На мосту парни просидели где-то с час, не обращая внимания на накрапывающий дождь, и только удостоверившись, что Чонгук успокоился и в состоянии идти сам, все направились к Юнги домой. За всю дорогу никто не проронил ни слова, молчание прерывалось только редкими всхлипами, что остались после долгих рыданий. На полпути дождь усилился — начался ливень, парни вымокли до нитки, поэтому по приходу в квартиру под их ногами быстро образовалась небольшая лужица.
— Хосок, ты знаешь, что и где взять, я пока чайник поставлю, а ты иди в душ, — взгляд и тон говорили красочнее любых слов. Хосок поспешил ретироваться в ванную, под горячие струи воды.
Как только Юнги убедился, что они с Чонгуком наедине, и Хосок их не слышит из-за воды, первое, что он сделал, это дал смачный подзатыльник донсэну.
— Хён! За что? — Чонгук понимал, за что, но вырвалось чисто интуитивно.
— За что? Ты, идиот, чуть не прыгнул с моста, да ты, блять, прыгнул! Ты Хосоку теперь жизнью обязан.
— Я не просил его этого делать, неужели было сложно пройти мимо, так же, как это делали другие?
Второй взмах руки Чонгук смог предвидеть, поэтому сжал запястье в сильной хватке, для надёжности поднимая руку старшего так, что тому пришлось встать на носочки. Таким образом их носы почти соприкасались друг с другом.
— Тогда, на мосту, я думал, что ты — всего лишь галлюцинация, тогда я сказал, что лю…
— Хён, я всё. Ой, я помешал, извиняюсь, — Хосоку было неловко, что он застал их в такой нелепой ситуации. Невольно создавалось впечатление, что они сейчас поцелуются, но это так абсурдно звучит, ведь Юнги — натурал! Хосок-то уж точно знает!
Признание было оборвано на полуслове, что не могло не злить, но момент был испорчен, Хосок появился не вовремя. Чонгук выпустил руку старшего и всё же получил свой подзатыльник.
— Хён! За что теперь?
— За всё хорошее, мелочь. Сюда иди, полотенце дам, в душ пойдёшь.
— Хён, спасибо, конечно, но не нужно. Дождь скоро закончится, и я уйду.
— Опять топиться? Или чего поинтереснее придумал? Никуда ты не пойдёшь, по крайней мере, сегодня, можешь жить у меня, квартира большая, места хватит. На счёт платы потом разберёмся, будем просто расходы делить и всё.
— Нет! Спасибо большое, Юнги-щи, но я уйду сегодня. Мне не нужны все эти жалостливые взгляды и подачки. Я в состоянии справиться сам.
— Слушай сюда, мелочь, я даже Хосока к себе жить не пускаю, а для тебя, чуть ли красную дорожку лепестками роз не разложил. Поэтому заткнись и пользуйся моей добротой пока есть такая возможность. Мне твои петушачьи замашки не нужны, засунь их себе в одно место. А теперь взял полотенца и сменную одежду и пошёл в душ. Я с твоей больной тушкой сидеть не буду.
— Спасибо, хён, правда.
— Давай, шевели булками.
***
Уже под струями воды Чонгук перематывал их с Юнги диалог и перекатывал на языке слова, что он первый, кого старший пускает к себе жить, ведь даже Хосок, его лучший друг, и то в пролёте. Своих средств для ухода за собой он не взял, поэтому решил, что Юнги не будет против, если Чонгук воспользуется его запасом, сам же отправил его принимать душ. Под руки попался шампунь с запахом шоколада и гель для душа со сладкой мятой. Решив, что это неплохое сочетание, Чонгук остановил свой выбор на этом. Долго стоять под горячим душем он не стал, ведь Юнги тоже промок до нитки и теперь мёрзнет.
— Вы так странно выглядели, я думал, что он тебя поцелует, — Хосок махал руками, показывая свою ревность, но Юнги понял это по-своему.
— Он не пытался меня поцеловать! Я его ударил, он защитился, хватит об этом. Чего ты так взъелся? Ну да, ему я предложил жить у меня, когда тебе отказывал, и, Хоби, ты сам говорил, что я чёрствый сухарь, но ведь нужно учиться помогать людям. Где ему жить? У него нет друзей, что могли бы его приютить, нет возможности снимать жильё, почему ты так реагируешь? — фраза закончилась резким выдохом. — Тем более, между нами ведь ничего не меняется, мы же всё также друзья?
— Ты ведь не гей, хён? — с робкой надеждой спрашивает Хосок, но Юнги будто не видит этого, зато видит Чонгук.
— Не думаю, что хён — гей, иначе он бы не был влюблён в Чанди, правильно же, Хоби-хён? — Чонгук решил тактично промолчать, про их поцелуй и попытку сделать это вновь. — Юнги-хён, душ свободен, иди, пока не заболел.
Лишь кивнув, Мин поскорее ретировался в душ. Чонгук проводил его взглядом и лёгкой улыбкой.
— Всё нормально, хён? Ты не обижаешься на Юнги-хёна и на меня?
— Нет, Гук-и, всё хорошо, просто я правда надеюсь, что между вами ничего не будет. Кстати, как прошло свидание?
— Ох, хён, не спрашивай, не хочу об этом говорить. Может, потом?
— Как скажешь.
***
Всё время, что Юнги пробыл в душе, он обдумывал свой поступок, ведь он любит тишину и одиночество, зачем же он тогда позволил Чонгуку жить у себя? Но от понимания того, что теперь он не один, что-то шевелится внутри, будто предупреждая о чём-то. Хорошее ждёт Юнги или нет? Он надеется, что первое.
