Always alone

         Третий день в сраной машине, где нету кондиционера — это просто сумасшествие. Пот струёй стекал с шеи Паркера, выступая каплями, также и на лбу. Он протёр пот рукой, после чего Уэйд сказал: «Стой».          Одной проблемой меньше, если бы он не остановил Питера.         — Почему? — Уэйд взял его руку и положил обратно на колено, где она лежала, и тот до сих пор ждал объяснений со стороны Уилсона.        — А затем, вот что! — Уэйд впервые за долгое время раскрыл своё лицо, хотя, в обличии Паука, он видел его столько же, сколько и встречал Уэйда. Но видеть это Пит не совсем привык, поэтому...          Пришлось разыграть драму:          — О мой Бог! Да ты прям, Королёва Хэллоуина! Опусти маску назад, Уилсон! Я понял и больше так не буду..!          — Сдержишь слово? — Уэйд ухмыльнулся и снова начал напяливать маску, та, прилипая к лицу, сопротивлялась. Питер понял что-то совсем неладное.          Но Паркер принялся отзывать его:          — Стой! — Уэйд услышал, как Пит рявкнул, и от греха подальше, остановил машину на пустыре. — Сними её! Мне, глядя на тебя, дурно становиться! И вообще, ты там дышишь? — пот начал сочиться каплями из-под маски. Героизм со стороны Уэйда для Питера сейчас казался совсем не к стати, хотя... Когда это ещё увидишь?          — Дурно? Дурно будет, когда я полностью её сниму, парень. Вот тогда тебе станет дурно, — Уэйд снова дотронулся до Пита, треснув того по рукам.          — Я это сказал с дуру, прости, ты наверное там совсем зажарился... — он снял маску с Уэйда, и с его головы градом потёк пот. — Уэйд, ты совсем с катушек, блять, съехал?! Что, блять, с тобой не так...          Уэйд окончательно заглушил машину.          — Твою реакция на это не отличалась бы и от других. Вдруг, ты стрелять начнёшь, а всё вроде бы так хорошо начиналось...          — Ну можно было понять, что ты ходишь в своём костюме точно не из-за того, что у тебя охуенная внешность. Похер на мою реакцию и вообще на чужое мнение, ну, я насчёт внешности и других недостатков твоего тела, но не в общем... Тебя, что, в порошок за это стереть надо? Не думаю. Я и потерпеть могу. Я же не целоваться к тебе лезу!          — Ладно, я понял, — он после этого странно заулыбался. Будто бы не услышал того, что Пит поднял на него тон.          — То-то же... Вот тут я перегнул, конечно, чувак, но насколько надо быть мне низким, чтобы... Проехали. Чую, а то, мы до Канады не доедем.          Пит полностью присел в кресло и нехрена не успокоился. Он хотел разъяснить          — Прости, мне кажется, что это неправильно до жути. И ты от меня что-то скрываешь... Ненавижу когда всё именно так, Уилсон. И если ещё раз так сделаешь, я точно вломлю тебе когда-нибудь за это. Не надо таких жертв, я такого уже с горлом навидался... — перед ним всплыл образ умирающего Старка в городской больнице. Пит с того момента не терпит таких мелочей, как проявление какой на то заботы, — Вот теперь всё, я всё сказал.          Уилсон молчал. Говорить было нечего, поэтому он тоже расслабился на кресле, выпустив руль из рук. Он занятно подустал за время проведённое за рулём. Перед этим он мягко улыбнулся, чего Пит не видел ранее, даже в костюме Паука. Он отвернул голову от Пита в другую сторону, после того, как он опустил кресло ниже, чтобы немного прилечь. Питу, как и Уэйду, требовалась тишина, чтобы заснуть, но его позже полностью проело чувство вины и он повернул голову обратно к наёмнику. Он не знал, что у Уэйда такие комплексы, ибо Питеру въелось тоже самое и он не заметил этого, заботясь только о себе...          Он посмотрел на его уродство сзади: небольшие краторы, ожоги и иногда даже еле ощутимые порезы, не оставляя свободного места, уродливо покрывали кожу. Связано это ли с его регенерацией — было неизвестно, ему хотелось спросить насчёт шрамов, но, кажется, сейчас было не время.  Он, вроде, спал и Питер хотел сделать то же самое, но сам даже не врубился, как заснул.          Он охренел, когда он увидел соседнее место пустым. Может, он просто захотел отлить? Но одна из его чертяг заявляла то, что Питер является брошенным и это заставляло его сердце биться быстрее.          