***
Есть люди, для которых даже поход в ближайшую булочную оборачивается больницей или полицией, телесными разной степени тяжести, охами-ахами друзей на следующее утро, что приходится мучительно краснеть, злиться и отбиваться от настойчивых расспросов — «а что? А где? А почему так? Да как же так?» Это раздражает даже больше здешних поганых сигарет и дешевого пива, которое приходится чуть ли не с боем выбивать по мелким магазинчикам на окраинах, где не знают ученика старшей Намимори, но зато знают члена банды, Дымовую Бомбу Хаято. Когда нормальные люди, вроде Десятого, уже седьмой сон видят у себя в чистенькой постели, Гокудеру, как обычно, несет хрен пойми куда, самыми окольными темными переулками, словно в чистом спокойном Намимори ему не хватает адреналина и неприятностей на свой тощий зад. Но в этот раз у него была действительно уважительная причина. Если он не покормит это мерзкое животное, которое он опрометчиво выпустил неделю назад и не может никак загнать в пряжку, то без кошачьих консервов домой можно не возвращаться. Вот с таким джентльменским набором в пакете, как то: кошачьи консервы с тунцом, блок сигарет, упаковка банок пива, банка растворимого кофе и несколько пачек сублимированной лапши — Гокудера и шел к себе на квартиру за пять кварталов, срезая через темные переулки. Он уже почти поверил, что тихо-мирно дойдет до своей берлоги, где его дожидалась злющая голодная кошка, когда из какого-то темного аппендикса переулка выползла группка гопников, позвякивающих кастетами и цепями. Оценив расстановку сил, Хаято чуть нахмурился. Шестеро. Четверо помоложе, двое постарше, держатся чуть в стороне. Либо вожаки этой своры, либо залетные гастролеры, что вероятнее. Вся местная гопота знала его в лицо и обходила по широкой дуге, потому что драться ураганник любил и умел. Наверное, своими залупами гопота попыталась произвести на него впечатление в надежде, что он тут же вывернет карманы и будет на коленях умолять его отпустить. Но после варийцев, людей Миллефьоре и Погребальных Венков ребятки что-то совсем не впечатляли. Даже с этой попыткой заехать ему в табло. Разве так бьют? Копившееся внутри раздражение с того самого момента, как ему заступили дорогу эти хомячки, достигло своей критической отметки, когда Гокудера услышал свое прозвище от одного из дылд. Да, он обещал Десятому вести себя прилично и не ввязываться в разборки почем зря, но эти первые нарвались. — Короче, — Хранитель Урагана аккуратно поставил на асфальт пакет с покупками, — у меня голодная кошка. И вам пиздец. Дружок обиженного Гокудерой гопника бросился на подрывника, явно собираясь снести его своей массой, но Хаято легко уклонился. Первое правило в уличной драке — не дать свалить себя на землю, потому что тогда ты гарантированно превратишься если не в труп, то в шмат отбитого окровавленного мяса. Перескочив через ноги еще не поднявшегося бритоголового, Гокудера со всей силы заехал кулаком еще одному нападающему в солнечное сплетение и пихнул его в одного из дылд в цивильном костюмчике. К удовольствию Гокудеры, гопота разбегаться не собиралась, видимо, рассудив, что шестеро против одного — не такой уж и плохой расклад. К тому же еще во времена его бытности наемником на Сицилии многих вводил в заблуждение субтильный вид Хаято, и уже тогда он делал ставку на тактику «ужа на сковородке». Контактный бой никогда не был его сильной стороной, по крайней мере, до тех пор, пока все Десятое поколение не прошло тренировки на выживание у Аркобалено. К сожалению, эти охочие до чужих кошельков ушлепки оставались гражданскими, которые могут превратиться в груду ошметков