Точка зрения

P. O. V. Брайана

Тысяча, тысяча ламп Не рассеет этот мрак. Остаток наших жизней Скорее всего, уже испорчен. Bush — Bonedriven

— Черт побери. Посмотри на эту задницу! — шепчет Генри мне на ухо, когда мы сворачиваем в коридор, одетые в шапки и мантии выпускников.       Я смотрю туда, куда он указывает, и вижу, как в нескольких футах от нас какой-то подросток наклонился, завязывая шнурки. Солнце, бьющее через большие окна зала, ослепляет меня, когда мы идем к нему, но я определенно высоко оцениваю эту горячую задницу, которая первой попала на глаза Генри. — Я никогда не видел его раньше, — продолжает Генри, поправляя под своей черной мантией то, о чем я думаю. — Наверное, пришёл на церемонию и потерялся, — говорю я, всё ещё любуясь кругленькой задницей, пока мы не оказываемся рядом с её обладателем. — Я увидел его первым, Брайан, — строго шепчет мне Генри, хлопая меня по руке, — держу пари, он девственник. Я облизываю губы и пожимаю плечами. — Только потому, что я ничего не сказал… — Брайан!       Я резко торможу. Черт побери! Я смотрел на задницу Джастина! Представлял, каково это — трахнуть его. Конечно, мы несколько раз дрочили вместе с ним, но… он мне как брат. — Ты выглядишь по-другому, — говорит Генри, когда Джастин подходит к нам. Его голос звучит слегка напуганно, а щёки заливает яркий румянец. Генри знает, что я надеру ему задницу, если он хотя бы протянет руку к Джастину.       Как хорошо, что я не высказал своих собственных желаний. Генри никогда не спустил бы мне этого! — Мама сказала, чтобы я надел что-то приличное, и при этом не школьную форму, — объясняется Джастин. Он оглаживает руками свои бедра и морщит нос, — блядь, ненавижу эти брюки, они слишком тугие.       Я стараюсь изо всех сил, чтобы не опускать взгляда на промежность, где его член обрисован тонкой тканью брюк. Это не моя вина, если взгляд соскальзывает туда раз или два. К тому же он прав, черные брюки сидят на нем слишком туго. Они совершенно обтягивают его бедра. Бледно-синяя рубашка на пуговичках, заправленная в брюки, подчеркивает цвет его глаз, а солнечный свет, льющийся из-за спины, заставляет его светлые волосы мерцать золотом. О, боже! О чём, блядь, я думаю? — Ну, они выглядят хорошо, как по мне, — заявляет Генри, признавая то, о чём мы оба с ним думали, не способные остановить себя.       Я не виню своего друга! Одежда, в которой сегодня появился Джастин, заставляет его выглядеть совершенно по-другому. Он всё ещё чертовски молод, но уже не похож на маленького ребенка. — Где мама? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь внимание от внешнего вида Джастина или появившихся идей о том, как я мог бы раздеть его. Может быть, косяк, который мы с Генри только что искурили, был заправлен каким-то тяжелым дерьмом, из-за которого я не могу контролировать свое либидо. — Она должна была отвести остальные коробки Молли в квартиру отца. Грузчики сегодня загружали фургон, — мягко поясняет он. — Они же не уезжают сегодня вечером, не так ли? — я знаю, что Молли, кажется, ненавидит прямо сейчас Джастина и меня, даже свою мать, но я всё ещё хочу попрощаться с ней, прежде чем они переедут в Нью-Йорк.       Думаю, когда она вырастет, она поймёт, что её отец полный придурок. Надеюсь, что так и случится, потому что Дженнифер и Джастин очень расстроены с тех пор, как Молли объявила суду, что хочет жить с отцом. Я чувствую вину за то, как всё произошло, но я также знаю, что даже если Крэйг хочет обвинить меня в том, что его брак с Дженнифер развалился, я точно знаю, что это его чёртова вина. Я только хотел бы, чтобы он не ставил Джастина и Молли в центр этого кошмара. — Нет, они уезжают завтра утром, как и договаривались, но я думаю, что грузчики хотят, чтобы всё было упаковано, потому что они уезжают завтра очень рано. — Отстой, то что произошло с твоими мамой и папой, — мягко говорит Генри, — когда мои родители развелись в прошлом году, я не мог в это поверить. Они всегда казались такими счастливыми, но оказалось, что мой отец трахал свою секретаршу. — Да, — грубоватым голосом отвечает Джастин. Боль на его лице смешивается с выражением полнейшего отвращения, — то же самое и у нас. — Ну же, — говорю я, обнимая Джастина и Генри, — давайте, совершим последнюю прогулку по священным залам этой Академии знаний и высокомерия. Джастин смотрит на меня и гордо улыбается. — Хотел бы я тоже выпустится и уехать. — Как и я, — соглашаюсь с ним, — но я решил, что буду жить дома в первый год учёбы. Джастин выворачивается из моих рук, забегая вперёд: — Что? Я снимаю руку с плеча Генри. Он смотрит на меня, понимая, что нам нужно время. — Мне нужно отлить. Когда он заходит в комнату для мальчиков, я уточняю, разворачиваясь к Джастину. — Так будет дешевле, если задуматься, к тому же у меня будет больше свободы в кондоминиуме с тобой и мамой, чем в комнате общежития. Он ударяет ладонью мне по животу и улыбается. — Почему ты не сказал мне об этом раньше? — Потому что я ещё не обсуждал это с мамой. Я имею в виду, нам придется делить одну комнату, — напомню я ему, — думаешь, ты справишься с этим, Солнышко? Джастин одним прыжком запрыгивает в мои руки и обнимает меня сильнее, чем когда-либо. — Я смогу справиться с этим. Я так счастлив, Брайан! Я так волновалась, что не только теряю Молли с отцом, но и тебя. Я обнимаю его, сжимая в таких же крепких объятиях. — Этого никогда не случится, даже если мы не будем жить вместе, — обещаю я.