Точка зрения

POV Джастина

Скажи, что тебе уже все равно, Открой двери, распахни объятия… Bush — Bonedriven

— Черт побери, Брайан! — взвизгиваю я, когда открываю ему дверь и чувствую сумасшедшие скачки в моем животе. — Эй, — говорит он, удивляясь моему радостному приветствию. В последнее время я не очень весёлый собеседник. Обнимаю его, направляя в квартиру. — Я так рад, что ты сегодня пришел. Ребенок использует мое чрево, будто это спортзал или джунгли. Ты должен почувствовать это дерьмо! Он смеётся и садится рядом со мной на диване. — Я уже чувствовал это раньше. — Отвечаю, такого ещё не было, — говорю я, забирая у него мешок с едой и ставя на журнальный столик. Хватаю его за руку и задираю рубашку, обнажая мой огромный живот. До родов ещё порядочно времени, но я такой огромный! До сих пор весь вес, который я набирал, шёл прямо в мой живот. Доктор говорит, что это потому, что моё телосложение слишком тонкое. — Клянусь Богом, твой живот огромен! Как, чёрт возьми, ты носишь эту штуку? У тебя самое маленькое тело из всех парней, что я когда-либо видел, но твой ребенок, должно быть, унаследовал от тебя привычки в еде, но не метаболизм, — фыркает он. Его слова не беспокоят меня последнее время. Потому что Брайан так же поражён всем, что происходит с моим телом при беременности, как и я. Вот что в возможности «иметь ребенка» классно, так это то, что я могу делиться происходящим с Брайаном. Как только чувствую, как ребенок очень сильно давит на низ моего живота, передвигаю руку Брайана туда. — Ты это чувствуешь, Брайан? — Иисус, — искренне смеётся он, — я могу это не только почувствовать, но и увидеть. — Я знаю, — почти визжу я. Не могу сдержать своего волнения, поскольку через меня проходит это огромное чувство откровения, — у меня будет ребенок, Брайан! — Ты только что это понял? — спрашивает он смеясь. Я убираю его руку с живота и опускаю рубашку. — Заткнись, ты знаешь… прямо сейчас я понимаю, насколько безумно реально это становится. Не могу в это поверить. Я имею в виду, через какое-то время, Брайан, я буду держать на руках своего ребенка. Он улыбается мне. — Не могу дождаться, чтобы увидеть это. Ты хотел ребенка с тех пор, как я купил тебе эту куклу на день рождения. Теперь ты можешь увидеть в реальности, как это бывает. — Я сомневаюсь, что это будет так же легко, — шучу я. — Да уж, это вряд ли. Ты точно не сможешь положить ребенка в коробку с игрушками, когда мы захотим выйти на улицу поиграть. — Нет, но мы выйдем на улицу и будем играть с ним. — Только какашки в подгузниках будут реальными, так что не надейся, что я буду менять их. Не могу не усмехнуться. — Так что ты принес на обед? Теперь он сам убирает руку с моего живота и морщится. — Ты действительно только что перешел от разговора о какашках к тому, что я принёс на обед? — Это не редкость для ребенка, чтобы какать, пока он ест, — поддразниваю его. — Хорошо, только тогда, — он хватает белый мешок со стола, — ты должен угадать, что я принёс, прежде чем я отдам его. Я принюхиваюсь к запахам, витающим в воздухе. — Это определенно итальянская кухня. — Верно. Я принюхиваюсь ещё несколько раз. — Ммм… ну, я хочу сказать, сырный маникотти с красным соусом для меня и салат из курицы с чесноком для тебя. Он смотрит на меня с откровенным недоверием. — Это пиздец, ты знаешь. Я улыбаюсь, а затем смеюсь над ним. Обожаю наши обеденные свидания. Время, проведённое с Брайаном — это единственный раз в день, когда я чувствую, что моя жизнь нормальная. Это единственный раз, когда я чувствую, что могу расслабиться и просто наслаждаться тем, что я лучший друг Брайана Кинни. Я не против быть беременным, но Гриффин ведёт себя так, как будто беременность всё, что есть во мне. Я его беременный муж. Мне просто хочется иногда быть только Джастином. С Брайаном это возможно.