Отдартомолено!

      Бухающая музыка осталась позади, но сердце у меня все ещё сжималось в такт. Идя мимо столов, я была в таком ужасе, что не обратила внимание на то, как Мол одной рукой изъял у непротестующего посетителя мой плащ, а сейчас накинул его мне же на плечи. Очевидно, я пребывала в шоке, так что забрак просто запахнул плащ на мне и завязал его тоже самостоятельно. — Чего ты хочешь? — спросил он спокойно, останавливаясь и глядя на меня из-за плеча. Но взгляд был теперь совершенно не таким равнодушным, как прежде. Я тревожно нахмурилась, пожимая плечами. — Я… не знаю, — сказала я чистую правду. Секунд с десять Мол был спокоен, как скала, однако он резко повернулся ко мне, надвигаясь и, ловко обхватывая меня за талию одной рукой и за бедро — второй, вжал меня в стену. На своей шее я ощутила ровное, но до боли знакомое горячее дыхание, и сдержаться уже не смогла. Я скучала! Ужасно тосковала! И даже если он меня не помнил, я-то прекрасно его помнила! Вздрогнув, я подалась навстречу, откинув голову назад и позволяя себя целовать. Он был спокоен и издевательски рассудителен, потому что отстранился через минуту и всмотрелся в мое счастливое лицо: — Не думаю, что здесь нам самое место. Понимаешь? — Конечно, — брякнула я, особо Мола не слушая. Он чуть склонил набок голову, сощурившись. С запозданием, я сообразила, что он сказал, но отвлеклась на тот интересный факт, что серьгу мою он носит, обзаведясь, впрочем, ещё одной — в мочке уха. — Тогда пойдём. Он сказал это так уверенно, что я не решилась сопротивляться. Правда, остановившись и смущённо глядя на него, я обернулась назад… А куда я, собственно, собралась?! Тут Рей сидит снаружи. Да и потом, вдруг Мол опять встрянет со мной в какую-нибудь жопу приключений?! А я его совсем не знаю. — Выйдем через вторую дверь, — усмехнулся он, мягко взяв меня за руку и сплетая со мной пальцы. Я невольно поплыла рассудком, поскольку его присутствие явно действовало на меня, опьяненную гормонально, одурманивающе. — Не хочется, чтобы твой кудрявый дружок снаружи заволновался. Я задохнулась и поражено посмотрела на Мола. Так он знал, что Бен сидит на подхвате?! Булькнув, я пролепетала: — Он не мой дружок… Мол усмехнулся, мрачно блеснув глазами, и это заставило меня содрогнуться: — Знаю. Иначе бы мне это не понравилось. Сглотнув, я посмотрела в желтые немигающие глаза и подумала, что это заявление вполне можно воспринять как угрозу. Что я делаю? Вот серьезно, что я делаю? Я уезжаю куда-то с незнакомцем, в принципе. Это Молу я могла доверить даже свою жизнь, он бы в лепёшку разбился, но защитил меня. А здесь я даже не знаю, что он хочет сделать. Дальше. И куда меня везёт. Но я чувствовала, что ехать нужно, иначе — все: это мой шанс вернуть Молу память. Помявшись, я сказала: — Чего мы ждём?.. Усмехнувшись, он накинул на голову капюшон и провёл меня в незаметную дверь в стене, а затем — по длинному серому коридору. Набрав в конце определеную цифровую комбинацию, Мол вывел меня из бара, и я оказалась на улице. Было пасмурно, небо готово было пролиться дождём. Мы вышли с совершенно другой стороны, не зная, что здесь есть ещё один выход и беря во внимание лишь центральный и запасной. Я прикрыла лицо рукой, думая, как ребята будут ждать меня снаружи, еще не зная, что я творю… Мы идём к большому чёрному спидеру, и я поняла, что впервые узнаю в Моле что-то для него вполне типичное. Он со спокойным видом помог мне забраться на высокое седло, придержав за руки, и сел за руль, вполоборота сказав: — Прости, шлема при себе нет. Я исправлю эту оплошность. Я изумлённо вскинула брови и молча обняла его за талию, по привычке подтянувшись поближе и притеревшись грудью к спине. Ох, я-то знала, как Мол гоняет! Вздрогнув, он молча опустил глаза на мои руки. Посмотрел, довольно долго так посмотрел. И завёл бесшумно двинувшийся с места спидер. О да! Это в нем осталось прежним! Любовь к езде в стиле Доминика Торрето! Чувствуя себя героиней «Форсажа», я все же была уже к поездкам с Молом привычной, поэтому лишь вжалась