Точка зрения

POV Джастина

Сжечь себя на твоей кровати… У тебя терновый венец, у меня — из свинца. Я очнусь до того, как утону, я очнусь до того, как утону… Bush English Fire

— Что, чёрт возьми, происходит с вами обоими? — моя мать кричит, заставляя нас с Брайаном подпрыгивать от страха. Отлично! Она восприняла нашу новость гораздо хуже, чем я думал. И, поверьте мне, я представлял себе самую ужасную реакцию. — Мама, пожалуйста, — пытаюсь встать, чтобы найти способ успокоить её, но Брайан тянет меня назад, и я остаюсь сидеть. — Не надо мне твоих «пожалуйста»! — она рычит на меня таким тоном, который я от неё слышал крайне редко. Ухватившись руками за свои светлые волосы, она прекращает бегать по комнате и делает несколько глубоких вдохов и выдохов, закрыв глаза, но когда она их открывает, они полны слёз. Глядя на неё, чувствую, как сам близок к тому, чтобы разрыдаться. Почему я не могу быть беременным, чтобы за меня можно было порадоваться? Почему я опять и опять попадаю в такие ситуации? Хорошо… даже если в этот раз произошедшее было не совсем моей виной, но… — Что вы собираетесь сказать детям? — мама садится на журнальный столик перед нами и смотрит то на Брайана, то на меня. — Я… — «Я не знаю». Это честный ответ. Но чёрт побери всех, если я признаю это. — Что ты предлагаешь сказать им, Дженнифер? — рискует Брайан, спрашивая мнение мамы. Его голос дрожит и имеет такой характерный тембр, который появляется у него, только когда он боится реакции мамы. Тем не менее, последний раз я его слышал в те далекие времена, когда мы были детьми и плохо себя вели. Как так получилось, что мы снова чувствуем себя напроказившими маленькими мальчишками? С другой стороны, мы здесь, в гостиной моей матери, и говорим ей о ситуации, в которой мы никогда не должны были оказаться в принципе. — Ты любишь его, Брайан? — спрашивает она, удивляя меня. Собираюсь прервать её, то, что Брайан чувствует ко мне, не имеет ничего общего с тем, что сейчас происходит. Но голос Брайана не дает мне вставить и словечко. — Он мой лучший друг, мама. Конечно, я люблю его. Не могу смотреть на него прямо сейчас. Моё сердце болезненно сжимается в груди, и я чувствую, что предательские слёзы готовы политься в любую секунду, поэтому я тру глаза и просто продолжаю смотреть прямо на маму. Когда я снова стал его лучшим другом? Когда я стал кем-то ещё, кроме его шлюхи, его горничной, его няни? Да, я знаю, что мы стали немного лучше ладить, и он старается угодить мне, но я уверен, что это всё из-за беременности. Когда неудобство всей этой ситуации обернулось тем, что он снова стал любить меня, говоря об этом так, словно он и в самом деле имеет это в виду? Когда его презрение ко мне превратилось в «любовь к его лучшему другу»? Я знаю, что мы собирались работать в этом направлении, даже если я не буду участвовать в удовлетворении его сексуальных желаний, но что-то я не припомню, как всё изменилось. И мне интересно, когда Брайан успел поменять своё мнение? Это должно быть связано с какими-то ложными чувствами к младенцам или типа того. Мама мотает головой туда-сюда, словно как и я не понимает, откуда это взялось. — Я не заставляла его жениться на Гриффине, когда он забеременел Лейтоном, — неожиданно говорит она грубым тоном. Какое, чёрт возьми, моя женитьба на Гриффине имеет отношение к сегодняшней ситуации? — Я знаю, — мягко соглашается с ней Брайан, — это то, что ты думаешь, мы должны сделать? Что?! — Блять, нет! — резко заявляю я. Брайан почему-то выглядит удивленным. — Я не собираюсь ещё раз жениться на том, кто меня не любит. Не в этот раз. Я не могу этого сделать. Вдруг я чувствую, как к горлу подступает тошнота. — Он сказал, что любит тебя, — говорит моя мама, как будто это изменит всё волшебным образом. Это ничего не исправит, и всё же это значит больше, чем я бы хотел признать. Больше, чем Брайан на самом деле чувствует. — Гриффин любил тебя, — мягко добавляет Брайан. «Какого хрена он говорит об этом?» — кричу я ему в своей голове. Откидываюсь на диван, пряча лицо в ладонях и даю волю эмоциям, заставляющим меня рыдать навзрыд. — Мы должны подумать об этом и обсудить, — спокойно говорит Брайан, словно я не превратился сейчас в жалкую истеричную кучу. Я люблю Брайана, люблю с первой секунды, как увидел его. Но заставлять его жениться на мне, потому что моя мать думает, что это то, что мы должны делать, неправильно. Это будет пыткой, с которой я не смогу жить! — Может быть, я просто должен сделать аборт, — плачу я, содрогаясь всем телом, когда мои слова резонируют во мне. Брайан обнимает меня, и я чувствую, как он осторожно убирает мои руки с лица. Я открываю глаза и смотрю на него, пока он аккуратно зачесывает волосы со лба и смотрит прямо в мои зарёванные глаза, говоря при этом совершенно уверенно: — Я хочу их, Джастин. Я тебе уже говорил. Я хочу наших детей. — Детей? — моя мать задыхается от ужаса. Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на неё, и я киваю головой: — Да. Брайан с гордым видом укладывает руку мне на живот. — Мы сделали близнецов. Я бы хотел, чтобы мне не нравилось, когда он прикасается к моему животу; чёрт, хотел бы я, чтобы мне не нравилось, когда он касается меня где-угодно. Но он делал это с тех пор, как мы узнали о беременности, и стало ещё хуже с нашей первой сонограммы. Я могу выполнять какую-нибудь, вполне простую работу по дому, например, стоя на кухне и готовя ужин, а он подойдет ко мне со спины, положит свою ладонь на мой живот, погладит пальцем по пупку, а затем двинется дальше по своим делам. И последние три дня были ещё хуже. Каким-то образом возможность прикоснуться ко мне, заставив меня кончить, дала ему странное разрешение прикасаться ко мне в любое время, по своему желанию. По крайней мере, дюжину раз в день он совершает какой-то контакт со мной, и это я не считаю случайных прикосновений. Каждый раз, когда он касается меня, в теле начинается странный жар и покалывание в основании позвоночника, давая мне чувство странного покоя. Как и сейчас, я просто хочу прижаться к нему, позволяя остальному миру исчезнуть, и поверить, что в моей жизни нет ничего плохого. Я хотел бы притвориться, что ссора, которая произошла в его офисе, никогда не происходила. Я хочу быть в восторге от того, что внутри меня растут дети Брайана. Я хочу целовать его и благодарить за помощь мне и за то, что дал мне то, чего я всегда хотел, задолго до того, как даже узнал что-то об этом. За двух младенцев, плоть и кровь его. — Джастин! Алло! Ты меня слушаешь? — Мать хлопает по моему колену, и я пробуждаюсь от своих мечтаний. — Да, извините. — У него уже есть эти моменты, когда он исчезает в своих мечтах о беременности, — усмехается Брайан. Я собираюсь убить его! Мама мягко улыбается мне и теперь трет тоже самое колено. — Ты в порядке, дорогой? — О чём вы говорили? — перевожу я разговор на другую тему. Я бы солгал ей, если бы сказал, что со мной всё в порядке, и я знаю, что она не хочет слышать правду, это только расстроит её ещё больше. — Я сказала, что вы никак не сможете логически объяснить это Лейтону или Эвви, не сейчас, ни позже, когда они вырастут, и вы как-то должны объяснить это всем остальным своим детям. — Я знаю, — шепчу я. Чёрт, я знаю это. — Они думают, что младенцы рождаются, когда два человека любят друг друга, женятся и решают завести детей. Вы оба сказали им это, когда рассказывали им о том, как появится Одри. Вы должны перестать быть так чёртовски эгоистичны и подумать хоть немного о них, и что эта беременность сделает с ними. Что она значит для них? — Ты говоришь так, будто мы сознательно намеревались разрушить их жизни, Дженнифер, — устало звучит Брайан. Моя мама кивает. — Я знаю, что это не так. Но я думаю, что вы двое так привыкли к тому, как всё между вами работало… раньше… что вы не понимаете, почему эта ситуация, в которую вы попали сейчас, отличается от всего, что было. — Мама, перестань, мы не настолько глупы. Мы знаем, что это огромная… — запнувшись на слове «ошибка» я замолчал. Поскольку, как бы я не чувствовал себя, эта беременность была огромною ошибкой, пусть даже я не желаю думать так о ней. Я не хочу думать так о своих детях. Не снова. Тем не менее, я знаю, что это случайность. И хотя я хотел, чтобы эта беременность произошла, на столь многих уровнях, это самая запутанная вещь, которая когда-либо случалась со мной. — Тогда вы должны сделать это правильно, — говорит она, — единственным способом, при котором они поймут всё это: жениться, а затем сказать им. — Нет. Мы найдем другой способ, — умоляю я. — Послушай, Джастин, ты живешь в мире фантазий, — раздражённо говорит моя мать. — Что? — это охренеть как далеко от любых фантазий, которые я когда-либо придумывал! Она убирает руку с моего колена, встает и снова начинает шагать перед журнальным столиком. — Вы, ребята, трахали друг друга снова и снова. Я годами наблюдала, как вы уничтожаете свои чувства и отношения, особенно последние пару лет. Вы никогда не были честны друг с другом. Хоть я и поддерживала оба ваших брака с Гриффином, это всё равно не значит, что я не думала, что они были ошибкой. Брайан подпрыгивает с дивана. — Я не собираюсь слушать, как ты говоришь такое, Джен. Я не могу позволить тебе стоять здесь и говорить мне, что мой брак с Гриффином был ошибкой! Я любил его, а он любил меня, у нас была семья, в конце концов. Моя мать подходит к Брайану и смотрит ему в глаза убийственным взглядом. — Ты украл его из семьи, Брайан. Брайан отступает от неё. Не могу поверить, что она сказала ему такое. Всё это время я думал, что моя мама считает, что Гриффин и Брайан были предназначены друг для друга. Я не единственный, кто удивлён. Брайан сжимает губы в тонкую полоску, и его лицо становится мёртвенно-бледным. — Я любил Гриффина. — Я знаю, что ты любил его, но, Брайан, как ты мог не видеть, что мой сын всегда любил тебя? — Мама! — Я стремительно встаю и иду к Брайану. — Ты не… — Хватит врать, Джастин! — Джастин сказал мне, что любил меня… тогда, — признается ей Брайан, — но клянусь тебе, я не знал, — он обнимает меня за талию и прижимает к себе мое трясущееся тело, — если бы я знал, я бы никогда не сделал того, что я сделал с ним. Я так устал, голова стремительно кружится, и моё сердце бьётся слишком быстро, пока опираюсь на Брайана. — Джастин!  Что?