dancing on the lake.

После занятий Рин обычно уходил домой вместе с Макото. Половину пути они проходили вместе, а потом расходились по домам. Сегодня Рин возвращался один. Ему не с кем было поговорить, не с кем было разделить банку газировки на двоих — Матсуока всегда говорил, что целой баночки ему много, но только Макото соглашался на оставшуюся половину. Рин вздохнул — в голове всё ещё ни одной мысли касательно того, что могло произойти с Макото. Неужели исчезновение Нанасэ так сильно расстроило его? Либо Макото не рассказывал им о своем знакомом, либо он скрывал что-то важное, что могло быть с ним связано. Сегодня он вернулся домой позже всех, даже позже мамы, которая обещала задержаться, но почта в почтовом ящике осталась нетронутой. Рин вынул бумажную стопку, состоящую из счетов, пригласительных для мамы на местные концерты и мероприятия, стоковых журналов и газет. Но из общей стопки выделялась карточка из крафтовой бумаги, лежащая где-то в середине. Матсуока с интересом достал её. На одной из сторон было что-то написано. «Они шагали рядом — два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.» Рин усмехнулся, не поняв, зачем кому-то отправлять ему что-то настолько глупое. Но глупой фраза становилась из-за того, что Рин не понимал её смысла и вряд ли вообще мог бы понять. Он перевернул карточку и заметил, что на обратной стороне тоже что-то было. Красной ручкой жирно, но аккуратно выведено:

«1/?»

