Некровное родство

Холодная ночь цинично смотрела сквозь квадраты оконной решетки на одинокого юношу, лежавшего на полу маленькой подсобки, на тонком матрасе. Прошло уже несколько часов как его, бесчувственного от неизвестного транквилизатора и избитого притащили сюда. Сначала во дворе сестры его окружили какие-то неизвестные и явно криминальные личности, которых до этого он не знал и даже ничего толком о себе не сказав, начали спрашивать про какое-то наследство папы. Лакс понимал о чем они говорят, ведь единственное, что оставил сыну несчастный Сэм, прежде, чем исчезнуть в никуда, было кольцо, вернее, замаскированный под него носитель информации, содержавший секретные чертежи и некую сумму денег, способную при случае возродить его бизнес. «Мой бедный хороший папа, он так хотел восстановить справедливость, что совсем забыл про осторожность и теперь оказался там, откуда уже нельзя вернуться» — думал сейчас младший Бонтери, глядя в темневшее окно на беззвёздное небо, такое же, как и его дальнейшая судьба—без единого просветления. Лакс понимал, что он жив ровно до той минуты, пока преступники не найдут нужные им сведения, от таких людей как Мартинсоны не стоит ждать милости, а в том, что это они, сомнений уже не было, отпали, когда Бонтери увидел здание будущей фабрики, точно такое, как у отца в датападе. Его решили доставить сюда, когда на вопрос о добровольной сдаче, Лакс ответил решительным отказом, не сдался он и тогда, когда начали бить. К тому же кольца при нем не было, очевидно забыл у сестры. Но это не остановило приспешников Эшли и те, пустив дымовую завесу, усыпили его какой-то дрянью и затолкали в аэрокар, салон которого пропах перегаром и дешевым куревом. Лакс видел, как сестра и её муж до последнего пытались его спасти и это его неожиданно порадовало, теперь он хотя бы знал, что умрет не зря, успев узнать, что всё-таки дорог и нужен Асоке. Даже сейчас, приходя в себя в этой жалкой комнатушке, заваленной строительным мусором, лёжа на жестком матрасе, Бонтери не переставал думать о семье. «Асока, надеюсь, ты не отдашь им кольцо, когда найдёшь его, не делай этого, ради памяти наших с тобой родитетелей» — подумал юноша, бессознательно посылая сестре ментальный сигнал, хотя и понимал, что не сможет этого, не имея чувствительности к Силе, но иначе он не мог, ведь связное устройство у него отобрали. И при этой мысли он невольно опять подумал о родителях, о том, что те не узнают, что он нашёл сестру и поговорил с ней. Но ничего, они встретятся, скоро, и он им всё-всё расскажет, лишь только поменьше страдать, пускай его убьют без мучений, ведь Лакс уже достаточно измучил себя сам, терзаясь чувством вины. «Она любит вас, я знаю, в душе она всегда вас любила» — обратился Бонтери уже к родителям, которые сейчас уже никак не могли помочь своим детям, только смотреть на них и в зависимости от ситуации либо улыбаться, либо укоряюще качать головой, или как сейчас, тихо плача от того, что переживают дети. От долгого лежания в одной позе мышцы затекли и Лакс немного помедлив встал. От действия транквилизатора его слегка тошнило и сильно кружилась голова, ещё хотелось пить, да и поесть было бы неплохо, но похоже бандиты решили, что свинью перед убоем кормить не следует и не оставили пленнику даже бутылки воды. Впрочем, может оно и к лучшему, ведь ничего похожего на туалет здесь так же не наблюдалось. «Значит, часы мои сочтены» — невесело подумал Лакс, проходя по комнатушке. Здесь не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Четыре стены и небольшое окно. Возле стен стояли большие бумажные пакеты с завязанным горлом, измазанные известью и несколько отколотых кафельных плиток. Юноша подошёл к окну и глянул туда, но ничего, кроме тёмного, совсем уже ночного неба он не увидел, здание было слишком высоким, а окно слишком маленьким, чтобы можно было разглядеть то, что внизу. Только эта безнадёжная темнота, давящая и пустая, рассказывавшая о том, что ждёт в скором времени. Что ещё немного и так будет всегда. Как же это ужасно и до отвращения тошно—просто стоять и ждать смерти, не в силах бороться и сделать хоть что-нибудь, чтобы немного её отсрочить. Это самая жестокая пытка из возможных—пытка ожиданием, как заключённый, приговорённый к расстрелу, годами ждёт приговора. Сначала, когда только услышит приговор, он дрожит от страха и стоит на коленях, упрашивая неумолимых полицейских пощадить его, сохранить его жизнь, даже такую пустую и жалкую. Но проходит всего немного времени, как эти эмоции преобретают уже совсем другую