Точка зрения

POV Джастина

Мировые новости, мировые новости, мировые новости! Что ж, ты говоришь: «Давайте освободимся! Что ж, ты говоришь: «Я стану собой! Сердца из камеры смертников уже не исправить. Зачем стрелять в себя за твои грехи? English Fire — Bush

      Ебать. Блять, нахуй! Чёрт! — Джастин? Что-то случилось? — Синтия беспокойно спрашивает меня, когда я прохожу мимо. Сейчас мне не до манер, но всё же останавливаюсь на минутку. — Нет. Эм. Я не знаю. Брайан в офисе? — быстро интересуюсь у неё. — Да, но он ждет звонка от… — Хорошо, — отвечаю, продолжая идти к его кабинету.       Мне плевать, от кого он ждет звонка. Мне нужно увидеть его сейчас же! — Брайан! — кричу, врываясь в его офис, хлопая со всей силы дверью, но всё равно запирая её за собой. — Что случилось? — он мгновенно встаёт из-за своего стола. — Где дети? — и практически подбегает ко мне. — Дети в порядке, — уверяю его. Дерьмо. Может быть, я должен был продумать своё появление немного лучше. — Тогда что произошло? — он смотрит мне в глаза и кладет руки мне на талию. — Что-то не так с ребёнком?       Уворачиваюсь от его рук и практически падаю на диван. — Где Одри? — вслух интересуюсь, глядя на пустой манеж в углу. — Она сегодня с Дафни, помнишь? Она повела малышей в зоопарк? — Чёрт! Поверить не могу, что забыл об этом, — бормочу себе под нос, вытирая пот со лба, и бросаю папку на стол перед нами. — Скажи мне, что, блядь, происходит, — уже рычит Брайан, садясь рядом. Он хватает меня за руку и говорит мягким голосом, видимо, намереваясь успокоить, но это напрасные траты сил: — Ты пугаешь меня, Джастин. — Я сожалею, — хоть я и говорю это, но на самом деле его беспокойство, это последнее о чём я забочусь. Наклонившись вперёд хватаю папку и передаю её ему. — Ты ходил к доктору? — он спрашивает, ещё не заглянув внутрь. — Я думал, что тебе было назначено только… — его глаза расширяются, пока он достаёт фотографию из кармашка. — Чёрт побери! — Я просто хотел знать, что со мной не так. Я набрал больше двух с половиной килограммов и прибавил в объеме одиннадцать сантиметров за две недели. Мне просто не хотелось беспокоить тебя, если это ничего не значит, — поясняю я.       Он кивает головой, глядя на снимок, но его руки трясутся, пока он держит его. — Ребенок А и ребенок Б, — читает он вслух. — Да, — из меня вырывается стон, — двое! У нас будут близнецы. — Здоровы ли они? — он спрашивает, поворачиваясь ко мне, его глаза сверкают слезами. — Доктор Лэндон сказал, что они идеальны. — Почему мы их раньше не видели? Почему он это упустил? — Одна из причин заключается в том, что они идентичные, однояйцевые близнецы. И их сердца бьются в едином ритме. Посмотри на другую фотографию с первого ультразвука и сравни её.       Он держит оба снимка рядом, и я могу сказать по его выражению, что он сразу понимает причину. — Он прятался за другим ребенком, — замечает он небольшое пятно за первым силуэтом. — Да, — соглашаюсь с его наблюдением, — доктор Лэндон ни за что не мог увидеть или услышать второго. Его аппарат УЗИ не 3D, поэтому мы видели только то, что дети хотели, чтобы мы увидели. — Думаю, что так, — Брайан звучит гораздо более расслабленно. Он складывает снимки обратно в папку и кладет её на стол, а потом поворачивается лицом ко мне, — как ты себя чувствуешь? — Я устал, но дети в порядке, — уверяю его.       Брайан берёт меня за руку и присаживается ближе. — Нет, это не то, о чём я спрашивал — тихо замечает он, — как ты себя чувствуешь эмоционально?       