Некровное родство

Квартира встретила их невыключенным светом и продолжавшим работать радиоприемником. — Я любил и ненавидел, Но теперь душа пуста, Всё исчезло, не оставив и следа. И не знает боли в груди осколок льда. — доносилось сейчас из динамика и Асока тут же подумала о настоящей ситуации. Много лет она ограждала себя от мыслей о родителях и брате, просто вычеркнула их из своей жизни. А всё почему? Потому, что больше не любила их? Нет, наоборот, любила слишком сильно, чтобы принять в сердце их предательство и примириться с ним. И поэтому предпочла просто забыть о существовании семьи, нет людей, нет и их поступков. Именно так, не признаваясь даже себе, думала тогрута все эти долгие десять лет, что она не видела и не слышала брата. Сердце её и вправду медленно заросло коркой льда, не пропускавшей ни одной попытки тёплого луча родных душ пробиться туда и вот теперь это маленькое, но такое горячее солнце почти совсем погасло, оставив лишь одну часть от своего прежнего тепла. Сможет ли Асока сберечь и сохранить её? Успеет ли? — Эни, давай поскорее, нам нужно успеть, они могут убить его, ты ведь понял уже какие это люди — встревоженно выкрикнула Тано и не обращая внимания на неубранный стол и начинавшие заветриваться салаты, вывернула наружу свой шкаф пока не нашла темно-серые узкие брюки, удобные для лазания по крыше и чёрную футболку, накидка того же цвета висела в прихожей. Там же стояли высокие сапоги, подходящие для предстоящей вылазки. Асока вмиг переоделась и выскочила из квартиры, едва не забыв запереть дверь, Энакин едва поспевал за ней. Он в отличие от неё был совершенно спокоен, благо прежде имел дело с существами и пострашнее этих Мартинсонов, но хорошо понимал, что чувствует сейчас Асока и всеми силами старался передать чувство уверенности и ей. Тано задумалась над планом, он выглядел продуманным и отточенным до мелочей, вот только она не знала, что делать потом? Кому сообщить о преступниках и как поступить с фабрикой? Ведь если запустить её, то новое столкновение неизбежно. Впрочем, чертежи ведь есть только у неё. Асока внимательно посмотрела на кольцо, надетое на её палец. На первый взгляд это был обычный, ничем не примечательный мужской перстень-печатка, какие носят многие современные мужчины. Она помнила как его носил Сэмюэль и не удержавшись поднесла его ближе к глазам, и то ли девушке показалось, то ли она действительно почувствовала как сквозь запах металла едва уловимо ощущается аромат одеколона, которым часто пользовался отец. Мигом одно за другим ожили воспоминания детства. Всплыли даже те, что казалось были навсегда похоронены под грузом времени. «Я не оставлю тебя, Асока, ты не потеряешь меня, я обещаю тебе это» — пронёсся в мыслях тёплый и родной голос, следом щеки коснулись мягкие губы. Оказалось, она помнит тот случай, хотя ей было всего два года, в тот день хоронили её родную маму. И такой момент в их совместной жизни был далеко не один. Так разве же это всё в сумме не перевешивает одного проступка. Всего одного, который кстати родители не раз пытались исправить, а она, Асока, отталкивала их и даже не попыталась не то, что простить, а хотя бы просто выслушать, что они скажут и попробовать принять. А теперь поздно, теперь осталось лишь сожалеть о том, что случилось и помочь предотвратить то, что собирается произойти. — Асока, мы прилетели, высота три метра над кришей, внимательно смотри, что я делаю и на счёт три начинаем спуск — вернул её к настоящему голос Энакина и только сейчас тогрута увидела, что они уже не летят, а замерли в тёмном небе, ожидая чего-то. — Я уже готова — Асока встрепенулась и вытянулась в струну, как хищный зверь, в любую секунду готовый к нападению. Страх уже давно прошёл осталась только решительность и желание довести дело до конца, даже если для этого придётся расстаться с жизнью. Подумав об этом, Асока быстро повернулась к Энакину, наставшему открывать дверь, и стремительно прижалась к его губам, поцеловав будто в последний раз, горячо и страстно. — На удачу — сказала она по странному совпадению ровно то же самое, что некоторое время назад прозвучало у совсем другой пары. — Она всегда с нами — самоуверенно заявил Скайуокер и вытащив из кармана выданный Хондо трос, размотал на нем верёвку и размахнувшись запустил крючки в сторону крыши, Силой направив один из них на заранее выбранную решетку вентиляции, ту, которая вела к нужной подсобке на техническом этаже. Трос оказался хотя и тонким, но вместе с тем достаточно крепким, чтобы по нему можно было спустить груз, суммарный весь которого был около ста пятидесяти килограммов и стараясь не смотреть вниз, оба спасателя медленно спустились на прохладную металлическую крышу. Она была плоской и устойчивой, окружённой довольно высокими бортами, такими, чтобы не нужно было бояться свалиться вниз. По всей её поверхности торчали трубы и вытяжные решетки, к одной из них и крепился крюк. Энакин активировал меч и осторожно вырезал решетку, открывая проход внутрь шахты. — Я иду первым и даже не возражай — сказал он твёрдо и прежде, чем она успела бы что-то сказать, влез в широкое отверстие и быстро пополз по этой квадратной трубе. — Смотри не застрянь, Мистер Самоуверенность — слегка обиженно произнесла Асока и забралась следом, ловко пробираясь по гладкой поверхности. — Смотри не пыхти мне в затылок, Мадам Излишняя поспешность — отбил подачу Энакин. Здесь можно было не опасаться быть услышанном, на техническом этаже обычно людей не бывает, а тот, кто сейчас там есть, только обрадуется знакомым голосам, радовался им и маленький красный огонёк, приветливо мигнувший им с вершины самой высокой трубы, торчавшей из крыши. Ни Энакин, ни Асока, не видела его, так как он был выше их уровня, за то ему оба джедая были видны как на ладони, загоревшись только сегодня, огонёк светился особенно ярко, словно предвкушая, чем могут обернуться его наблюдения, о которых никто не знал, пока...

