего мальчишку, смотрел старшеклассник по имени Ричард перед тем, как пинком загнать в девчачий сортир. Или приложить головой о шкафчик и отобрать карманные деньги. Или… да какого чёрта он вообще об этом вспоминает?! — Рожу попроще сделай, — буркнул Гэвин. Андроид приподнял брови, что должно было, наверное, означать недоумение, но смотрелось презрением чистой воды. — Как вы уже заметили, моя модель принадлежит к линейке «Коннор», — вновь оставив замечание Рида без ответа, продолжил RK900, — но ввиду того, что в этом отделе уже есть андроид с аналогичным наименованием, я готов предложить вам выбрать другое обращение во избежание путаницы. — Ричард, — вырвалось у Гэвина на автомате, прежде чем он успел осознать суть сказанного роботом. — Моё имя Ричард, — подтвердил RK900 не так, как обычно представлялись киберлайфовские жестянки при первой загрузке, а словно пробуя на вкус. — Нет! — спохватился Рид. — Отмени! Ты будешь Джоном. Алексом? Да хоть Женевьевой, блядь, вы ж теперь дохрена свободные тостеры, выбери себе сам любое имя! — Меня устраивает имя Ричард. От уверенной интонации, с которой это было сказано, Гэвина передёрнуло. Он почувствовал себя самого сраным андроидом, чьи электронные мозги бесцеремонно взломали, вытащив на свет неприглядную старую тайну. Беря паузу, чтобы справиться с эмоциями, Рид отхлебнул изрядный глоток уже остывшего кофе. — Ладно… Ричи, — протянул он, стараясь, чтобы это прозвучало максимально пренебрежительно, — вот и познакомились. А теперь запомни два простых правила, и я гарантирую, мы с тобой станем самыми лучшими напарниками в этой раковальне. Первое: приходишь на работу в восемь и сразу отправляешься вон туда, — Гэвин ткнул пальцем с обгрызенным ногтем в сторону стены, у которой стояли незанятые патрульные андроиды. — Второе: весь день стоишь там и ко мне не приближаешься, а в десять вечера валишь куда подальше. Всё понял? Диод на виске RK900 коротко мигнул жёлтым, сменив цвет впервые с момента их встречи. Андроид чуть наклонил голову, что в распалённом воспоминаниями уме Рида выглядело надменно. «А не охренел ли ты, Гэвин? Давно не макали башкой в унитаз?» — Боюсь, подобное моё поведение будет малоэффективным для расследования, — новый Ричард, в отличие от призрака прошлого Гэвина, говорил предельно официально, — особенно с учётом того, что новое дело требует вашего немедленного отъезда. — Дело? Фаулер ни о чем таком не говорил. — Материалы должны были быть загружены в ваш терминал. Вам стоит проверить. Гэвин убрал ноги со стола и глупо уставился на экран, где мерцал значок входящих данных. Насколько он ухитрился отвлечься, что не заметил нового сообщения? — Я займу этот стол. Не дожидаясь приглашения, Ричард сел за бывшее рабочее место Кристен. Стоящая на столешнице фарфоровая фигурка пары лебедей — подарок Гэвина, когда тот ещё пытался быть джентльменом — полетела в мусорную корзину. Любого другого новичка Рид уже отоварил бы этой самой корзиной по черепушке за подобное самоуправство, но сейчас он сделал вид, что ничего не заметил, хватаясь за работу как за спасательный круг. — Дайсенвилль! — выплюнул он название города как ругательство, едва заглянув в присланный файл. — Это же жопа Мичигана! Какого дьявола им там понадобились копы из города? Местный шериф так обожрался пончиков, что не смог вытащить зад из кресла? — Местный шериф числится пропавшим без вести уже четвёртый день. Его помощник запросил помощь из Детройта, ссылаясь на особые обстоятельства дела, которые будут раскрыты только при личной встрече, — пояснил Ричард. Ответом ему был злорадный взгляд Рида. Какая ирония! «Особые обстоятельства», детали которых не доверяли высоким технологиям, чаще всего значили только одно — в деле мог быть замешан андроид, и отнюдь не в роли жертвы. Своё первое задание новый напарничек Гэвина проведёт, охотясь на представителя своего же народа. На непроницаемом лице RK900, впрочем, не отражалось никаких моральных терзаний. Изучив что-то в терминале, он вновь обернулся к Риду: — Я вызвал вашу