***
М-21 стоял на балконе и рассеянно смотрел на звезды. В последнее время его стали тяготить разговоры в гостиной, тем более они были оживленнее, чем обычно: Франкенштейн еще не вернулся из своей поездки. «И что он там только делает?» – удивлялся Тао, чья система слежения на земле вервольфов по-прежнему не работала. В отсутствие шефа домашние чувствовали себя расслабленнее, и разговоры стали неотъемлемой частью вечерних посиделок. М-21 чувствовал себя одиноким в толпе. Вроде бы это были люди, которых он сто лет знает (хорошо, не сто, зато в каждом уверен), и со всеми все было хорошо (редкий случай), так что М-21 мог перестать переживать. Но какое-то гнетущее ожидание повисло над ним, и он прекрасно понимал: раз он не может выговориться, он будет постоянно возвращаться к переживаниям в своих мыслях. Раз за разом задавать себе несколько простых вопросов, на которые просто не находилось ответов. «Неужели мне страшно? – спросил себя М-21. – Я и так в своей жизни боялся слишком много. Неужели теперь и это?» Он услышал шаги и спешно выудил из кармана телефон. – Что ты тут делаешь? – бодро поинтересовался Тао, влетая на балкон. – Не видишь? Читаю, – невозмутимо ответил М-21. – С телефона? – удивился Тао. – Там же мелко. И темно тут. Иди в гостиную и читай там! Не ломай глаза! – Там слишком шумно, – пожаловался М-21. – Не могу сконцентрироваться. – И ничего не шумно, – возразил Тао, которому, конечно, ничто на свете не могло помешать в двух его основных (правда, взаимоисключающих) занятиях: болтовне и самозабвенной работе на компьютере, – даже детей же нет, только наш домашний кружок RK, совсем безобидно. – Все равно я отвлекаюсь, – упрямо ответил М-21. – Да что ты там такое читаешь? – только и сказал Тао и хотел заглянуть в телефон, но М-21 не позволил.***
Рейзел с удовольствием снова оказался дома и опустился в свое привычное кресло. Ему нравилось в школе, которую основал Франкенштейн. Но все-таки Рейзел, говоривший, что наслаждается вечной суетой школьников, и уставал от нее. Ритм жизни в школе казался ему неустоявшимся: длина уроков и перемен была различной, иногда во время перемены дети бегали и кричали – или просто куда-нибудь торопились, иногда сонно лежали на партах так, что казалось, что время замерло. То же касается и уроков: иногда они монотонно тянулись, а иногда учителя перескакивали с одной темы на другую, судорожно пытаясь уместить в одно занятие рассказ о событиях целой эпохи. Рейзел честно пытался запоминать информацию, которую слышал: в конце концов, в этом и была первоначальная цель его пребывания в школе. Но гораздо больше ему нравилось читать дома. Там он выбирал тот темп, который нравился ему. Совсем не всегда он чувствовал, что готов к получению новой информации: часто ему нужно было осмыслять совсем другие, более философские вопросы. Но практические умения Рейзел тоже нашел значимыми, поэтому читал при любой возможности. К тому же, он отметил, что за девять столетий книжный стиль значительно изменился, и теперь – во всяком случае, Рейзелу, - чтение доставляло больше удовольствия. Рейзел протянул руку за печеньем, но его там не оказалось. Озадаченный, он оторвал взгляд от книги и вздохнул. Увы, только когда Франкенштейн был дома, он всегда заботился о том, чтобы на столе стояла вазочка с печеньем. Но сегодня, убирая все со стола, добросовестные домочадцы унесли и печенье… Рейзел представил шоколадную крошку и снова погрузился в чтение. Знание важнее наслаждения… Книга ценнее печенья… Но какой-то внутренний голос твердил Рейзелу, что можно пойти на кухню в надежде застать там знакомую вазочку… Искушающий голос замолчал, когда Сейра принесла господину Рейзелу чашку горячего и ароматного чаю…***