от попадания стандартной динамитной шашки. А бессмысленные убийства Хранителю Урагана были совершенно ни к чему. Пропуская удары, уворачиваясь от кастетов и кулаков, Гокудера прицельными ударами по рожам и горлу выводил из строя гопарей, но разозленные подростки явно и не думали отступать и, получив в щи, лезли в драку вновь, подзуживаемые теми, что постарше, в костюмах. Похоже, реально вожаки. Поднырнув под руку одному из громил, Хаято добрался до одного из мужиков и выбросил вперед руку, целя ему в стык челюсти и уха — гарантированное выведение из строя. Но тот предсказуемо оказался тертым калачом и уклонился. Сбитые в кровь костяшки мазнули по касательной, а сам Гокудера ощутил, как правый бок обожгла мгновенная боль. Блядь. Это действительно опытный мудак, который знает, зачем ему нож. Не переступи Хаято, разворачиваясь лицом к бандиту — словил бы перо в бок. Как и всегда, стоило ему войти в раж, он забывал о количестве собственных ран. Полезное качество в бою, но других людей шокирует и напрягает. Если б узнал Десятый, Гокудера не избежал бы часовой лекции на тему «Нельзя драться все время, Гокудера-кун, тебя могут убить в драке!» Да-да, если уж выжил после Гаммы и Дзакуро, то обязательно должен помереть от пары ударов по почкам? Четверых он раскидал, еще один, с расквашенным шнобелем, уже вернулся в строй, горя праведным негодованием, оставались еще взрослые братки с ножиками. Хаято уже достал из кармана пригоршню мелких динамитных шашек. Но, как известно, пиздец не приходит один. — Гокудера?! — послышался удивленный знакомый возглас откуда-то сзади и слева. Бля-я-я-я-ядь… Как же вовремя. Накаркал. Завтра его действительно будут ждать нудные лекции на тему «драться нехорошо». Что вообще бейсбольный придурь забыл так поздно посреди этого Зажопинска, когда до «Таке-Суши» еще пилить и пилить в другой конец города? Послышались характерные глухие шлепки, с которыми в тело врезается шинай, и вожаки гоп-компании поспешили организованно отступить в темноту. — Придурок! Ты что делаешь?! У тебя же кровь! — прицельными точными ударами зачехленного Шигуре Кентоки раскидывая позорно разбегающуюся гопоту, возмутился Ямамото. Распаленный дракой Хаято был готов взвыть от бешенства. Ну вот какого хрена?! — Бейсбольный придурок, какого… Эй, они мои были! — рявкнул Хранитель Урагана, разворачиваясь лицом к Такеши. Гопота, видя, что к их «жертве» прибыло подкрепление, дала деру, кто-то нокаутированный вяло пытался подняться, но своим мелкие отморозки помогать не спешили. Такие на улицах либо долго не живут, либо становятся хищниками уровня их «облачка» всея Намимори. Гокудера уже примерился дать кроссовком одному такому отдыхающему по морде, но его сгребли за воротник куртки и потащили чуть ли не волоком из переулка. Ураганник только и успел подхватить чудом уцелевшие продукты из супермаркета. Вечер можно было считать безнадежно испорченным. — Совсем рехнулся?! — вывернувшись из захвата Ямамото, Хаято прожег его разозленным взглядом, учащенно дыша и сглатывая — адреналин неохотно уходил из крови. — Ты что творишь?! Ты ранен! — Такеши выглядел реально испуганным. Взгляд его был прикован к белой футболке приятеля. Гокудера только сейчас ощутил, как холодит намокший от крови бок, и раздосадованно скривился. Этот мудак теперь должен ему новую футболку: три часа эту распродажу в сити-молле караулил. — Ну кровь. И что? Царапина. Хватит изображать мою сестру и кудахтать. Ямамото вновь посмотрел на темное пятно, расползшееся по футболке, и неодобрительно качнул головой. — А ты что же, следишь за мной? Какого хрена ты тут забыл?! — Гокудера одарил