в него поплотнее, но не кричала от ужаса. Хотя был повод проораться! По незагруженным транспортом улицам мы ехали, лавируя между пешеходами и всякими предметами, выставленными из лавок, домов и салунов. Мола вообще не смущало, что он ехал так, что уши закладывало. Я же понимала, что ещё десять минут такой гонки — и мы за пределы городишко не выйдем. Вылетим! На третьей скорости! Меня потихоньку начало подташнивать, так что я с тихим стоном лишь уткнулась лицом в спину забрака, чувствуя, что ребенку внутри такой стиль вождения не очень нравится. Наконец, остановились мы, лихо притормозив, возле небольшого двухэтажного заведения с неоновой надписью «Мотель», и я обречено поняла, что сейчас меня, кажется, будут неистово трахать. Увы и ах! Какое там! Такого, что было дальше, я не подозревала! Итак, с мыслью о жёстком сексе в стиле этого жёсткого человека, то есть забрака, я позволила ему помочь мне сойти со спидера (читай: вцепилась в его плечи, покуда он снес меня наземь). — А зачем мы сюда приехали? — пропищала я, строя из себя тупую табуретку. Мол посмотрел на меня в темноте, и его глаза довольно вспыхнули желтым. — Я не остаюсь там надолго, — сказал он спокойно. — Спать-то все равно надо. Хоть где-то. Не думаешь же ты, что я только и делаю, что торчу в том гадючнике. Честно говоря, я так и думала, но ему, конечно, сообщать об этом не стала. Наклеив жизнерадостную физиономию поверх отчаяния на лице, я спокойно дождалась, пока он снова возьмёт меня за руку и терпеливо так поведёт к мотелю. Судя по злачному району и колоритным жителям этого заведения, люди здесь не то чтобы спать останавливались… На нас смотрели очень и очень скабрёзно. Правда, тем дело и ограничивалось, Мол на каком-то интуитивном уровне внушал страх и чувство жопонадирания. Войдя в мотель, я почувствовала прежде всего тухленький сладковатый запашок и увидела, как в углу высокий мужчина бессовестно имеет сзади какую-то женщину. Бессовестно — потому что на виду у всех, не то чтобы можно было заниматься сексом совестливо… Мол даже бровью не повел в их сторону. Облокотившись о стойку, он лениво сказал: — Два номера. И тут я поперхнулась. Два?! Два, простите?! Я не ослышалась? Так. Предыдущий был мастер скудоумия в плане отношений, а этот никуда от него не продвинулся? Я запаниковала. Чо делать-то? Я уже настроилась на возвращение памяти посредством совместного, общего, объединяющего так сказать занятия. В панике и с завистью посмотрев на парочку в углу, я сладко проворковала и, подумав, была не была, скользнула ладошкой по талии Мола, прижавшись щекой к его предплечью: — Зачем нам два? — мягко спросила я, глядя ему в лицо большими и честными глазами. Мол вздрогнул, проследив за моей рукой. — Я просто побоюсь тут одна спать. Женщина за стойкой вылупилась на нас, такого тупого подката к мужчине ещё не видя, судя по всему, ни разу. — Ладно, — пожал плечами забрак. — Один номер. — Что за времена… — ворчала женщина себе под нос, принимая деньги. — Бабы сами на мужиков вешаются… вот. — Она вручила нам ключ-карту, и мы направились во внутренний дворик. Ух, на улице пахло куда лучше, чем внутри, и я с облегчением отметила, что тошнота отступает. Мы поднялись по лестнице наверх, найдя нужную дверь. По соседству в номере кто-то стонал так, что я густо покраснела, но Мола было ничем не пронять. Невозмутимо пропустив меня вперёд после того, как проверил номер, и закрыл дверь, активируя замок, светящийся ярким голубым. Читаем под Rammstein — Pussy Здесь была кровать, тумбочка, шкаф и круглое старое зеркало. Кровать явно была дорогой и весьма внушительной по размерам, и конечно предназначенной не только для сна, но и для вполне однозначных развлечений. Я невольно подумала, что сама подписалась на это, приехав сюда и напросившись в его номер. Мол снял с себя плащ, снял кожаный пояс с оружием и, размяв шею, совершенно молча… отошёл к окошку и, прислонившись бедром к стене, принялся туда пялиться! Во дела! Что, неистовый секс, которого я так хотела… кхм, боялась, отменяется? Что-то