— Брачное агентство Розы Сябитовой говоришь? — высокий брюнет, сидевший рядом с Тэилем за их компанейским столом, он уже давно съел свой студенческий обед и внимательно вслушивался в рассказ друга о свадьбе и о прочих оттуда вытекающих. — Интересное время провождение.
— Нет, не брачное агентство, а просто помощь одиноким сердцам, Доён, — Тэиль клянется, если еще раз кто-нибудь вспомнит эту сваху, он за себя не ручается. И дабы никто не пострадал, выводит на лбу неоновыми буквами: «Осторожно, взрывоопасно!» для друзей и ближнего окружения. Он редко злится, но жизнь заставляет.
Доен знает Тэиля достаточно, для того чтобы замечать, когда тот несет бред, и когда тот вполне серьезен. В их компашку он пришел последним, сразу после Джехена. Но успел просчитать всех, включая Тэиля, Джонни и Тэна, отмечая, что большего коктейля из смеси невинности, упоротости и таланта он не встречал. Для него загадка как можно быть вторым в потоке и тупить по-жесткому одновременно. Или, например, носить стринги и быть звездой баскетбола. Джехен клянется, что это было один раз и вообще не правда, и Доен конечно не сомневается.
Вообще, вся это великая братская дружба, по словам Тэна, началась с Джонни. Доёна тогда и в университете-то не было. Джонни приехал из Чикаго и как среднестатистический американец начал со всеми родниться. Поняв, что тут все немного по-другому работает, сначала было расстроился, а потом повстречал Тэиля и жизнь наладилась. Оба описывают их встречу как «искра, буря, безумие», но Доен знает, там что-то большее. Но он будет плохим психологом, если будет давить на пациента. С историей Тэна проще. Тот из Таиланда приехал и на корейском на однерочку так старался, и английский аж на хорошую четверку знал. В свою очередь Джонни любит все маленькое и миленькое, что неудивительно, когда ты большой и грозный. Вобщем как-то Тен услышал речь понятную, решил познакомится, общительный малый. А затем уже Джонни было важно, когда у них пары совместные, чтобы хоть как-то с тайцем пресекаться. Ну и потом, познакомил его с Тэилем и своим попугаем, так чтоб совсем породниться. А вот Тэн уже привел Доёна. Оправдался тем, что именно такого человека им и не хватало. Джехена, к слову, привел опять же Джонни. Сказал, тот выглядит одиноко, а у них скучно никогда не бывает. Благодаря волонтерским работам Джонни и Тэна, за этим столом сидело более чем двое одиноких друзей. И как показывает практика, очень добропорядочных и понимающих.
— Уже можно смеяться? — совершенно невинным голоском спрашивает Тэн. Получая грозы и молнии в ответ от заботливой мамаши, решает сильно не отсвечивать и продолжает дальше есть свой салат.
— Мне кажется, Доён уже мысленно расчленил Тэна, — произносит Джонни, заметив тот всеразрушающий зырк друга. Последний, к слову, это даже отрицать не собирается.
— Если я захочу его когда-нибудь убить, то подсыплю яд в его траву, которую он жует каждый день. Хотя, такими темпами он и сам усохнет.
— Я не виноват, что мне нужно сбросить пару кг к показательным! — обиженно строит моську Тэн. — Я и сам задолбался на капусте сидеть. Так мяса хочу, что даже Джонни вкусным кажется!
Тот давится зеленым чаем, а Джехен помогает прокашляться хорошенько. Радоваться такому комплименту или огорчатся, американец не знает, но хитрая улыбка танцора склоняет, конечно, к первому варианту. Остальные только глаза закатывают и вообще ничему не удивляются.
— Хен, если серьезно, зачем тебе это? — возвращаясь к теме разговора, интересуется Джехен.
— Не знаю… Просто приятно осознавать, что ты возможно являешься причиной чьего-то счастья, — словив на себе скептические взгляды, Мун решает немного подправить свою предвыборную речь. — Ну не причина, но… точка соприкосновения? — более чем неуверенно произносит кореец, но ловя на себе уже одобряющие взгляды продолжает. — Хоть нуна в десяти случаев из десяти по пьяни городит всякий бред, тут она меня немного заинтересовала. Я никогда о таком не задумывался, но что, если я действительно могу соединять людские сердца? И пока ваши острые умы не начали меня тактично резать, скажу, что это все для мира во всем мире! Это ведь типа… хорошо?