Когда Тао покинул гостиную, отправившись на поиски М-21, Такео с чувством выполненного долга поднялся с кресла, пожелал всем доброй ночи и спешно скрылся из глаз. В последнее время Тао усвоил привычку перехватывать Такео в коридоре перед спальнями, чтобы показать ему какой-нибудь компромат. Последнего у Тао развелось несказанно много, потому что камеры теперь были установлены не только в школе и по дороге к дому Франкенштейна, но и рядом с домами детей, в часто посещаемых ими кварталах и в рандомных местах в городе, которые, конечно, для самого Тао выглядели не рандомными, а выбранными вполне осмысленно. Такео уважал хакерский труд, но считал, что подглядывать за друзьями – это все-таки чересчур, даже если ради их же собственной безопасности. И вообще совушка Тао становился наиболее активным именно тогда, когда несчастный жаворонок Такео мечтал наконец-то расплести свой хвост и уснуть. Поэтому Такео воспользовался выпавшим шансом и прокрался к себе в спальню, на этот раз не пойманный и не уличенный.***
Благородные тихонько сидели в гостиной, занятые чтением, чаем или и тем, и другим. Раэль поднялся с места и вырос за спиной Сейры. Но она, привычная к манерам быстрого и бесшумного Кертье, совершенно не испугалась, когда ей на плечо мягко легла его рука. Но все равно вздрогнула, поэтому Раэль прошептал: – Это я… Ты не могла бы мне уделить минутку? Сейра молча кивнула и поднялась. Остальные не обратили никакого внимания. Благородные вообще не склонны к такому пристальному наблюдению друг за другом, как люди. Сейра вышла на крыльцо, не забыв сменить розовые тапочки на обычную обувь. Хоть хозяина дома и не было, его порядки надо было соблюдать. Сейра не позволила бы себе принести на розовых тапочках хотя бы одну пылинку! (Хотя крыльцо было ею же старательно сегодня вымыто; никто не знал, когда вернется Франкенштейн). – Сейра? – Раэль появился следом за ней. – Я соскучился по нашим прогулкам. Давай поднимемся на крышу? – Когда это в последний раз была наша прогулка? – ровным голосом проговорила Сейра. – Не помню такого. – Видишь, как давно это было? – Раэль взял ее за руку и оттолкнулся ногами от пола.***
Они стояли на крыше и смотрели – она на разноцветье городских огней, а он – в небо, полное звезд. На крыше было прохладно, но оба не предполагали тут задерживаться. – Сейра? – видя, что девушка молчит, Раэль решил воспользоваться шансом. – Я-я многое понял за последнее время. Возможно, ты заметила: я сильно изменился. – Если так сильно, что я могу заметить, – зачем объявлять мне об этом? – спросила Сейра, поднимая на него ясные глаза. В ее голосе не было ни гнева, ни веселости. Сейра всегда была сосредоточенна и серьезна. – Сейра, – опять начал Раэль, чувствуя, что ходит по кругу. – Сейчас я уже не тот импульсивный юнец, который… с которым ты связалась когда-то. Я пересмотрел свои взгляды и линию поведения, но мои чувства к тебе неизменны. Если бы ты могла согласиться… Сейра сделала шаг назад, как бы забывая, что стоит на краю крыши. Раэль дернулся было вперед, но замер, не смея приблизиться к ней. Сейра неотрывно смотрела ему в глаза, не двигаясь, не говоря ни слова. Она всегда немного пугала Раэля, но сейчас, хрупкая, с распущенными серебристыми волосами, сверкающими в лунном свете, на краю светящейся разноцветными огнями бездны – особенно сильно. Он уже и сам перестал понимать, когда кроме статуса Сейры его стала привлекать и сама ее личность, но сейчас он бы все отдал, только бы не в статусе была причина постоянных отказов ему. Остальное можно изменить… – Послушай… – Голос Раэля прошелестел, как ветер, играющий в волосах Сейры. – Не нужно молчать. Если мы можем что-то обсудить, давай обсудим. Скажи мне честно: тебе нравится кто-то другой? Может быть, ты полюбила кого-то из людей? Например, этого рыжего парня, Шинву? Или нашего уважаемого директора? Я вижу, как ты смущаешься, если он заходит в кухню, когда ты готовишь. И когда хвалит тебя… он слишком много тебя хвалит! – По-твоему, – поинтересовалась Сейра, – я не достойна этих похвал? Раэль мгновенно прекратил самому себе копать яму. – Достойна. Но ты вызываешь во многих восхищение… и я хочу узнать, кто вызвал восхищение в твоем сердце? – Почему я должна отвечать на такие вопросы? – вдруг вспыхнула до этого невозмутимая Сейра. – Назови мне хотя бы одну причину, почему! – Потому что одно время ты была моей невестой, – неожиданно печально произнес Раэль. – Ты был бы счастлив, если бы это снова было так! – Ну разумеется. Сейра отвернулась от него и стала снова смотреть на огни. По небу промелькнула тоненькая полоска света. – Видела? – воскликнул Раэль. – Что? – Падающую звезду! – Нет, я смотрела вниз. – Жаль. Но я видел… знаешь, что я