Некровное родство

Со дня свадьбы прошло чуть больше года. Жизнь после неё несколько изменилось, в частности это касалось Асоки и её брата. Родители Дженни сделали молодым свадебный подарок и помогли отстроить родной дом Лакса на Ондероне и супруги переехали жить туда, вскоре у них родился первенец, а вернее два первенца—пухлый мальчишка, названный Сэмюэлем и темноволосая девочка—Фригоза, они родились чуть позже, чем его двоюродный брат, о существовании которого у себя под сердцем Асоке сообщили в медкорпусе, когда во время свадьбы она лишилась чувств и в положенный срок мальчик увидел свет, это был совершенно замечательный ребёнок с пушистыми русыми кудряшками и небесно-синими глазами, которыми он удивленно смотрел вокруг и больше всего на небо. — Пилотом будет, как и его отец — умилилась Баррис, откинув уголок голубого конвертика, когда пришла в числе остальных встречать Асоку из роддома. Эта фраза подала ей мысль, напомнив о другом любимом существе, так же тянувшемся к небу, благодаря этому в Республике появился Пло Скайуокер, призванный взять лучшее от родителей и того, чьё имя он носил. А 5 месяцев спустя Асока с удивлением узнала про вторую беременность, она была очень рада этому, ведь ей так хотелось подарить своему любимому мужу как можно больше детей. Энакин на радостях напился так, что его, вместе с Феррусом, забрали в вытрезвитель и Баррис пришлось их вызволять, а попутно отвесить обоим буянам крепких тумаков и от себя и от подруги, вынужденной сидеть с малышом. В наказание за это, Асока на следующий день выпросила у мужа целый гардероб и разрешение навестить брата. С первым проблем не возникло, а вот второе стало возможным лишь через несколько месяцев, когда врач позволил Асоке совершить перелёт. И теперь, с коляской в руках, тогрута гуляла по улицам Изиса и перед глазами у неё прокручивались воспоминания детства, о том как раньше она любила гулять тут, когда ещё была ребёнком, ещё вчера они с Энакином и маленьким Пло прибыли к Лаксу и Дженни, а утром Асока решила пройтись по улицам детства, Лакс взялся её сопроводить. Энакин не возражал, зная о том как нужно им поговорить наедине. Они неспешно прогуливались по центру города до тех пор пока не оказалась на кладбище, куда Асока давно хотела заглянуть. Там, при помощи брата, тогрута нашла могилу Мины и Сэма, которых похоронили вместе, она встала на колени возле роскошного памятника, ввиде большой звезды и положив к подножью купленный у входа букет, неспешно заговорила, вглядываясь в лица на фотографиях: — Здравствуйте, мои дорогие, как давно я не видела вас. Простите меня за это, я знаю, что была не очень хорошей дочерью и часто обижала вас, заставляя переживать обо мне, но теперь я стараюсь исправиться и никому не доставлять горя, спасибо вам, что не оставили меня в детстве и подарили брата, ставшего лучшим другом, это главное, что есть у каждого человека—быть кому-то нужным. — Асока, поверь, они нисколько не держат на тебя зла и давно уже всё простили, родное сердце не способно сердиться долго — произнёс Лакс, когда Асока встала и они обнялись, расчувствовавшись, потом они пошли дальше по узкой аллеи кладбища, и Асока попросила его показать ей могилу родной матери, Лакс покорно подвёл её к ней, это оказалось совсем недалеко. — Ты знаешь, отец ведь хотел тебя взять на похороны, но тебе было тогда всего 2 года и мама не хотела этого, боялась что это сильно заденет тебя — внезапно сказал Лакс, когда они пришли. — Наверно, она была права, я ведь была такой впечатлительной, запросто могла бы не оправиться от такого, но теперь я могу спокойно прийти сюда и в любой момент поговорить с мамой — произнесла она в ответ и Лакс, поняв, что девушке нужно побыть наедине с собой, поспешно отошёл в сторону, к другой могиле в конце кладбища, где под тенью невысокого клёна месяц назад уснула последним сном старая Фригоза, верно служившая роду Бонтери не одно десятилетие. Сейчас на Ондероне была поздняя осень и небо с утра было затянуто серыми угрюмыми тучами, висевшими над деревьями, окаймлявшими кладбищенскую площадку. От этих мрачных теней надгробья казались ещё более холодными и от них словно исходила тяжесть потустороннего мира. Но небольшая могила с левого края с аккуратной мраморной плитой, с изображением ангела и трогательной эпитафией вовсе не выглядела таковой для той, кто приходилась самым близким и любимым существом лежавшей под ней, — Привет, мамочка, это я, твоя маленькая Асока, я вновь вернулась домой и...