***
— Мияко, я тебя, конечно, глубоко уважаю, но ты, по-моему, излишне волнуешься, — следователь вздохнул, опустившись в своё кресло. — Излишне волнуюсь? — переспросила она, глубоко удивляясь. — Каоши, я знаю своего сына как никто другой! Он никогда не задерживался без предупреждения. К тому же, это смс… — Детектив Матсуока, — перебил он её. — Ваш сын всё ещё подросток, а подросткам, как известно, свойственно скрывать что-то от родителей и проводить время с друзьями. Не стоит делать из каждой такой безобидной встречи криминальное исчезновение. — Однако про исчезновение Харуки Нанасэ вы такое не говорили, хотя он тоже подросток, — с усмешкой заметила она. — Потому что у нас есть официальное заявление от его родителей. Найденный на пустыре рюкзак служит уликой. — От меня у вас тоже есть официальное заявление. Смс может служить уликой, — не унималась она. — Хватит! — он ударил кулаком по столу. — Просто возвращайся к расследованию исчезновений Нанасэ и Рюгадзаки. Уверен, уж их точно кто-то похитил. — Я соберу свою собственную группу и отправлюсь на болото, хотите вы этого или нет, — произнесла она и, поднявшись на ноги, вышла из его кабинета. Следователь Каоши что-то крикнул ей вслед, но она даже не стала обращать на это внимание. Речь шла о жизни её сына, а уж тут она сделает всё, что в её силах.***
В желудке у Рина урчало — он нормально не ел вот уже сутки. Его глаза уже привыкли в темноте, и он начал различать очертания окружающих предметов. Руки и ноги ужасно затекли, но сил не было даже на то, чтобы просто пошевелиться, подать признаки жизни. В этом месте капала только вода с потолка и слышались редкие вздохи. Рин не знал, сколько прошло времени и какое сейчас время суток. Он проснулся из-за того, что кто-то вошёл в комнату, гремя подносом. — Как поживает мой любимый сын? — судя по всему, это был тот же мужчина, который привёл его сюда, но сейчас его голос звучал более мягко и совсем не жестко. — Всё хорошо, пап, — ответ донёсся из левого от Рина угла. — Вот только здесь сыро и неуютно. — Прости, ты же знаешь, что ты не можешь жить в своей комнате, пока я делаю там ремонт. А почему твои руки связаны? Давай я развяжу. — Не стоит! — воскликнул голос. — Я так… проверяю свою выносливость. — Ты так усердно стараешься, чтобы попасть в тот университет, хах? — спросил он, поставив поднос на пол. — Я принес тебе обед. Думаю, ты проголодался. — Да, я голоден, спасибо, папа, — ответил голос, после чего мужчина покинул комнату. Вскоре хлопнула и входная дверь. Рин перестал понимать что-либо. Что это вообще за место? Кому принадлежит второй голос? Если это сын того мужчины, то зачем ему сидеть здесь со связанными руками и ногами? — Эй, — Рин позвал едва слышно. — Ты кто? — Меня зовут Рэй Рюгадзаки, — ответил тот же голос. — А тебя? «Это же тот парень, которого похитили незадолго до Нанасэ, — вспомнил Рин. — Значит ли это, что Нанасэ тоже здесь?» — Я Рин. Рин Матсуока, — ответил он. — Что здесь происходит? Рюгадзаки едва слышно усмехнулся, а затем закашлялся. Но к подносу с едой перед собой не притронулся. — Он псих, — коротко ответил он. — Временами думает, что я его сын. Приносит еду и так и норовит развязать мне руки. — И почему ты отказываешься? — спросил Рин. — Потому что потом, когда он приходит в сознание, он бьёт меня, думая, что я пытался сбежать, — ответил Рэй. — Пока мои руки развязаны, я пользуюсь моментом и кормлю его. Рин не увидел, куда махнул Рэй, поэтому переспросил. — Харуку, — произнёс Рюгадзаки. — Он слишком слаб даже для того, чтобы поесть самостоятельно. Хотя его руки связаны спереди, а не сзади, как у тебя. — Харука… Харука Нанасэ? — спросил Матсуока. — Да. Он привел его через неделю после меня. — А зачем он держит нас здесь? — Недавно он вернулся очень разозленный и вылил свою злость на нас, — начал Рэй. — Он говорил про то, что такие эгоисты, как мы, и убили его сына, лишив его такого долгожданного шанса. О каком шансе шла речь, я не знаю. — Ладно, — вздохнул Рин. — Нам нужно выбираться отсюда. — Как? — усмехнулся Рэй. — Наши руки и ноги связаны, да и он почти не покидает это место. — Как