загадал? – Знаю. Но не говори мне, а то не сбудется, – предупредила Сейра. Несколько секунд Раэль молча смотрел на нее, а потом в его взгляде кроме немого вопроса сверкнула надежда. – То есть… ты не исключаешь такой возможности, что… то есть, оно что, могло бы сбыться? Взгляд Сейры потеплел, а уголки губ дрогнули. Она снова шагнула навстречу Раэлю и протянула ему руку, которую тот несмело сжал. – Не вынуждай меня принимать решения, – проговорила она, гипнотизируя его прекрасными, не по возрасту серьезными глазами. – Нет, я не дам тебе сегодня ни ответов, ни объяснений. Мне нужно время… оно у нас есть. Просто дай мне… приглядеться. – Приглядеться… ко мне? Но мы же росли вместе! – Все равно. Оказавшись в мире людей, я поняла: не все браки заключаются по расчету. Чтобы доказать любовь, человек делает много приятного своему избраннику и ограждает от беспокойства и страданий… Ты можешь сделать то же самое для меня? Что за вопрос? Ну конечно же, может! Раэль непонимающе смотрел на Сейру. Неужели ей всего лишь нужен был знак его любви? Неужели Сейра сомневалась в его чувствах к ней? Но они же были очевидны, ведь недаром он уже просил ее руки и, получив отказ, не боялся повторить попытку? Разве Сейре этого недостаточно? Пробыв в мире людей слишком долго для впечатлительной юной благородной, Сейра начала мерить свою жизнь человеческими мерками, и Раэлю теперь было еще сложнее понять, о чем она думает. С другой стороны, Сейра в окружении людей казалась более нежной и благосклонной. Но понять бы только, как завоевать ее доверие? Сейра была рядом с ним в трудные минуты, но утешение сестры – это ведь не то же самое, что нежность возлюбленной? Ограждать от страданий? Кто знает, может быть, для Сейры чувства сестры и невесты и не были взаимоисключающими? Но что он должен сделать для нее? – Раэль, – Сейра угадала его вопрос по застывшему озадаченному лицу. – Я же не так много прошу. Просто… ухаживай за мной, как это делают люди. – Я… я же подарил тебе тот букет! – воскликнул Раэль, все внезапно осознавший и выведенный из ступора. – Так что я выразил свою любовь к тебе! – Так это был ты? – благородная немного приподняла бровь. – Ну конечно, а кто же еще! – Я догадалась, – улыбнулась Сейра. – Но объясни мне ради твоей великой любви, почему вазу для этого букета искал М-21? – Это… – Раэль смутился, потому что неожиданно увидел историю под другим углом. – Я просто не знал, где у нас в доме ваза. А М-21 обычно моет посуду, вот я и подумал… Сейра посмотрела в растерянное лицо Раэля. Внезапно губы Сейры затряслись – и благородная чуть не рассмеялась в полный голос. Кусая губы, она попросила: – Сейчас ты не такой самоуверенный, как обычно… таким и оставайся, хорошо? И выучи, где что находится в этом доме, в конце концов неизвестно, на сколько я решу задержаться здесь! – Я… я выучу, – пообещал Раэль. – И буду ждать твоего решения рядом с тобой, сколько бы ты ни думала. Вместо ответа Сейра так же бесшумно, как и он сам, положила руку ему на плечо. Сегодня между ними наконец-то установилось взаимопонимание.***
– М-21, сходи в магазин, а? – Ты ж мне не доверяешь… – М-21 снова разлегся на диване в гостиной, в очередной раз совершая свою любимую ошибку. Теперь раздражитель в лице Такео снова теребил его и чего-то требовал. – Разве не ты говорил, что меня нельзя в магазин отпускать? – Ну говорил, – признал Такео. – Но я-то ничего против твоих покупок не имею. Это Франкенштейну бы не понравилось, но он-то еще не вернулся, так что все нормально. – Мы никогда не угадаем, когда он вернется, так что не рискуй, отправляя меня, – М-21 поудобнее устроился на диване. – Ну будь другом, что ли? – Такео снова легонько ткнул недооборотня. – Нам есть нечего! – Так уж прям и нечего? – поразился М-21. – Да в этом доме быть такого не может! – А вот и может! Сейры дома нет, ты не заметил? – М-м? – М-21 осознал, что свет на кухне выключен, что было необычно. – Да, вот теперь правда заметил. – Тао утащил наверх все печенье, какое только смог найти, а если Сейра до утра не вернется, нам завтракать нечем! – паниковал Такео. – Я не говорю о том, что Мастеру из этого печенья вообще ничего не досталось! – Ой-ой, Мастер – это уже серьезно, – согласился М-21. – Вот и сбегай. – Тебя ничего не смущает, да? – спросил Такео с подозрением. – Да вообще-то нет, – чистосердечно признал М-21. – Иногда я задаюсь вопросом, – задумчиво изрек Такео, – что происходит в твоей голове? Где ты витаешь постоянно? Ты же спецагент! Ты должен замечать все на свете! Но ты ничего не замечаешь! – Это чего это я не замечаю? – насторожился М-21. – Мою мокрую голову, например! – не выдержал Такео. – Я так на улицу не пойду!***