мечника изничтожающим взглядом снизу вверх. Для своих семнадцати лет этот гад вымахал в такую каланчу, что при разнице в росте в полголовы Хранитель Урагана рядом с ним ощущал себя конченым хоббитом и бесился от этого еще пуще. — Ничего я не слежу, — видимо, убедившись, что приятель в достаточном здравии, чтобы шипеть и топорщить колючки, Ямамото виновато заулыбался и поскреб затылок. — С тренировки со Скуало иду, опоздал на электричку, а тут ты дерешься… Если Тсуна узнает, ему это точно не понравится. Упоминание Десятого заставило ураганника напрячься и вытянуться чуть ли не по струнке. Подозрительно сузив серо-зеленые глаза, Гокудера шагнул к Ямамото вплотную так, что почти коснулся переносицей его подбородка. — Только попробуй Десятому сказать… — угрожающе начал подрывник и раздосадованно цыкнул. Попытки наехать на Ямамото всегда напоминали Гокудере избиение ребенка. И если ту же тупую корову хотелось таскать за афро и отвешивать безжалостные воспитательные пинки, то этот сраный любимчик Реборна всегда делал такую праведно обиженную физиономию, что хотелось кинуть в него динамитной шашкой, чтобы стереть это выражение. Но, как и всегда, Хаято погасил свое раздражение и нахмурился. — А на тебя только так и можно повлиять, — парировал Такеши, закинув на плечо шинай в чехле. Похоже, и впрямь с тренировки — джинсы в земле, на футболке и клетчатой рубашке грязные полосы, правый рукав вообще наполовину отрезан, да на щеке горизонтальный подсохший уже порез. Учитывая, что махался он с Варийской Акулой, удивительно, что так легко отделался. Потому что всем известно, во что превращается встреча двух Дождей Вонголы. — Вот это видел? — Хаято потряс пакетом, в котором забренчали пиво и жестяная банка кофе. — Я похож на человека, который вышел на улицу на поиски приключений на свою задницу?! У меня Ури голодная… — буркнул он, передернув плечами и ссутулившись. — И вообще, уже полночь почти, вали домой! И ведь действительно, именно сегодня Хранитель Урагана даже и не думал искать приключений. Но, как это обычно водится, на ловца и зверь бежит. — Хорошо, я ничего не скажу Тсуне, — неожиданно покладисто согласился Такеши. — Но пойду с тобой. Прослежу, чтобы ты «царапину» не забыл обработать. На мгновение подрывник лишился от возмущения дара речи. Вот уж действительно наглость — второе счастье. — Э-э-э… Вот еще! Гребаный шантажист! — в сердцах Гокудера ткнул его сбитым кулаком в бок, оставив характерное кровавое пятно на рубашке, и двинулся по улице в тщетной надежде, что Ямамото все же отвяжется и пойдет домой. Черта лысого. Почему-то именно сегодня бейсбольный придурь решил включить упертого барана и пошел за ним, держась чуть позади и украдкой поглядывая по сторонам. Неужто всерьез опасался, что побитые гопники приведут подмогу и решат отомстить? Хотя его сейчас больше волновало, что он уже неделю не прибирался по-настоящему. Впрочем… Исходя из того, что Хаято обычно видел в комнате Ямамото, то маловероятно было, что его смутят гора окурков в пепельнице, грязная посуда, неприбранный диван и сохнущие в ванной труселя.***