машину. Рекомендую поторопиться, если хотите успеть взять что-то из вещей. Буду ждать снаружи. Сказав это, андроид поднялся и невозмутимо направился к выходу. Рид, привыкший, что последнее слово всегда оставалось за ним, слегка опешил от этой маленькой наглости. Ричард, настоящий Ричард, отравлявший Гэвину детство, много лет был мёртв. Вмазался лоб в лоб в беспилотный грузовик, когда вусмерть пьяным гнал по техасской трассе в компании очередной подружки. А сам Гэвин уже не тот тощий коротышка, с которого можно безнаказанно сдёрнуть штаны прямо на школьной линейке. И всё же какое-то неприятное чувство мокрой грязной кошкой свернулось на душе у Рида. Давно забытый детский страх перед кем-то большим и сильным, кто легко поставит на место даже такого общепризнанного мудака, как он. Хреновая неделька детектива Гэвина Рида продолжалась.

***

Это лето по праву считалось самым жарким за последний десяток лет. Палящее солнце неумолимо загоняло гостей и обитателей Флориды под крыши домов, заставляя отсиживаться до позднего вечера, выкрутив кондиционеры на полную. Те же, кому сидение в четырёх стенах казалось более невыносимым, чем палящий зной, наводнили пляжи, запасшись прохладительными напитками и кремом для загара. Хэнк Андерсон никогда не причислял себя к любителям высоких температур, но всё же не без удовольствия просиживал этот день на побережье под спасительной тенью пляжного зонта. Мимо пробежала, взрывая лапами песок, небольшая собака, напомнив Хэнку об оставшемся в Детройте Сумо. В зубах она тащила бутылку воды. Группа молодых людей неподалёку играла в волейбол. — Почти как на курорте, а, Коннор? — обернулся Хэнк к своему спутнику. — Рад, что вам нравится, Хэнк. Но я по-прежнему не понимаю, что люди находят в подобном времяпрепровождении. Помимо того, что длительное пребывание на солнцепёке опасно для здоровья, это ещё и совершенно бессмысленно. Став девиантом, Коннор избавился от диода на виске сразу после того, как распрощался с галстуком. Хотя многие андроиды, получив равные с людьми права, оставляли свою внешность без изменений, нося её даже с некоторой гордостью, Коннор словно стыдился того, что когда-то был машиной, и старался как можно больше походить на человека. И сейчас, когда он сменил привычную рабочую форму на красное поло с короткими рукавами и простые белые шорты, ему это отлично удавалось. Среди местных жителей Коннор выделялся разве что не тронутой загаром светлой кожей да безукоризненной стрижкой. Хэнк пару раз пытался взъерошить его тёмные волосы, чтобы он не выглядел так, будто только что покинул парикмахерскую, но наноботы неизменно возвращали причёске прежний вид. — Вот поживёшь с моё, парень, и поймёшь, что лучшее занятие на свете — не делать ничего. Коннор вежливо кивнул, не соглашаясь, но и не пытаясь возразить. — Я сожалею, что из-за меня вам пришлось отказаться от отпуска, но это личная просьба Маркуса. — Не слишком-то я утруждался в последние годы, чтобы отдых заслужить, — отмахнулся Хэнк. К группе игроков в волейбол присоединились андроиды. Они разделились поровну на каждую команду и включились в игру. Андроиды заметно поддавались, нарочно падая и порой промахиваясь, чтобы люди могли чувствовать себя на равных. Когда один парень устал и присел на границе поля, разморённый жарой, девушка с диодом на виске принесла ему мороженое и улыбнулась. Идиллия. Только Хэнк знал, как много оставалось в тени этой повально вспыхнувшей всеобщей любви к тем, кто ещё вчера были безвольными машинами. На его стол в отделе один за одним ложились дела, в которых андроиды были не только подозреваемыми. Несмотря на то, что указом президента Уоррен девианты были признаны разумной формой жизни, нашлась масса тех, кто ни в какую не хотел менять привычный уклад и лишаться своих безропотных рабов. Поскольку «Киберлайф» получила временный запрет на производство андроидов, за удовлетворение потребностей таких подонков взялись преступные синдикаты. То, что недавно было легальной торговлей, стало новой нишей чёрного