Нас везет Лысый*, нас везет Лысый, Посмотри, как проходит вся наша жизнь… Всей той грязи, от которой мы очищаем лица: Все мы запутались, все мы в ярости, Bush — Bonedriven
Сейчас почти девять часов, и я полностью вымотался. К счастью, с завтрашнего дня начинаются праздники, и мы с Джастином взяли выходные на ближайшие несколько дней. Мы сможем немного расслабиться и отдохнуть дома, просто общаясь с детьми. Сегодня был длинный ужасный день. Я нервничал из-за разговора с Дженнифер. После того, как Джастин покинул мой офис, его беременность была единственной вещью, на которой я мог сосредоточиться. Я прокручивал в своей голове все сценарии того, как мы всё расскажем Дженнифер, но смог придумать только одно короткое объяснение — в основном, что я бестолочь. Я был в ужасе, когда ехал туда. Давайте посмотрим правде в глаза, у меня были на то причины. Она была права, конечно, почти во всём, что сказала. Тем не менее, это не отменяло того, как больно было слышать всё это. Тем не менее, я действительно заслужил взбучку от мамы. Я заслуживаю большой порки за психические и эмоциональные терзания, которые я устроил Джастину. Меня тошнит при мысли о том, как я с ним обращался. Хотел бы я вернуться в то время и всё изменить. Но не могу, поэтому мне придется придерживаться своего плана и делать всё возможное, чтобы показать ему, что я его люблю. Любовь, которую я могу предложить ему, может быть, не такая романтическая, которую он когда-то хотел от меня, и, возможно, всё ещё хочет. Но это именно то, что я могу предложить ему сейчас. Надеюсь, что в будущем она станет больше, независимо от его сомнений. Я уверен, что между нами всё изменится. Я должен показать ему, что хочу перемен. Пока Джастин отдыхал, я убирал дом и стирал вещи. Это дало мне шанс побыть наедине с моими мыслями. Когда он отключился и рухнул в моих объятиях, я понял, что никогда в жизни не был так напуган. Потеря Гриффина была ужасающей, но мы знали, что это произойдет. Никогда не скажу, что я был «готов» потерять его, как никогда не скажу, что было легче от знания, что я его потеряю. Но даже если я не хотел, чтобы это произошло, даже если я едва хотел признавать, что это случится, я не был шокирован, когда он умер. Возможно, у меня были моменты недоверия, надежды на то, что он выживет, но я знал, я всё равно знал, что это случится рано или поздно. С Джастином была минута или две, когда я должен был подумать, что потеряю его. Те две минуты, когда он потел и трясся у меня на руках, растянулись в вечность. Страх потерять его, потерять наших детей едва не убил меня. Эти короткие моменты травмировали меня больше, чем я мог вообразить. Я всегда знал, что смогу найти способ жить без Гриффина, я обещал ему, что продолжу жить. Но я не давал такого обещания Джастину, и я не думаю, что смогу. Я не мог жить рядом с Джастином, но я понятия не имею, как я смог так долго продержаться без него. Дженнифер говорила по телефону со службой спасения, а я просто держал его, беспомощно повторяя его имя. Наконец, его голубые глаза открылись и сосредоточились на мне, а я не мог сдержать слёз, когда наклонился, чтобы быстро поцеловать его дрожащие губы. Я никогда не хочу узнать, каково это — жить без него. Он сказал Джен не вызывать скорую, он поклялся, что с ним всё в порядке. Но я настоял на том, чтобы отвезти его в больницу, и рад, что сделал это, иначе мы бы не узнали о его анемии до его следующего посещения врача. Я не хочу представлять, как всё могло бы пойти на этой неделе, если бы я не знал, что с ним случилось. Честно говоря, я не заметил, что он уставал или измотан. Я знал, что раз он попал сюда, значит что-то случилось, я не понимал, что питается он нерегулярно, пока Джастин не признался в этом доктору Роли, когда она его проверяла. Теперь я полон решимости сделать так, чтобы он оставался здоровым. Я люблю Джастина. Не знаю точно, что это повлечёт за собой, но я определенно знаю, что я не хочу, чтобы что-то случилось с ним или моими детьми внутри него. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы позаботиться о нем и о детях наилучшим образом. Я должен это ему, впрочем, как и многое другое. Я снова позвонил Дженнифер и узнал, что дети в порядке. Они были заняты пальчиковым рисованием, и Дженнифер заверила меня, что они спокойны. Надеюсь, что с ними всё будет хорошо. Я предупредил Дженнифер, что если Лейтону приснится кошмар, ей стоит просто позвонить Джастину, он единственный, кто может успокоить мальчика, когда он от этого просыпается. В августе, после дня рождения Лейтона, мы все начнем семейную терапию. Я и так откладывал её слишком долго. Мы все нуждаемся в помощи, чтобы разобраться с нашей жизнью, как в настоящем, так и в корнях прошлых проблем. Я заканчиваю застилать свежие простыни в последней гостевой комнате, выключаю огни во всём доме и направляюсь в главную спальню. Когда я открываю дверь, то вижу, что Джастин снова заснул. Темные круги под его глазами немного посветлели. Он выглядит умиротворенным и довольным, так, как и должен выглядеть человек, носящий моих детей, который заботится о моих детях каждый день, особенно если он спит в моей постели. Снимаю свою одежду и натягиваю домашние брюки, решив сегодня пропустить душ. Я слишком устал, не думаю, что смогу поднять руки, даже чтобы вымыть волосы. Я подбираю пульт, лежащий рядом с его рукой, и выключаю телевизор. Джастин шевелится и приоткрывает глаза. — А теперь мне пора переползти в свою постель? — Спи, — шепчу я. Блять. Я не хочу его беспокоить. Он выглядит таким теплым и манящим со своими сонными глазами. — Угу, — шепчет он и снова закрывает глаза. Я не думаю, что он понимает, что происходит или где он находится. Я иду к другой стороне кровати и поднимаю одеяло, чтобы лечь. Он поворачивается лицом ко мне, когда я ползу к нему поближе. — Ты постирал бельё? — он шепчет, беспокойно хмурясь со сна. — Да, — шепчу я и касаюсь его голой руки. — Ты застелил мою кровать? Я киваю и двигаюсь ближе к нему, прижимая его бедро рукой. — Давай спать. Он закрывает глаза и прижимает голову к моей груди. — В моей комнате? — Нет, ты в моей постели со мной. — Я должен спать там, — шепчет в ответ, и его губы шевелятся у самой моей груди.Изолированные, оттесненные. Все что осталось — наша изнанка. И я был неправ, и я буду ждать, Я был неправ, и я буду ждать, Я был неправ, и я буду, буду, буду ждать…
Я глажу его шелковистую спину кончиками пальцев и говорю тихо. — Ты должен остаться здесь, Джастин. Это твоё место. Он отворачивается от меня, заставляя на мгновение испугаться, что собирается встать с кровати, но он этого не делает. Джастин просто укладывается так, что его спина и задница совмещаются с моей грудью и пахом. — Лааадно, — зевает он. Придвигаюсь поближе, удерживая руку на животе и поглаживая пупок, чувствуя как его дыхание становится всё более глубоким и ровным, успокаивая и убаюкивая.