***
Прошёл день, а Аня за всё это время не могла даже и подумать об отдыхе. Бесконечные встречи, важные конференции, множественные замечания начальства на каждую непродуманную мелочь. Казалось, всё над чем работала Романова, никуда не годилось, хотя сама она была уверена в правильности своих действий и решений. Кофе стало лучшим спутником для брюнетки, которая не только не спала ночами, но и безудержно работала в офисе администрации над документами и договорами. Она находила ошибки и не понимала, как люди могли так безответственно составлять и прописывать важные корпоративные бумаги. Но всё же девушка любила свою работу. Для неё это было словно глотком свежего воздуха, когда ей поручали выполнить какое-либо дело. И его выполнение становилось самой важной задачей, которую Аня решала так же идеально, как Артём Дзюба забивал голы в ворота соперника. Поэтому её так уважали работодатели и хотели привлечь к своей работе. Шея затекла, когда Аня вновь склонилась над очередной бумагой. Всё тело болело, и просило отдыха. Но брюнетка не знала пощады ни себе ни другим. Телефон подал сигнал, когда на часах было одиннадцать часов вечера. Аня устало размяла шею, и поспешила свернуть свою работу, аккуратно складывая все бумаги в папку. Но мысли девушки всё так же были в работе. Поэтому, когда она приблизилась к своему номеру, не сразу поняла, где находиться. Но касание чужой руки к хрупкому плечу, разбудили от раздумий. Аня дёрнулась, повернувшись к источнику нарушения личного пространства. Им оказался Алексей Миранчук. По сравнению со своим братом, он казался взрослее и мужественнее. Девушка не раз замечала это. По его решениям и поступкам, поведению в команде и на поле. Там Лёша предстал Ане, как мужчина с невероятно закалённым характером, умеющим принимать серьёзные решения, как в жизни, так и в футболе. Она видела его работу и силы, которые он привносит в команду, и это стоило уважения. И признаться честно, из всех футболистов Лёша симпатизировал больше. Что-то схожее было между ними, и Аня это чувствовала. — С тобой всё нормально? — поинтересовался он, внимательно наблюдая за уставшим, но не теряющим самообладания, лицом. — Не волнуйтесь, всё в порядке, — не менее вежливо ответила девушка на вопрос, поспешив скрыться в своей комнате. — Будь осторожнее, — но Аня уже не слышала. Её комната находилась в крыле футболистов, что не столько расстраивало, сколько раздражало. Бывало, они шумели, разгуливали по коридору без футболки, стучались к ней, пытаясь настроить девушку на разговор. На это Романова не обращала внимания, вспоминая, какие выходки она терпела от братьев и Андерсон. Но всё это не стояло рядом с поступками Артёма. Он не только вламывался в её комнату, но и пытался найти встреч на тренировках, собраниях, обедах.… Да, везде! И самое страшное, Аня не знала, чего он добивается. Это пугало, и не обращать внимания на Артёма было сложнее, чем в первые встречи. Поэтому Романова старалась не сталкиваться с ним. Но Дзюба оказывался везде и всюду. Как и почему Аня не знала, да и не хотела знать. Закрыв за собой дверь, девушка сразу почуяла подвох. В помещении было темно, но вот тишину. Тишину прерывало журчание воды. Романова удивилась, ведь в номере она жила одна. Включив свет, взору предстали разбросанные на кровати мужские вещи. — О, нет! — Романова не сдержала стона уныния и безграничного презрения ко всем футболистам этого мира, точнее к одному, который стоял в дверном проёме ванной с наглой улыбкой, с ног до головы оглядывая девушку испытывающим взглядом серых глаз. Сырые каштановые волосы легли на лоб так забавно и смешно, что сдержать улыбку было невозможно, но не для неё. Капельки скатывались по сильному телу, обтягивая узкую талию, очерчивая неведомые круги по накаченной груди и выпирающим кубикам пресса. Полотенце, которое скрывало нижнюю часть тела, обтягивало, и, казалось, вот-вот спадёт. И любая девушка желала бы этого. Но не она. Не Аня Романова, которая потеряла дар речи от такой наглости. Быстро взяв себя в руки, брюнетка осуждающе посмотрела на футболиста, и, кинув в него его же вещи сказала: — Немедленно убирайтесь, — пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы не сорваться. И Ане это удалось. Даже голос не дрогнул. Но Дзюба ожидал такую реакцию, поэтому бесцеремонно улёгся на кровать, проигнорировав Романову. «О, боже. Я не выдержу», — подумала брюнетка, помассировав виски и попытавшись прийти в себя. Усталость дала о себе знать, и если бы не она, девушка давно бы