По правде говоря, Ямамото брякнул про «прослежу» от балды и совершенно не ожидал, что Хаято не разорется и не погонит его взашей. Тем более, что он никогда не был у приятеля дома. Как-то так получилось, что Гокудера свой личный покой ценил, оберегал и посягательств на свой суверенитет не допускал. Это ж насколько эффективной оказалась угроза наябедничать Тсунаеши. Гокудера снимал квартиру в многоквартирном доме, на третьем этаже, куда они поднялись по слабоосвещенной лестнице. Вроде бы, тут был еще и лифт, но его подрывник проигнорировал, и Ямамото ничего не оставалось, как следовать за ним. В квартиру Хранитель Урагана входил крайне необычным способом — вытянув вперед пакет с покупками, прикрываясь им словно щитом. Такое чувство, что Гокудера ожидал стремительного нападения. Это выглядело так комично, что Ямамото не сдержал смех. — Ты даже на базе Мелоне так не щемился! — Можешь идти первым! И пусть тебя сожрет этот маленький Чужой. Авось подавится, — предсказуемо ощетинился Гокудера, нащупав выключатель. Неярко вспыхнули софиты, настроенные на самую малую яркость, осветив небольшую квартиру-студию. Большую часть комнаты занимали разложенный неприбранный диван и черный лакированный рояль, на котором лежал бело-рыжий пятнистый клубок. При звуке голосов он пошевелился и развернулся в кошку Урагана, одарившую вошедших парней очень недобрым взглядом алых глаз, который можно было истолковать примерно как «дай-мне-пожрать-и-вали-нахер-двуногое». — Иди жрать, — стащив кроссовки, Гокудера прошел к кухонной стойке и первым делом вытряхнул консерву в кошачью миску. Ури лениво потянулась, продемонстрировав острейшие когти на лапках, и вальяжно продефилировала к еде, шикнув на выгружающего припасы на стол-стойку Гокудеру. Тот явно сдержался из последних сил, чтобы не наподдать кошке и не быть искусанным на глазах непрошеного гостя. — А ей разве… — отставив кеды, Ямамото прошел к стойке. — Не положено питаться пламенем? С каких пор животное коробочки ест кошачьи консервы? — С тех самых, как эта дура по имени Миура накормила ее свежей рыбой, сразу как Ури появилась из коробочки. Уж явно повкуснее пламени будет, — Гокудера перебросил через плечо банку со светлым пивом, которое бейсболист на автомате поймал. От фингала под глазом спасла только реакция профессионального кэтчера. — Еще Экзюпери писал, что мы в ответе за тех, кого приручили, — отхлебнув из своей банки, продолжал Хаято, словно ни к кому не обращаясь, — пусть Ури — часть системы C.A.I., я не могу относиться к ней как к вещи. — Спасибо, Гокудера, я не пью, — улыбнулся Такеши, вернув банку на стойку. — И тебе не советую, не полезно. Взгляд, который бросил на него ураганник, удивил Ямамото. Во взгляде читались досада и разочарование. Кажется, он только что промухал попытку со стороны ершистого подрывника наладить дружеские связи. Учитывая, что он и так навязался незваным гостем в чужой дом и вторгся в личное пространство, которое Гокудера всегда ревностно оберегал, не исключено, что его на матах сейчас выгонят взашей и вдогонку еще и кедами запустят. — Так… У тебя есть аптечка? — при электрическом свете было хорошо видно, как потрепали ураганника в уличной драке. Костяшки пальцев были сбиты в кровь, на рубашке вокруг длинного разреза расплылось, уже подсыхая, здоровенное кровавое пятно, на скуле наливалась краснотой ссадина. Кровь была и на кольцах, и на обшитых металлом напульсниках. Наверное, впервые Ямамото задумался, что это были не просто экзотические неформальные украшения, из-за которых их Ураган прослыл в школе чуть ли не сатанистом, а хорошо продуманное оружие, которое в подобных уличных драках могло прекрасно сойти за аналог кастета. Придя к такому неутешительному выводу, Ямамото неодобрительно нахмурился. Саваде это бы явно не понравилось. Очень. — Есть, конечно, — на автомате отозвался Гокудера и повернулся к мечнику, озадаченно глядя на него. — Ты что же, реально меня бинтовать собрался? — Ну ты же не хочешь завтра сверкать перед Тсуной этими боевыми ранениями? — прислонив чехол с шинаем к стойке, Такеши взглядом указал на руки подрывника. Хаято скрипнул зубами и вытащил с верхней