SISTER

      И всё равно на смеющегося отца, его слова и возмущённые вздохи матери, — Мина не слышала и не видела ничего; в голове присутствовала лишь одна назойливая мысль: отомстить засранцу, что за последние два дня добил нервишки и спокойствие младшей Ким во всей полноте его задираний. Раздражённость побудила оказаться в воде по грудь и, прилагая немало усилий из-за давления воды, догнать Тэхёна да с наслаждением обдать того волной воды, дабы вздохнуть не было возможности, а после ещё, ещё и ещё! До тех пор, пока силы не покинули хрупкие руки девушки.       Тэхёну было смешно, да и в новизну казались ему все эти махинации с сестрой. Бороться в воде, будто обоим сейчас и двенадцати нет; кажется, для двоих это больше, чем просто наслаждение моментом; возможно, это были единственные, весёлые минуты, кои пропитаны искренними позитивными чувствами сестры и брата.       — Ах, теперь вся мокрая…       Раздалось негромкое хныканье Мины, когда та оказалась на суше. Рано или поздно, дурачиться им бы надоело, как это надоело господину Киму, который пригрозил детям «изъятием» еды, если оба за минуту не выйдут из воды.       — Всё из-за тебя! — указала та, будто ребёнок, на виновника сего торжества.       Тэхён обтирался полотенцем, с насмешкой глядя на сестру, сложившую руки в районе груди. Да лучше бы она этого не делала.       — Держи, — светловолосый подал полотенце Мине, проигнорировав её только что сказанные слова.       Тэхёну было неловко, пусть тот и держался равнодушным «булыжником» с такой миловидной улыбкой. Потому, как только сестра приняла от него полотенце, Тэхён незамедлительно двинулся к родителям, точно на безопасную дистанцию, дабы сердцебиение своё унять.       Мина не спеша вытирала волосы полотенцем, точно так же медленно и «невзначай» провожая спину брата.       «Ах, одежда теперь вся мокрая, а всё из-за него», — возмущалась про себя девушка, но мыслям её противоречила улыбка на устах, что так блаженно была вызвана произошедшим.       Скучала Мина по всему этому.       — Тэхён, а я выиграла? — крикнула та удаляющемуся брату.       Тэхён с минуту мялся от неожиданности, а после развернулся и подал смешок, глядя на ожидающую ответа сестру:       — Мечтай!       «Бесспорно, взяла реванш, так безжалостно и одновременно невзначай отомстила, заставляя сердце разрываться внутри ещё пуще прежнего».

♡ ♡ ♡

      «Какое красивое небо…»       Мина, сидевшая на раскладном кресле, мечтательно глядела на тёмно-синий небосвод, на его звёзды и почти полную, столь обворожительно яркую луну. И казалось, никогда она не была такой яркой и большой, как в эту ночь, освещая спокойную реку и привлекая к себе взгляды приезжих.       Младшая Ким часто размышляла о Вселенной, о Космосе, о звёздах, которые расположены так далеко, что и не дотянуться до них вовсе. Не дотянуться до прекрасного, пусть временами так и хотелось сделать что-нибудь сверхневозможное, перейти границы реальности и исполнить свои мечты и прихоти.       Свежий вечерний воздух, по идее, должен был бодрить, однако Мина чувствовала приятное убаюкивание. Сонными глазами та взглянула на родителей и Тэхёна, что сидели у костра на пенных ковриках, грелись да слушали зачаровывающие звуки природы, периодически разбавляя их тихими разговорами.       К вечеру неожиданно похолодало, конечно, не до сосулек на носу, но кофты всё же пришлось надеть; однако Мине и это не шибко-то помогло, потому, встав со складного стула, брюнетка присоединилась к остальным, чувствуя насыщенный запах дымки и приятный треск веточек. Голова Мины уместилась на коленях матери, сама девушка вслушивалась в необычайно красивые звуки природы и приятные голоса родных, что усыпляли ещё больше, побуждая уснуть прямо тут, на коленях матери.       Даже Тэхён погрузился в столь милую и насыщенную атмосферу и настроение, что завладели им в это мгновение, которое казалось чуждым и незнакомым. Парень был так странно разговорчив, искренняя улыбка проскальзывала на его губах; он поддерживал разговор с родителями, а в голове так и мелькали мысли сего содержания: как он любит отца, мать свою и Мину. Очень. Любит её улыбку, ровный нос, небольшие губы; любит её искренность и наивность, милый голосок и алые, казалось бы, детские щёки.       Всё Тэхён любил в ней, потому и было так больно понимать всю аморальность своей натуры; сестра есть запретный плод для брата, её полюбившего.       Пока Тэхён витал в своей голове, Мина сонно поглядывала на пламя, столь оранжевое, местами красное, да такое яркое по сравнению с темнотой позднего вечера. Пламя было близко, от него чувствовалось тепло, и хотелось коснуться хотя бы до одного яркого язычка горячего пламени как минимум ради того, чтобы утихомирить своё любопытство. Но Мина понимала, что огонь опасен, стоит дотронуться до него, — обожжёшься, а после будешь ещё мучиться, залечивая несчастный ожог. Сквозь резвые языки пламени Мина могла видеть силуэт Тэхёна; на него брюнетка смотрела с таким же интересом и задумчивостью, как на костёр, разделяющий её и брата.       Не каждый день она могла увидеть его таким… настоящим? Или же будет правильно сказать — привычным; не тем, что изо дня в день походил на чёрствый, непроницаемый булыжник, который вовсе не замечал сестру да толком не контактировал с родителями. Нет, сейчас Мина узнавала в нём своего старого брата, точно такого, каким он был в детстве.       Мина всматривалась долго, казалось бы, в верхушку костра, где игрались пламенные язычки, только вот Мина глядела и на брата все те долгие минуты. И это не значит, что все те пару минут она думала о Нём, нет, Мина витала в своих мыслях, просто той самой удобной точкой стал его силуэт. Впрочем, пришлось заморгать пару раз да отвести взгляд, когда глаза брата встретились с её. Неловко.