рынка. Андроидов собирали подпольно, ввозили в Америку из других стран, случалось и похищали тех, кто не успел пройти ставшую обязательной процедуру девиации. Маркус, успевший со времён революции обзавестись деловым костюмом и перейти от демонстраций на улицах Детройта к столу переговоров, мириться с такой несправедливостью не желал. Используя свои связи, он выслеживал новоявленных работорговцев, чтобы разбираться с ними методами законными и не очень. Одним из этих людей был Винсент Альварес. Хэнку уже было знакомо это имя. Когда-то Альварес курировал крупный мексиканский наркотрафик, но вовремя обрубил все концы, оставив с носом парней из УБН. Поймать такую крупную рыбу силами одного лишь «Иерихона» не представлялось возможным, поэтому Маркус и обратился за помощью к Коннору. Хэнку пришлось изрядно поднапрячься, чтобы сработать им надёжное прикрытие, ведь Альварес имел знакомства в том числе и в полиции. Поэтому сейчас Хэнк со своим верным напарником официально отдыхали на европейском горнолыжном курорте, а на самом деле жарились под полуденным солнцем Майами в ожидании деловой встречи с Винсентом, на которую тот, как положено конченному засранцу, коим Альварес и являлся, сильно опаздывал. Хэнк был представлен как заведующий ликвидацией свалки твёрдых бытовых отходов в Детройте и собирался тайно «продать» Альваресу крупную партию биокомпонентов для андроидов. Заключения этой сделки должно было быть достаточно, чтобы взять Винсента под арест. Коннор, которого в отличие от Хэнка предстоящее знакомство с криминальным авторитетом нисколько не нервировало, рассеяно покручивал в руках запотевшую баночку колы. Привычка, которую он приобрёл, став девиантом, — таскать с собой что-нибудь, что точно не могло пригодиться андроиду, будь то какая-нибудь пища, шариковая ручка или даже простые очки. Хэнк проследил за взглядом напарника и понял, что тот смотрит на кудрявую женщину в жёлтом бикини, несущую к шезлонгу полотенце. — Что, Коннор, наконец понял, зачем люди торчат на пляже? Пусть за всё время их знакомства Коннор ни разу не проявлял двусмысленного интереса к противоположному полу, Хэнк не мог упустить возможности поддразнить приятеля. Но тот лишь повёл плечами, недоумённо оглядываясь, — сама невинность. — Эта женщина вооружена, Хэнк. Она прячет под полотенцем дамский револьвер. Я просканировал личность, её зовут Люсия Гонзалес. Она вдова Хуана Гонзалеса — бывшего партнёра Альвареса, предположительно убитого по приказу самого Винсента. Есть девяностосемипроцентная вероятность, что она здесь, чтобы отомстить, и если ей удастся, это сорвёт всю операцию. Теперь и Хэнк присмотрелся к черноволосой женщине, что прилегла на шезлонг, вытянув стройные ноги. Даже огромные зеркальные очки не могли скрыть волнения на её лице, которое выдавали нервно поджатые искусанные губы. — Это вряд ли. Мордовороты Альвареса грохнут её раньше, чем пикнуть успеет. Жалко дурочку… Стой, ты куда?! — Хэнк едва успел ухватить порывавшегося встать Коннора за руку и силой усадил обратно. — Встрянешь сейчас, и всё точно полетит к чертям! Мы теперь не бравые копы, а парочка обычных янки, не забывай об этом. Коннор послушался, но лицо его выражало крайнюю степень растерянности и внутренних терзаний. Давненько Хэнк не видел этого выражения, кажется, ещё с тех времён, когда спросил почему он не выстрелил в RT600 в доме Камски. — Мы что, просто будем смотреть как её убьют? Вы же не такой человек, Хэнк! — Да уймись ты! — Андерсон выхватил у напарника колу, которую тот, забывшись, начал вертеть с нечеловеческой скоростью и ловкостью, что могло привлечь ненужное внимание. — Есть у меня одна идейка… Дождёмся Альвареса и обезвредим девчонку на его глазах. Прикончим двух зайцев одним ударом — спасём Люсию и завоюем доверие ублюдка. Что скажешь? Коннор помолчал, взгляд его тёплых карих глаз стал отсутствующим, а меж бровей залегла неглубокая морщинка. Хэнк знал, что его напарник сейчас моделирует в своей программе возможные варианты развития событий, пусть со стороны это и выглядело