выгнала этого человека. — А у вас тут миленько! — футболист присвистнул, оглядывая комнату, игнорируя все попытки Ани выгнать его. Комната и правда выглядела очень уютной, полностью олицетворяя её жильца. Бежевые стены идеально сочетались с коричневым паркетом, создавая впечатление вкусной начинки дорогого шоколада, две односпальные кровати стояли параллельно друг другу, демонстрируя приятное на ощущение покрывало белого цвета. В него хотелось зарыться, и никогда не покидать его просторы. Коричневого цвета подушки манили к себе. На журнальном столике лежала коробка с тёмным шоколадом, подарок от отеля. Девушка так к нему и не притронулась. Больше всего в этой комнате Ане нравилось окно, большое, прикрытое изящными шоколадными шторами. Оно показывало все красоты северной столицы, рождая миллионы огней ночью, а днём являя на свет яркое небо и солнце, будившее её утром. — Мистер Дзюба, я вас по — хорошему прошу, — угрожающе тихо проговорила брюнетка, медленно подходя к мужчине, внимательно наблюдающий за её действиями. Повисла тишина, которую никто не мог нарушить. Эта была битва взглядов. Таких цепких внимательных, готовых сжечь и испепелить, но всё же эту немую битву нарушил Дзюба. — Ну, раз вы настаиваете, — произнёс он, поднимаясь с кровати, поправляя полотенце, готовое в любой момент показать все прелести своего хозяина. — Избавьте меня от вашего общества, и чем быстрее, тем лучше, — бросила Романова, успокаивая свои нервы, глубоко в душе радуясь, что Дзюба согласился покинуть её славную обитель, — переоденьтесь в ванной, — девушка указала на дверь, и, отвернувшись, решила проверить сообщения в своём телефоне. И это стало её ошибкой. Мужские руки крепко сомкнулись на её талии, отчего Аня вздрогнула. Она попыталась вырваться, но из этого мало, что получилось. Его руки вцепились в её тело мёртвой хваткой, принося боль и раздражение, питающее её мысли и чувства. Неожиданно Артём кинул Аню на кровать, да с такой силой, что брюнетка невольно пискнула, шикая от боли. Девушка попыталась встать, но все попытки были прерваны, когда над ней навис Дзюба, сжав стройные ножки коленками. Романова вмиг вцепилась ногтями в мужские плечи, но Артём лишь усмехнулся, также сжав её руки своими, по обе стороны от неё. Она выглядела беззащитной, но вот глаза, изумрудные и притягивающие, таили огромное количество гнева и ненависти к нему. И именно его так хотел увидеть Дзюба. Он хотел посмотреть на её настоящие эмоции. Но маска, которая так тесно присела на её лицо, мешала. И футболист хотел сорвать её к чертям. И просто увидеть её истинное лицо. Несмотря на спор с Денисом, эта девушка была ему интересна, не в плане отношений или общения. Артём хотел понять её, ведь таких пронзительных людей, как Аня Романова, он никогда не встречал. Она смотрела на него, спокойно и так угрожающе холодно, что мужчина выпал из своих мыслей. — Чего вы добиваетесь? –спросила Аня, оставив попытки вырваться их хватки футболиста. — Чтобы вы, наконец, сняли эту паршивую маску со своего лица, — вышло грубо, не так как он хотел сказать, но Аня затаила дыхание, внимательно наблюдая за эмоциями на его лице, — я же вижу вас насквозь, а вы притворяетесь другим человеком, которым не являетесь. Для кого этот маскарад? Вы меня терпеть не можете, да так, что хотите не только не знать меня, но и видеть. Как и эту работу. Она вам не нужна, как и мы. Пойми, это не игра, мы занимаемся тем, что любим, и не потерпим, когда кто-то не только оскорбляет наше дело, но и пытается нарушить гармонию нашей команды. А вы портите всё своим присутствием. Я слышал, как вы отзываетесь о нас. Те люди, которые работают с нами, они любят своё дело, но не вы. Так уходите, не надо делать хуже ни себе, ни другим. Аня слушала внимательно, пытаясь запомнить каждое слово. Он был взволнован, и после своего монолога лишь сильнее сжал хватку на её руках. — Теперь я понимаю, чего вы хотите, — сказала она, не боясь ни его взгляда, ни рук, сильно сжимающих запястья, — и я не обязана перед вами отчитываться, как и перед вашими друзьями. Я идеально делаю свою работу и ухожу, предоставляя подбирать за вами слюни и гладить по голове другим сотрудникам. За вами следить я не обязана, как и сочувствовать, переживать и тем более любить, оставьте эти сантименты своим фанатам. И то, что вы услышали, это моё мнение. Я имею право говорить, что хочу, — она медленно и с ярким раздражением приблизилась к лицу футболиста, — а вы не имеете права держать меня насильно, поэтому отпустите, пока