непохож он на озабоченного насильника. Пожав плечами, я решила, что надо хотя бы что-то делать и как-то действовать, не просто же так стоять столбом. Я сходила в ванную комнату (не шибко чистую и комфортную), вымыла в раковине руки. Вошла обратно в комнату — а это изваяние так и стоит. Фыркнув, я сняла с себя плащ и кинула его поверх его плаща на спинку кресла. Остаться в своём диком корсете стремно, я вообще фактически голая в нем. Но делать нечего, я слишком хочу вернуть мужа назад. Я осторожно подошла к нему. Была не была! Прижавшись к нему бёдрами и прильнув к груди своим бесстыдным корсетом, я решила, что позорилась сегодня столько, что запросто покрою ещё одно сумасшествие, на которое я в целом уже готова. Чуть привстав на цыпочки, я с гулко бухающим сердцем начала было целовать его, прижимаясь губами к скуле, как вдруг он спросил: — Ну. И кто отец? Сказать, что я выпала в осадок… Отшатнувшись от него, я в панике посмотрела в лицо, освещённое светом неоновой вывески с улицы, и забормотала: — Что? Что ты говоришь? — Цветочек, — мягко произнёс он, впервые глядя на меня своим проницательным взглядом. — Если ты думаешь, что маленький срок незаметен, ты дико ошибаешься. Ты же беременна. Меня бросило в жар. Потом в холод. Хотелось выкрикнуть: папаша стоит передо мной! Но я смолчала, пялясь на Мола. Он со спокойным лицом нежно привлёк меня к себе, придерживая за талию. Прошёл к креслу, сел в него и мягко усадил себе на руки. Я ожидала от него чего угодно, но не этого. — Так ты привёз меня сюда, потому что… — я озадачено нахмурилась. — Тебе там не место, ангелок. — Кратко пояснил он. — Такая милая беременная девушка не должна зарабатывать таким мерзким способом. Только не на моих глазах. Только не ты. Замолчав, он откинулся на спинку кресла и прищурился. — Расскажи, что случилось. — Но… — я снова заблеяла, окидывая рукой и взглядом комнату. — Все это… то есть ты не хотел меня тут… — Я похож на козла и извращенца? — усмехнулся он. — Думаю, нет. В полном отчаянии, я едва не схватилась за голову. — Так ты меня… пожалел? — пролепетала я, понимая, что мое сердце разбито вдребезги, а последняя надежда пропала. Мол вскинул брови, задумчиво глядя на меня. И сквозь меня одновременно. — По неясной мне причине я решил тебя облагодетельствовать, Цветочек. Видеть тебя вот такой очень больно. У меня есть такое странное чувство… — Что ты меня знаешь, — выпалила я. Мол резко сфокусировал на мне взгляд. — Да. — Сказал он. Секунд десять мы молчали, глядя друг на друга, а затем, не сговариваясь, совершенно внезапно и синхронно начали целоваться. Не знаю, как это объяснить… но меня вдруг обуяла такая дикая страсть, что все уже стало неважным. Вот уж не представляла себе, что когда-нибудь буду так сильно кого-то хотеть! Стыдно ли было? Ну, да… но когда эмоции так ярко обжигают, все отходит на второй план. Он резко остановился, чуть придерживая меня за плечи. — Стоп. Так нельзя. — Почему? — глупо спрашиваю я, тем временем помещая его руки себе на грудь. За этих мужиков блин все надо делать. — Я могу тебе навредить. — Заявляет этот остолоп, мягко оглаживая округлости, наполняющие корсет. — В твоём положении… — Ну ты же не будешь со мной в садо-мазо играть? — раздраженно говорю я, крепче сжимая на его шее одну руку и вторую ведя по твёрдому животу — вниз. — Что? Пришлось в двух словах объяснить Молу, что это такое. Хмыкнув, он покачал головой. — Нет, у меня и так вся жизнь — садо-мазо, мне только в постели этого не хватало… Но все же… давай не будем. — Почему?! — снова в отчаянии повторила я. — Что не так-то? Я вспомнила, что говорили девушки: когда дело подходит к интиму, мой красавец сливается с пейзажем, делая вид, что он просто гуляет и дышит воздухом. Я уселась поверх него поудобнее и спросила в лоб. С Молом только так и надо: — У тебя какие-то проблемы? — У меня?! — опешил он, но по лицу его было видно, что я что-то внутри задела. Забрак сузил глаза. — А что, похоже на то? У моего мужа проблем не было никаких и ни с чем, проблемы были у меня — как