Стараясь не рассмеяться я кусаю нижнюю губу. Ну я точно не ожидал, что эти слова когда-нибудь слетят с его языка! — Я чувствую, что у меня никогда не будет другого ребенка, после этой беременности. Вероятно, что я никогда не получу свое тело обратно, и буду растить детей, пока мне не исполнится пятьдесят, — отвечаю я честно, — вот почему я собираюсь попросить доктора, чтобы они сделали всё, чтобы я больше не мог иметь детей после этой беременности. Я становлюсь слишком старым. — Тебе всего тридцать два, — смеётся он, — но если ты хочешь сделать это, то это зависит только от твоего решения. Я приму всё, что ты считаешь лучшим для своего будущего. — Брайан, я никогда не должен был быть отцом. Независимо от того, как сильно я люблю Лейтона и этих младенцев, — я останавливаюсь на секунду и кладу руки на живот, пытаясь защитить их от того, что сейчас произнесу, — это несчастные случаи.       Он быстро моргает и несколько слезинок падают с его глаз, когда он крепко сжимает их. — Никогда больше так не говори, — шепчет он, — они желанные. — Да, сейчас, — двигаю рукой, пытаясь удержать её на животе, но не выдерживаю и касаюсь его лица, стирая бежавшие по щеке слёзы, — но это правда. Я никогда не должен был иметь детей. — Ты должен был быть отцом, Джастин. Я точно помню, насколько ты хорош был с Молли, когда она была малышкой. — Да, и посмотри как всё обернулось, — жалуюсь я, — она превратилась в эгоцентричную сучку. Она видела Лейтона всего несколько раз, никогда не звонит маме и делает только то, что говорит отец. — Прекрати эту жалость к себе, — шутит он и убирает мою руку со своего лица, — я говорил лишь о том, как хорош ты был с ней, когда она была маленькой. И ты помнишь ту куколку, которую я тебе подарил? — Тоби, — я стонал в смущении закрывая лицо руками, — не могу поверить, что ты помнишь ту куклу. — Разве ты не отдал её Лейтону? — он спрашивает игривым тоном. — Да, я не думал, что ты узнаешь её. Лейтон зовет его иначе, потому что, когда он был маленьким, он не мог выговорить «б», — поясняю я. — Я это помню. Он называл меня Мян. — Подозреваю, что он говорил «мой Брайан» складывая вместе два слова, — предполагаю я. — И теперь он зовет меня папой, — говорит Брайан довольным голосом. — Как мы вообще свернули на эту тему? — интересуюсь я. Мне не нравится вспоминать о тех днях, когда мы с Брайаном были так близки. Это слишком больно. — Потому что я пытаюсь сказать тебе, откуда я знал, что ты будешь отличным отцом. — О, ну, это уже неважно, — со стоном откликаюсь я. — Заткнись и послушай меня, Джастин. Ты носился с этой куклой много лет. Ты кормил его три раза в день, отрыгивал, качал, менял ему подгузники и укладывал спать на ночь. Это было очень мило. Ты был так предан ему. И это была твоя настоящая личность, всегда заботящаяся о людях. Но самое главное, ты всегда говорил мне, что у тебя будет много детей. Итак, кого волнует, если они не были запланированы, Джастин? Ты не будешь любить их меньше, не так ли? — Нет, конечно, нет, — клянусь я. — И я уверен, что Эвелин и Одри были далеки от каких-либо планов, которые ты составлял для своей жизни. Не думаю, что это был несчастный случай, что ты стал отцом для них. Я думаю, это был шанс. Или судьба, или что-то в этом роде… но, конечно, это не было случайностью, Джастин. — Шанс? Судьба? — я подаюсь вперед и смотрю в глаза Брайана. — Кто ты такой?       Брайан искренне улыбается мне и наклоняется к моему лицу. Наши губы соприкасаются, когда он говорит: — Я отец наших детей, Джастин, и я люблю тебя.       