Коннор никогда бы не задумался, что его может поразить самый обычный трехэтажный дом, расположенный почти на границе Детройта. Конечно, «обычным», по меркам века современных технологий его назвать было трудно, скорее, он выделялся среди блестящих высоток своим особенным шармом старой архитектуры. Высокое здание из красного кирпича манило и притягивало взгляд андроида, пока он выходил из автобуса и неспешно направлялся к нему по тропинке, уложенной яркими осенними листьями.
«Удивительно», — думал молодой человек, —
«как это чудо архитектуры было ещё актуальным несмотря на стремление людей окружать себя минималистским стилем: если судить по тем многоэтажкам, расставленным по всему центру? Неужели кому-то нравится жить здесь?».
И это, в какой-то мере, не могло не радовать Коннора. Было что-то приятное, что-то неуловимо-прекрасное во всём том, что отличалось от привычного глазу: от шумной толпы, от городской суеты, от слепящих зрение стеклянных поверхностей непреступных башен. Здесь, вдалеке от утомляющего мегаполиса, андроид смог наконец-то почувствовать и понять всё великолепие осенней погоды. Даже воздух на окраине был какой-то особенный: чистый, звенящий. Чего уж говорить об огромных деревьях дуба и каштана с их широко раскинутыми ветвями и листьями жёлтых, оранжевых и красных оттенков. Таких в центре попросту нельзя было найти, ибо природа и большой прогрессирующий город — совершенно несовместимые вещи.
К сожалению, как бы ему не хотелось неподвижно стоять и проникаться красотой тёплых красок этого времени года, Коннора ждала серьёзная, можно было даже сказать, крайне ответственная работа. Впрочем, молодой человек определял работу любого рода как «слишком ответственную», так что, возможно и в этот раз его не ждало ничего сверхъестественного.
В конце концов, ему даже не поручали ничего делать: Коннор сам взял на себя обязанность доехать до дома, где жила его нынешняя коллега по работе и попытаться пойти с ней на контакт, чтобы узнать некоторую информацию в делах об убитых андроидах. В последнее время, случаи подобных преступлений участились и, увы, Коннор понимал, что без дополнительной помощи все дела зашли бы в тупик.
На самом деле, девушку, которую он решил навестить без приглашения, трудно было обозначить такими терминами как «коллега», «напарница», уж тем более «полезный сотрудник». Во-первых, она никак не была связана трудовыми договорами с полицейским департаментом, а являлась журналистом, пишущим статьи в информационных журналах о взаимоотношениях андроидов и людей и параллельно ведущим несколько независимых расследований. Имея связи и в Киберлайф, и в более узких кругах, девушка обладала весьма полезными сведениями, но отказывалась делиться ими с сотрудниками полиции, будучи абсолютно уверенной в своих способностях доводить дела до их логического завершения, то бишь, до поимки виновных. Это и была вторая причина, по которой Коннор не мог причислить их взаимоотношения к типу «деловые». До «дружественных», похоже, любому в окружении журналистки нужно было идти и идти, как до края Земли.
Наверное, Антею Винчи нельзя было относить ни к какому типу людей, с которыми раннее встречался Коннор.
Девушка со столь странным именем и фамилией имела не менее странный характер. Андроид и представить не мог, что кто-либо из рода человеческого мог вести себя подобно машине, подобно такому же роботу, каким он являлся ещё совсем недавно. Пересекаясь с Антеей несколько раз на работе, он неустанно задавался одним и тем же вопросом: «Разве может человек НАСТОЛЬКО сильно быть похожим на машину?». Бурным потоком следовали и другие, увы, риторические вопросы, оставленные без ответа где-то глубоко в голове Коннора. Почему она не выражает никаких эмоций? Почему так безразлична к окружающим? Почему её не заботит происходящее вокруг, кроме, пожалуй, работы?
«Человек может хотя бы раз в день улыбаться!», — Коннор отказывался понимать такое поведение. Как для андроидов было девиантным проявление чувств, так для этой девушки признаком девиации являлось отсутствие таковых. Винчи не смеялась, не плакала, не злилась, не грустила; её лицо при любой ситуации сохраняло удивительно-хладнокровное спокойствие, а голос таил в себе нотки безразличия.
Такое «отклонение от нормы» настораживало и пугало детектива, тем не менее, заставляло его интересоваться Антеей; молодой человек искренне хотел разгадать загадку её характера, попытаться понять мотивы журналистки. Параллельно с этим желанием он чувствовал, что открыл для себя до смешного простую истину — люди, всё же, такие странные и такие разные.
