Солнечный зайчик

Парни встречаются уже довольно давно. Почти неделю. Если учитывать, что это первая любовная практика у обоих подростков за всю их небольшую жизнь, то это не так уж и мало. Однако, их родители и друзья всё ещё не в курсе. Эти тайные отношения постепенно заходят слишком далеко, но никто не хочет признаваться близким, ведь это кажется какой-то дикостью. Вальт долго упрашивал маму на ночевку у Шу, хотя раньше, она отпускала его без всяких вопросов. Наверное, она опять насмотрелась передач про трудных подростков и приписала к их числу своего сына. От влияния телевидения родители становятся другими, перестают доверять, ведь для них важнее доводы псевдоучёных, чем то, что горят их собственные дети. И, всё же, женщина соглашается, когда её сын выполняет огромный список домашних дел. – Ведите себя хорошо. Девочек не звать! А то я вас, подростков, знаю. – Обещаю, мам, девочек точно не будет. Внутри будто маленький фитиль, который может зажечь лишь красноглазый. Вальт идёт к нему поздно вечером, после того как помогает маме, всеми силами сумев выпросить ночевку. Он устал, но знаете, ночь видеоигр и поцелуев того стоит. Парень ходит по ночным переулкам, ориентируясь по памяти, ведь сейчас слишком темно, чтобы даже увидеть свои ноги. Он добирается до дома Шу, который был освещен лишь парой уличных фонарей. Когда подросток постучал по двери его квартиры, он чувствовал как всё внутри начинает трепетать перед долгожданной встречей. Шу улыбается, видя Вальта на пороге, и пропускает его внутрь. Фитилёк внутри начинает приятно гореть, согревая, но не обжигая. – Ты голоден? – Нет, – он прыгает на диван и видит книгу, лежащую на полу. – Эй, что читаем? Комиксы про супергероев и без меня? – Не совсем, это стихи, но... – Книжний червь, вот кто ты! – подросток цокает языком и закатывает глаза, хихикая. – Пусть у меня будет мало друзей и мало книг, но зато хороших. – Шу пожимает плечами, присаживаясь рядом, – но это невозможно. Потому что, плохих книг не бывает. Вальт, закатив глаза ещё сильнее, поднимает синий потрёпанный сборник и пролистывает его до закладок, которые сделал Шу. – Спорим найду твоё любимое? – Там около десяти закладок... – парень хмыкнул. Вальт открывает начало книги и находит небольшое стихотворение, под страницей двенадцать. Он начинает читать, иногда путаясь в буквах из-за своей вечной невнимательности: – "Нам говорит согласье струн в концерте, Что одинокий путь подобен смерти." – Нет, неа. – "Сонет Шекспира"? – он приподнял одну бровь, шумно выдохнув. – Мой парень библиотекарь! – Этот библиотекарь доводит тебя до исступления одними поцелуями, – хмыкнув, ответил Шу и скрестил руки на груди. – Это точно, спорить не буду. – Вальт улыбнулся, пролистав в конец сборника. – Может, "Я думаю, что бог в замену глаз и уш нам дал мембраны щек, как осязанье душ" ? – Чёрт, что? Нет, конечно, нет. – Прочитаешь мне какое-нибудь, пожалуйста-а-а-а? – проскулил парень и протянул ему потрёпанный сборник, состроив грустную мордочку. Каждый в классе знал, что Шу отлично читает стихи. В прошлом году на одном конкурсе чтецов он почти занял первое место. Тогда мальчик переволновался и стал икать, а стихотворение было очень серьёзным. Видели бы вы, как смеялись жюри, когда он рассказывал: "Послушайте! ИК! Ведь, если ИК! З-звезды зажигают - значит - это ИК! Кому-нибудь нужно? ИК? ИК!" После выступления ему дали грамоту за самое "артистичное выступление", а одноклассники дразнили ИнКогнито. Шу улыбнулся, посмотрев на него своим красным огоньком глаз, кажется, он стал ещё ярче. Неужели, Вальт так влияет на парня, что заставляет его светиться? Шу сделал глубокий вдох и начал: – "Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем..." Он продолжил читать, и Вальт почувствовал, как мурашки побежали по его спине, как он затаил дыхание, слушая как с выраженным, как с чувством, как иногда шепотом ему рассказывают стихи. Шу улыбнулся и протянул книгу обратно, закончив читать: – Понравилось? – Шу, так красиво... – он взял сборник из его рук и долистал до следующей закладки, прокашлялся и попытался так же красиво прочитать: – "Давай гладить друг другу с утра цветные рубашки, и пить апельсиновый сок с одного стакана, я буду дарить в области шеи мурашки, а ты говорить, что мы части одного океана" – Это моё любимое, – скромно улыбнулся Шу. – Вау... а ты бы написал про меня стихотворение? – Ни одно стихотворение не опишет твою солнечность, но я попробую. Парень расплывается в улыбке и притягивает к себе Шу. Они начинают целоваться, пока эти нежные прикосновения губ не перерастают во что-то большее. Как и шампанское поцелуи бывают сухими, сладкими и полусладкими. Их поцелуи были слаще самого сладкого шампанского. Тихие стоны, горячий шёпот, звуки шуршания одежды – всё это наполнило небольшую квартирку Шу. Трепетные касания, мягкие и медленные движения, дарящие всю свою любовь и заботу, позволяли полностью раствориться друг в друге, забывая о существовании времени и места. Они сделали это вместе. Эта близость протекала даже по кончикам пальцев, даря при прикосновении электрический разряд. Шу притянул парня в свои объятия и нежно поцеловал в лоб, смотря на него как на самое дорогое, что у него есть, хотя так и было на самом деле. Смотря на него так, что у Вальта подгибались коленки. – Иногда я задумываюсь. Зачем мне большое солнце на небе, когда я прямо сейчас держу в своих руках маленькое? Ты такой прекрасный... – Но я ведь не дарю тепло и свет, как большое солнце, – хихикает подросток, смущаясь, ведь таких приятных слов ему никто никогда не говорил. – Ошибаешься. Очень сильно ошибаешься. – Куда делся мой Шу-мистер-я-не-умею-говорить-комплименты-Куренай? – Вальт смотрит в его глаза и улыбается. – Исчез, когда влюбился в своего лучшего друга. Они засыпают, обнимая друг друга, и Вальт ещё долго улыбается во сне от осознания того, что сказал ему Шу, что он действительно так считает. Так приятно...