Я отпрыгиваю от него в тот момент, когда мой мозг регистрирует его слова. — Не говори мне больше такого, Брайан. Ты не… ты не любишь меня! — О, да, — возражает он, — я всегда любил тебя, Джастин. Я просто не знаю, готов ли я двинуться дальше? — Сейчас не время говорить о твоём или нашем предполагаемом будущем, — перебиваю его резко.       Не хочу слышать, как он говорит о том, чего никогда не случится. Я остаюсь здесь, с Брайаном из-за детей. Именно они мой главный приоритет, и всё, что я чувствую к Брайану, не может помешать моим решениям. — Даже, если бы мы были просто друзьями, я всё равно бы любил тебя, — повторяет он, приближаясь ко мне, — Джастин, нам в конце концов придется говорить о будущем, даже если мы оба боимся этого. Нам нужно поговорить о том, что случилось в субботу. — Мы не будем это обсуждать. Случившееся было ошибкой, — упираюсь рукой ему в грудь, чтобы толкнуть назад на диван, но вдруг так ясно чувствую, как чрезвычайно быстро бьётся его сердце под моей ладонью, — и я не боюсь. — Ты боишься этого даже больше, чем я, — прозорливо замечает он, отсаживаясь в сторону, — но мы должны думать о детях. — Дети не имеют ничего общего с тобой и мной, Брайан, — рычу я сквозь сжатые зубы, — наши отношения, даже если они вышли за рамки дружбы, не имеют ничего общего с тем, что мы являемся их родителями. Я изначально думал о детях, вот почему я живу здесь, с тобой, а не в Чикаго! — Почему ты так разозлился? — выражение его лица отражает искреннее недоумение.       Я вздыхаю и качаю головой на его тупость. — Ты меня не любишь. Ты тоскуешь по Гриффину, Брайан. Я не собираюсь развлекаться мечтами о «нас»… что бы ты не думал сейчас, пока ты действительно не будешь готов. В чём, честно говоря, я сомневаюсь. — Ты ошибаешься, Джастин, — замечает он, глядя на меня, — дело не в том, тоскую ли я по Гриффину. Я никогда не перестану скучать о нём, или о любви, которую мы разделили. Но речь идёт о желании рискнуть и уйти из прошлого. Для меня это Гриффин, но честно говоря, я не знаю, из какого прошлого должен двинуться дальше ты, Джастин.       Чувствую, что ещё немного и могу ударить его. Как он может не понимать, от чего я должен двигаться дальше? Нелегко перейти от множества лет пыток и мучений к вере в то, что он только пытается сделать! Не могу сейчас смотреть на него. Даже не хочу быть с ним в одной комнате. — Ты идиот, Брайан, — зло выплевываю я, резко поднимаясь с дивана. — Не убегай от меня, Джастин, — умоляет он, преграждая мне путь к двери, когда я иду в сторону выхода. — Отойди немедленно! Сейчас же. Или я не буду нести ответственность за то, что сделаю с тобой, — предупреждаю я. — Хорошо, — отходит в сторону Брайан, — беги. Это то, что ты делаешь лучше всего, не так ли? — Засранец! — Я кричу, поднимая руку, чтобы ударить его, но он ловит её и разворачивает меня, прижимая к двери. — Ты обещал, что никогда не ударишь меня, — рычит он. — Разве ты не помнишь, что обещал мне это?       Я толкаю его плечом, но он не сдвигается даже с места. — Отъебись от меня, Брайан, — шиплю я, — это было глупое, дерьмовое обещание, которое на самом деле ничего не значило для тебя, как и всё, что ты сделал мне, — выскальзываю из-под него и рывком раскрываю дверь, ударяя его ногу в процессе, — увидимся у мамы после работы, — уходя бросаю ему. — Почему? — кричит он вслед. — Потому что мы собираемся сказать ей обо всём сегодня, — так же кричу ему через плечо. — Джастин, — Синтия пытается остановить меня, когда я прохожу мимо неё, — ты неважно выглядишь. Ты в порядке?       Киваю головой, вытирая глаза, и продолжаю путь из «Киннетика». На улице ярко светит солнце, но я чувствую только темноту.