Подходя уже к воротам дома, Коннор про себя отметил, что показатель финансового достатка — это не только просторная квартира на самом высоком этаже в элитном районе города. Иные богачи соответствовали своему статусу несколько по-другому, например, те же большие ворота, выполненные в виде причудливых фигур из чёрного металла, вполне внушали солидность и оставляли достойное впечатление у любого посетителя. Возможно, немаловажную роль играл тот факт, что андроид заранее узнал всё о семье девушки — Винчи были известным родом аристократов, связанных с «прекрасным», в частности, с коллекционированием различных произведений искусств — от редких картин до статуй, от старинных книг до сохранившихся осколков вазы древней китайской династии. Необычный способ заработка, тем не менее, по-своему интересный и притягательный.
Но даже если бы он не знал, атмосфера роскоши, царящая уже непосредственно во дворе, находящемся за воротами, дала бы вполне четкое представление о тех, с кем Коннору предстояло в дальнейшем общаться. Белоснежный фонтан, в котором, судя по звуку, плескались рыбы; пара аккуратных пристроек (вероятно, оранжерея и дом для гостей); сам возвышающийся над этими миниатюрными по сравнению с его размерами дом семьи Винчи… На секунду андроиду показалось, что он попал в какой-то совершенно иной мир, кардинально отличающийся от его родного Детройта.
Всё ещё находясь под впечатлением и любопытствуя, что его ждёт внутри, Коннор нажал на кнопку звонка. В ответ из динамика, находящегося рядом со звонком, раздался голос:
— Кто там? Мы сегодня не ждали посетителей.
— Я… — и Коннор запнулся. Голос принадлежал старому человеку, а значит, ответил кто-то из родителей Антеи. Не стоило бы говорить им правду и раскрывать все ужасающие подробности дел, из-за которых он и прибыл сюда. Нужно бы ограничиться краткими фактами: убедительными, чтобы его впустили, но не шокирующими, чтобы не травмировать пожилых людей.
— Меня зовут Коннор, я… Приехал сюда, чтобы поговорить с вашей дочерью. Это связано с её работой, мы, если так можно выразиться, коллеги. Я не смог найти мисс Антею на рабочем месте, а потому, был вынужден… — к счастью, детективу не пришлось продолжать свою длинную речь, так как дверь уже открылась перед ним. Зайдя внутрь, Коннор вдруг вспомнил, как Хэнк, если удивлялся чему-то, всегда присвистывал и добавлял к этому жесту что-нибудь нецензурное. Был бы он тут, непременно проделал бы то же самое, и подобное было бы к месту, ведь дом продолжал поражать молодого человека своими размерами и внутри. Не успел андроид толком насмотреться на, пожалуй, самую большую прихожую в его жизни, как его тут же чуть ли не снесла с ног пара пожилых людей, желающая пожать Коннору руки.
— Добро пожаловать в нашу скромную обитель! Что ты, мальчик, не стесняйся! Проходи и будь как дома! Моя старушка как раз состряпала отличный обед, — громко гоготал старый мужчина, облачённый в домашнюю одежду и халат поверх. Его, судя по всему, жена, с которой он был примерно одного возраста, охала и причитала, промакивая глаза розовым платком:
— Наконец-то у Антеи появился друг! Ах! Я так счастлива… Я думала, моя девочка с её-то непростым характером никогда не сможет найти себе тех, с кем могла бы хорошо общаться, но, как же я ошибалась!
— Парень, пойдём в гостиную, а то эти женские слезы затопят весь дом, заодно и нас снесёт, — с этими словами мужчина положил свою большую ладонь на плечо андроида и повёл за собой по коридору.
— Совсем забыли представиться! Эх, старость не радость. Я — Арслан Винчи, а жену мою величают Стеллой Винчи. А ты — Коннор, верно? Ну же, идём, идём, не стой как вкопанный! — Коннор не успевал менять реакции на происходящее: от банального «что здесь происходит» до «надо бы поскорее найти Антею». И, несмотря на то, что в его программе была предусмотрена функция определения любых непредсказуемых человеческих поступков, кажется, с приходом девиации в его жизнь, он начал постепенно отказываться от данной функции и пытаться понять людей самостоятельно. Пока что для него это было больше похоже на сложный уровень в видеоигре, ломающий устоявшиеся до этого шаблоны андроида. Он наивно полагал, будто бы все богатые люди являли собой натуры закрытые, гордые и едва ли подпускающие кого попало в своё окружение.