не пожалели. Они находились в пару сантиметров друг от друга. Он чувствовал её дыхание на губах, и, вдыхая её особый запах, он ощущал горький привкус кофе вперемешку с орехами. От неё доносился приятный аромат дорогого парфюма, и Артёму казалось, что он останется на его груди ещё долго. Несмотря на его неприязнь, она была красива. Начиная от выразительных глаз, заканчивая длинными пальчиками. И если бы не сложившиеся обстоятельства, Дзюба мог бы побегать за ней. Но не после сказанных ею слов. Он довольно резко отстранился от девушки, отпуская из своего плена её руки. Романова вздохнула с новой силой, устало потирая запястья. — Вы ещё пожалеете о своих словах, Аня, — его голос надолго засел в её голове, когда Артём покинул комнату. Но она слишком устала, чтобы думать о незадачливом футболисте. Поэтому провалилась в сон, как только за ним закрылась дверь.***
Ветер обдувал хрупкую фигуру так приятно и ласково, что девушка невольно поморщилась, представляя это дуновение, как объятия природы, дарованные ей от покойной матушки. Белые, словно выпавший снег, локоны беспорядочно струились по витражной куртке, но всё же не обладали полной волей, так как макушка была прикрыта чёрной кепкой. Девушка сидела на пристани и вглядывалась в воды реки, окрашенные в чёрный цвет с приходом темноты. Поздний вечер для такой прекрасной и хрупкой особы, как она. Но её это не пугало, ведь с ней был верный друг. Мухтар изучал здешние кусты, то и дело, выглядывая из них, проверяя свою хозяйку, которая улыбалась от такой процедуры. Звёзды в этом районе города сияли ярче, чем в других. И Мия долго всматривалась в них, думая о бесконечных вселенских проблемах. Её всегда интересовал космос, и когда мама была ещё жива, твердила, что, несомненно, станет астронавтом. Всего лишь мечта девятилетней девочки, но она значила многое. Не только для блондинки, но и для её матери. Она готова была поддержать даже в этом, лишь бы Мия была счастлива и следовала пути, который она считала бы правильным. Звёзды всегда так манили, звали к себе, пытаясь рассказать какой-то секрет, тайну, способную изменить жизнь всей планеты и даже галактики. Смотря на них, Мия не могла оторвать взор. Они были прекрасными. В памяти всплыло то, как мама подарила на день рождение телескоп. Это было неописуемое счастье! Кажется, дом содрогнулся от детских криков радости. И с того дня, Мия всегда любовалась на звёзды через астрономический прибор вместе с близкими. Но мечты о звёздах пришлось забыть после смерти матери, как и телескоп, который так и остался пылиться на чердаке дома Романовых. Воспоминания быстрым потоком кружились в голове, перенося девушку из одной временной точки в другую, озаряя ярким светом лучшие моменты жизни. И каждый раз, когда это происходило, Мие казалось, что на чёрном полотне небосвода, одна маленькая звездочка сияет ярче остальных, олицетворяя прошлое, которое утекло, словно вода, вылитая из разбитого кувшина, в котором когда-то давно росла дикая роза. Мия всегда жила настоящим, особенно после потери родного человека. Прошлое пугало, особенно в те моменты, когда думаешь над тем, что всё могло быть по-другому. Но всё же Романовы стали для неё настоящим, которое она берегла и старалась удержать, ведь уже одного она потеряла. Но Мия отогнала эти мысли. Она редко вспоминала об её смерти. Только хорошее, только счастливое. Мама бы сама этого хотела. И Андерсон это знала. Блондинка почувствовала прикосновение мокрого языка, и вмиг поймала Мухтара в объятия. — Если ты решил ко мне подкрасться, то у тебя плохие новости! — воинственно воскликнула девушка, и бросилась на собаку, который отскочил от хозяйки, присев на передние лапы, готовясь к эпичному прыжку, который бы обязательно случился, если бы не телефонный звонок. — Подожди, дружок, — девушка жестом отгородила все попытки Мухарика напасть, отчего пёс немного расстроился. Увидев знакомое имя на экране, девушка немного удивилась столь позднему звонку, и, поколебавшись, с широкой улыбкой на лице, ответила: — П-привет. — Я разбудил тебя? — голос Саши казался слегка сонным и уставшим, отчего у неё сложилось впечатление, что у парня был явно сложный день. — Нет, я гуляю с Мухариком, — она улыбнулась, в глубине души радуясь его неожиданному звонку, — на набережной. Послышался тёплый и слегка смущённый смех Головина, от которого по коже прошла волна мурашек, окутывая всё тело в свою волну приятных ощущений. И девушка хотела, чтобы Саша сейчас был с ней, смеялся, рассказывал