— Мир во всем мире это хорошо! — агитирует главный хипстер района — Джонатан. — Но Сеульский университет — это не весь мир. И если ты ошибешься, проблемы только найдешь. А я вообще-то беспокоюсь, хен.
— Он не собирается людей резать, Джонни, — намекая тем самым на маловажность проблемы, говорит Тэн, — а разрушать людские сердца! ОЙ! СОЕДИНЯТЬ людские сердца.
— Я знаю, что ты специально. — констатирует столь очевидный факт Тэиль.
— Ну и какова вероятность, что твои «потеряшки» найдут друг друга? — продолжает таец. Делая акцент на том, что это все не настолько реально, как выдумывает себе кореец. — Серьезно. Даже если бы и сошлись, сколько бы это продлилось, никто не знает. Это же не фанфик по соулмейтам какой. И обычно, люди не любят, когда в их дела суют свои большие носы посторонние.
— А я вот как раз хотел сунуть свой нос в твои дела, — с усмешкой произнес Мун, заставив тайца замереть на месте. — Смотрю вот на тебя и…
— Не надо!
— Тебе кто-то нравится? — ломающимся голосом произнес Джонни, то ли от недавнего кашля, то ли от шока. Тэиль спешно выкрутился из ситуации, переведя все в шутку, уведя несчастных идиотов от внезапного инфаркта.
— Вот сколько знаю тебя, Мун Тэиль, удивлять ты не перестаешь, — отметил свое наблюдение Доён, в подтверждении доставая свое «секретное оружие», в виде небольшого блокнота, где компромата больше, чем марихуаны на Кубе. Чиркнув что-то по-быстрому, он вернулся к интересующему его вопросу. — А как ты вообще откроешь этот так называемый «клуб помощи нуждающимся»?
Тут, конечно, можно было и не спрашивать вовсе, так как по лицу астронома давно было понятно, неспроста он так старался. Изобразив на этом самом лице самую невинную улыбку, Мун посветил друзей в то, что уговорил своего любимого преподавателя стать куратором клуба. В то, что забил небольшую кладовку, в которой достаточно места для скоромного времяпрепровождения. А еще поведал о том, что в этой самой кладовке он будет тусить не один.
Доён совсем не удивлен тем фактом, что он теперь член клуба анонимных купидонов, и тем, что Джонни как обычно тупит за десятерых. Но опять же достает свой блокнот, и делает в нем пометку «быстр, хитер, беспощаден» с сердечком в конце, и обещает себе следить за астрономом почаще.
— Всегда вас любил за ваше наплевательское отношение к чужому мнению, — сложив руки в замок и оперившись на них подбородком, произнес Тэн. — Но если вам вдруг интересно мое мнение… то я хочу заверить вас, дело это гиблое. Будь у меня проблемы в любви, а у меня их НЕТ! — он специально делает акцент на последнем слове, так как это делают все честные люди конечно же. — Я бы не стал обращаться к кучке студентов в пыльной кладовке устроить мою личную жизнь. А вдруг вы маньяки какие? Или того хуже и правда захотите помочь.
— И то верно, — редкий случай, но сейчас Джехен солидарен с Тэном.
— Мы можем попробовать. — стоял на своем Тэиль. — Если ничего не выйдет, так хоть на халяву где тусить будет. Все клубы спонсируют, и первый месяц даже на безвозмездной основе.
— Что же ты раньше не сказал! — обрадовался было Джонни… — А хотя погоди. Все равно туфта какая-то.
— А если все получится? — решил зайти с другого угла Доен. — Если к тебе обратятся за помощью, как ты им собираешься помогать? Всех регать в Тиндер будешь? *
— Я пока не думал об этом, но уверен, как только появится дело, я найду способ его решения. Пока нет тела — нет дела.
— Когда мы успели перейти на тему убийств? — в немом вопросе свел свои брови Тэн.
— Все это похоже на корейскую веб-дораму, — отметил Джехен, вставая из-за стола и выкидывая пакет от ланча в стоящее неподалеку мусорное ведро. — Если к нам и правда обратится хоть кто-нибудь — ущипнете меня, — сказал напоследок спортсмен, спеша на скорую тренировку по баскетболу. Следом за Джехеном вся остальная компашка по тихой стала расходиться по своим корпусам, соглашаясь на милые уговоры Муна, в виде черлидерских танцулек посреди двора, о том, что они хотя бы попробуют. Они договариваются подождать неделю и если за это время никто не появится, направить свою энергию на более полезные дела.