избавиться от него и сделать вид, что я сплю, раньше, чем он начнет с широкой улыбкой меня развращать… Об отсутствии проблемы я узнала также, физически ощутив, что сидеть становится мне все более неудобно. Жестковато, я бы сказала. — Я понимаю, что ты услышала обо мне, — вдруг заявил Мол. — У меня есть правило. Негласное. Я ни с кем не сплю. И этот блин туда же! Спал-спал со мной целый год с гаком, а потом вдруг бах — и святая невинность. Святая невинность со стояком, лапающая меня за грудь. — Но если очень хочется? — шепчу я сладко ему на ухо, нежно проводя вдоль него кончиком носа. С прежним Молом это работало безотказно. Он моментально обо всем забывал и настраивался на романтический лад. Ох, милый, как же я по тебе скучаю! Тебя не надо было окучивать как нежную розочку! — Даже если… очень… — ответил он хрипловато, прикрыв глаза, и я поняла, что продолжи я в том же духе, и бастион непоколебимости падет. — Зачем тебе вообще все это надо? Ты себя видела? Ты хорошая девушка… которая зачем-то связалась с убийцей. — Может, раз я уже беременна и отца в поле зрения не наблюдается, то я не такая и хорошая? — уточняю я, продолжая коварно ласкать мужа. Он держался молодцом, хотя в груди под ладонями моими двойные удары раздавались очень и очень гулко. — Нет, это просто мужик сволочь, — сказал он сдержанно. — Ты… да что ты делаешь? — Пытаюсь склонить тебя на темную сторону, — честно ответила я. Мол приоткрыл глаза, блеснувшие бледной желтизной. — А ты бы поосторожнее с ситхскими терминами, — сказал он тихо, накрывая мои губы своими. Ну, понеслось! Надо ли говорить, от одежды меня избавили сразу. Ломался Мол или нет до этого, но клянусь, это был очень запоминающийся секс. Учитывая, что он каким-то волшебным образом быстро раздел меня, а сам оставался все ещё полностью одетым, мне надо было как-то поправить эту ситуацию… если бы меня вообще допустили до священного тела. Меня целовали, ласкали, гладили везде где только можно и нельзя, я уже даже счёт времени потеряла. Истосковавшись вообще по мужу, я не ожидала, что за два месяца скорбного одиночества в постели получу полностью одетого мужика, который мастерски доводит до оргазма даже без проникновения. Не подозревая в Моле таких талантов, я все же кое-как сняла с него одежду и радостно выдохнула. Ох, как же я соскучилась по нему! Татуировочкииииии! Пусть сознание его меня не помнило… Тело помнило всё. Прикосновения, позы, ласки — это был он! Действительно он! Ну и надо ли говорить, что жару мы дали такого, что стоны в соседней комнате смущённо прекратились и люди уползли спать, потому что королями вечера точно были мы. Правда, мои собственные звуки, издаваемые во время секса, прерывались дебильными вопросами забрака: а ты не устала? Ты хорошо себя чувствуешь? Спину не тянет? Живот не болит? — Да это же не твой ребёнок, чего ты переживаешь, — отпыхиваясь от волнами накатывающего оргазма, вопросила я, деликатно устраиваясь сверху. — Не знаю. — отмахнулся он. Но я-то знала, что подсознательно он все чувствовал. Инстинкты не обмануть, телесную память — тоже. Все было прекрасно, от и до, и вот на пятидесятой минуте, когда наконец я феерически кончила, с губ моих вырвалось одно блин единственное слово, услышав которое, забрак вытаращился на меня и притормозил. Конечно, я довольно громко простонала: — Мо-о-ол… Пауза. Сама напугавшись, я уперлась в плечи нависшего сверху рогатого демона, который полыхнул глазами в ночи. — Цветочек, — спокойным таким тоном говорит он, протокольно скроив лицо. Притом ещё даже из меня не вышел, вот паразит. — А это кто такой? — Что? — притворяюсь я дурой. — То, — ласково сказал забрак. — Ты какого мужика тут в постели-то зовёшь? Что ещё за «Мол»? Кто это? — А ты ревнуешь? — улыбнулась я, стараясь перевести все в насмешку. — Да, — честно заявил муженёк. Ох. Занавес. — Понимаешь, я… — я замялась, собираясь как-то все объяснить ему. Но не получилось, не фортануло, ибо жизнь моя в далёкой-далёкой неспокойна и полна опасностей. Дверь нашу выбили, и в комнату влетели трое…