Распрощавшись с подругой, Юна посмотрела на часы. Было еще совсем не поздно, почти шесть. Конечно, можно было зайти в магазин по дороге в школу… Юна задумчиво теребила свой браслет. У нее кончились батончики, печенье и даже апельсины: в школу взять было абсолютно нечего. Нет, утром в магазин она заходить не будет: перед уроком надо повторить несколько стихотворений на английском, а по дороге она не сможет сосредоточиться. И на перемене ей совершенно некогда бежать в столовую и стоять бесконечную очередь. И вообще, в столовой все такое дорогое! В супермаркете было чуть-чуть выгоднее, особенно, если, как Юна и поступала, покупать только те шоколадки, на которые распространялись акции. Решено – надо бежать в магазин сейчас, пока еще не стемнело.***
М-21 вошел было в магазин, но тут же вышел обратно. Хотя и сверх меры задумчивый (правильное слово – рассеянный), он заметил что-то краем глаза. Это что-то заставило его поежиться, хотя стоял приятный и теплый вечер, а потом потянуться поправить пальто, которого у него не было с тех самых пор, когда Франкенштейн во время их первого боя «отпорол» оба рукава… дежавю… Перед магазином рядом с бордюром стоял пакет, из которого торчала коробка с апельсиновым соком, а рядом на корточках сидела Юна и шарила рукой в примагазинных кустах. Совпадение? М-21 отчетливо вспомнилась другая картина. Он и М-24 стоят в тени, а из двери с пакетом в руках выходит девочка. В пакете коробка с апельсиновым соком… Девочка торопится, но не выказывает никаких признаков страха… Она явно привыкла ходить в этот магазин, поэтому дорога ей знакома и кажется безопасной… М-24 подходит к ней сзади, стоило только девочке выйти из светлого пятна, которое разбрасывают магазинные вывески и лучи, проникающие через разъезжающиеся двери. Он собирается использовать на жертве контроль разума… М-21 тоже выходит из укрытия – как раз вовремя, чтобы помочь подхватить безвольно обмякшее тело девочки и скрыться из глаз… Пакет с соком остается лежать на дороге… Было бы логичнее подобрать и его, чтобы не оставлять улик… Кроме того, М-21 просто очень хочется есть. М-24 кладет девочку на асфальт, и М-21 с легкостью извлекает из кармана девочки телефон: теперь она не сможет ни с кем связаться. Между прочим, иметь телефон ему хочется даже больше, чем поужинать: в Союзе агентам низшего уровня не позволено иметь средства связи… Он начинает рыться в конфискованном телефоне. Не так и много номеров. Приложений совсем мало, чего не скажешь о фотографиях… Он машинально начинает пролистывать фотки, но тут М-24 зовет его: скоро девчонка придет в себя… Он прячет телефон в карман.***
Что-то едва заметно сверкнуло, и М-21 протянул руку, чтобы подобрать телефон. На экране светился один пропущенный звонок. М-21 отметил, что было уже 19.10. Привычным движением он спрятал телефон в карман и убедился, что Юна не заметила этого движения. Или, если быть точным, она вообще не заметила М-21. Он вдруг почувствовал, что сердится на девушку, хотя сначала и сам не понял причины. Но ему очень захотелось подойти к ней и легонько встряхнуть. Потом до него дошло, что было не так. После того раза, конечно, много воды утекло, и М-21 очень изменился. Разумеется, то, что было для него нормальным тогда, теперь казалось преступным. Он понимал, как некрасиво случилось их знакомство с Юной и был просто счастлив, что Юна об этом не помнит. Девушка просто как будто всегда знала Аджосси… Он появился в их школе и был смутно знакомым. При этом у девушки не осталось воспоминаний о том, как она была у М-21 в заложниках или как он угрожал ей… Разумеется, ему и М-24 ничего не стоило справиться с девушкой. Но М-21, кроме его собственного поведения, коробило еще и от полной невнимательности Юны. Она совершенно по сторонам не смотрит! В такое опасное время она спокойно идет в магазин, когда уже темно, не обращая внимания на окружающих, представляющих потенциальную угрозу… Потом М-21 заметил: то поведение – не единичный случай. Юна всегда была неосмотрительной. Правда, можно ее расслабленное поведение списать на то, что чаще всего она была в окружении друзей и почти всегда – в сопровождении кого-то из охранников. Но все равно… Сейчас уже темнело, а Юна и не думала проявлять бдительность… – Помочь Вам, девушка? – не без легкой иронии спросил он, появляясь за спиной Юны.***