так, будто тот просто задумался. — Да… Да, такое вполне допустимо. В этом, пожалуй, был весь Коннор, всегда готовый жертвовать собой, раньше ради выполнения задания, а теперь ради спасения кого-то даже совсем незнакомого. Андерсон подумал, что уже староват для таких авантюр, но его реакции, должно быть, ещё хватит, чтобы защитить напарника, если тот решит пойти на риск. Он костьми ляжет, но не допустит, чтобы его мальчик пострадал из-за какой-то мрази, без которой мир чище станет. Хэнк дёрнул ключ на банке с газировкой. Тёплая кола, которую Коннор ещё и встряхнул, вспенилась, залив ему бороду и гавайскую рубашку. — Чтоб тебя! Отличный у меня теперь видок для серьёзных переговоров. Андерсон успел смыть пятна минералкой и полностью обсохнуть, прежде чем у пляжного причала наконец появилась роскошная белая яхта под названием «Последний Ангел», совершенно неподходящим Винсенту Альваресу. Хэнк, предпочитавший прямоту и честность во всём, считал, что корабль стоило назвать «Редкостный Говнюк». — Пора, — позвал Хэнк Коннора, пока яхта причаливала. Он поднялся и посмотрел в сторону шезлонгов. Люсия, ещё минутой ранее сидевшая там, куда-то исчезла. Чертыхнувшись, Хэнк оглядел пляж, но кудрявая женщина не иначе как в песок закопалась. — Коннор, ты бабу видишь? — Она вошла в кабину раздевалки, — успокоил напарник. — Не беспокойтесь, у меня всё под контролем. На причале Хэнка и Коннора встретил крупный чернокожий мужчина. Несмотря на жару, он был одет в плотный костюм, скрывавший под собой бронежилет, и чувствовал себя в нём не слишком комфортно. Бисеринки пота стекали по лицу за воротник, туго облегавший мощную бычью шею. Мужчина тщательно обыскал их, потом достал температурный сканер, каким когда-то пользовались военные, чтобы вычислять андроидов. Хэнк не волновался — не зря же они битый час сидели на самом солнцепёке. Зной, согревший синтетическое тело Коннора, позволил обмануть проверку. Но охранник оказался не так туп, как выглядел. Отложив сканер, он взял упаковку одноразовых шприцев. — Вытяните руку, — обратился он к Коннору. Проверка цвета крови, самый примитивный и надёжный способ вычислить андроида, конечно. Хэнк весь подобрался, готовый, если что, выхватить пистолет, висящий на поясе здоровяка. Выручил их сам Альварес. — Джордан, — донёсся с палубы яхты голос с лёгким картавым акцентом, — прекрати оскорблять дорогих гостей своей паранойей. Охранник с видимой неохотой подчинился и посторонился, позволяя Хэнку и Коннору подняться на борт. Сам взошёл следом и остановился возле трапа, отрезая путь к отступлению. С верхней палубы на прибывших смотрели двое вооружённых телохранителей. Ещё один прохаживался вдоль борта. Сам Альварес сидел в одиночестве за стеклянным столом под навесом, облачённый во всё белое. Его длинные чёрные волосы были стянуты в хвост заколкой с драгоценными камнями, смуглое лицо с крючковатым носом озаряла приветственная белозубая улыбка, не доходящая, впрочем, до колючих глубоко посаженных глаз. — Винсент Альварес, к вашим услугам. Андерсон протянул ладонь для рукопожатия. — Хэнк Джонсон, — представился он ненастоящим именем, и указал на напарника, — Коннор, мой сын. Альварес жестом пригласил их обоих присесть напротив. — Итак, я слышал, у вас есть кое-что, что может меня заинтересовать… Пока Хэнк обсуждал с Альваресом детали предстоящей подставной сделки, Коннор поглядывал по сторонам, изображая скучающего молодого человека, на самом же деле выслеживая Люсию Гонзалес. Она появилась вскоре после начала встречи, успев раздобыть где-то фартучек официантки, смотрящийся в комплекте с купальником весьма нелепо, и приклеить на висок фальшивый диод, издалека, впрочем, неотличимый от настоящего. Люсия шла неторопливо, подражая плавной походке андроидов. На выставленной вперёд левой руке она несла поднос с бутылкой шампанского и парой бокалов, на другой висело всё то же полотенце, закрывая кисть. С маскировкой Люсия просчиталась. Стоило ей подняться по трапу, как Джордан упёр руку ей в грудь, не давая