Точка зрения

P. O. V. от третьего лица

Тело, которое закручивается и умирает, И разделяет тот ужасный дневной свет, Теплый, как собака вокруг ваших ног, Как бы я хотел, чтобы ты был здесь со мной сейчас. Bush — In a Lonely Place

— Лейтон и Эвелин спят, — сказал Джастин Брайану и сел рядом с ним на диване, — но малышка должна скоро проголодаться. Вероятно, проснётся через несколько минут. Брайан кивнул, не понимая ничего, что Джастин говорил ему. Его глаза были зафиксированы на экране телевизора. — Брайан, ты меня слышал? — Джастин уже был раздражен, но всё же говорил тихим голосом. Как раз тогда малышка, которая до сих пор безмолвствовала, начала плакать. Её крики громко передавались из детской комнаты через радионяню, но Брайан, похоже, не замечал шума. — Брайан, ты хочешь взять её? — поинтересовался Джастин. Он не получил ответа и прикоснулся к ноге человека, и уже спросил громким голосом: — Брайан, ты хочешь пойти успокоить свою дочь? Брайан повернулся и посмотрел на Джастина так, словно тот попросил его о чём-то нелепом. — Хорошо, — вздохнул Джастин. Он столкнул свое уставшее тело с дивана и направился к лестнице. — Можешь хотя бы сделать ей бутылочку? — бросил он через плечо. Джастин достал плачущего младенца из кроватки, сменил подгузник и направился вниз. Он похлопывая малышку по спинке, чтобы успокоить, и когда вошел в кухню, с облегчением увидел, как Брайан уже готовит для неё детскую смесь. — Ребёнок в порядке? — поинтересовался Брайан, не глядя на свою дочь. — Этот ребёнок голоден, — резко заметил Джастин. — В чём твоя проблема? — Брайан зарычал в ответ. Джастин закатил глаза и сосчитал до пяти, прежде чем попытаться обсудить настоящую текущую проблему. — Брайан, я хочу назвать ребенка, если ты не собираешься это делать. Ты же понимаешь, что это в корне неправильно: называть девочку «ребёнок», как будто её не существует. Кроме того, больничные документы должны доставить завтра, чтобы ты подал на получение свидетельства о рождении, — терпеливо объяснил ему Джастин, — прошло больше двух недель с тех пор, как она родилась. Брайан засунул теплую бутылку в руку Джастина. — Она не твоя дочь. Она моя, и я, блядь, назову её, когда буду готов, понятно? — зарычал он. — Тогда веди себя так, как будто она твоя, — прошептал Джастин и сделал усилие, чтобы подавить гнев. Брайан повернулся и посмотрел на Джастина слезящимися глазами. — Давай, назови её. Я заполню любую гребаную бумажку сегодня вечером, и ты можешь отвезти их завтра. Джастин чувствовал, что скоро сорвётся и заплачет. Он хотел поговорить с Брайаном, он хотел попытаться заставить человека понять, что они не могут идти этим путем. Прошло две недели с тех пор, как Гриффин умер, а Брайан едва разговаривал с ним или с детьми. Он редко покидал диван в гостиной и отказывался заходить в свою спальню. Единственная причина, по которой он принял душ сегодня утром, это то, что Лейтон сказал ему, что от него воняет. Брайан не заходил в их общую с Гриффином комнату, даже чтобы переодеться. Он переодевался в домашние штаны и футболку из кучи белья, что Джастин складывал после стирки. Джастин был уверен, что эта одежда принадлежала Гриффину. Она висела на худощавой фигуре Брайана, большая и объёмная. Эта одежда заворачивала его, словно в кокон, и Джастин понимал, что мужчине, вероятно, нравятся эти вещи из-за такого вот комфорта. Джастин сделал всё возможное, чтобы заботиться обо всех трёх детях и сохранять их счастье, насколько это было возможно. Но Лейтон и Эвелин не были младенцами, они видели, как Брайан оставался почти безучастным каждый