Но эта семья, эти старики, один из которых в эту минуту, дружески похлопывая Коннора по затылку, рассказывал о висящих на стенах картинах, а вторая шла за ними и радостно болтала без перерыва о том, как она счастлива за свою дочь, заставляли полицейского лишь смущенно улыбаться да поддакивать этим странным, но таким забавным Винчи.
Да. Кажется, ему все больше начинало
нравится происходящее в данной семье.
— Извини, что так мало, мы уже говорили, что не ожидали гостей, потому приготовили всё на скорую руку, — однако андроид отметил для себя, что у него сложилось некое впечатление подвоха. Не мог стол, накрытый как минимум на десять человек, именоваться «небольшим скромным обедом». Будто его поджидали, да и не только его, возможно, весь полицейский участок. Оставалась ещё одна не менее сложная задача, чем добраться до самой Антеи — как можно мягче преподнести Винчи факт того, что Коннор являлся биомашиной, не нуждающейся в пище. Они могли бы вполне догадаться о его не самом обычном происхождении по диоду, расположенном на правом виске, однако, таковой уже несколько недель как отсутствовал у андроида. Как бы он не пытался упираться, лейтенант Андерсон чуть ли не в приказном тоне заставил избавиться от этого отличительного признака между роботами и людьми. Дескать, это мешало работе в полиции — далеко не все в обществе могли быстро смириться со случившейся революцией, а потому, лучше бы было «вырвать ко всем дьяволам эту бесполезную херню», чтобы Коннор смог побыстрее социализироваться. Ну и чтобы всякие зеваки перестали предвзято относиться к андроиду, работающему на правоохранительные органы.
— Боже мой, что же ты сразу не сказал? Как неловко получилось, — смутилась Стелла, как только молодой человек объяснил Винчи, кем он являлся на самом деле. — Ну, ты не откажешься составить нам компанию? Тем более, Антея скоро тоже спустится.
— И впрямь, мой мальчик, это твой шанс попытать удачу поймать нашу неугомонную дочурку. Антея, она… Даже в собственном доме может прятаться так, что никто не найдёт. Но, от еды-то она не откажется, так что, тебе бы лучше посидеть с нами и подождать её здесь, — доводы Арслана звучали достаточно убедительно, и Коннор согласился провести время за обедом с четой Винчи.
— Только сейчас вспомнил, что видел тебя в новостях! — воодушевлённо воскликнул старик, пережёвывая кусок бифштекса. — Ты тоже принимал участие в той андроидовской революции. То-то мне твоё лицо показалось знакомым. Точно, кажется, модель RK800, детектив, посланный из Киберлайф работать в полиции…
— Честно признаться, мы гордимся тем, что андроиды наконец-то получили заслуженную свободу и права, — перебила мужчину Стелла. — То, что происходило с ними на протяжении многих лет — это просто бесчеловечное варварство. Как ты мог заметить, мы сами не держим дома никаких помощников, разве что, есть пара дворецких, служивших ещё нашим родителям, так что, они сами не желают оставлять своё любимое дело. Мы не раз пытались поднять вопрос о том, как важно не уподобляться нашим предкам, поддерживающим рабство в течение целых веков, но… Кто же станет слушать голос разума, когда всё решаемо за относительно хорошие суммы денег?
— Ты поступил правильно и благородно, выбрав сторону Маркуса, — продолжил речь своей жены Арслан, чем вызвал у Коннора вгоняющее в заблуждение чувство смущения. — Теперь, мир станет лучше, и вы сможете рука об руку жить и работать с нами, людьми. Просто представь, какая взаимовыручка ожидает всех… — пока старик распалялся торжественными идеями о предстоящем прекрасном будущем, андроид внезапно осознал, что ему до сегодняшнего дня никто не говорил слова похвалы и благодарности за то, что он стал девиантом. Это, в принципе, было нонсенсом — хвалить кого-то за подобное. Может, конечно, Хэнк парочку раз и ворчал что-то отдалённо напоминающее высокую оценку действий Коннора, говоря, что тот всё сделал правильно, но то был лейтенант Хэнк Андерсон — человек, с которым детектив сблизился. От незнакомых людей же ему ещё не приходилось слышать подобных заявлений. Интересно, как много жителей Детройта, если не всей Америки, думало точно также? Как бы всё обернулось, не стань он девиантом, а останься бездушной машиной в руках Киберлайф? Он неоднократно задумывался об этом, возвращался к тому холодному дню, когда вёл за собой целую армию андроидов; смутно представлял, что произошло бы, пойди всё по другому сценарию. Иногда он сомневался в правильности принятых решений, однако, услышав, как к произошедшему относятся другие люди, понимал, что пора было отбросить любые сомнения.