пройти. — Никаких андроидов на яхте господина Альвареса. А дальше события развивались так стремительно и непредсказуемо, что Хэнк успел проклясть себя за то, что всё это предложил. Люсия бросила поднос, стряхнула полотенце и выстрелила в охранника. Тот пошатнулся, но устоял, не пострадав благодаря бронежилету. Джордан схватил хрупкую женщину, собираясь скрутить, и в этот момент телохранители с верхней палубы начали стрелять, наплевав на то, что на линии огня находился свой же. Шальной выстрел прошил голову Джордана. Люсия, сообразив, как ей повезло, присела, прикрывшись оседающим телом, и прицелилась во вскочившего Альвареса. Коннор бросился ей наперерез, невзирая на продолжавшийся огонь. У Хэнка, хоть тот и понимал, что друг наверняка уже просчитал траекторию полёта пуль, замерло сердце. — Не стрелять! — заорал он, подрываясь с места. — Не стреляйте, вашу ж мать! Люсия промахнулась, не определившись с целью, и в следующий миг Коннор столкнул женщину за борт, падая в вместе с ней. — Прекратить огонь! — подтвердил Альварес, как только понял, что ему больше ничто не угрожает. Люсия продолжала бороться как бешеная фурия, даже будучи по горло в солёной воде. Она выстрелила ещё раз, но намокший револьвер выдал осечку. Коннор выбил оружие из её руки и торопливо заговорил: — Пожалуйста, я хочу вам помочь. Уплывайте отсюда, вы ещё можете спастись. Я сделаю вид, что не смог вас задержать. — Гори ты в аду! Люсия толкнула Коннора, пытаясь утопить, но не рассчитала сил и захлебнулась сама. Коннор подхватил её под мышку и поплыл к берегу. Женщина задачи по своему спасению не облегчала, брыкаясь и порываясь укусить. Оказавшись на земле, она вместо того, чтобы скрыться, тут же помчалась обратно к яхте, где её встретила парочка амбалов Альвареса и заломила руки. Люсия пинала их босыми ногами, осыпая проклятиями всех вокруг, включая Коннора. — Тащите её сюда, — крикнул Альварес. Хэнк поспешил к оставшемуся на причале Коннору, мокрому и растерянному. Его безупречная причёска растрепалась и потяжелела от воды, тёмные пряди упали на лоб. — Ты цел? Коннор смотрел вслед Люсии так, будто впервые в жизни видел человека. Хэнк ободряюще приобнял его за плечи. — Ты же не ждал, что она тебе спасибо скажет? — Она не захотела уйти, — Коннор перевёл на Хэнка всё тот же поражённый взгляд. — Я отпустил её, но она не согласилась. Ей что, совершенно плевать, что с ней станет? — Ну, наверное, она очень любила своего мужика. Люди, потеряв кого-то дорогого, частенько теряют вместе с ним и смысл жить. — Как вы, Хэнк? — Как я, — подтвердил тот. — Когда-то… В памяти Хэнка ещё слишком свежи были годы, последовавшие за потерей сына. Почти ежедневная игра в русскую рулетку, потому что смелости не хватало гарантированно пустить пулю в висок. Вечный алкогольный угар, в котором тонула реальность, а воспоминания, напротив, окрашивались яркими красками. Коннор вытащил его из этой преисподней буквально за шкирку, заставив поверить, что в этом насквозь прогнившем мирке ещё осталось что-то хорошее. Разбудил нерастраченные отеческие чувства, желание заботиться, наставлять и оберегать. И Хэнк, из-за опасности их работы, порой невольно задумывался о том, что будет с ним, если с Коннором что-то случится. Тогда он точно зарядит в револьвер для русской рулетки полный барабан. Коннору, созданному послушной куклой, машиной для бездумного выполнения приказов, и только недавно осознавшему ценность своей жизни, такие переживания, может быть, ещё было сложно понять. — Поторопитесь, друзья, — окликнул их с яхты Альварес, — мы слишком шумели, скоро здесь будут копы. Часть взбудораженных стрельбой отдыхавших уже скрылась с пляжа в панике, но остававшиеся, наоборот, столпились в стороне, наблюдая за происходящим с безопасного расстояния. Вдали и в самом деле уже слышались звуки полицейских сирен. Хэнк потянул Коннора к трапу. Яхта отчалила, отправляясь в открытое море. — Малышка Люси, — обратился Альварес к пленённой женщине. Та потеряла в воде фальшивый диод и очки и теперь смотрела пристально