разнообразные истории, и, наконец, раскрылся перед ней. — Значит, я выбрал удачное время для звонка, — его голос был мягким, не выражающих никаких негативных эмоций, и от этого блондинка представляла футболиста, лежащим на кровати, только что вышедшим из душа, ведь его русые мокрые волосы липнут ко лбу, не слушаясь и не покоряясь воле своего хозяина. От парня приятно пахнет. Кажется, запах леса. Да, именно он. И Мия уже дотронулась до этого запаха, вдыхая вкус его тела, пытаясь найти загадку в его глазах. Она тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. — В последнее время, я всё чаще убеждаюсь, что футболисты всегда всё делают вовремя, — Мия усмехнулась, поглаживая Мухтара, который с нескрываемым интересом слушал разговор. — У нас каждая минута расписана, поэтому жить по расписанию вошло в привычку, — в голосе сквозила ирония, и девушка догадывалась, что порой ему не просто находиться в этом замкнутом круге. — Тебя это утомляет? — Нет, ведь я сам выбрал этот путь. Я влюблён в футбол, и не могу так просто сдаться или отойти от своей цели, — Саша говорил так уверенно, что Мия невольно представила его сосредоточенное лицо во время матча с Саудовской Аравией. Тогда он казался ей таким мужественным, ответственным и влюблённым в футбол. Как его хищные глаза цепляют ворота соперника, а потом забивают заветный гол, — ну, а ты? — Прости. Я задумалась, — Андерсон смущённо хихикнула, возвращаясь из своих мыслей обратно в реальность. — Знаешь, ты постоянно о чём-то задумываешься, и тебя опасно отрывать от раздумий, — тонко заметил парень, и Мия была готова поклясться, что чувствует его внимательный цепкий взгляд на себе. — Почему ты так считаешь? — девушка была удивлена, но оно было вызвано скорее интересом. — Потому что не могу оторвать свой взгляд от тебя, когда ты так делаешь, — и, кажется, Головину вручат премию за невероятный смелый порыв своих мыслей. Он не ожидал от себя таких слов, но почему-то только при мысли о Мии Андресон, парень представлял её миленькое задумчивое личико, курносый носик, бледненькие щёчки, и невероятные глаза, выражающие блеск раздумий и богатство внутреннего мира. Футболист видел в ней скорее ангела, чем простую хорошенькую девушку. Ангела, который очаровал его до глубины души не только своей красотой, но и добротой души. — Саша, пожалуйста, не говори так, — Мия немного вздрогнула от его слов, ведь она не знала причину его откровений. Блондинка не считала себя особенной или красивой. Скорее обычной студенткой, у которой есть лучшие друзья и собака, вечно впутывающей её в разные нелепые истории, — я чувствую себя какой-то ведьмой. — Если только самой очаровательной, — Головин рассмеялся, представляя себе как Андерсон злиться, а её щёчки заливаются краской багрового цвета. — Ты невыносим, — блондинка мученически простонала, но всё же улыбнулась, смирившись со страстью футболиста делать комплименты. — Мне кажется, или ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе? По-моему, это не справедливо, — его обидчивый тон, немного рассмешил девушку, но всё же Мия подыграла ему. — А что ты хочешь знать? — Ну, хотя бы, чем ты занимаешься, кроме того, что дружишь с самым неугомонным псом на свете, — кажется, Мухтар услышал, что о нём говорят, и незамедлительно залаял. Хозяйка потрепала его по голове, и, не удерживавшись, поцеловала друга в мокрый нос. Пёс поморщился, но облизнулся, принимая приятный подарок, — мне показалось, или он поздоровался со мной? — А ты догадливый, — Мия усмехнулась, продумывая свой рассказ, — я студентка консерватории имени Чайковского, и моя страсть — музыка. Я очень люблю петь, и, кажется, я не смогу жить без этого. С самого детства, занимаюсь этим, и не жалею, что выбрала именно эту дорогу. Так же я композитор, люблю сочинять и придумывать что-то новое, а вдохновляют меня люди, которые окружают. К примеру, ты подарил мне песню и мелодию, которую я буду исполнять на экзамене, и если получится сдать, и по совместительству, выиграть конкурс, то именно моя песня будет крутиться на радио в прямом эфире. Но я уже благодарна тому, что ты подарил мне идею, — она сделала паузу, чтобы парень переварил данную информацию. Мия никогда не позволяла себе откровенничать с малознакомыми людьми, но ему она доверилась. Блондинка не знала почему, и чем это могло закончиться. Но мысль, крохотная надежда подтолкнула на эти слова. — Во-у, — всё, что Саша мог произнести. Её слова произвели на него большое впечатление, и эмоции, которые будоражили его