Ему самому, определённо,
нравилась такая жизнь.
— Спасибо вам за всё, мистер и миссис Винчи. Я уверен, вы были готовы приложить все необходимые усилия, чтобы восстановить мир между людьми и андроидами и положить конец насилию и неравенству. Но, я думаю, на сегодня разговоров о плохом достаточно. Мне бы хотелось побольше узнать о вас, о вашей жизни. В этом доме много интересных вещей, связанных с антиквариатом, так откуда вы всё берёте? Точнее, как именно они сюда попадают — с полок магазинов или же из дальних стран? — Коннор начинал постепенно вливаться в беседу, понимая, что молчать вечно всё равно бы не смог; как минимум, это было бы неприлично — сидеть и выслушивать одни лишь дифирамбы в свою честь. Почему-то именно сегодня андроид был на редкость тихим и неразговорчивым. Может быть, так влияла чета Винчи, не дающая до этой минуты вставить ни единого словечка, а может, просто его охватило некое меланхоличное настроение.
Ещё одно странное ощущение попало в «копилку девиации» Коннора.
Как бы там ни было, разговор вскоре быстро завязался и пошёл в нужное русло — Стелла и Арслан делились впечатлениями и рассказывали о своих путешествиях по разным странам; о том, как долго и упорно гонялись за фарфоровой редкой статуэткой слона по всей китайской границе; как были готовы выложить чуть ли не половину состояния за шотландский гобелен, относившийся к очень древней эпохе. Молодой человек кивал в ответ, всё больше расспрашивал стариков и получал чистейшее удовольствие от общения с ними, осознавая, сколько же в мире было всего тайного, неизученного, но до жути интересного.
— Какой вы приятный джентльмен, Коннор! — всплеснула руками Стелла, искренне восхищаясь такой заинтересованностью в их семейном деле. — Антее, думаю, очень повезло иметь такого друга, учитывая, что у неё их не так уж и много…
— Дорогая, их попросту нет, — лаконично подметил Арслан. — Удивительно, что ты терпишь её не самый простой характер, мой мальчик. Ей куда как ближе общество старых пыльных книг в библиотеке, чем общество живых людей.
— Кстати, мы разговариваем уже так долго, а она не соизволила спуститься. Антея! — крикнула женщина в сторону винтовой лестницы, ведущей, судя по всему, в комнату девушки. — Доченька, пора обедать! К тому же, к тебе пришли гости! Давай, приводи себя в порядок и поприветствуй своего коллегу!
Спустя несколько секунд напряжённой тишины со второго этажа раздались громкие звуки, как будто сразу несколько больших шкафов со страшным грохотом упало на пол. Коннор невольно дёрнулся, чего нельзя было сказать о родителях Антеи — те, похоже, привыкли и к такому.
— Антея, веди себя прилично и, будь так добра, выйди из своей комнаты! — ответом послужил очередной грохот, теперь уже больше похожий на звук выбитой двери, за которым последовал возмущённый топот, движущийся в противоположную от гостиной сторону.
— Сегодня же четверг, верно? — задумчиво протянул Арслан.
— Верно, дорогой. Сегодня у неё день классической литературы. Она не очень любит отвлекаться от процесса… Кажется, этого мы не учли, — поймав на себе озадаченный взгляд Коннора, Стелла, по-доброму усмехнувшись, пояснила:
— У нашей девочки на каждый день есть своё особенное расписание относительно книг. В зависимости от жанра и стиля. Сегодня ты попал на её любимый день, и она явно дала понять, что не хочет, чтобы её кто-то беспокоил. Впрочем, её в любой другой день трудно выманить из комнаты или библиотеки…
— Вот что, Коннор, — Арслан нарочно заговорил чуть тише обычного, словно пытаясь сохранить свою затею в строжайшей секретности от Антеи, — судя по шагам, она ушла на задний двор, в сад. Там она тоже любит проводить время, особенно, если погода позволяет. Иди-ка ты за ней, если хочешь поговорить, — и мужчина подмигнул полицейскому. — Не волнуйся, не сбежит. Ну, если что, мы закроем двери в дом…
— Арслан! — возмутилась Стелла на такое «непристойное», по её мнению, предложение мужа. Шикнув на него, она тут же обратилась к Коннору:
— Тем не менее, мой старый дурак прав. Мы-то никуда не денемся, но ты же пришёл сюда к ней? Не обращай внимание на причуды нашего маленького солнышка; думаю, ты-то как раз сможешь расположить её к себе.