часто он меняется? — спросил Рин. — Имею в виду, как часто думает, что ты его сын? — Кажется, такое было всего три раза, — ответил Рюгадзаки, немного подумав. — Что если нам воспользоваться этим? Он же хочет развязать твои руки и ноги, когда пребывает в таком состоянии, да? Тогда позволь ему сделать это, а затем развяжи и нас. — Это слишком рискованно, — Рэй покачал головой. — Ты не просчитал риск того, что он может убить нас после такой попытки побега. — Какая разница, есть ли риск, если мы находимся в безвыходном положении? Мы должны попробовать, — стоял на своём Рин. — Хорошо, он развяжет руки мне, я развяжу ваши, а что дальше? — Мы убежим, — произнес Рин. — Мы не сможем бежать хотя бы потому, что Харука не сможет, — отрезал Рюгадзаки. — Я смогу, — ответил голос, который Рин до этого не слышал. Он звучал как-то совсем безжизненно. — Я… смогу. Рэй, казалось, был обескуражен. Впервые за несколько дней он слышал, как Харука разговаривал. — Если на кону свобода, я сделаю всё, что скажете, — добавил он, а затем замолк. — А если он догонит нас? Честно говоря, я не знаю, как быстро он бегает, — задумался Рэй. — Тогда нам нужно задержать его на некоторое время, — предложил Рин. — Например, ударить его по голове. — А если ты не рассчитаешь силу удара и случайно убьешь его? — Господи, ты всегда продумываешь все варианты развития событий? — вскипел Рин. — Буду действовать по ситуации и обещаю не убивать его. Просто хочу вернуть ему долг. — Тогда нам остается… только ждать? — из уст Рэя это звучало как-то уж слишком обреченно. — Да, — произнес Рин. — Но это того стоит. Зачем он предложил эту идею побега? Чтобы хоть как-то воодушевить этих парней. Он возлагал большие надежды на свою маму, которая наверняка уже подняла на уши всю полицию и весь отдел расследований. Одна простая смска решала всё, а дальше мама сделает всё сама. Простая схема, которая может спасти аж три жизни. Конечно, он надеялся, что в любую минуту в эту хибару завалится вооруженная группа захвата, но всё же оставался маленький шанс, что они не придут. Просто не найдут это место. Поэтому он и придумал бежать самостоятельно, если ожидание уж слишком затянется.***
Мияко Матсуока тщательно изучала карту местности. Болото находилось довольно далеко от города, а вокруг оно и вовсе было окружено девственным лесом. Рискованно ли идти туда? Определенно. Но она должна сделать это ради Рина. — Матсуока-сан, — Кэтсу сидел за столом, разглядывая материалы дела Нанасэ, — а вы уверены, что эти дела связаны между собой? — Нет, Кэтсу, — ответила она со вздохом. — Но это я и хочу выяснить. — Тебе не кажется, что это будет слишком рискованно? — в разговор вмешался старший детектив. — Я имею в виду, если детей и вправду держат где-то в районе болота, разве не опрометчиво будет просто завалиться туда без заранее продуманного плана? Мы не знаем, насколько опасен этот преступник и насколько он безумен. У нас ещё даже не составлен профайл, а уж в том, что эти два исчезновения связаны с исчезновением Рина, мы и вовсе не уверены. — Шэджи, я не заставляю тебя идти со мной, это всего лишь предложение, — вздохнула она снова. — Предложение, от которого я не смогу отказаться, — заметил он. — Я обещал Тораичи приглядывать за тобой, помнишь? — Но Тораичи бы одобрил мой поступок, потому что на кону слишком ценная жизнь. Поэтому я иду туда с тобой или без тебя. — Я пойду с вами, — сказал Кэтсу. — Если, конечно, позволите. — Я возьму пару ребят из группы захвата, — Шэджи закатил глаза. — Тогда встретимся в пять вечера на стоянке, — закончила Мияко, захлопнув дверцу шкафа. — Наверное, стоит взять резиновые сапоги. Шэджи состроил такое лицо, словно говоря: «мне за это не платят», но Мияко слишком хорошо его знала — он был согласен идти с самого начала. Она сама не была до конца уверена в успехе этого дела. Но ради Рина она должна взять себя в руки и отбросить сомнительные мысли куда подальше. Она вспомнила о торте, который одиноко стоял в холодильнике. Вчера к нему никто так и не прикоснулся. Мияко представила, как будет приятно вернуться домой и съесть этот торт всем вместе.