много чего случилось в моей жизни за прошедшие годы, ты прости за то, что я тебя не навещала, но я всегда думала о тебе и мне бы хотелось, чтобы ты была жива мне так тебя не хватало долгое время, но знаешь я до глубины души верила, что ты была всегда со мной, когда мне было грустно и одиноко и...теперь я рыцарь Джедай вышла замуж за любимого человека, его зовут Энакин и я ношу его фамилию —Скайуокер, он бы тебе понравился, он хороший и очень милый, хотя иногда мы ссоримся, но всегда находим пути к примирению, да и как может быть иначе, ведь Энакин так заботиться обо мне и нашем сыне, его зовут Пло я назвала его в честь моего первого учителя, которого я любила, как родного отца, а ещё...через 4 месяца я второй раз буду мамой, а ты бабушкой, кстати, врачи сказали, что у меня двойня, две прекрасные девочки-тогруты и я надеюсь ты не будешь против, если я назову одну свою дочь твоим именем, а вторая будет Миной, как моя вторая мама, которую послал мне ангел, чтобы я не страдала от утраты? Впрочем, я знаю, что ты будешь только рада этому, ведь ты так любишь нас, своих детей — произнесла Асока свою чувственную речь и подозвав к себе брата, продолжила — И вот сейчас мы, брат и сестра, твои дети, стоим перед тобой и говорим тебе, как сильно любим тебя и всю нашу семью. Потом они вместе положили к плите два букета, Лакс—красные хризантемы, Асока — синие тюльпаны. И вдруг тогрута заметила, что ангел на могильной плите едва заметно улыбнулся. Девушка моргнула несколько раз, но снова увидела эту улыбку, но вскоре поняла, что это было лишь игрой света. Маленький лучик-разведчик пробрался из тёмной пелены туч и неслышно пришёл на землю, посмотреть на удивительное воссоединение необычной семьи, в которой случалось многое, но каждый раз заканчивалось одинаково—примирением. Вскоре полюбоваться на это пришли и друзья маленького лучика, некоторые такое же робкие, решившиеся лишь тихонько касаться поверхности плиты м макушек посетивших могилу, а некоторые наоборот, смелые и раскованные, плясавшие на мраморе причудливыми отблесками, отчего становилось теплее в душе и хотелось улыбнуться. — Асока — тронул её за плечо Лакс — Я давно хотел тебе кое-что отдать, вот, возьми, папа просил передать тебе ненадолго до смерти, это по праву должно быть твоим. И с этими словами младший Бонтери засунув руку под пиджак и протянул сестре небольшую фоторамку со вставленным в неё фото, на котором можно было увидеть тогруту в лёгком цветастом платье, чертами лица очень похожую на Асоку, молодую и привлекательную, которая счастливо улыбаясь, смотрела в сторону обнимавшего её мужчину средних лет с каштановыми волосами и в бежевом костюме, на руках у которого сидела маленькая девочка-тогрута, не старше полутора лет, одетую в розовый комбинезон. Она тянула руки в строну матери и смеялась чему-то своему. Такое возможно лишь в раннем детстве. — Словно счастливая настоящая семья — сказала Асока с улыбкой, легко узнав всех троих — Как же они любили друг друга. — Истинно так сестра —Ответил Лакс, заглядывая на фотографию. Она поднесла фото к губам, передавая привет тем, кого любила, после чего брат и сестра отправились домой, ведь малыш должен был скоро проснуться и его следовало покормить. Уже на выходе Асока обернулась назад и увидела, что тот первый солнечный луч снова светил на могилу её матери и ей снова показалось, что ангел, высеченный на плите, улыбался ей вслед тихо и радостно. Теперь это уже не казалось игрой света, впрочем, может и вовсе не было ею...