– Помочь Вам, девушка? – послышался сзади мужской голос, и Юна в ужасе обернулась. – Ах-а-аджосси, – выдохнула она. – Хотели меня напугать до смерти? У Вас почти получилось! Она поднялась и прижала руку к груди. Сердце колотилось, хотя опасность миновала – вернее, ее и не было. – Я тебя напугал? – спросил Аджосси, и в его глазах мелькнули озорные искорки. – Еще как! Так бесшумно подкрались и вдруг сказали… Вы же видели, что это я, зачем же пугать? – И совсем не бесшумно, – решил поспорить с ней Аджосси. – Я еще специально на ветку наступил, чтобы она хрустнула, но ты не обратила внимания! – Неправда! Я ничего не слышала! И нет тут ветки, – нервно засмеялась Юна. – Вы тут откуда? – Я… да вот мимо проходил, тебя увидел. Ты почему вечером одна по городу ходишь? – строго спросил Аджосси каким-то родительским тоном. – Да разве вечер? Еще светло совсем! – так же, как будто родителям, возразила она. – Это тебе так только кажется, на самом деле восьмой час уже! – Так разве это поздно? Я вообще тысячу лет назад из дома вышла, просто я потеряла… – Телефон, – подсказал Аджосси. – Да, – Юна подняла на него глаза. – А как Вы догадались? – Интуиция, – загадочным тоном объявил Аджосси. – Может, на него позвонить? – Там звук отключен, – вздохнула Юна. – А почему? – строго спросил Аджосси. – Этот телефон тебе нужен, чтобы мы всегда могли с тобой связаться… если что. – Да? – Юна непонимающе уставилась на Аджосси. Телефон ей нужен, как и всем нормальным людям, в первую очередь для себя самой. Чтобы звонить друзьям, смотреть время, ставить будильник и играть на перемене. – Сейчас опасное время, – проговорил Аджосси, глядя как-то сквозь Юну на вечернюю улицу, полную людей, машин и огней. Он изрек прописную истину, но что-то такое было в его взгляде и голосе, что звучало это не как банальное предупреждение. Лицо Аджосси вдруг показалось Юне очень усталым. В его глазах играли отблески вечерних огней, принятые ею было за озорных бесенят, но Аджосси был, как и обычно, очень серьезен и сосредоточен, как будто он и сейчас стоял в воротах школы. Юна заметила тени вокруг его глаз и подумала, что Аджосси, наверно, совсем не успевает отдыхать… Слишком много работы, в том числе и неурочной… Ей стало его жаль. Школьникам всегда казалось, что самыми эксплуатируемыми людьми являются они сами, но взрослые, похоже, устают еще больше, чем они. Вместо домашнего задания у них бесконечные дополнительные смены, ответственная работа… Юна вздохнула. – Так как собираешься искать? – Не знаю, – опять вздохнула она. – Я уже везде смотрела. Наверно, я не потеряла его… кто-нибудь выхватил из кармана, а я и не заметила… – Ты продолжаешь носить его в кармане, – укоризненно покачал головой Аджосси. – Научись уже прятать его получше. – Что Вы имеете в виду? Аджосси протянул ей телефон. Она недоуменно уставилась на охранника, как на фокусника. Так это он «украл» у нее телефон, чтобы преподать ей урок? Тогда он следит за ней уже добрых полчаса, если не дольше! – Не смотри на меня так, – он словно прочел ее мысли. – Он просто валялся здесь, а я нашел. Не теряй его больше, ладно? – Ладно, – смущенно проговорила Юна. Аджосси говорил с ней так, как будто она уже теряла телефон пару или тройку раз! Но этого не было! – Провожу тебя домой, – не предложил, а заявил Аджосси и взял из ее рук пакет с покупками. Они прошли несколько минут в молчании, потом Аджосси вынул свой телефон, посмотрел на время и задумчиво произнес: – А ведь могли бы еще успеть. – Куда? – не поняла Юна. – У меня чисто случайно есть лишний билет, – пояснил Аджосси. – Хочешь пойти со мной в кино? У Юны от неожиданности чуть не остановилось сердце.