И сейчас Рину стало немного не по себе. Он, конечно, списал это на внезапно подувший ветер, но в глубине души знал, что истинной причиной всему являлась эта небольшая почеркушка. Особенно - этот дурацкий вопросительный знак. Спрятав карточку в карман, он вошёл в дом и оставил оставшуюся прессу на тумбочке. Мама обычно сама её разбирала, не привлекая к этому занятию детей. Наверное, чтобы хоть как-то отгородить их от сложностей взрослой жизни — хотя бы ещё ненадолго. — Я дома, — произнёс Рин, стянув с себя кроссовки. — О, ты поздно, — голова Го высунулась из гостиной. — Задержался на тренировке, — улыбнулся Рин, но вышло нескладно, смято и подозрительно. — Всё нормально? — спросила сестра, изменившись в лице. Видимо, она заметила улыбку Рина. — Да, почему ты спрашиваешь? — удивился Рин, теперь уже контролируя выражение своего лица. Из кухни вышла мама всё в том же фартуке, вытирая руки полотенцем, затем чмокнула Рина в макушку. — Ужинать будешь? — спросила она. — Сегодня ужин готовила Го. — Да! Я подобрала продукты так, чтобы ужин получился сбалансированным! — отозвалась Го. Об её ноги тёрся толстый кот, который тут же упал на спину, прося погладить его животик. — Для спортсменов диета очень важна. Рин улыбнулся и, опустившись на колени, запустил пальцы в мохнатую шерсть питомца. Кот довольно заурчал и перевернулся на живот, когда получил достаточную, по его мнению, порцию ласки. — Надеюсь, ты не обидишься, если я откажусь от ужина, — произнёс Рин, поднявшись на ноги. — Я поел вместе с Макото перед тем, как идти домой. — С Макото? — спросила Го, кажется, ни капли не расстроившись. — Я видела его, когда возвращалась с занятий. — Правда? — удивился Рин. — И куда он шёл? — Не скажу, пока не попробуешь ужин, — усмехнулась девушка и вернулась в гостиную. Рин взглянул на маму — она лишь улыбнулась и пожала плечами. — Как прошёл день? — спросила она, сев на стул рядом с Рином. — Как обычно, — ответил Рин, постепенно опустошая тарелку. — Занятия, пробежка, тренировка, и так по кругу. Она вдруг замолчала, но Рин не обратил на это внимания и вместо этого покончил с ужином, отправив тарелку в посудомойку. — Харука Нанасэ, — вдруг произнесла мама. — Ты знал его? — Нет, — глухо отозвался Рин. — Он ходил в наш бассейн, но мы не были знакомы. И знать я о нём ничего не знаю, кроме того, что он был соседом Макото. — А Макото что-нибудь знал о нём? — продолжила она. — Мам, это похоже на допрос, — вздохнул Рин, наливая в стакан воды. — Мне поручили его дело, Рин, — пояснила она. Эти слова почему-то удивили Рина и отчасти даже напугали. Да, его мама работала в полиции, но до этого она никогда не расследовала дела о пропажах людей. А тут ещё и одногодка Рина… — Поэтому если что-нибудь услышишь или узнаешь, сразу сообщи мне, ладно? — закончила она. — О его пропаже заявили родители после того, как он несколько дней не отвечал на их звонки. Они работали за рубежом, а Харука жил здесь один, но после тревожных нескольких дней тишины они решили навестить сына, однако ни в доме, ни где бы то ни было ещё его не оказалось. Поэтому не известно точно, сколько дней назад он пропал. — Понятно, — ответил Рин, сделав вид, что его это не касается. Его и правда это не касалось, но всё изменилось с появлением этой дурацкой записки. Конечно, она могла и не иметь к Харуке никакого отношения, но почему-то сейчас она лежала в кармане и стала очень тяжёлой и увесистой, словно хранила в себе какую-то тайну. — Разве ты можешь рассказывать мне подробности своего дела? — Не могу, но делаю это исключительно из-за того, что ты учился с ним в одной школе и можешь знать хоть что-нибудь, — ответила она. — Поэтому сделаем вид, что ты ничего не слышал от меня. Рин кивнул. Мама улыбнулась ему, повесила халат на крючок и вышла из кухни. Парень выпил стакан воды и последовал примеру родительницы. Теперь он собирался выведать у Го, куда же направлялся Макото в середине учебного дня. Сестра всё ещё сидела в гостиной на диване, одной рукой придерживая ноутбук на коленях, а другой поглаживая кота. Стив повернул мордашку, услышав, что Рин вошёл в комнату. Девушка смотрела какой-то вебинар по литературе, но вникнуть в суть за пару секунд Рин так и не смог. — Я выполнил свою часть сделки, — он похлопал Го по плечу. — Теперь ты должна выполнить свою. Го вздохнула и захлопнула крышку ноутбука. Она посмотрела на брата и ответила: — Я не знаю, куда он шёл. Просто видела, как он в середине учебного дня покинул территорию школы, и всё. Она взяла ноутбук и встала с дивана. Стив намеревался уйти вместе с ней. — Я сказала так только для того, чтобы ты оценил мои старания и попробовал ужин. Но тебе, судя по всему, важнее Макото. Сказав это, девушка прошла мимо Рина, который и слова вставить не успел. Пухлый кот, гордо подняв пушистый хвост трубой, бежал за ней следом. — Прости! — догадался крикнуть Рин, когда Го уже поднималась по лестнице. — Было очень вкусно, правда! Он услышал, как сестра фыркнула, и подумал, что между ними всё те же детские отношения с детскими обидами и ссорами. Рин до сих пор не верит, что сестра уже вовсе не маленькая девочка, а девушка. Го же до сих пор видела в брате того, кто постоянно ломал её замки из песка на заднем дворе, хотя сейчас уже в случае чего могла спрятаться за его спиной. Поняв, что в гостиной ему нечего делать, он погасил лампу и поднялся наверх. Все члены семьи Матсуока, как по расписанию, разбежались по своим комнатам. Про себя Рин отметил, что через полчаса мама займет ванную, а через час — Го. Так уж у них сложилось с годами, что даже душ все принимают по негласным правилам. Закрыв за собой дверь, Рин наконец-то почувствовал себя в безопасности и достал из кармана карточку. Она нисколько не изменилась за прошедшие полчаса, но Рину всё же хотелось, чтобы она просто исчезла — так было бы меньше проблем. И ему почему-то казалось, что это ни к чему хорошему не приведёт. Он затолкал её в один из ящиков стола и, захлопнув его, попытался забыть, что ему вообще прислали какую-то карточку. Отправитель был ещё загадочнее, чем сама карточка и фраза на ней. Уже лёжа на кровати, Рин решил набрать номер Макото. Друг его беспокоил даже больше, чем какое-то неразгаданное послание. Но его телефон был выключен, что очень странно. Макото никогда не отключал телефон, потому что боялся, что в любой момент может позвонить мама или что его помощь срочно понадобится близнецам или кому-либо ещё. Макото — очень ответственный парень, и вряд ли бы он мог беспричинно поступить так безответственно. — Что случилось, Макото? — произнёс вслух Рин, глядя в потолок. — Что тебя так взволновало? И это он намеревался узнать завтра у самого Макото.