Некровное родство

Миссис Айси—худенькая твилечка болезненного вида, преподавала у падаванов Основы дипломатии—предмет не особо понятный и не слишком любимым как старшими, так и младшими. Вот сейчас оба отделения с нетерпением ждали, когда же закончится этот протокольный час и они смогут наконец пойти туда, где без исключения нравилось им всем — в тренировочный зал, чтобы уложить на лопатки своего учителя или просто порубить фигуры, чтобы не потерять форму. К числу таких же скучающих относили себя и две девочки с третьего стола от окна во младшем ряду, писавшие самостоятельную работу на тему Поведение во время приёма. Вопросы попались нетрудные и Баррис с Асокой, справившись относительно быстро, теперь просто сидели и ожидая других вполголоса болтали. — Баррис — начала тогрута, косясь взглядом на миссис Айси, чтоб убедиться, что та не обращает на них внимание и убедившись в этом, продолжила — Сегодня ночью я выходила попить и... в общем... мне кажется,...что я снова...видела его. — Кого, Асока? Мастера Йоду в семейных трусах с надписью: «Разожги мой костёр»? — скептически бросила Оффи, уверенная в том, что никого постороннего в Храме быть не может, особенно ночью. Но, вопреки всему, Асока даже не улыбнулась на её шутку, а наоборот нахмурилась и сведя брови к переносице, обиженно буркнула: — Фу, Баррис, какая же ты оказывается! Я ей такое говорю, а она смеётся! Может быть, будет лучше, если я расскажу то же самое Лесс? На последней фразе, Асока лукаво прищурила глаза, она знала, что последует за этим и замерла в предвкушении. — Не вздумай даже, имей ввиду, Тано, я не прощу тебе такой измены! Подойди к ней только и меня ты больше не увидишь — предупреждающе подняла палец вверх Оффи. Лесс была её как бы главным антагонистом и потому неприемлемой для доверительных разговоров, к тому же, она терпеть не могла Баррис и с первого дня невзлюбила Асоку, это не могло не считаться поводом к дружному остракизму последней. — Ну, раз так — довольно усмехнулась Асока, сложив руки перед собой — Сегодня же ночью мы убедимся в моей правоте. Баррис в ответ надолго задумалась, не зная как ещё можно разубедить свою сумасбродную подругу, любившую, да нет, просто обожавшую всё неизведанное и таинственное и потому часто придававшаяся сверхъестественное значение самым обычным вещам. Прошёл уже почти месяц с момента принятия её в Орден и за это время Асока уже успела завоевать симпатию практически всех его работников. Некоторых Магистров, правда, таких как Луминара Ундулли и Мейс Винду, серьёзно беспокоила её эмоциональность и кажущаяся веселость, да и Магистр Йода не упускал возможности вставить своё знаменитое: «Говорил я вам, что не лучшая идея была это», но в целом все они весьма хорошо относились к маленькой тогруте. Её положительные качества так же не оставались без внимания, и старшие с удовольствием отмечали большую старательность и преданность делу, огромный энтузиазм и стремление как можно быстрее постичь все необходимые знания. Асока ежевечерне, после всех основных занятий, шла в тренировочный зал и отрабатывала неудававшиеся днём приёмы. В этих её усилиях ясно виделось желание доказать себе и другим, что она чего-то стоит, что её можно и нужно считать достойным членом общества. И это не проходило даром, очень скоро Асока стала одной из первых учениц среди младших падаванов, уступала она пока одной лишь Баррис, что нисколько её не огорчало, ведь как можно соперничать с той, кого считаешь самым близким человеком в Ордене, после учителя. Последний же, что и говорить, испытывал к девочке самые тёплые чувства, на которые был способен, никогда и никого он ещё не любил так сильно, как эту странную девочку, будто стремясь поделиться с ней своим теплом, которого той явно недоставало. И даже, вопреки правилам Ордена, умудрялся радовать Асоку без повода. Например, не так давно, когда она написала первую самостоятельную работу на высший балл, то придя в комнату, увидела на своей кровати большую корзину, перевязанную красной лентой. Тано сильно удивилась такому, но ленту развязала и следом по всему этажу разнесся восторженный вопль. Чего только не было в этой корзине—чернослив в белом шоколаде, фруктовая пастила без сахара, мятные леденцы, суфле, и даже большая коробка засахаренной вишни, все то, что так любила маленькая тогрута. Ко всему этому великолепию прилагалась записка: «Юному другу от старшего по званию. Смотри не лопни». Асока поняла от кого это и уже через пару минут едва не задушила наставника в объятиях. Тот ответил с неменьшей теплотой и когда они позже, вечером, вместе с Баррис, поедали всё это конвертер-фруктовое изобилие и потом, перепачканными в шоколаде губами, обсуждали щедрость и тёплое отношение Магистра, Асоке наконец стало по-настоящему хорошо и уютно, как было до этого только дома, до того, как произошли все те события, приведшие её сюда. Но думать об этом не хотелось, те события были уже далеко, за то близкие друзья находились рядом. Позже девочка снова убедилась в этом, когда после очередного успеха в учебе, их с Баррис постоянная соперница и недоброжедательница Лесс, в отличие от неё, получившая единицу, начала доставать её и кричать обидные слова, а потом и вовсе объявила, что это Асока съела за обедом пирожное и при всех обозвала Жирной обжорой, которая никогда не сможет хорошо владеть мечом, постоянно задевая им за свисавшие с боков складки жира. Естественно, что никаких складок у Асоки не было и в помине, напротив, она была очень стройной и гибкой, что так же являлось предметом зависти и впрямь бывшей полноватой и нескладной падавана Лесс Олдман, безуспешно боровшейся с лишними килограммами. К счастью, вскоре выяснилось, что на самом деле пирожное съела её закадычная подружка Кристи — бойкая талотианка с коротко остриженными волосами, больше всего любившая вкусно поесть. — Ну прости, я просто не смогла удержаться, оно было такое аппетитное — стенала она, заглядывая в глаза подруги щенячьим взглядом. Та мигом забыв про Асоку, переключилась на неё, не посчитав своим долгом извиниться. И это несказанно унизило Асоку, она горько плакала на плече учителя, не понимая за что с ней так обошлись. И Мастер Пло долго и терпеливо успокаивал свою любимицу, убеждая не обращать внимания на завистников, а наоборот, сочувствовать им, ведь они злые лишь от слабости духа. Тогда Асока настолько растаяла от этой теплоты, что помимо воли произнесла: — Мастер Пло, а можно я вас папой называть буду? Когда никто не слышит, ладно? — Я об этом и мечтать не смел — растроганно ответил пожилой Мастер и впрямь любивший Асоку так, как любил бы свою дочь, если бы она у него была. Впрочем, в скором времени похожего мнения об этой девочке стали и остальные. Про товарищей- учеников и говорить нечего, младшее отделение почти в полном составе горячо полюбило Асоку за её светлый характер и отзывчивую душу, всегда и всем готовую помочь, одна лишь только Лесс поглядывала на неё недружелюбно и не упускала случая поддеть, что, впрочем, мало волновало Асоку. Она всегда была весёлой и жизнерадостном, оставаясь такой же и сейчас. Старшее отдаление и то относилось к ней без обычного снисхождения, которое взрослые часто невольно испытывают к маленьким, были, впрочем, и там два отъявленных задиры, от проделок которых стонал весь храм. Их звали падаваны Олин и Скайуокер. Хотя, лично Асока познакомилась пока лишь с первым, второй как и прежде ещё находился в медкорпусе, излечиваясь от тяжёлой пневмонии, давшей осложнения. Кстати, стоило признать, несмотря на общностью характеров и интересов эти двое не дружили, а яростно соперничали за право быть лидером. Это вызывало постоянные разногласия с Магистрами, уже уставшими направо и налево раздавать им выговоры и взыскания. Но всё без толку, затихнув на время, оба с новыми силами принимались за старое, только на более высоком уровне. Одна шутка с Магистром Винду, читавшим на всю аудиторию Кодекс и сильно удивившимся смешкам из зала, стоила дорогого, ведь едва тот посмотрел на электронный проектор в стене, смеяться всеми тут же расхотелось. Ибо если прежде на каждое положение и правило Кодекса на экране проектора появлялась картинка, изображавшая что-то близкое по смыслу, то теперь они все оказались заменены на ужасно правдоподобные карикатуры, изображавшие самого Винду в самых нелепых ситуациях. Как например, под положением Покой выше эмоций был нарисован он сам, с перекошенным от крика ртом и Мастер Йода с тихой невозмутимой улыбкой. В общем, нетрудно представить, что за этим последовало, кто из двоих был зачинщиком, конечно, не узнали, но посуду потом мыли оба, залив в столовой весь пол, брызгаясь друг в друга и чуть не заставив бедный потолок треснуть надвое от звучащих под его сводами матерных хаттских и тейдорианских выражений. И так во всем, и так по сей день. И то была обычная жизнь Ордена, вернее, младшей его части, но вот с недавних пор что-то могло измениться, однако, считала так только одна личность—Падаван Магистра Пло, неугомонная Асока Тано.

