Я определённо влипла

      Я и сама не заметила, как осела на пол перед зеркалом, слишком много мыслей было в голове. Однако, главным вопросом было «Как я сюда попала?» Из транса меня вывел скрип двери, это был… Сота, вроде как… Теперь он мой младший брат? Нашёл он меня на полу перед зеркалом в весьма растерянных чувствах.       — Сестра?! — мальчик взволновано приблизился. — Сестра, ты в порядке? Когда ты пришла в себя?.. — так, я вообще не понимаю, что происходит…       Хотя тогда главное было узнать, в какое время я попала, ведь, Инуяша определённо поймёт, что я вовсе не Кагоме. Иными словами, мне определённо пиздец… Или мне все же повезло, и моя душенька попала немного раньше канона, это было бы просто замечательно!       Малый тем временем уже успел позвать мою, видимо, маман и дедка-монаха, которые очень заботливо уложили меня обратно в кроватку (э, а расчесать мой сеновал?) и предложили покушать, что было весьма мило, спасибо за это.       — Милая, тебе пока нельзя вставать, — весьма обходительная мамзель настойчиво укладывала меня обратно, не давая даже чуть приподняться.       Не поняла.       — Мам, — как можно жалобнее протянула я, — что случилось?       — Ах, Кагоме… — так, не нравится мне эта интонация, слишком жалосливо… ненавижу, когда меня жалеют! — милая, тебя сбила машина… — ась? — авария была не очень страшная, но ты получила достаточно серьёзную травму головы и пролежала без сознания около недели… — ого, то есть, она могла умереть?       Я устало прикрыла глаза, ладно, возможно, Хигураши и правда умерла, но тогда как я попала сюда? Я помню, что решила остаться у Маши, моей закадычной подруги, на ночь.       Часов в двенадцать мне стало безумно душно, и я вышла на балкон. Мне всегда нравились незастеклённые балконы, особенно, если они находятся выше третьего этажа. На улице лил дождь, и бетонный пол полностью залило водой, но когда это нас останавливало? Я сделала шаг и… Ох, божечки, последнее, что я помню — недолгий полет и резкую боль… значит, я тоже умерла?       Рефлекторно коснувшись затылка, я тяжело вздохнула.       — Ясно… — мда, прекрасно… — мам, слушай, а какое сегодня число? — самый главный мой вопрос…       — Пятнадцатого марта восемьдесят второго года… — то есть. — У тебя день рождения через три недели, — о, значит, Инуяшу я пока не знаю, круто. У меня есть около двух с половиной недель для подготовки, этого вполне достаточно.

***

      Утро пришло весьма неожиданно, Сота раскрыл окно, и бедную меня обдало холодным утренним воздухом. Неприятно.       — Эй, братец, ты совсем обнаглел? — я, устало щурясь, встала с кровати.       — Сестра, зови меня по имени, — Сота слегка надулся. — Как твоя амнезия? — очень удобно, что врач нашёл у меня некое подобие амнезии, хотя это от плохо прописанной жизни героини. — Сестра?       — Я в порядке, но память так и не вернулась, — конечно, как может вернуться то, чего несуществует?       — Ясно, — немного грустно ответил он, — мама спрашивала, спустишься ли ты на завтрак?       Прошло уже несколько дней с момента моего попаданчества, за это время мне разрешили вставать с кровати, даже иногда выходить из дома позволяли.       — Я спущусь, — нравится мне этот паренёк, он так любит свою сестру, что стоит состроить жалобную мордашку или, на худой конец, расплакаться, как он тут же выполнит все.       Парнишка покинул комнату, и я осталась предоставлена сама себе. Расчесав чёрные волосы Кагоме, я спустилась вниз.

***

      За столом сидели маман и дедуля, имён которых я так и не узнала, но да пофиг, это не очень интересно… Мой новоиспечённый братишка собирался в школу.       — А, Кагоме, — женщина сразу заметила меня, стоящую в дверях. Нежно-розовая пижама из приятной немнущейся ткани свободно обвисала на теперь уже моих изрядно похудевших плечах. — Сегодня у нас рыба с рисом и…       — Только фруктовый салат, — очень некрасиво оборвала её я, хотя, зачем я её отталкиваю? Женщина же хорошая, добрая. Она искренне любит Кагоме, желает ей здоровья, но я же не Кагоме… — ах, прости, у меня немного болит голова… — кажется, это жуткое чувство называется завистью. Забавно, я завидую сама себе.       Госпожа Хигураши хорошая, она старается уделять своим детям много времени, она не похожа на мою. Нет, все они не похожи. Я даже немного скучаю по вечным семейным скандалам.       Меня рано заставили повзрослеть, года в два, когда родился младший брат, а я, как старшая, должна была за ним приглядывать. Родители уделяли мне мало времени, занимаясь только малым, меня же «воспитывала» бабушка. Да, правда, воспитала она только мой характер. Грубой и стервозной я была всегда, спасибо, бабуля, а вот мягкой — никогда.       В общем, лет с четырех я была полностью предоставлена себе, но, даже несмотря на все, во мне остались доброта и жалость. Я чувствовала себя, как никому не нужный котёнок, наверное, поэтому мою прогнившую душонку и тянуло к животным.       — Хорошо, — ласково отозвалась женщина. — Садись за стол, милая, — что же, пыталась не привязываться к ним, но, раз уж мне придется здесь жить, нужно хоть быть благодарной за гостеприимность. — Спасибо, мама… — это был первый раз, когда я со всей душой назвала её мамой.

Да, наверное, тогда всё и началось…