Солнечный зайчик

Они "одолжили" паспорт и карточку мамы Вальта, чтобы купить себе выпить, пока она была в командировке. К счастью, продавец не смотрел на них, как и на фото в документах; он молча протянул бутылку вина и монотонно пожелал хорошего вечера. Прошло достаточно времени, чтобы парни поняли, что такое алкоголь, презервативы и юность. И пока они учатся в выпускном классе, почему бы не воплотить полученные знания в практику? Ведь они уже такие взрослые, как часто говорят по телевизору какой-то рекламы от прыщей: "Ваши дети достигли полового созревания? Что ж, земля вам пухом, дорогие родители!" И сейчас, прогуливаясь по рассветным улицам, они распивают алкоголь, смеются и поют какие-то старые добрые песни. Кажется, от пьяной радости, они даже порой позволяют себе взяться за руки или крепко обняться, почти ощущая дыхание друг друга на своём лице. – My shadow's the only one that walks beside me, – начинает Шу, проливая на асфальт немного вина, и отдаёт приятелю бутылку. – My shallow heart's the only thing that's beating. – Заканчивает Вальт, отпивая алкоголя, но уже оставляет его у себя, чтобы красноглазый, чёрт его дери, больше не пролил ни капли. – Обожаю эту песню. И тебя, – улыбается Шу и отпускает ладонь подростка. – Ты мой самый лучший друг. Вальт так счастлив рядом с ним, даже не потому что им так весело и хорошо вместе, а потому что он влюблен в Шу. Парень понял это недавно, лишь когда стал засматриваться и замечать, что огонёк в красных глазах привлекают его больше самых красивых фигуристых девчонок школы. – Чёрт, Шу, я так люблю тебя. – Вылетает из опьянного от чувств и вина парня. – "Если любишь не ревнуй, подойти и поцелуй", – неожиданно невнятно выпаливает его друг. От этих слов Вальт смутился, покраснев до кончиков ушей, и неуверенно спросил: – Ч-что? – Эй, я прочитал граффити на той стене, – он показал на заброшенный дом, где действительно было что-то начеркано. – Может тоже что-нибудь нарисуем? – Идём, блять. – Вальту тут же прилетает по губам за "плохое слово", и подростки, опираясь друг на друга дошли до старого разваленого здания, почти полностью испорченного причудливыми рисунками. Когда они подходят к самой изрисованной стене, под их ногами валяется один сплошной мусор, какое-то дерьмо и использованные баллончики. Вокруг не было ни души, и они с трудом наклонившись, взяли по банке с краской, и Вальту пришлось сжимать в одной руке вино, а в другой баллон. По команде: "Понеслась!", оба парня стали что-то вырисовывать. Баллоны были полупустые и их мало хватало даже на скромную надпись, поэтому Вальт изобразил член, а Шу подписал под ним пару матерных слов, что было очень не похоже на него. – Ты против нецензурщины, но сам только что оставил матерный след в истории? – Вальт крепко сжал в руке бутылку, предлагая другу выпить. – Бля, один раз можно, – засмеялся парень, выпивая немного алкоголя, и вскрикивая, когда его щипают за мат. Мисс Алиссия хорошо обучила их ещё в детском возрасте, что нельзя ругаться, так, что они пронесли это до самых подростковых лет. Довольные своей работой, они побрели за дом дальше и увидели, что напротив этого здания в высокой траве стоит старая машина. Такие уже не производят, так что это был некий раритет. Она была бордового цвета, и тоже испорченная всякими рисунками, удивительно, но стекла, шины и другие запчасти были на месте. Может она ещё и ездить умеет? – О, тачка. Шу, давай покатаемся? – пьяненько хихикнул парень и отпил ещё немного оставшегося алкоголя. – Давай, – развязанно ответил ему тот и пошёл вскрывать дрожащими руками дверь автомобиля. – Шу, ты что делаешь? Я пошутил, – кажется, что когда дверь открылась, Вальт немного протрезвел. – Но ты же хотел прокатиться? Забей и садись в тачку, зайчик, – парень садится за руль, строя из себя мачо, и подмигивает другу. – Ты идиот. – Смеясь, произносит Вальт и садится на переднее место, замечая, что внутри вся машина была в глупых детских наклейках с каким-то котами. – Едем! Они проносятся по ещё непроснувшемуся городу, где пока не начали работать светофоры, и встреть случайных прохожих было нереально. Казалось, что весь мир разом умер, оставляя этих парней властвовать над пустотой. Шу не умел водить, ещё и находясь в прилично пьяном состояние, он совсем не смотрел на дорогу. Когда они без происшествий подъехали к озеру, где открывался прекрасный вид на восходящее солнце, парень остановился, заглушая машину, и посмотрел на Вальта. Подросток, замечая вопросительный взгляд друга, занервничал и стал смотреть по сторонам; то на наклейки с Хелоу Кити, то на воду впереди себя. Из-за недосказанности, он чувствовал, будто вязкая херня окутала все его внутренности и прекращала доступ к кислороду. Сквозь свои собственные мысли, он слышит голос Шу, заставляющий всё внутри трепетать, когда тот зовёт его по имени: – Вальт, ты в порядке? Я заметил, что в последнее время ты стал каким-то странным... – Это неважно. Я в порядке. Шу всё равно продолжает пилить его взглядом, обдумывая следущий шаг. Оба парня хотят разорвать неуютную тишину и сказать хоть что-нибудь. И вскоре красноглазый вздыхает, тихо произнеся: – Мы же лучшие друзья, ты можешь мне довериться. – Всё в порядке. – безэмоционально твердит в ответ Вальт. – Может, я могу помочь... – Я же сказал, что всё в норме. Отвали, – он чувствует как внутренности стягиваются из-за слов, которые он буквально выплевывает в лучшего друга. Вальт зажмуривается, ощущая как противно стало на душе, словно жалкая облезлая кошка проводит своими когтями, сдирая последние шансы на самообладание. Он всё ещё боится признаться в чувствах, думая, что они не взаимны. – Ты будешь против если я поцелую тебя? – неожиданно спрашивает Шу. – Что? – Ты будешь против? Потому что... Парень так и не смог договорить свои очередные "занудные факты и аргументы" как часто говорили в школе. Потому что, Вальт наклоняется к нему и целует его первым. Он чувствует как гиря неопределенности, которая давила на него, превращается в воздушный шарик с каждым движением их губ. Становится так... хорошо. Он слышит как подросток шепчет, прерывая поцелуй: – Вальт, ты... – Мразь, разрушущая нашу дружбу, да? – Нет, совсем нет. Ты сладкий... как конфета и даже лучше. Шу, под удивлённым взглядом друга, притягивает его ближе, пересекая расстояние от водительского места до пассажирского, и прикасается своим лбом ко лбу парня: – И я люблю тебя, зайчик. "Любовь - это зубная боль в сердце, это значит истезать себя, это значит убивать себя, но всё равно приползти побеждённым к его ногам." – проносится с тревогой в голове Вальта. "Любовь - это значит отдать ему своё сердце и нож. А дальше пусть сам решает убить меня или убить нас обоих." – с улыбкой думает Шу. Сейчас начнется новый день, люди начнут просыпаться, возможно, хозяин этой машины тоже очнётся ото сна. И тогда их власть кончится, но они прощаются с властью и встречают это утро слаще всех живых, они встречают его мягкими прикосновениями своих губ.