полки шкафчика увесистый чемоданчик. Отвернувшись от Хранителя Дождя, Гокудера стащил с себя присохшую к порезу футболку и швырнул ее в мусорное ведро. Подойдя к темному оконному стеклу, в котором, как в зеркале, отражалась комната, Хаято повернулся к стеклу правым боком, ощупывая свои ребра и глубокий, протянувшийся наискось порез. — Херня полная. Укол дексалгина и пластырем залепить. В первый раз как будто, — допив пиво, Гокудера так же прицельно отправил в мусорное ведро банку. Один хрен, заживает все как на собаке. Расправив цепочки и подвески на шее, Хаято сдернул с крючка полотенце и, намочив его, вытер сперва лицо, а потом принялся стирать кровь с живота и бока. Вообще в нормальных обстоятельствах при таких ранениях полагается идти в травмпункт и делать кучу прививок от всякой гадости, вроде столбняка, но… Ямамото подумал о том, с какой регулярностью он сам отхватывает от Скуало на тренировках порезы да прочие мелкие раны, прикинул pro и contra профессиональной медицинской помощи всякий раз и пришел к выводу, что ну ее нахрен. А раз уж так даже он считает, то чего он пытается требовать от Хранителя Урагана? — Промой хотя бы, — Такеши как раз откопал в аптечке флакон с обеззараживающим и перебросил склонившемуся над раковиной Гокудере. М-да уж, можно было даже не грозить рассказать все Саваде. До понедельника это безобразие вряд ли заживет, если только не привлечь Сасагаву, но что-то подсказывало Ямамото, что с такими предложениями его пошлют далеко и надолго. — С каких пор ты эксперт по перевязке? — не выдержал Гокудера, подойдя к стойке, и взгромоздился на нее, свалив пустую пачку от покупных онигири и пластиковый стаканчик из-под кофе. — Тренировки. Мечи острые, знаешь ли, — чуть улыбнулся Такеши, сооружая марлевый тампон. Несколько минут в квартире висело неловкое молчание. Гокудера изваянием сидел на стойке, разглядывая узор занавесок, а Такеши быстро и ловко заклеивал порез, сведя края раны. Ситуация складывалась малость неловкая. Если завалиться домой к Саваде, с ноги открыть дверь и выклянчить у его мамы что-нибудь вкусное пожрать было для них всех в порядке вещей, то здесь Такеши ощущал себя неуютно. Квартира-студия, с этим роялем, батареей бутылок с крепким спиртным, выставленными на стойке и подвешенными стаканами, с этим евроремонтом, была совершенно не похожа на обычные японские квартиры и казалась какой-то чужеродной вместе с всегда дистанцирующимся от них Хранителем Урагана. Даже после всех пройденных битв никто из них, даже Тсуна, не смог бы ответить на вопрос, чем живет Гокудера и как платит за такое жилье. Ну или же сам Такеши был здесь тем самым чужеродным раздражающим элементом. Хотя… Ведь пустил же его в квартиру Гокудера. — Все, — напоследок Ямамото шлепнул пластыревую повязку на рассеченную скулу Гокудеры, вырвав его из того медитативного состояния, в котором подрывник пребывал всю перевязку. — Тьфу, бля… Полегче нельзя? — предсказуемо ощетинился Хаято, сердито уставившись на приятеля, на что Ямамото лишь с виноватой улыбкой развел руками. — Прости-прости. Выпей что-нибудь… Э-э-э-э… Противовоспалительное, — Хранитель Дождя с сомнением скользнул взглядом по содержимому аптечки. Он таких названий даже не слышал. Да и этот… Декс… Как там Гокудера назвал? Кажется, в медицине и ПМП приятель разбирался на уровне продвинутого пользователя. — И ложись спать, — Ямамото подцепил чехол с Шигуре Кентоки и уныло подумал, что ему самому сон уж точно в ближайшее время не светит. Последняя электричка уходила без четверти полночь, а до дома пилить пешком часа полтора минимум. Гокудера как-то кривовато усмехнулся