сознание, мешали произнести нужные слова. — Ты ничего такого не подумай, просто… я… мелодия пришла сама, как и текст, после того… как, я, — она сейчас была похожа на подростка, которого поймали за кражей отцовского имущества, чем на студентку знаменитой консерватории. Но больше девушка не могла откровенничать. Не время и не место. — Я не ожидал, — наконец, сказал Саша, выдыхая в трубку телефона от такого количества новой информации о своей знакомой, — эта консерватория, я наслышан о ней. И теперь мои догадки подтвердились. Я так и думал, что ты творческая личность. Но, мне кажется, это ещё не всё, — Головин улыбнулся, потирая глаза, отгоняя мысли о сне. Ему удалось немного выиграть для себя фору, и он не собирался тратить время напрасно, понимая, что здоровый сон для футболиста очень важен. — Я думаю, тебе пора отдохнуть и, как следует, выспаться, — поучительно произнесла Мия, краем глаза, наблюдая за Мухариком, который прижался к ней, и дремал. — Я не хочу, — словно упрямый мальчишка изрёк Головин. Девушка улыбнулась, и, потрепав Мухтара по спине, призвала пойти домой. Они отправились в путь, в ходе которого Мия рассказывала о себе, а Мухарик, словно охранник принцессы, проверял тёмные углы, проводя свою хозяйку до дома. Андерсон рассказывала не всё. К примеру, про мать, болезнь, и спорт, с которым она завязала из-за наследственного недуга. Это были запрещённые темы, которые даже в семействе Романовых не обсуждались. — То есть ты не только певица, но и фотограф? — спросил Головин, поражаясь талантам девушки. — Частично, — Мия старалась не зацикливаться на этом, утаивая своё прошлое как можно лучше. Фотографом она была ещё в школе, когда жила вместе с Романовыми и встречалась с одним из братьев Ани. Эти времена были лучшими в её жизни, но так же приносили и неприятные воспоминания, с которыми Мия и закончила свою страсть к фотографиям. Её работы были слишком популярны для маленького городка, поэтому печатались в областных газетах, и пользовались спросом журналистов и обычных людей, любящих эстетику, — я разбила свой фотоаппарат, он был мне дорог. А я не смогла купить себе новый из-за привязанности к старому, — Андерсон не соврала, но утаила часть правды. Головин сразу понял, что Мия что-то недоговаривает. Но не настаивал на откровении.Beautiful Peole — Ed Sheeran feat Khalid
— Наверняка, твои снимки были чудесными, — произнёс Головин, уже представляя великолепные пейзажи луговых полей, которые утонули в море ромашек, а посреди них расправив руки, сидит девочка. В её белых волосах запуталась ромашка, и, пытаясь выбраться, она выглянула наружу, улыбаясь всеми лепестками. Задорные и чистые глаза направлены на него, а сама девочка смеялась так звонко, что местные садоводы слышали её хорошее настроение. Он была в белом платье, слегка прозрачном, но это не выглядело пошло или неприлично. Скорее приятно и невероятно красиво. В руках она держала фотоаппарат, и Головин уже представлял какой. Старенький, похожий на те, что были у журналистов в 80-е года. Снимки с такого прибора, приходилось тщательно обрабатывать, но для девочки это казалось не проблемой, а искусством. Фотографии получались очень насыщенными, а правый уголок был слегка желтоватым, как старая пахнущая особым запахом некой истории газета. Но это был не недостаток, а её особый почерк. — Они были посредственными, — Мия пожала плечами, представляя ощущения, которые испытывала, когда нажимала на кнопочку старенького фотоаппарата. Он приятно щёлкал, и вмиг на плёнке отображался тот или иной пейзаж. — Если бы у тебя был твой фотоаппарат, ты бы стала снова заниматься этим? — этот вопрос поставил в тупик Мию. Она задумалась, и не могла найти пристойного ответа. Явно, нет. Но сказать об этом, девушка не смогла, да и не хотела. Возможность снова ощутить свой любимый предмет в руках, было выше всяких раздумий. — Такой фотоаппарат, как «Зоркий — 4» есть только в антикварных магазинах, — девушка произнесла это без задних мыслей, в серьёз задумавшись. А Головин лишь хитро улыбнулся, поставив себе одну важную задачу, на решение которой нужно было много времени, которого у него не было. — И всё же, не стоит бросать то, чем дорожишь, даже если есть личные причины, — сказал Саша, отчего у Мии перехватило дыхание. По долгой паузе, Головин понял, что задел за живое, но всё же решил перевести тему на что-то приятное. — Может, споёшь мне ту песню? Андерсон не сразу отошла от раздумий, но, услышав вопрос, с радостью согласилась. — Только при условии, что