— Тогда, если вы не против, я пойду к ней. Благодарю вас за тёплый приём, — вежливо улыбнувшись, андроид встал из-за стола и, кивнув чете Винчи, направился в сторону выхода в сад.
— Вниз по коридору, потом направо и до конца! — услышал он вслед радушный женский голос.
***
Пока Коннор двигался в сторону сада, он тщетно пытался проанализировать необычное поведение молодой Винчи. Его, откровенно говоря, напрягало и коротило, как только он собирал все кусочки мозаики под названием «характер Антеи», но та упорно отказывалась складываться в правильную картину.
На публике она одна, дома — другая. В обществе — тихая, замкнутая и необщительная; в своих же стенах готова шуметь и пренебрегать правилами приличия, чтобы высказать своё недовольство. Андроид припомнил случай, когда девушка довела Хэнка до ручки своим упрямством, и тот позволил себе несколько громких нецензурных выражений в адрес Винчи, на что та отреагировала максимально спокойно — лишь пожала плечами и ответила, что это сугубо его мнение, которое она не в праве менять. Тут же, стоило кому-то вторгнуться на её территорию, девушка была готова устроить настоящий переворот в родном доме. И это он ещё не встретился с ней лично, так сказать, тет-а-тет. Коннор терялся в предположениях, какую модель поведения ему было бы лучше использовать при общении с «девиантом от мира людей». Мягкую и приветливую? Или, может, куда эффективнее будет надавить и показать, что он не собирался терять время на её капризы в то время как счёт шёл буквально на чужие жизни? Или уподобиться её характеру и тоже примерить на себя роль отрешённого и незаинтересованного человека, чтобы она чувствовала себя комфортнее при общении?
Где-то на подкорке, где его микросхемы перегревались в попытке подобрать оптимальный вариант развития событий, Коннор догадывался, что ни один из них, скорее всего, не мог оказаться верным.
Когда же он достиг своей цели, а именно, перешёл черту, разделяющую дом и большой сад на заднем дворе, то решил сам для себя, что будет действовать по обстоятельствам. Можно было даже назвать подобный рискованный шаг «импровизацией». Раньше андроид подобным не занимался, но, с другой стороны, всё когда-то бывает впервые.
Найти Антею оказалось нетрудным делом — она ушла не в самую глубь сада, а предпочла лавочку в паре метров от двери, расположенную под раскидистым дубом. Там она и нашла уединение вдали от «шумных родителей и гостей», наслаждаясь обществом большой книги в красивом коричневом переплёте.
Она, кажется, не заметила появления Коннора — слишком была увлечена чтением. Сам детектив поначалу не решался приблизиться к девушке, не зная, что же именно ставило его в такой ступор. Он словно увидел совершенно другую Антею Винчи — не ту уставшую и безэмоциональную журналистку, одетую в самую простую одежду, которая бы не только не стесняла движений, но и не выбивалась из серого фона мегаполиса; не ту Антею, которая, вынимая ручки и карандаши из наскоро забранных светлых длинных волос в неаккуратный пучок, искала что-то у себя в рабочем столе. Сейчас, сидя под большим деревом с листьями цвета золота, иногда плавно ложившихся ей на колени, девушка выглядела… Как другой, незнакомый человек. Начиная от каких-то незначительных деталей вроде уложенной причёски или явно дорогого платья, выполненного в соответствии с последними модными узорами, заканчивая, пожалуй, самым необычным фактом — её улыбкой.
Озарённая яркими лучами осеннего солнца, Антея улыбалась, переворачивая страницу за страницей. Иногда даже тихо усмехалась, комментируя действия персонажей, а в один момент и вовсе засмеялась, называя героев книги «воистину полнейшими дураками».
В базе данных Коннора значение слова «красота» преимущественно описывалось как нечто субъективное, как некий идеал, который для каждого человека представлял что-то своё, в соответствии с воспитанием, мировосприятием и вкусами. Будучи машиной, компьютером, не умеющим чувствовать то же, что и обычные люди, андроид нередко задавался вопросом: как, всё же, выглядит тот самый идеал? Что есть красота? Каковы её критерии?