и легко спрыгнул со стойки, звякнув своими цепочками. — Уже поздно слишком. Нарвешься еще тоже на каких-нибудь уродов… — Хаято отодвинул дверь шкафа-купе, вытаскивая свежую футболку. — Оставайся. — Ты уверен? Я тебе наверняка мешать буду, — Ямамото замялся у двери, думая, не смыться ли все-таки, но неожиданно прилетевший ему в лицо ком сменной одежды ясно дал понять, что отказ не принимается. Это еще ладно, от ураганника и хук в челюсть вполне можно словить, так что лучше не нарываться и вообще оценить проявленную доброту и заботу о ближнем. — Ты мне мешаешь с того самого момента, как Реборн загнал тебя в Вонголу. Ну ниче, смирился же, — усмехнулся Гокудера, стянув волосы резинкой, и отошел к раковине. — Вали нахрен в душ и не мешайся под ногами. Сказать, что Такеши был удивлен таким неожиданным радушием приятеля, значило бы ничего не сказать. Но настроение разом скакнуло вверх. — Э-э-э-э… Спасибо! — Ямамото просиял улыбкой и рванул было в сторону ванной, но путь к заветной двери ему решительно заступила кошка Урагана и требовательно мявкнула. Пришлось пару минут потратить, отдавая дань маленькому пушистому тирану. — Изменница, — конечно же, эти почесания не укрылись от взгляда хозяина кошатины. Вывалив на стойку лапшу, нераспечатанную упаковку с онигири, Гокудера раздраженно наблюдал, как Ури в очередной раз изменяет ему с Ямамото. Ну да, кошка Гокудеры любит кого угодно, только не своего хозяина, это в Вонголе знали уже все. — А ты не пробовал, ну, быть с ней поласковей? Только и делаешь, что орешь на нее, — у самого Ямамото со своим псом никаких проблем никогда не было. Но с другой стороны, Джиро не был настолько самостоятельным, как Ури, которая жила с Гокудерой на правах полноценного домашнего питомца. И это при их вечных взаимных терках. — С ней? Предлагаешь мне ей комплименты говорить и в любви признаваться? — саркастически осведомился подрывник, посмотрев на пушистую стерву. Почувствовав взгляд хозяина, Ури повернулась к Гокудере и сердито зашипела. — А ты признайся, — наблюдая за обменом любезностей, Ямамото улыбнулся. — Может, она оценит и перестанет на тебя бросаться. — С хера ли? — фыркнул Гокудера, вернувшись к завариванию чая. — Такие вещи вслух женщинам лучше не говорить. А то очнешься в наручниках, прикованный к столу регистрации в загсе. Припомнив старшую сестру Хаято и Миуру, до сих пор не терявшую надежду захомутать Тсунаеши, Ямамото рассмеялся. Да, в чем-то этот женоненавистник был прав. — А что такого-то? Скажешь тоже, что не любишь Ури, — насколько мечник знал, в критической ситуации Гокудера и его мини-леопард друг за друга могли порвать кого угодно. Чтобы потом сраться друг с дружкой дальше, ага. — Попробуй хотя бы ругаться на нее поласковей, она же интонации понимает. — Ах ты, моя паскудная сволочушечка ненаглядная? — напустив в голос эротичной хрипотцы и томности, подыграл Гокудера, обращаясь даже не к кошке, а к Ямамото. Тот едва сдержал хохот, тем более что Ури неожиданно заинтересованно уставилась на Хаято. — А по-моему, очень неплохо выходит, — хохот-таки прорвался наружу, и Ямамото поспешил нырнуть в ванную, услышав, как ему вслед об дверь ударился домашний тапок. Выданная Гокудерой сменная одежда на рослом бейсболисте смотрелась откровенно нелепо, но Такеши не привык заморачиваться своим внешним обликом, тем более, кто его тут увидит, кроме Гокудеры. — На улицу такие штанишки не надевай. А то завалят где-нибудь и изнасилуют, — заметил ураганник, сидя на высоком барном стуле возле стойки. Излучавший умиротворяющее после душа спокойствие Такеши едва не поперхнулся. — Что?.. В каком смыс… Да