Да начнётся полный пиздец !

19:50 Минхёк из последних сил плететься в коттедж монсты. Несколько часов они с Ченом разрабатывали план «как поставить на место бантанов», в особенности Чонгука, который ни как не хотел сбавлять обороты по этим приколам. Дом его встретил тишиной. — Я дома. — говорит парень снимая ботики и ставя их на полочку. — Устал? Хочешь чай? — Чангюн подходит сзади и обнимает, по хозяйски устраивая руки на талии Ли. — Давай в нашу комнату. — Минхёк нежно улыбается, медленно прикрывая глаза, и слабо тянет его на себя. Уже в комнате Минхёк ложиться спиной на кровать, утягивая за собой Чангюна. — Я всех отправил ужинать, что бы мы с тобой остались одни. — нависая сверху, Чангюн выдыхает, и упирается локтями в подушку по обе стороны от головы блондина. «Минни красивый» — говорит про себя парень. Айэм снова жадно ловит взглядом каждое движение желанного, каждую мимолётную улыбку. Его личико как всегда улыбается. Чангюн, тихо выдыхая, накрывает пухлые губы своими, трепетно целуя. Мин только блаженно прикрывает глазки. Спускаясь поцелуями к шее, Гюн ладонями нежно поглаживает худые бедра, чувствуя, как Мин под ним вздыхает, закусывая до крови нижнюю губу, и чуть выгибается навстречу. Им медленно забирается горячими ладонями под его футболку. Чуть вздрагивая от мурашек, сразу разбежавшихся по всему телу, Минхёк медленно тянет футболку Чангюна вверх, губами припадая к горячей коже, мягко подаваясь бедрами вперёд, как бы намекая на то, что ему не хочется больше ждать. Прикрывает глаза и снова утягивает в поцелуй, почти ничего не чувствуя вокруг. Только Чангюн. Только его прикосновения горячих рук поцелуев. Всё сразу становится таким интимным, когда брюнет выдыхая и водружая два пальца в рот, медленно разводит его худые коленки, целуя впалый животик, а затем, медленно оглаживает колечко мышц, наслаждаясь тем, как блондин, совсем привычно, дрожит под ним, сжимая тонкими пальцами белые простыни. — Я тоже тоже люблю. — проговаривает Мин, и толкается навстречу пальцам Гюна, чем добивается от самого себя тяжёлого стона. Айэм дышит через раз, боясь даже шевелиться и причинить боль любимому, поэтому блондин сам нетерпеливо качает бедрами, требуя большего. Чангюн аккуратно шевелит пальцами внутри Минхёка и уже закатывая глаза от узости своего маленького и такого открытого сейчас перед ним мальчика. Ровномерное дыхание сбивается. Становится слишком жарко, воздух в легких кончается. Да и парень уже не боится навредить, перемещаясь настойчивым поцелуем к губам Хёка, чуть покусывая, чем выбивает новый стон из выгибающегося под ним Ли. Но блондин, уже не смущаясь, разводит перед брюнетом колени, немного всё же краснея из-за того, что он всё ещё одет. — Пожалуйста не медли. — выдавливает из себя Хёк. — Как скажешь. — тихо шепчет Айэм, чуть наклоняясь и шепча над самым ушком, вынимая пальцы и сдерживаясь, чтобы не резко войти во всю длину, причиняя этим сильную боль Минхёку. Но Гюн хочет, чтобы приятно было не только ему, но и Мину. Он старается быть наиболее осторожным в своих движениях. Ли тихо хнычит. Он прекрасно знает, что Чангюну не нужно его разрешение, и послушно ждёт, пока парень стягивает домашние мягкие штаны сразу вместе с бельём, быстро проводя ладонью по уже затвердевшему члену, ещё сильнее возбуждаясь от того, что Хёк сейчас так невинно кусает губы в ожидании. — Минни… — Айэм снова нависает сверху, под тихий стон чувствует, как дрожит сам, когда его запястья настолько крепко, насколько только может сейчас Минхёк, обхватывают маленькие ладошки. Минхёк чуть улыбается и Чангюн улыбается ему в ответ, медленно входя в такое податливое тело под собой, когда худые ноги крепко обхватывают его торс. Им почти сразу же мягко толкается навстречу, губами ловит его тихий стон, чувствуя, как ему давят на поясницу, почти умоляя не прекращать. И парень не может отказать. Они отдаются друг другу без остатка, потому что иначе никак. Ритм становится рваным, беспорядочным настолько, что Минхёк теряется, метаясь по смятой постели, и тихо-тихо стонет, будто боясь спугнуть этот момент. А Чангюн… Чангюн смотрит ему в глаза, говоря каждое свое слово так, будто никогда больше не сможет повторить. — Ты мой… только мой. — шепчет Гюн. Им редко удаётся вот так вот побыть в двоём, без никого. В абсолютной тишине, без возмущеннных криков Чжухона, когда он проигрывает Вонхо в картах; без громких стуков Хёнвона в дверь ванной, когда от туда слышно пение Кихена; без диких криков лидера, когда он играет в приставку. Лепота — одним словом. Об отношениях Хека и Гюна все думают лишь как о друзьях, но сами парни любят друг друга и хранят это в тайне.