день, и это пугало их. Брайан редко держал свою новорожденную дочь, и его нежелание дать ей имя было похоже на нежелание признать её существование, что почти истощило огромное терпение Джастина. Дети начали называть сестрёнку «малышкой», и они постоянно спрашивали Джастина о том, почему Брайан не мог придумать ей имя. Джастин пошел за Брайаном в гостиную и сел в кожаное кресло, в котором было удобно кормить маленькую девочку. — Как насчет Лоры? — спросил Джастин ребенка. — Нет, ты не похожа на Лору. Хм… может быть, Констанция? Не… Хм… как насчет Лилли? Малышка сморщила носик, выпуская изо рта бутылочку и издала недовольный писк. Джастин засмеялся. — Тебе не понравилось это имя? Хорошо… давайте посмотрим другие. Как насчет Мари? Нет, оно не подходит тебе. Может быть, Сюзанна? Нет… Хм… Бернис? Нет, ты определенно не Бернис. Как насчет… Грейс, Дотти, Фрида, Изабель? Маленькая девочка снова заскулила и недовольно заворочалась в руках Джастина. — Тебе действительно не нравятся эти имена. Как насчет Джесси, Минни или Александры? Малышка в очередной раз крутанула носом вокруг соски, закашлялась и недовольно хныкнула. Её большие карие глаза смотрели в голубые Джастина, очень похоже на те недовольные отблески, что бросал на него её отец. — Хорошо, — сказал Джастин, — тебе трудно угодить. Как насчет Одри или Ханны? — Черт! — воскликнул Брайан, пугая Джастина, — Хватит уже копаться в своей ментальной исторической энциклопедии «Женщины в искусстве»! Мне нравится Одри Ханна хорошо? Искусство Одри Флэк — лучшее из всех, и работы Ханны Хех тоже в порядке, так что оно устраивает меня. — Хорошо, — прошептал Джастин. Он улыбнулся про себя, радуясь, что Брайан слушал его и остановил, когда он добрался до имен, которые ему действительно нравились. — Ты хочешь, чтобы я отрыгнул Одри, когда ты закончишь? — шепотом спросил Брайан. Джастин забрал почти пустую бутылку изо рта ребенка, подошел к Брайану и вручил ему его маленькую девочку.  — Пойду принесу тебе салфетку. — Хорошо, — Брайан взял свою дочь и посмотрел на неё, пока заканчивал кормить её смесью из бутылки. Он снова заплакал, глядя на её очаровательное невинное личико. — Извини, — прошептал он. Джастин остановился на пороге, когда услышал шёпот Брайана. Он подождал немного, чтобы узнать, может ли этот человек сказать что-нибудь ещё. Он не хотел прерывать то, что было личным, интимным, пожалуй одним из первых моментов связи между ними. — Джастин? — позвал Брайан. — Ты нашёл салфетку? Джастин выждал ещё секунду и вошёл в комнату. — Вот, пожалуйста. Я пойду приму душ, хорошо? Если тебе что-то понадобится, просто приди и скажи мне. — Да, — ответил Брайан. Он уложил салфетку на плечо, а затем аккуратно переместил малышку туда, чтобы она могла выпустить воздух, — со мной всё будет в порядке. — Я знаю, — сказал ему Джастин, — ты прекрасный отец. Брайан вздрогнул и посмотрел в глаза Джастина, пытаясь понять, действительно ли тот имел в виду то, что сказал. Он знал, что ведет себя не как отец. Джастин был прав насчет этого. Он хотел быть в порядке, он хотел любить Одри, но он всё ещё чувствовал, как онемение охватывает его тело, когда он смотрит на неё. Джастин принял душ, и когда вышел, то нашёл Брайана лежащим на спине, и спящую Одри, свернувшуюся в розовом одеяльце на его груди. Джастин заметил, что Брайан тоже глубоко заснул. Возможно, это был первый раз, когда он видел Брайана спящим дольше пяти минут. Сам Джастин не мог заснуть, вместо этого, он сидел в кресле-качалке, наполовину просматривая вечерние программы по телевизору, наполовину наблюдая за Брайаном и Одри.