ты ляжешь в кровать и закроешь глаза, — девушка улыбнулась, слушая, как Саша что-то невольно бурчал себе под нос, вероятно, устраиваясь удобнее на кровати. — Kiss me out of the bearded barley Nightly, beside the green, green grass Swing, swing, swing the spinning step I wear those shoes and You will wear that dress. Её голос был невероятно нежным мягким соблазнительным. Хотелось дотронуться до него, прикоснуться, словно к только что раскрывшемуся цветку, боясь спугнуть, боясь, что он лишь мираж в его тёмной, полной предрассудков жизни. Этот голос убаюкивал, заставляя дыхание становиться ровным, словно после хорошей прогулки. И невольно Головин начал проваливаться в сон, в котором она лежит сейчас рядом с ней, гладит пшеничные волосы, и обнимает так трепетно и осторожно, что Саша замолкает, и отвечает на её объятие поцелуем в лоб. И от него она трепещет, словно осиновый лист, а он прижимается лишь крепче, чтобы согреть её. Касание к её бледной коже, обжигало его руки настолько, что Саша не верил в реальность этого сна. Но всё же он не спешил раздувать эту приятную иллюзию. Она здесь, рядом с ним. Нужно ли ещё что-то говорить? Мухтар внимательно слушал свою хозяйку, и так же еле заметно закрывал глаза, проливаясь в сон. Для него её пение, её голос, казались невероятным подарком судьбы, как и для Саши, который уже мирно посапывал. Мия, тихонько посмеялась, и, пожелав спокойной ночи футболисту, отключилась.***
Аня проснулась раньше, чем хотела, и не найдя другого занятия решила выпить кофе и приступить к работе. Солнце только вставало, и, любуясь рассветом, она начала приводить себя в порядок. Сегодня её выбор пал на широкие чёрные штаны, и прекрасно дополняющую официальный образ белую широкую рубашку. Ступни ещё болели от назойливых каблуков, и брюнетка решила ограничить себя белыми кроссовками. Простой макияж украшал изумрудные глаза, а красная помада привычным жестом легла на узкие губы. Сегодня Аня решила распустить чёрные волосы, прямые и невероятно мягкие. Взглянув на себя в зеркало, Романова категорично осмотрела себя. Она всегда относилась с предельной тонкостью к своему внешнему виду, старалась следить за собой, аргументируя это тем, что привлекательность внешности залог хороших переговоров. Но к её образу явно чего — то не хватало. Задумавшись, Аня выудила из сумочки прямоугольные чёрные очки. Примерив их, девушка победно усмехнулась, и, собрав всё самое необходимое для работы, отправилось в буфет за кофе. Место, где футболисты питались, выглядело уютно. Приятно-мятные стены расплывались в узорах, смысл в которых Аня так и не нашла. Зелёные приятные на ощупь диванчики были повсюду, создавая чувство удобства и отдыха. Здесь находились как большие столы, предназначенные для компаний, так и отдельные столики, на каждом из которых стояла ваза с ромашками. Романова улыбнулась, вспоминая, что именно эти цветы являются фаворитами Андерсон. Кстати, говоря, о ней. Брюнетка с улыбкой вдохнула. Сегодня у Мии день рождения, и Романова сделала для неё особый подарок. В последнее время, брюнетка хотела создать для своей подруги всё возможное для её счастья и благополучия. Работа и постоянные разъезды Ани не давали им видеться часто, поэтому Романова старалась вдвое больше, чем обычно, чтобы блондинка помнила, что она не одна. Стрелки часов показывали 5 утра, слишком рано для поздравлений, и Аня решила отложить долгожданный звонок Мие. Вместо этого она заказала себе кофе, и уже через десять минут, сидела и мирно потягивала горячую жидкость. Её мысли струились потоком бурлящей реки, выкидывая на разные локации её сознания. И была у брюнетки тема, которую она с охотой хотела обдумать. Дзюба. При мысли о нём, Аня вздрагивала от неестественного чувства раздражения и неприязни. Этот человек достаточно наследил в её жизни, чтобы так просто отпустить, позабыв все обиды, начиная от первой встречи, когда футболист задел её гордость, заканчивая вчерашней неприемлемой близостью, когда он бесцеремонно прижал её к кровати. И Романова не хотела всё оставлять. Дзюба явно будет добиваться своего, то есть выживать с этой работы, втыкая палки в колёса. Брюнетке не хотелось портить свою карьеру, а вчерашняя угроза футболиста подразумевала именно это. Будь Артём простым сотрудником, Аня давно расправилась с ним, но всё было куда сложнее. Дзюба футболист, капитан сборной, нападающий, профессионал своего дела. Он яро атакует своих соперников, причём не только на поле. И Романова понимала, что если не остановит