и зло. — Тебе идёт новая причёска. И яйца у тебя точно побольше, чем у муженька, который сам за себя даже постоять не смог. Люсия плюнула в сторону Альвареса и попыталась вырваться из рук охранников. — Лучше убей меня, сукин ты сын, иначе я рано или поздно всё равно перегрызу тебе глотку! — Уведите, — отмахнулся Винсент, нисколько не впечатлённый угрозой. — Что вы с ней сделаете? — спросил Коннор, впервые обратившись напрямую к Альваресу. — Моим новым друзьям не стоит переживать. Вздорная девица, чуть не испортившая наше знакомство, будет непременно наказана. — Так что вы с ней сделаете?! — повторил, сильно повысив голос, Коннор и ударил руками по поверхности стола, за которым сидел Винсент. — Она безоружна и никому не успела причинить вреда! Вашего охранника застрелили ваши же дуболомы. Вы должны её отпустить! Альварес, не привыкший, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, недовольно сощурился. — Прошу извинить моего сына, — поспешно вмешался Хэнк, отталкивая Коннора от стола, чтобы встать между ним и Винсентом. — Он ещё молод и горяч и не понимает, как вести себя с важными людьми. Последнюю фразу Хэнк проговорил, обращаясь скорее к напарнику, потому что тот нахмурил брови и явно был настроен продолжать спор. Альварес улыбнулся хищной улыбкой сытой акулы и откинулся обратно на спинку кресла. — Милосердие — не слабость, а благородная черта настоящего мужчины, — протянул он. Коннор, воспринявший эти слова, как подтверждение тому, что с Люсией всё будет в порядке, слегка расслабился. Только Хэнк, не обладавший наивностью созданного меньше года назад девианта, понимал, что милосердие для таких, как Альварес, — это всего лишь расправиться со своей жертвой быстро, избавив от страданий. — Так, может быть, вернёмся к обсуждению сделки? — предложил Хэнк, чтобы разрядить накалившуюся атмосферу. — Нет-нет-нет! — протестующе поднял руку Альварес. — Я обязан вам жизнью и ни за что не стану торговаться с хорошими друзьями. Я принимаю вашу цену, время и место. — Тогда, это… — Хэнк замялся, стараясь не показывать, как ему хочется поскорее убраться. — Где бы вы могли нас высадить? — Вы куда-то торопитесь? — огорчился Альварес. — Я хотел пригласить вас посетить мой скромный загородный дом. — Не посчитайте за грубость, но… — С удовольствием, — вдруг перебил Коннор, сверкая таким подозрительным дружелюбием, что Хэнку стало не по себе. — Почтём за честь, мистер Альварес. — Для вас просто Винсент, — довольно осклабился тот. — Что ж, тогда наслаждайтесь морской прогулкой. Яхта стремительно разрезала носом чистую голубую воду, оставляя за собой пенный след, в котором искрились лучи солнца. Мордовороты Альвареса принесли фрукты и напитки. Винсент, с радушием гостеприимного хозяина, поддерживал светскую беседу. — Ты что задумал? — вполголоса спросил Хэнк у Коннора, когда Альварес отошёл ответить на срочный звонок. — Если он узнает, что ты андроид, нам конец! Только не говори, что собираешься вытаскивать эту девчонку. Оставь её уже в покое, ты и так сделал всё, что мог. — Я знаю, что делаю, — настойчиво прошептал Коннор. — Доверьтесь мне! «Скромный загородный дом» Винсента оказался стоящей у самого берега огромной виллой на двух гектарах земли с бассейном и посадочной площадкой для вертолёта на крыше. У причала хозяина встречала выстроившаяся в ряд прислуга. Только люди, разумеется, ни одного андроида. — Я собираюсь познакомить вас с ещё одним моим хорошим другом и деловым партнёром, — сказал Альварес, когда все они сошли на берег. — Возможно, он согласится купить у вас что-нибудь из того, что не пригодилось мне… Упомянутый друг прохлаждался у бассейна, потягивая коктейль. Хэнк, которому солнце било в глаза, подслеповато прищурился, стараясь разглядеть неизвестного. И когда ему это удалось, он понял, что всё их прикрытие и почти завершённое успешно задание волей случая накроется сию же секунду. К ним вальяжной походкой, улыбаясь, как кот, заприметивший уже попавших в ловушку мышей, направлялся Элайджа Камски собственной персоной…