***

Беззвучные выстрелы посыпались один за другим, Дженни палила прицельно, надеясь гарантировано убить своих давних врагов и сильно удивилась, когда открыв прищуренные глаза, заметила, что жертвой её пальбы стал лишь очередной мешок строительного мусора, непостижимым образом оказавшийся между ней и двумя высокими стройными фигурами, чья тёмная одежда была сейчас совсем белой от извести, а все четверо, находившиеся в душной подсобке сейчас шумно и с чувством чихали. — Да, тепло нас встречают — скептически бросил Энакин, вытирая лицо. — Дженни, какая встреча, ты-то, что тут делаешь? — удивилась Асока, когда белая пыль немного осела и она увидела стоявшую перед ней твилечку, брат стоял за ней, так и не решившись приблизиться. Он словно не верил, что вот так, за какие-то жалкие минуты ситуация могла так измениться. Только, что юноша готовился умереть и почти примирится с этим, как подоспело спасение и не в одном лице. Теперь оставалось только надеяться на то, что глаза его не обманывают. Но сомнения улетучились, когда через пару секунд, продравшись через пелену извести, к нему подошла Асока и крепко обняла, почти как в детстве. — Ты жив, я знала! Мы успели! Ты здесь! — девушка улыбалась счастливо и искренне, брат не увидел в её лице прежней обиды, в нем были лишь радость и облегчение, а ведь между тем предстояло самое трудное—выбраться отсюда. — Я так рад, что вы нас нашли, я уже потерял всякую надежду, но тут сперва пришла Дженни и вот теперь появились вы. Я верил, что ты поможешь нам, Асока — Лакс с чувством обнял сестру в ответ и когда утихли минуты радости, к ним подошла Дженни и изложила свой план побега, казавшийся теперь просто до ужаса наивным. Асока едва не рассмеялась её самонадеянности. — У меня есть идея получше, по крайней мере, с меньшим риском быть схваченной, пролезаем по одному в вентиляцию, там, над крышей наш транспорт, мы притянем его и отлетев на безопасное расстояние сообщим Корусантской гвардии о том, что узнали. Лакс, чертежи у меня, можешь не волноваться, я нашла кольцо — поспешила заверить его тогрута, зная, что такой вопрос непременно должен возникнуть. — Да, всё верно, кольцо у нас, а теперь быстро лезем в это отверстие, прошу вас, давайте быстрее — сказал Энакин с необъяснимой тревогой, сам не понимая чем она могла быть вызвана, ведь до сего момента всё шло хорошо, если так воообще можно было сказать про то дерьмо, в котором по уши искупали младшего Бонтери. Но сейчас хотя бы есть шанс отмыться от него и не заляпать других, а раз так, то нужно использовать это и подав пример, Скайуокер влез первым, подавая руку Асоке, а та, в свою очередь, помогла влезть брату и его подруге. Вылезать на верх оказалось труднее, особенно лицам, не обладавшим Силой, однако, вцелом добрались без особых потерь, не считая нескольких сломанных ногтей у Дженни и синяка на руке у Асоки. А ещё Энакина, который никак не мог отделаться от своей тревоги, которая, к слову сказать, никогда его не обманывала, хотя Асока и спорила с ним на эту тему. Например сейчас все решили сперва подняться и отлететь и только потом звонить в полицию, в то время как Скайуокер упорно не мог отделаться от ощущения того, что звонить надо уже сейчас, пока они не залезли в трубу, но тогда было не до этого и сейчас, не выдержав больше, Энакин отполз чуть подальше вперед от остальных и дрожащими руками набрал заветный контакт. И только услышав в ответ на своё тихое, но горячее излияние «Отлично, уже вылетаем», Скайуокер смог наконец облегченно вздохнуть, ледяная рука тревоги, держанная его за горло, исчезла бесследно. Тут труба закончилась и стал виден слабый свет, запивавшийся в отверстие из уличных фонарей, скоро один за другим выпрыгнули оттуда и с наслаждением потянувшись почти хором сказали: — Оооох, как же мы рады оказаться на свободе! — Мы тоже рады вас видеть, ребята — неожиданно прозвучал в ответ чей-то мерзкий циничный голос, знакомый почти каждому из присутствовавших и проследив глазами в сторону этого человека, каждый почувствовал, что теперь помощи уже не будет, как и пощады. Всем стало ясно, что это конец.