***

Баррис завершила наконец своё долгое размышление и серьёзно посмотрев на подругу, приняла непростое решение: — И думать забудь об этом. Тебе ни в коем случае нельзя идти ночью в библиотеку. Я отправлюсь вместо тебя, чтобы потом сказать, что ты просто перечитала фантастики и детективов и никакого незнакомца, приходившего ночами, там нет. — Нет, Баррис, я увидела его тогда, месяц назад, когда мы возвращались из кино и потом, через несколько дней опять, и вот вчера снова. Он есть, я уверена — твёрдо сказала Асока, при том неожиданно громко, заставив нескольких учениц с их ряда повернутся, а одну из них довольно хмыкнуть и навострить уши, чтобы узнать, что же такое придумали подруги. — Асока, тише! Нас может услышать миссис Айси — предостерегла её Баррис — А отправлюсь я всё равно сама, я старше и в какой-то мере ответственна за тебя и потому перестань спорить. Асоке ничего не осталось, кроме как недовольно поджать губы и внутренне решить всё равно поступить по-своему. К тому же, она знала то, о чем понятие не имела Баррис — ей вчера удалось увидеть чёткий силуэт незнакомца, его длинный плащ, тяжёлые сапоги с заклёпками, широкополую шляпу и маску, закрывшую лицо. «Ну, что ж, хитрец под маской, сегодня мы узнаем, кто ты такой!» — подумала Асока и улыбнулась сама себе. Потом их всех окликнула миссис Айси и пошла по рядам собирать контрольные. В общем, остаток дня прошёл мирно и вполне обычно, за то ночью... Асока и Баррис решили, что едва на часах пробьёт 3:00, именно во столько, по наблюдениям Тано и появлялся странный гость, Оффи выйдет из комнаты и отправится в хранилище. Бедный гость не знал, что его встретят не одна, а три прекрасные заговорщицы, впрочем, каждая из них так же не подозревала друг о друге. Пока...