***

Даже спустя двенадцать лет Асока помнила о том чудесном явлении и не раз рассказывала о нем детям, всем троим, которые сейчас занимались в Храме Джедаев вместе с другими юнлингами. И скоро занятие должно было завершиться, кстати, оно было не совсем обычным, ведь именно сегодня должно было выясниться кого из ребят в этом месяце изберут в падаваны. За своих Скайуокеры не переживали, их дети были способными и легко схватывали все знания. Старшему из них, Пло недавно исполнилось тринадцать, это был не по возрасту серьёзный и рассудительный мальчик всё свободное время проводивший либо в ангаре, разбираясь в устройстве кораблей, либо в небе, испытывая ту или иную модель, эти занятия увлекали его сильнее других. Что же касалось девочек, бывших на год младше брата, то те, хотя и были близняшки, являлись внутренне полными антиподами друг друга. Амалия—резвая, смешливая и быстрая, большая любительница веселых компаний и шумных сборищ, а Мина, напротив, была тихой и скромной, даже немного замкнутой, однако, когда все трое были вместе, между ними царили мир и гармония, так же они близко сошлись с детьми Магистров и сыном Баррис. И уже через несколько минут, словно чувствуя, что о них подумали, вся эта шумная ватага с громким топотом вынеслась в сад, забыв о необходимости вести себя сдержанно, ведь сегодня к этому был повод. И какой. Во-первых, их всех взяли в ученики, никого не оставив обиженным или отправленным в корпуса, а во-вторых, Баррис сказала, что если их всех разберут, она приглашает их вместе с родителями в недавно открывшийся на Корусанте парк аттракционов. Это было настоящее чудо, ведь в этом парке чего только не было. Горки разной высоты, водяные и обычные, карусели с эффектом невесомости, комнаты смеха и страха со звуковыми эффектами. Какой ребёнок не мечтает о таком? Да любой, а повезло именно этих ребятам, о чем, захлёбываясь от восторга и перебивая друг друга, все трое подростков рассказывали родителям. — Мама, а правда, что на карусели Полет страха тебя трясёт, как под разрядом? Если да, то я немедленно хочу на неё— выпалила Амалия на одном дыхании. — А я первый испытываю аэротрубу — солидно произнёс Пло, поправляя пилотские очки, всегда сдвинутые на лоб. — В таком случае, я застолбила воздушные качели — высказалась Мина в свойственной ей размеренной манере. — Только если позволят ваши учителя — хитро усмехнулся Энакин, уже знавший кто кого обучает. — Да ты что, папа, Магистр Кеноби и сам непрочь прокатиться на Бешеном поезде, только борода развиваться будет — хихикнула Амалия, вспомнив рассказы друзей. — Да, представляю, что скажет Мастер Винду, если добравшись до вершины Башни свободного падения, я процитирую ему Кодекс — улыбнулась и Мина. — А вот я точно уверен Магистра Фисто будет не стащить с водяных горок — согласился с сёстрами Пло. — Так, а ну не подрывать авторитет наставников в глазах друг друга — нахмурилась Асока, пряча улыбку. — Мы не подрываем, просто готовим товарищей к реальной жизни и тебе советуем то же самое — ответила за всех Амалия — И для начала—прокатиться на Бешеном поезде и не издать ни крика! — Да запросто, ведь папа будет со мной — легко согласилась Асока. — Буду — ответил Энакин и обнял её, они всегда поддерживали друг друга, в горе и радости, в здравии и болезни, в мире и на войне, это служило многим хорошим примером, глядя на который можно понять, что все трудности и испытания всегда рано или поздно уходят и следом за ними приходит покой и счастье, но лишь в том случае, если ты встретишь их достойно и пройдёшь с честью, а не отступишь позорно на середине пути, оставив других сражаться за тебя. И знайте, самое дорогое и ценное—это то, что ты находишь случайно и получаешь в дар от самой Великой Силы, умейте же увидеть и оценить его и тогда ваша жизнь станет светлее.