И, сейчас, когда он, будучи девиантом, начинал мыслить подобно человеку, испытывать эмоции и формировать собственные взгляды на жизнь, Коннор понял, что ответ на эти вопросы находился в паре шагов от него. Впервые он был готов сказать с полной уверенностью, что Антея являлась самым красивым созданием — с её завораживающей взгляд улыбкой; с её голубыми глазами, в которых наконец-то проблёскивала радость; с её милым смехом; с её длинными кудрявыми волосами светлого оттенка; с её тонкими пальцами, листающими страницы книги; со всем-всем, что было в этой девушке. Если бы не важность задания и спешка в делах, андроид бы удалился на срочную перезагрузку — он ощущал, как всё внутри нагревается, искрится, приводит систему в абсолютную нестабильность. У людей есть поговорка: «аж дыхание спёрло», и, кажется, полицейский начинал понимать её смысл в полной мере.
— Что ты тут забыл? — сознание Коннора вернулось в реальность благодаря достаточно недовольному тону, которым был задан вопрос. Антея, заметив, что находится не одна, тут же захлопнула книгу и смерила детектива холодным взглядом. Нет. Он точно нуждается в проверке. Может, в программу попал вирус? Система начала давать сбой? По-другому Коннор не мог объяснить столь быструю смену настроений молодой Винчи — ещё минуту назад она смеялась как ребёнок, а теперь андроид мог буквально ощутить на себе всю атмосферу недоверчивости и враждебности, создавшуюся в воздухе за несколько секунд.
Тем не менее, он пришёл сюда с определённой целью и не собирался уходить, пока не добьётся желаемого.
— Ваши родители сказали, что я могу найти вас здесь, мисс Антея, — начал приветливо говорить Коннор, осторожно подходя чуть ближе к девушке. Та в ответ вздохнула и вновь открыла книгу на нужной ей странице.
— Как и всегда, с лёгкостью догадываются, где я могу находиться. И зачем ты пришёл сюда? Я занята, — пусть Антея и слегка снизила уровень пренебрежения по отношению к андроиду, было заметно, что её не совсем устраивало общество детектива.
— Те фотографии, что вы сделали накануне. Они бы очень помогли ходу расследования. Вы ведь тоже заинтересованы в поимке преступника, так давайте сотрудничать, — Коннор и сам не заметил, как выбрал в конечном итоге тактику, направленную на возведение позитивных взаимоотношений. Может, не потому что так диктовала ему программа, а потому что он хотел общаться с Антеей именно таким образом?
— Нет. В помощи не нуждаюсь, — прозвучал краткий и недвусмысленный ответ. Взглянув на андроида буквально на несколько мгновений, девушка снова погрузилась в процесс чтения, как бы давая понять, что дальнейший разговор не имел никакого смысла.
Коннор принялся разрабатывать дальнейшие ходы; само собой, ему нужно было добиться нужного результата, а потому, такой исход событий вовсе не устраивал его. Попробовать убедить? Отвлечь от неприятной темы и поговорить о чём-то другом?
В поле зрения молодого человека попала обложка книги, которую девушка увлечённо читала. На коричневом фоне золотыми буквами было выгравировано название «Ромео и Джульетта», а под многоговорящим заголовком изображались юноша и девушка — скорее всего, действующие лица произведения.
«Она любит книги, вероятно, сильнее, чем что-либо на свете», — сделал вполне очевидный вывод Коннор, исходя из рассказов родителей Винчи и поведения девушки. Покопавшись в базе данных, андроид нашёл несколько востребованных и популярных отзывов на трагедию, написанную Уильямом Шекспиром, выбрал из них самые, как ему казалось, актуальные высказывания и решил блеснуть своими знаниями, тем самым, привлекая внимание Антеи:
— Вы больше предпочитаете английскую классику? Шекспир относится к эпохе среднеанглийского языка, насколько мне известно. Прекрасная книга, передающая всё горе двух несчастных влюбленных, в то же время, изящно раскрывающая всю красоту их чувств. История их вечной любви одна из самых достойно описанных в литературе того времени, я считаю…
— Это комедия, вообще-то, — девушка, изумлённо приподняв левую бровь, уставилась на Коннора так, будто бы он не описывал свои чувства от прочитанной пьесы, а нёс самый несусветный бред наподобие того, что планета Земля — плоская, все продукты в мире смертельно отравлены, а в головах людей вживлены микрочипы, чтобы тайное общество следило за ними.