этого наглеца сейчас, то в будущем ей обернётся боком. Для него все методы хороши, даже если он затащит её в постель. Для него не существовало ограничений, в отличие от неё. Но всё же брюнетка решила играть нечестно, так же как и футболист. Клин клином выбивает. Что же, план мести быстро складывался в тёмных мыслях Романовой. И уступать в этой войне, она явно не собиралась. — О чём задумались, Анна Сергеевна? — из раздумий вывел Лёша Миранчук, который подкрался к столику спортивного юриста, словно кошка, бесшумно и ловко. В его руках Аня заметила поднос с приятно выглядящей овсяной кашей, овощным салатом и кружкой чая. Он явно пытался подсесть к девушке, но стоял молча, ожидая либо отказ, либо разрешение. — О работе, — соврала брюнетка, жестом приглашая футболиста присоединяться к завтраку. Кофе почти остыл, и от этого прекрасный вкус напитка начал пропадать. — Из-за этого вы встали так рано? — поинтересовался Лёша, потягивая ароматный зелёный чай, запах которого дошёл до Ани, которая приятно зажмурилась. — Предположим, я охраняла ваш сон, — брюнетка пожала плечами и, состроив невозмутимую моську, от которой Миранчук еле заметно засмущался, но рассмеялся. — И вы в этом преуспели, — парень принял ведомые правила этой игры, и если честно он не ожидал от девушки такой любезности, учитывая, как о ней отзывается Черчесов и Дзюба. Она всегда выглядела такой холодной, отстранённой и идеальной. Анна Сергеевна никогда не позволяла эмоциям выходить наружу, и от этого становилось не по себе, словно она дорогая кукла, обтянутая в приятную на ощупь упаковку. Но всё же хотелось завладеть этой куклой, подчинить себе, чтобы она раскрылась перед своим хозяином, показывая весь спектр чувств и эмоций. — Футболисты казались такими идеальными, успешными людьми, — вдруг начала она, с какой-то отстранённостью глядя в окно, — но я увидела, что это не так. Лёша напрягся, но вслушивался в каждое слово, пытаясь одновременно разглядеть на её лице хотя бы какую-то эмоцию. Но нет. Всё та же бескровная равнодушная маска. — И вас это разочаровало? — спросил футболист, поддаваясь вперёд. Брюнетка, поправив прядь чёрных волос, посмотрела на своего собеседника со всей полнотой своих чудесных глаз. — Мне платят, чтобы я делала свою работу, мистер Миранчук, а не распиналась о том, какие вы на самом деле, — брюнетка усмехнулась, — но всё же скажу одно, вы взбалмошные идиоты, пустышки, которые ничего не видят в своей жизни, кроме футбольного мяча. И мне очень жаль вас, мистер Миранчук, что вы единственный разумный человек в этом здании, кто меня понимает, — договорив, Аня посмотрела внимательно на Лёшу, заглядывая в его мысли и пытаясь угадать его дальнейшие действия. Но футболист лишь усмехнулся, признавая, что эта девушка либо самоубийца, либо гений. Сказать такие слова ему, футболисту Сборной и другу тех, кого она посмела оскорбить. Будь здесь Дзюба, то он бы давно накинулся на Аню, придушив или того хуже. Да, так, наверное, сделал каждый, ну кроме разве что Головина. Этот скромняга и мухи не обидит. Но Лёша не был таким человеком, и Романова разглядела это. — Анна Сергеевна, вы играете с огнём. Не забывайте, что вы говорите о моих друзьях, — Лёша заговорил угрожающе тихо, в любой момент готовый наброситься, — но у такой девушки как вы, умной и образованной, есть особые причины так говорить. — Вы единственный, кто уважает меня и смотрит не как на дешёвую куклу, добивающуюся вашего внимания. Вы видите мою работу, и пытаетесь защитить от выходок мистера Дзюбы, хотя сам он об этом не знает, — допивая кофе, ответила спортивный юрист, — и я благодарна вам за это. Аня собиралась встать, как её рука оказалась в плену мягкой хватки футболиста. Несмотря на суровый мужской спорт, руки у Лёши были нежными и тёплыми. Его прикосновения обжигали, и брюнетка слегка сжала его ладонь. — Как вы узнали? — этот вопрос волновал его больше всего на свете, и он хотел узнать ответ, во что бы то ни стало. Миранчук не заметил напряжённого Артёма, который вот уже несколько минут смотрел на них яростным и ревностным взглядом. — Вчера, когда я хотела зайти в комнату, вы меня остановили. Это не связано с интересом о моём состоянии. Это было предупреждение, — Аня не спешила убирать руку из его мягкой хватки. Так странно осознавать, что за последние сутки твоё запястье побывало уже у двух мужчин. И если первое прикосновение было жестоким и причиняло боль, то второе являлось полной противоположностью. И в нём хотелось раствориться, поддаться на