***
Как это не удивительно, никто к ним в первые три дня не заглядывает. По мере своих возможностей и творческих способностей, они даже рекламу разместили почти в каждом корпусе университета. И на общем сайте тоже, благо у Доёна связей, что у криминального авторитета.
Все, что они делали в кладовой — это ели пиццу и нихрена НЕ делали, оттого более чем на два часа их не хватало. Естественно, Мун сидел там до последнего. Капитан никогда не покинет свой тонущий корабль!
На четвертый день Джонни всех удивляет и предлагает сделать бокс, в который, особо стеснительные личности, что-нибудь все же и закинут. Все конечно удивляются такому мыслительному процессу тески Траволто, и от радости даже позволяют тому выбрать сегодняшнее меню. Но и после этого ничего не происходит. Точнее коробка заполнена любовными сообщениями баскетбольной звезде под завал, а чаша терпения почему-то все больше пустеет.
Как это обычно бывает, учеба в субботний день выпадает только истинным задротам. Такое счастье выпадает Тэилю и Доену почти, что каждый год, что становится идеальной темой для издевок со стороны троих бездельников.
Шестой день по счету, но прогресса ноль. Доён то и дело ловит на лице старшего оттенок отчаяния. Он то наверняка представил у себя в голове картину из голых ангелочков и стрел с сердечками. Народ к ним только поглазеть приходил, мол такого странного клуба за все существование Кореи не сыщешь. «Черный ящик» так вообще открывать боятся, им туда успели уже носки подсунуть и нечто, чей вид даже в интернете искать страшно. Но делать им все равно нечего, так что…
Всю кучу записок они вываливают на стол, клонясь всем богам за то, что там не сороконогое ползучее существо, потерявшее дорогу в ад, а плитка вкусного шоколада. Схомячив по кусочку, оба друга начинают перечитывать все записки, попутно выбрасывая ненужные в корзину. Первую записку начинает читать Тэиль.
—
«Оппа! Люблю тебя, выходи за меня!»
—
«Джехен-оппа, помоги мне закрыть дыру в моем сердце! Я вся твоя!»
—
«Джехен-оппа, люблю тебя! Ты лучший!»
—
«Дже-оппа, люблю как ты потеешь во время игры! Подари свою футболку!»
—
«Оппа, ты красивый даже когда молчишь! Но говори побольше:) Например, о том как меня любишь!»
—
«Джехен-хен! Я влюблен в тебя с первого курса! Го встречаться!». Ух ты, что-то новенькое! — говорит Доён, находя хоть какое-то разнообразие в этой «куче любви», но после жалеет, что он такой один был, на все последующие 28 штук.
—
«Оппа, я буду твоей судьбой.» бла бла…
—
«Джехени, давай любить!..» бла бла…
—
«Джехен — ты бог, давай…» бла бла…
—
«Помогите Юте-оппе…» бла бла
—
«Ты такой секси, аж…» бла бла… ЧЕ!
Двое тут же встречаются взглядами, а затем переводят их на руку Доёна, в которой должна была быть записка, но которую он конечно уже закинул в мусорное ведро. Получив нехилый сигнал в мозг, те начали снова создавать бардак, вытаскивая из мусорки все обратно. К счастью, они быстро находят светло-желтый стикер, на котором слегка корявым почерком написано:
«Помогите Юте-оппе, пожалуйста.
Он уже давно любит кое-кого, но ни себе в этом признаться не хочет, ни тому кого любит.
Я знаю оппу, но не знаю в кого он влюблен!
Помогите мне найти её и уговорить его признаться!
Пожалуйста!
Взамен я испеку вам вкусное печенье:)»
Оба вешаются друг другу на шеи, и в победном танце кружатся в узкой кладовке, почти снося все на пути. Правда радость длится не долго, потому что…
— Кто такой Юта?
— Кто написал записку?
— Че делать теперь-то?
— Для начала объявить, что клуб официально открыт и полностью функционирует! — на всех порах трещит Тэиль от радости.
— И загнать эти несчастные задницы пахать сверхурочные! — подхватывает его настроение Доён. — Думаю стоит их обрадовать в групповом чате! Я уверен, они ждут не дождутся, — до десен скалится психолог. Теперь-то точно будет интересней!