— Но, позвольте, мисс Антея, как так — комедия? Разве это произведение не является трагедией по своему жанру? — андроид искренне, наивно полагал, что Антея могла подшучивать над ним. Однако, чем сильнее он пытался переубедить Винчи, тем больше та заводилась и, судя по мнемонике, желала ударить горе-детектива книгой по его темноволосой макушке.
— А как ты это по-другому опишешь? Две семьи уже и забыли, из-за чего враждуют, настолько ослеплённые величием и превосходством друг друга, но не заметившие, как их малолетние дети пытаются играть в любовь! Самая настоящая ирония, а ирония, как известно, один из способов авторов передать всю комичность ситуации. И это я ещё не дошла до момента с кладбищем, когда все представители семей разом решили собраться там по своим причинам, в итоге обнаружив страшную правду о своих отпрысках…
«Наверное, из-за этой сцены она и смеялась», — подумал про себя Коннор, попутно продолжая внимательно слушать девушку.
— Это называется трагикомедией — когда события книги настолько по-чёрному ироничны и несправедливы, что остаётся лишь смеяться над героями, которые сами себе эти проблемы и обеспечили. К сожалению, многие критики и те, кто пишут рецензии к книгам, забывают про юмористический аспект этой якобы великой пьесы и воспринимают её исключительно как грустную историю о несчастных влюблённых… Ты бы сначала попытался рассуждать самостоятельно, а не бездумно слизывать цитаты о книге из «великой паутины». Знаешь, именно поэтому я не люблю критиков. Все их слова похожи, будто написаны под копирку, а, тем временем, литература — это вовсе не то, о чём можно говорить в столь однобоком смысле. Книги потому и пишут — чтобы люди думали, составляли своё, уникальное мнение, и каждое из них имеет место быть. Они способны на самые невероятные вещи, даже поменять мировоззрение человека. Может, зная это, ты бы не сказал такую глупость, назвав образец трагикомедии «печальной историей любви»…
Андроид сначала не понял, почудилось ему, или же Антея и вправду усмехнулась. Судя по её едва заметной улыбке, добрый смешок и в самом деле был адресован ему. Пока девушка продолжала рассуждать на тему литературы и тех, кто имел к ней непосредственное отношение, Коннор изредка поддакивал и чувствовал себя куда как более расслабленным, чем полчаса назад, когда их диалог был практически близок к тупику. Самое удивительное — он даже не задумывался, как у него удалось вывести Винчи на хоть какой-то разговор, пусть и не связанный с делом, но, как минимум, открывающий новые стороны души Антеи. Обычно у Коннора всегда был чёткий алгоритм действий, но сегодня его «импровизация» возымела куда более впечатляющий эффект. По крайней мере, он узнал, что важно для журналистки, каковы её взгляды на жизнь и что делает её открытой миру, о чём она готова говорить днями и ночами.
Такой она
нравилась полицейскому куда как больше.
— Что? Со мной что-то не так? — видимо, он так задумался, что всё это время продолжал смотреть на Антею, что явно смутило девушку. Моргнув, Коннор тут же отвёл взгляд и извинился за то, что нарушил допустимые границы и заставил Винчи чувствовать себя некомфортно. Молодая особа фыркнула в ответ:
— Я тебя терплю здесь, потому что уважаю, как ни как. Тот самый знаменитый андроид, созданный по передовым технологиям Киберлайф, чтобы ловить девиантов, в итоге стал тем, на кого его натравливали и помог в ходе революции. Всегда считала, что это несправедливо — иметь у себя то, что создано по твоему же образу и подобию в качестве домашнего питомца или игрушки. С другой стороны… Может ты и стал девиантом, ты по-прежнему мыслишь не своей головой, а лишь анализируешь окружающий мир при помощи данной тебе базы с информацией. Когда научишься пользоваться собственными знаниями, принимать решения самостоятельно и не руководствоваться словами чужих людей, тогда сможешь стать настоящим человеком.
Наступила минутная пауза. Антея, вероятно, задумалась о чём-то своём, Коннор же пытался утрамбовать в своей голове всё сказанное девушкой. Пока он старался возобновить мыслительный процесс, которому препятствовали террабайты данных, готовых поменять его жизнь в корне, Винчи вновь заговорила:
— Не удивлена, что главным бунтарём оказался именно Маркус. У его владельца всегда была склонность внушать ему мысли и идеи, которые андроидам отнюдь не свойственны.
— Вы знаете Маркуса, мисс Антея?