Прошло где-то около пяти-трёх минут, но он не вернулся. Вокруг было, как в погребе, темно. Питер начал сильно беспокоиться насчёт того, где тот может быть. Может, он прошёл дальше? Возможно. Или же он был укушен, когда выходил, и..? Бред какой-то, такого просто не может быть... Тогда почему жив я?           Ещё немного подождав, Питер решил двигаться вперёд, ибо куда ещё он мог пойти, если не назад, но зачем? Он завёл машину и двинулся дальше. Заметив по дороге знак, он глубоко внутри себя пологал, что Уилсон там и за такие шутки тот огребёт сполна. И он удивился, когда где-то в конце темноты показался красный костюм. Он остановил машину.          — Уэйд?          Уэйд шёл прямо, пока не заметил свет. Пит остановил машину, зная, что это он. Реакции от него вовсе не поступило. Он просто сел в машину совсем никакой. Ему нечего было сказать, но не Питеру.        — Уэйд, с тобой всё в порядке? — Питер, не сдержавшись, начал задавать очевидные вопросы, беспокоясь, но вместо нормальных ответов, получил неразборчивое мычание.          Паркер подвинулся ближе к нему, ибо, кажется, он немного понимал половину от того, что он бормочет. И тут он потянулся к маске и снял. Уэйд вздрогнул.          — Не хочешь разговаривать, пфф, на тебя это совсем не похоже, — если бы Питер через секунд  пять не заметил вместо его обычного лица — полностью иссушенное, синее и поражённое. Кажется, он... — Боже мой! Нет!          Не успев проговорить даже этого, Уэйд просто накинулся на Питера, душа его за шею и что-то снова бормоча. Чёрт, как же страшно ему стало, когда инстинкты забили по его голове с необычайной скоростью, скоростью безмерного страха. Сделать что-то он не был в силах, это внезапность ударила его по голове словно сковородой, в самый неожиданный момент. Это было слишком подло для судьбы, но сдаваться Пит не собирался, как герой, он просто этого не умел. Всегда есть надежда, пусть, та слишком мелка и немощна. Пит откинул Уэйда подальше от себя и достал пистолет из кармана, в итоге посмотрев на его совсем уставшее лицо. Оно не являлось Уэйдом, в глазах было так пусто, что это казалось завораживающим и чем-то бесконечным. Голубые глаза больше его не побеспокоят...          После чего Пит пустил ему две пули в висок, запачкав его кровью всё лобовое стекло, салон и одежду. Это было для него крахом, визгом в пустой комнате, его никто не мог слышать, ведь малого островка по имени близость — не стало вместе с ним. Он был ещё тем куском провокации, но это окупалось той добротой, которую он сотворил за время, проведённое вообще, он начал даже исправляться, чёрт его возьми! Пит взял бездыханное тело Уэйда, выйдя из машины и по пути моля того о прощении, ведь, он так сильно привязался к нему за такое краткое время, из-за чего, стал таким уязвимым и невнимательным, потеряв. Его слёзы лились, капая на лицо Уэйда, пусть, то что было в салоне: уже им не являлось. Его больше не вернуть. Пит слишком мал и хрупок, чтобы сказать, что, всё-таки, значит для него человеческая жизнь. Он снова пообещал больше не привязываться ни к кому другому и думать только о себе, вырывая яму своим мечтам и надеждам на счастливую жизнь. Это должно было когда-то произойти, жизнь даёт — жизнь отнимает. Последнее из того, что он выговорил было:          — Но почему ты меня бросил меня, как другие?! — он наносил удары по его груди, когда погода устроила хороший полив земли. Паркер гневно смотрел на изуродаванный вдоль и поперёк труп. Теперь мёртв. Пит прижался к трупу и сказал:          — И всё таки: твоя смерть не будет напрасной...    * * *          — Что это за чёрт?! — вскрикнул Пит, когда машина подскочила на ближайшей кочке, и он ударился об потолок головой.          — Сам чёрт, а это дорога, — пробубнил Уэйд, когда услышал подобное в адрес дороги его родной страны.          — Уэйд?! — Питер кинулся к нему в объятия, но затем спешно отстранился от него.          — Что это с тобой, Пит? — Уэйд улыбнулся и разлохматил волосы парню. — Это у тебя так эндорфины шалят? Я, конечно, не против, но я, как бы, за рулём и...          — Руки, — Питер треснул Уэйду по рукам и повернулся к окну.          — Ладно-ладно, понял, Питти.          — Стоп, я не Питти, я Пит. Я и второй раз так треснуть смогу, — обиделся Паркер, после чего, скрестил руки на груди и откинулся на кресло. — Но я сегодня добрый. Впереди раскрашивался пейзаж заброшенной стоянки.          — Слушай, ты же не продашься за конфеты?          Как только они увидели небольшой магазин сладостей, где по-любому уж могла лежать небольшая куча конфет-сосачек, Уэйд на рефлекса остановился.          — Обижаешь.          Зайдя в магазин, они кружились у прилавков и воровали конфеты прямо оттуда. Но считается ли это кражей в апокалипсис? Ну, по карайней мере, не сегодня. Всё тут кажется таким весёлым, что, кажется, Паркер забыл о сне, который буквально перевернул всё его понимание о мире и людях снова, но вспомнив это, он засутулился и перестал улыбаться вовсе, сменив улыбку на преждевременный испуг. А вдруг, это всё правда? И случится совсем скоро? Уэйд, заметив резкую перемену в настроении Пита, положил ему руку на плечо.          — Ут тебя всё в порядке? Если тебя что-то беспокоит... — Уэйд обратился к нему без всякого намёка на веселье. Сейчас было совсем не до шуток. Питу было страшно и непонятно, что вообще происходит. Такого с ним не случалось раннее или же случалось, но он не замечал этого. Ему совершенно не хотелось думать об этом, поэтому он просто обнял Уэйда, ничего не говоря.          — Да. Нет. Сегодня вообще какой-то хреновый день..! — Питер уткнулся головой ему в плечо, самовольно, отлично представляя, что будет дальше.          «Похуй, если он сейчас посмеётся надо мной — так даже будет лучше. Мы посмеёмся вместе и всё будет хорошо».          Но ни приколов, совершенно ничего, не вырвалось из Уилсона. Он просто стоял и обнимал, пока Питеру не надоела тишина, которая обитала вокруг них в магазине сладостей. Он ущипнул Уэйда за задницу, а затем вырвался из объятий, взял рюкзак и понёсся к машине.          — Старею я, который я, — сказал одураченный по своим понятиям Уэйд. Он хотел следом пройти за Питом, но...          Потом Пит окликает и останавливает его, снова входя в задние, только без рюкзаков и с парой бит:          — Позже. Давай разнесём его к чёрту.          — Шило раскрылось или мне показалось..? — сказал Уэйд, осмотрев его с головы до ног с заднего плана, и приметил: «я смотрю, у тебя очень привередливый зад...» — он встал рядом со столиком, ожидая, когда мистер х вселится в Питера. — За дело.          Громили они много и в основном — всё. Автоматы с жевачкой, всякими колбачками (большими и маленькими), стенды со скидками, стеклянные витрины, за которыми таились другие сладости жизни и, при хорошем таком ударе, те с шумом и треском вылетали из стеклянного отсека. Питер почувствовал, что его беспокойство по-тихоньку начало отступать, но ему было мало.          Они били и били разноцветные вазы, просто стекло, до конца, пока Уэйд не нашёл запрятанную пиньяту, после чего, повесил её и начал всячески наносить по ней удары, заставляя конфеты вываливаться небольшими горстями. Раздумывая над тем, что он здесь не один, он протянул свою биту Питу, и они продолжили безудержное веселье прямо до наступления вечера.          — Максимум, из того, что я могу сказать: было улётно, — признался Уэйд, сложив руки за голову, и медленным шагом, всё ближе и ближе, подступая к машине. Атмосфера комфорта накрыла их с головой, окрашивая всё вокруг своими красками: вечер делал привычную для него работу. Глаза обоих горели озорными огоньками, которые было видно за несколько миль и видно было только людям (если бы те были не единственными людьми, в ближайших двух милях).          — Мне тоже, — Питер взял Уэйда за руку, в подсознании думая о том, как ему было спокойно после совершенного и больше ни о чём другом. И при том, что Уэйд не отверг его мысль сокрушить магазин. И без разумно развёртнутого стоп, которое, скорее бы, совмещало в себе таки фразы как: «в любую секунду могут появиться ходячие» или «это против правил и очень опасно». Он просто сделал это. Уилсон был намного прост ко всему, и это очень нравилось Питеру. Но он был таким из-за абсолютного безумия, и иметь такого дружка — точно знал Питер — совершенно абсурдно для героя, и это его не останавливало. Они всё ещё вместе. Канада практически ожидала их с распростёртыми объятиями. Осталось лишь приготовиться к их погодке.          «Оттава, жди нас».