направленность. Теперь уже смерть видится не чем-то ужасным, а напротив, избавлением от всего, желанным и увы невозможным подарком. Лакс видел таких, когда по делам сената бывал в тюрьмах и был поражён видом их лиц—такая безнадёжность читалась в этих почему-то всегда бесцветных и каких-то уже мертвых глазах. А ещё безразличие, да, именно оно, полное наплевательство на всё. Они переставали мыться, почти не принимали пищу и ночью могли не сомкнуть глаз, даже садясь на стул они не проверяли рукой сиденье, как это делали обычные люди, казалось, эти бедняги, уставшие ждать официального приговора, бессознательно сами приближали смерть. Наверно поэтому, во время разговора, Лакс не мог отделаться от ощущения, что он говорит не с живым человеком, а только с его почти растворившейся оболочкой. Неужели так же сейчас можно сказать и о нем? Бонтери тяжело вздохнул и снова опустился на матрас, спать не хотелось и он снова начал думать, на этот раз пытаясь найти хоть что-то хорошее в своём положении и в том, что его ждёт. Но так и не увидел, что хорошего в том, что тебе всего двадцать два года, а ты умираешь? Когда твоя семья развалилась по твоей вине, а ты уходишь, не успев её склеить? И даже создать свою... Когда сенатор дошёл до этой мысли, дверь в его каморку негромко заскрипела и чуть приоткрылась. Следом в образовавшуюся щель просунулась тоненькая рука, державшая маленький поднос, после показалась и вся невысокая фигурка молодой зеленокожей твилечки, одетой в кожаную мини-юбку и короткую майку, не прикрывавшую живот, отростки её покрывали блестящие украшения с цветными камнями. Лакс заметно вздрогнул, в первый момент решив, что это пришли бандиты с целью его убить, но уже через минуту, готов был вскрикнуть совсем из-за другого. Он уже открыл было рот, чтобы удивиться увиденному, как твилечка, шустро опередив его крик, подскочила к юноше и зажала ему рот. — Тише, Лакс, иначе они проснуться. Да, это действительно я, Дженни Эббот, твоя бывшая одноклассница, хотя я и не думала, что ты меня помнишь, но суть не в этом, я узнала, что тебя поймали, дождалась пока братья и их охрана уснут, стащила запасные ключи и сразу к тебе. Ну вот, если не будешь орать, расскажу, что придумала — горячо зашептала девушка, наклоняясь к самому лицу парня. Лакс отрицательно замотал головой и Дженни убрала руку, после чего села возле него на матрас: — Вот, поешь пока, я стащила у братьев, они так напились на радостях, что тебя взяли, что теперь спят без задних ног, храп на первом этаже слышно, на котором они собственно и находятся. — Но как же так...Дженни...как вышло, что и ты тоже тут? — выдавил из себя Бонтери, когда прошёл первый шок. Он нерешительно взял с подноса бутерброд с колбасой и откусив начал жевать, от волнения почти не ощущая его вкуса. — Очень просто и очень ужасно — шепотом пояснила девушка — Мои родители обанкротились, вернее, их разорили Мартинсоны и их покровители, когда-то давно они дали им в долг большую сумму и моя семья не сумела вернуть её и тогда братья взяли у них самое дорогое, что осталось, меня, официально я работаю у них секретаршей, на самом же деле... — Дженни болезненно сморщилась и закрыла лицо руками, вспомнив те унижения, которым подвергали её мерзкие братья, а иногда и не только они — В общем, я должна была делать всё то, чего хотят от меня Мартинсоны — смогла она наконец подобрать нужную формулировку. — Дженни, это же просто беспредел, как ты можешь терпеть такое? — в полном негодовании воскликнул Лакс, едва не забыв о необходимости соблюдать тишину. — А у нас был выбор? — горестно вздохнула Дженни, при этом глаза её наполнились слезами — Отец хотел отказаться и высказал Эшли всё то, что думает о его предложении, так следующим же вечером, когда он пошёл гулять с собакой, неизвестные напали на него и сильно избили, сломали обе ноги, руку и нос, а собаку...её зарезали прямо на его глазах...