— Наша семья тесно общается с Карлом, возможно, общалась и до моего рождения. Это очевидно — люди искусства стараются держаться как можно ближе друг друга, тем более, что у этого старика, как у художника, великолепный стиль. И Маркуса я видела несколько раз, даже в моменты их разговоров с Карлом. Я начинаю думать, что каждому андроиду был бы полезен такой… Человек. Или нечто большее. Кто-то, кто мог бы заменить семью и подсказать, как выживать дальше в этом мире… — задумчиво протянула молодая Винчи, глядя куда-то в небо.
— Но, это всё мои утопические мечты. А тебе бы и правда не помешало поучиться иметь собственное мнение. Не знаю, советуйся с Хэнком почаще, для начала. Он хоть и невоспитанный хам, но кажется человеком надёжным и неглупым.
— А вы, мисс Антея… Могли бы… — Коннора прервал как не кстати раздавшийся телефонный звонок. Как только андроид поднял трубку, его тут же оглушил ворчливый мужской голос, громко интересовавшийся, в каких конкретно Заполярьях носило полицейского.
Лейтенант Андерсон, собственной персоной.
— Ну и где ты пропадаешь, идиот? В участке нет, у Маркуса нет, нигде, блять, нет! Я тебе тут не вшивая ищейка, чтобы бегать как ужаленный в задницу по всему городу! Живо на работу, дел по горло!
— Лейтенант, я сейчас немного занят, — впервые Коннор почувствовал непреодолимое желание как можно скорее прервать звонок, чтобы ругательства Хэнка не отвлекали его от диалога с Антеей.
— Ничего не знаю! Чем ты можешь быть занят?! Решаешь, в какую сторону лучше затянуть петлю на галстуке? Живо дуй к нам, пока я твою биотехническую жопу на запчасти не разобрал! — и в телефоне послышались мелодичные частые гудки. Андроид виновато пожал плечами, как бы оправдываясь перед Винчи, что ему надо срочно возвращаться на работу, но та, судя по всему, и так услышала громкий голос Хэнка и поняла всё без лишних слов.
— Иди уже. Он явно не из тех, у кого железное терпение, — улыбаясь уголками губ,
девушка проводила взглядом идущего к выходу Коннора. Стоя уже около двери, полицейский вдруг обернулся и выкрикнул:
— Можно, я иногда буду к вам приходить?! Мне хотелось бы ещё больше узнать о книгах! Вы были бы прекрасным учителем, мисс Антея!
Винчи глубоко вздохнула и отвернулась от детектива, сжимая в руках свой большой том Шекспира.
— Посмотрим. Ничего не могу обещать. Если буду в настроении.
Этих слов Коннору было более чем достаточно.
***
— Ты просто не поверишь, какой охрененный подарок нам сегодня свалился на голову! — вот такими радостными возгласами был встречен андроид в полицейском участке на следующий день. Хэнк, стоя около своего рабочего стола, держал в руках пачку фотографий, которые он и Коннор пытались взять у Антеи в качестве улик.
— Прихожу сюда утром, а они уже тут лежат! И подпись, чтобы, как только сделаем всё необходимое, вернули по указанному адресу, — Андерсон удивлённо вертел конверт в руках. — Странная девка, в конце концов. То упрямится и не желает помогать, то сама приносит их как на золотом блюдечке. Ох уж эти женщины… Хрен их поймёт. Ну да ладно, главное, что с этим работа пойдёт куда как быстрее. Пойду в архив, надо сверить данные. Пока подожди меня здесь, — лейтенант оставил Коннора в гордом одиночестве, пока тот пытался справиться с неким чувством расстройства. Он надеялся, что сможет сегодня встретить Антею, но та, похоже, приходила в участок ранним утром, оставила фотографии и ушла на собственную работу. Андроида уже даже не интересовало то, что он вновь успешно выполнил задание, ведь его изначальная цель заключалась в получении злополучного конверта.
— Жаль, что она так поспешно ушла. Я бы хотел договориться о нашей следующей встрече. Даже повода теперь не найти, — бормотал детектив, садясь за свой стол. Его внимание привлёк новый предмет, который ранее не находился на его рабочем месте, а именно, небольшая книга в зелёном переплёте. Взяв её, Коннор заметил оставленную на обложке маленькую записку. На ней аккуратным женским почерком было оставлено краткое послание:
«Прочитай, когда будет время и составь СВОЁ мнение. Тогда и поговорим.
Антея Винчи»
Лицо андроида расплылось в тёплой улыбке, и он подумал, что для начала можно было бы уделить пару минут времени на литературу, пока Хэнк копается в пыльном архиве.