пошел ты! — в зеркало он на себя не смотрел, но сообразил, что Гокудера жестко простебал его внешний вид. Ну что поделать, если растянутые спортивные штаны Хаято сидели на Ямамото как капри и вдобавок обтянули, где не надо. Сам бейсболист такое никогда не носил и искренне недоумевал, глядя на узкие облегающие джинсы, которые предпочитал носить итальянец. — Жратва, — кивнув на запаренную лапшу и пару рисовых треугольников, Гокудера примостился на кухонном шкафчике, закинув на подоконник босые ноги. Поставив рядом с собой еще одну банку с пивом, Хаято сосредоточенно зачиркал зажигалкой, прикуривая сигарету. Хранитель Дождя воодушевленно накинулся на нехитрый ужин. Недотрога Ураган сегодня просто рвал все шаблоны. Мало того, что не выставил на улицу, так еще и ужином поделился. С окна потянуло сигаретным дымом, и Такеши, не сдержавшись, поморщился. — Вот если бы не курил свою отраву, не был бы таким тощим и в такой физической форме, — жалея, что не может убраться подальше от источника никотина, заметил Ямамото. — Что не так с моей физической формой? — стрельнул в него недовольным взглядом подрывник. — Ну в смысле, если бы не курил свою дрянь, давно бы до меня дорос, — пошутил Ямамото. — Предлагаешь мне бросить курить и динамитные шашки поджигать силой мысли? — Чтобы поджигать шашки, достаточно зажигалки. Курить не обязательно. — Да-а-а? Это как же? А зажигалкой чиркать как? Зубами? Языком? И, кстати, зажигалки обычно заправляются газом или бензином, горючим веществом. Если эта хрень во рту сдетонирует вместе с динамитом, я останусь без головы, — фыркнул Гокудера, даже ухом не ведя в сторону приятеля. Такеши улыбнулся. Он спорил, скорее, чисто по привычке. Не стоило надеяться на то, что из-за его пламенных речей Хаято решит встать на путь истинный и отказаться от табака. — Ну ладно. А вот устрой тебе Колонелло кросс на пять километров, сколько бы ты пробежал? — Десять километров, — лениво огрызнулся Гокудера, стряхивая пепел. — И вообще, Правой Руке Десятого не положено быть выше своего Босса! Ямамото прыснул от смеха. — Твое место у стены. Будешь храпеть — взорву, — соскользнув с подоконника, Хаято ушел в ванную. — Ты даже в постель с собой динамит берешь? — искренне удивился Ямамото, пропустив мимо ушей угрозу. Во-первых, он не верил в то, что друг говорит всерьез, а во-вторых, он, вроде бы, не храпел во сне. Никто, по крайней мере, не жаловался. — Ну-у-у-у, вроде, я его вынул из наволочки, — донеслось из ванной. Посмеиваясь, Такеши слез с табурета и выключил в кухонной зоне свет. Теперь лишь слабо тлел торшер возле рояля. Решив не испытывать судьбу, он увалился на диван, но, не сдержавшись, украдкой ощупал подушку. Понятное дело, что Гокудера стебался, но… В каждой шутке есть доля шутки, особенно если имеешь дело с параноиком. Сон, как назло, не шел — часто бывает так, что в незнакомом месте заснуть очень тяжело, так что к тому моменту, как Гокудера вернулся из душа, бейсболист еще не спал. — Спокойной ночи, Гокудера, — совершенно искренне, без тени сарказма пожелал Ямамото, когда свет в комнате погас окончательно и хозяин дивана плюхнулся на свою половину. — Блядь… Спи уже! — буркнул Хаято, замотавшись в одеяло как в кокон. По одеялу мягко просеменили маленькие лапки, и что-то мягкое юркнуло Такеши под бок. — Спокойной ночи, Ури, и не ешь Гокудеру: он сегодня с честью твой ужин у гопников отбил, — Ямамото широко зевнул и ойкнул от костлявого колена, ощутимо пихнувшего его в бедро. — Задрал… Придурок… — пробормотал Гокудера, натянув на голову одеяло. Можно было сказать, что напряженный день закончился на самой благостной нотке.