я тоже видела её тело, его притащили к нам во двор, а на пороге кровью написали: «Согласись, пока не поздно.» Я услышала как Эшли тут же позвонил нам домой и спросил, понравился ли нам его подарок? Я тогда больше не думала и пошла к ним сама, в тот же день. Дальше я стала на них работать, это продолжается целый год и кажется никогда не кончится, долг большой, а денег у нашей семьи по-прежнему мало. Тут Лакса осенило, он знал как помочь старой подруге, вернее теперь это скорей всего сделает не он, но всё равно с его ведома: — Дженни! Можешь быть рада, скоро тебя освободят, у меня есть некоторая сумма, спрятанная в банке, нужно связаться с моей сестрой, она сможет достать её— в эту секунду Лакс словно забыл о собственной беде и нависшей над ним смертью, о том, как сам много дней до этого скитался по Ондерону, скрываясь от Мартинсонов, отобравших у него всё, а после они ограбили и сожгли его дом, в попытке найти те самые чертежи винтовок, не подозревая о том, что они всё время были на пальце наследника. Сейчас его заботила судьба Джейн, тронувшая его душу. — Подожди, ты никак забыл, где мы находимся? — остудила его пыл твилечка — Нас к коммуникаторам на пушечный выстрел не пустят, скорее уж сразу в пыль обратят, эти винтовки способны на такое, уж я-то это знаю, твой дом наверняка уничтожили из такой же. — Вероятнее всего — кивнул Лакс — Ведь когда по нему выстрелили, он словно несколько раз подпрыгнул на месте и потом рассыпался и буквально через несколько минут от него осталась лишь горсть серого песка. — Точно! Ох, как бы я хотела, чтобы от обоих Мартинсонов осталась такая же! Ненавижу их! — теперь уже Джейн забылась и последняя фраза прозвучала так громко, что Лакс вынужден был обхватить её одной рукой, а другой прижать лицом к своей груди, чтобы она замолчала, но вместо этого девушка приподняла лицо и ещё раз произнесла с потрясающей жестокостью: — Они умрут, я тебе это обещаю. Вот, смотри, что мне ещё удалось стащить. И засунув руку за пояс свой коротенькой юбочки, Джейн достала странный небольшой предмет овальной формы, похожий на игрушку или некий аксессуар, впрочем, если бы его увидела Асока, то вовсе не стала бы смотреть на него с таким недоверчивым пренебрежением, так как знала, что эта безобидная на вид штучка имеет завидную поражающую силу. Её правый бок тоже отлично помнил об этом. Но Лакс не был знаком с оружием наёмников и потому лишь усмехнулся: — Какая же ты наивная, Дженни, с такой мелочью на таких крутых ребят, смотри как бы они в ответ не превратили тебя в холодный прах. — Ха, Бонтери, раньше ты мне казался умнее, и за что я только любила тебя? — тяжело вздохнула Дженни, выдавая себя — Смотри и учись. После она вскочила с матраса и вскинув своё странное оружие, прицелилась в один из пыльных мешков, к счастью, выбрав самый маленький и прежде, чем Лакс успел ещё что-нибудь возразить, нажала на маленький, почти не видный курок. От этого не раздалось ни одного звука, за то мешок, издав что-то похожее на негромкий чих, получил большую дыру посередине и вверх всплыло плотное облако извести. — Ну как тебе? — спросила девушка с самодовольной улыбкой — Назову его Марк, очень похож, такой же вонючий! — Неплохо, Дженни, я сам не справился бы лучше — вынужден был признать Лакс, успевший забыть о её сказанном в порыве признании. — Я и не сомневалась — усмехнулась твилечка, снова садясь — Надеюсь, что остальное из плана, который я придумала, вызовет у тебя неменьшее восхищение! — Я весь внимание — заверил её Бонтери и впрямь заинтересовавшись, настроение парня слегка поднялось и он даже готов был поверить, что Дженни действительно может его спасти. — В общем, так, сейчас мы открываем дверь и выходим в коридор, по нему идём к пожарному выходу, сейчас там никого нет и выбираемся наружу, а потом по трубам спускаемся вниз и пройдя за будку, бежим к ближайшему коммуникатору, оттуда звоним в полицию — решительно сказала девушка, не сомневаясь, что придумала нечто в высшей степени совершенное — А пока те едут, эти выползут из здания и мы их всех....ну ты понял? Лакс понял, Дженни всерьёз думала выпустить братишкам кишки и развесить их на заборе, как прежде они поступили с её любимой собачкой. Впрочем, об этой части Лакс старался не думать, желая только одно—чтобы они скорее оказались снаружи и он мог связаться с сестрой и сказать ей о кольце. И потому Бонтери кивнул ей, соглашаясь. — Отлично, иди сюда — вскочила Дженни и махнула ему рукой, призывая подойти к дверям. Когда же он оказался возле, твилечка неожиданно притянула его к себе и быстро поцеловала в губы: — На удачу. — пояснила она после этого, прежде, чем откуда-то сверху послышалось тихое гудение и какой-то скрип, следом ночную темноту комнаты осветили странные искры, казалось, летевшие с потолка. Дальше вниз плавно, одна за другой, спустились вниз две тёмные фигуры. Это было неожиданностью для них обоих, Дженни негромко вскрикнула и отступила на шаг, но лишь на миг поддавшись страху, она быстро выскочила вперёд и направив своё оружие точно на визитеров, вызывающе произнесла: — СЧАСТЛИВО СДОХНУТЬ, УРОДЫ! И взмахнув рукой, нажала на курок, ни секунды не сомневаясь, что это пришли убийцы, но была ли она права?