встречу. Романова пыталась заглянуть в его глаза, карие с неким привкусом корицы и горячего шоколада, и понять мотивы его поступков. — И жаль, я вас не послушала, — брюнетка усмехнулась краешком губ, пытаясь спрятать разочарование. В себе, что она не заметила тонкого намёка в словах Миранчука прошлым вечером. Если Романова увидела и услышала его немую просьбу не заходить в номер, вчерашней перепалки с нападающим Сборной можно было избежать. — Я просто знаю, что он поступает неправильно. — Просто? — Аня усмехнулась, отстраняясь от футболиста, — как жаль, что это видите только вы. Романова, взяв свою сумку, отправилась на выход. Кофе уже остыло, как и интерес к этому разговору. Но вот его последствия забавляли брюнетку, так же как и Артём, который встретил на выходе Аню гневным взглядом. Он всё слышал, и Романова знала это. Она заметила его ещё тогда, когда он только вошёл сюда и притаился, заметив Лёшу и её вместе. Весь этот спектакль был ради него. Не только, чтобы потравить его самолюбие, но и посеять семена раздора в их «сплочённую» команду. Романова уважала Миранчука и то, как он относился к ней, но всё же решила использовать в своих целях. Первый конфликт будет здесь и сейчас, следующий на поле, и так дойдёт до матча. Они будут винить друг друга, не подозревая о том, что инициатором является спортивный юрист. Дзюба будет увлечён новой проблемой в лице Лёши, который будет защищать Романову от его нападок, а она в этом не сомневалась. Всё складывалось, как нельзя лучше. Нужно было лишь подёргать за ниточки, и добавить актёрской игры и наблюдать, как Дзюба сам разрушает то, что называл вчера «семьёй». Увидев его, злого и ошарашенного предательством друга, притаившегося в искусственных кустах, Аня быстро перестроилась с радушной собеседницы, до хладнокровной стервы. И этот приём сработал лучше, чем брюнетка ожидала. Дзюба двинулся в её сторону угрожающе, и прошипел невнятные слова, которые позабавили девушку своей непонятливостью. — И вам доброе утро, — галантно проговорила брюнетка, да так гадко, что мужчина поморщился. Оставив за спиной двух футболистов, Романова поспешила в свой офис, ухмыляясь от такого удачного стратегического хода. — Не начинай, Артём. Я знаю, что ты скажешь, — произнёс Миранчук другу, когда тот подошёл к его столику. Дзюба смотрел на него в упор, уничтожая гневным взглядом серых глаз своего соперника.Он не ожидал такого предательства со стороны Лёши, да и даже предполагать не мог. Но всё же сказанные ранее слова и действия, которые он проявлял к Ане, были доказательством того, что Миранчук просто повёлся на её дьявольски привлекательную внешность. И, вроде, хотелось, как следует ему врезать, и одновременно поговорить, спокойно выяснив, чего он этим добивается. И Дзюба выбрал второе. — Лёша, я не понимаю твою заботу о ней, — начал футболист, — ты слышал, что она о нас сказала, видел, как она ведёт с нами. И после всего, ты её защищаешь. Объяснись. Миранчук, спокойно доедавший свою кашу, невольно поднял взгляд на мужчину. И спустя некоторое время произнёс: — У неё есть личные причины, так говорить о нас, — и как ни в чём не бывало, Миранчук вернулся к своему блюду. — В гробу я слышал эти причины, — кажется, Артём стал немного заводиться. А Лёша как будто не видел его настроения, продолжая копаться в каше. — Ты мешаешь ей заниматься своим делом, пытаешься как-то насолить, показываешь себя каким-то мачо. А все ради чего? Чтобы отомстить, потому что у тебя принцип такой, устранять тех, кто тебя не слушает и не понимает, — Миранчук привстал со стула, подровнявшись с Артёмом. Он пытался казаться выше Дзюбы хотя бы на пару сантиметров, но из этого ничего не вышло, — мой тебе совет, оставь в покое Анну Сергеевну, занимайся футболом, и не делай того, о чём будешь жалеть. Зная нрав Дзюбы, Лёша решил закончить на этом спор и поспешил ретироваться из столовой, но нападающий Сборной не спешил отпускать эту ситуацию на самотёк. — Ты знаешь, что от неё нужно избавиться. Она разрушает нашу команду, — проговорил Артём, слегка надавив своим голосом на Лёшу. — Дзюба, очнись. Ты сам себя разрушаешь, — эти слова были сказаны так уверенно и отрезвляюще, что Миранчук удивился своему напору. И, оставив в раздумьях Артёма, поспешил на подготовку к тренировке. Может быть, Миранчук и был прав. Может быть, Артём бы и послушал его. Но теперь, футболист не мог простить Ане обиды, нанесённые ею сначала первой встречи до сегодняшнего унижения. И, кажется, он знал, как поставить брюнетку на место.