о вреде и пользе форумов

Вадюша честно пытается. На Ларцевой - как на войне, как в старой песне из хрипящих стареньких колонок на кухне у мамки. Лицо ее, некрасивое, с кривым подбородком, россыпью морщин в уголках глаз, разочаровано дергается. Мимолетно, буквально на несколько секунд, но Вадюша, в очередной раз поднявший голову, чтобы облизать саднящие губы, замечает. Сердце сбивается с ритма на секунду. Пальцы впиваются в бедра, чтобы не дай боже показать, что ему не все равно. Ларцева тяжело вздыхает, откидывается назад и нащупывает телефон. Вадюша злится, потому что нельзя с ним так, он гроза района как-никак, их с Пургеном стороной обходят... А она толкает пяткой в плечо, притягивая обратно. Молчит, зараза, и он как тупой идиот, губами тычется, языком меж складок мажет, а ей все не так. Настюха бы на ее месте от счастья умерла. Он вообще до такого снизошел (пацаны же если узнают - засмеют), а эта - недовольна. Колени ноют на неровном деревянном полу, хоть бы коврик какой подстелила или подушку пожертвовала, но нет. Колени ноют, а член стоит как каменный, и Вадюша ерзает, садится на пятки, наклоняется, осторожно проводя языком по выпирающему клитору, припухшему и соблазнительно блестящему. - Не так, - Ларцева выворачивается, хмуро глядя на него. Вадюша тяжело вздыхает, отстраняясь. На губах ее солоноватый вкус, который хрен отмоешь потом, и придется из заначки доставать пачку мятых сигарет - перебить запах и успокоить нервы. - А как? - Не знаю, - неуверенно говорит она. - По-другому. Вадюша чувствует, как дергается глаз. Вот опять то же самое. Дома он стыдливо подтирает историю браузера, пытаясь понять что там бабам приятно, куда языком ткнуть, чтобы хорошо было, как в порнухе, которую он смотрел на стареньком своем телефоне вполглаза, чтобы мамка не спалила. За последние пару недель он поселился на одном форуме, испробовал почти все из советов местных обитательниц. А ей все не нравится. Он бы мог попробовать хотя бы пальцами, но в последний раз Александра Дмитриевна закатила такой скандал, что он не решался даже погладить ее по коленке. Вместо этого Ларцева исправно текла ему на язык, но не кончала, хоть убей. Трогала ступней за плечо, то притягивая, то отталкивая, задыхаясь и пряча лицо в ладонях. Подумать только, такая женщина и совсем-совсем ничего не умеет. Вадюша вытирает рот рукавом, садится рядом с ней, нахохлившейся и натягивающей и без того растянутую футболку на колени. Стесняется теперь, хотя чего он там не видел, знаком ближе некуда. И что делать - не знает. Она ведь снова будет рыдать, закрывшись в ванной с хлипким замком, Вадюша знает - он в первый раз этот замок одним ударом плеча снес, так испугался. Ларцева стояла босиком на ледяном мокром кафеле, ее и без того неприятное лицо сморщилось, маленькие, глубоко посаженные глаза распухли, но что-то в ней было такое, заставляющее сердце сжаться. Она тогда его выгнала. А через неделю отловила у школы и опять позвала к себе. Ларцева хлюпает носом. Нескладная, высокая, смешным воробушком под его рукой пригрелась, и что с ней такой делать - непонятно. - Не ревите, - хрипит Вадюша, треплет короткие темные волосы на ее затылке, прижимая Александру Дмитриевну к своему плечу. - Отвали, - глухо говорит она почти нежно, отталкивая его от себя, и легко поднимается, шлепая босыми ногами. С кухни доносится щелчок, шумит, нагреваясь, чайник. Вадюша стыдливо гладит нежное бордовое кружево - Александра Дмитриевна оставила у подушки - и воровато прижимает к лицу, глубоко вдыхая. Ларцева тихонько спрашивает из-за спины, какой чай он хочет. Вадюша застывает на месте как малолетний дрочер - рука на члене, лицо в трусах зарыто, глаза перепуганные. Александра Дмитриевна подходит осторожно, но лицо у нее не злое, как тогда, когда Вадюша помыться попросил, и вылил половину ее дорогущего шампуня, а потом еще и уронил стекляшку с каким-то кремом, который, как оказалось, стоил как его месячная зарплата. Обычное лицо, даже слегка растерянное. Ларцева кладет ладошку поверх его, осторожно поглаживая пальцы, и плавно отодвигая их в сторону. Вадюша выдыхает, откладывая кружево в сторону, и впивается в покрывало. Александра Дмитриевна отдрачивает ему, слегка наклонившись, так, что ее сиськи в вырезе футболки покачиваются прямо перед его глазами, и от вида ее темных напрягшихся сосков, он кончает прямо в ладошку Ларцевой, вжимаясь лбом в ее плечо и выстанывая что-то полушепотом. Александра Дмитриевна хмыкает, поднимается и скрывается на кухне, шумит вода, звенит посуда, хлопает холодильник. Вадюша натягивает олимпийку пониже, пытаясь прикрыть расплывающееся пятно, и мимоходом думает, что стоит, наконец, зарегистрироваться на том форуме. На всякий случай.