Как жестоко мы поступаем с людьми, которых лю́бим… Как мы рвем отношения, когда не можем что-то принять… Рушим тот мир, что так долго строили вместе… Bush — The people that we love
— Дафни? — удивленно поинтересовался Джастин, увидев подругу на пороге. Он потер ладонями свои унылые, пьяные глаза, — Что ты здесь делаешь? — Ты меня впустишь? — молодая женщина постучала ногой по бетонному полу лестничной площадки. — Да, — подозрительно глядя на неё, он отошёл в сторону. Закрыв и заперев за собой дверь, Дафна повернулась и обнаружила, что Джастин налил в надколотую по краю зеленую рюмку то, что, очевидно, не было первой порцией. На дне бутылки, дрожащей в его руке, текилы почти не оставалось. Она была почти уверена, что Джастин отказался от выпивки, с тех пор как узнал, что беременный, и поняла, что выпитого до её прихода было достаточно для него и ребенка. — Хочешь выпить со мной? — предложил Джастин, поднимая рюмку в воздух, капли алкоголя скользнули по его пальцам, когда он поднес её к губам. Дафни пыталась подавить в своем голосе неодобрение, пока говорила. — Мне позвонила твоя мама. Она сказала, что тебе сегодня может понадобиться друг. Джастин пожал плечами. — Думаю это хорошо, что она вдруг решила позаботиться обо мне. Дафни подошла к Джастину и вытащила бутылку из его пальцев. — Она была права, я нужна тебе. Ты не можешь сидеть здесь и напиваться, Джастин. — Почему нет? — спросил он серьезно, не понимая, что ей не нравится в этой идее. Дафни закатила глаза. — Ты не должен пить, пока кормишь грудью, или ты забыл, — она не могла не указать ему, — это абсолютно безответственно! — Больше нет, — сказал Джастин, выхватив бутылку из её рук и сделал глоток прямо из горлышка. — О чем ты говоришь? В твоей бутылке не яблочный сок, Джас. Я не идиотка. — Да, я знаю, — саркастически рассмеялся Джастин, — я имел в виду, что я не кормлю. — Я думал, ты хочешь продолжать грудное вскармливание, пока ему не исполнилось как минимум два года. Ты передумал? — Будет слишком сложно делать это сейчас, — нехотя пояснил Джастин, подойдя к столу в гостиной. Он достал пакет бумаг из большого манильского конверта, лежащего на нём, и передал Дафне. — Это новое соглашение об опеке и… график посещений. Грифф получает его каждый четверг, пятницу и субботу, — добавляя невнятно, — я иссякну! Дафни бросила на Джастина сострадательный взгляд и убрала бутылку с ликером из его размахивающих рук. — Мы оба знаем, что это неправда. Ты можешь сц… — В этом-то и дело! — закричал Джастин, перебивая друга, — Гриффин забирает его у меня! Я не буду держать его на руках и качать его, не буду спать с ним каждую ночь. Они будут давать ему гребаную бутылку всё это время, и он больше не захочет меня. Я слышал эти истории, Дафна, я потеряю связь со своим ребенком! Именно это и происходит, когда ребенок получает слишком много молока из бутылки, а он будет получать его в течении нескольких дней слишком легко. Но Гриффину всё равно! Я пообещал ему, что он сможет проводить с ним ночь, когда ему исполнится два года. Но он не мог подождать пару месяцев! — вскрикнул Джастин. Он был эмоционально истощён. Алкоголь и расстроенные чувства вместе стали сказываться на нем, колени задрожали от слабости. Свернувшись на диване, он взглянул на подругу полными отчаяния глазами. — Он… он ненавидит меня, и он отыгрывается за меня на Лейтоне. Но это всё моя гребаная вина. Я не должен был жениться на нем. Дафни присела рядом, обнимая Джастина. — Во-первых, я согласна, что тебе не стоило жениться на нём, но это совсем другая история. Честно говоря, Джастин, в этой ситуации я могла бы поступить гораздо хуже, если бы это коснулось меня. Вы должны были делить уход за Лейтоном между вами всё время. — Я едва ли могу оставить его на пару часов. Как я буду один, без него, каждую ночь, когда Гриффин будет с ним? — спросил он в отчаянии. — Я думал, что наконец-то справился со своей де… — Джастин остановился на полуслове. Даже в своем опьяненном состоянии он всё равно не мог открыто признать правду. Даже другу. Ему было стыдно за то, что он не был достаточно силён, чтобы бороться с послеродовой депрессией, и он верил, что все остальные будут думать, что он несостоятелен как отец. — Ты думал, что наконец-то справился с чем? — удивилась Дафна. — Я думал, что наконец-то покончил с Брайаном, — солгал он. Дафни глубоко вздохнула, чувствуя себя совершенно беспомощной и не желая ничего большего, чем помочь хоть чем-то своему лучшему другу. — Джастин, я не думаю, что это когда-либо произойдет. Пока ты действительно не захочешь забыть его. Но не думаю, что ты по-настоящему захочешь забыть его, если бы ты хотел этого, ты бы сказал ему правду. Джастин много рассказывал Дафни о своих чувствах к Брайану. На протяжении всей средней школы их основной темой обычно был Брайан. Именно Дафна предупредила Джастина о его сексуальном влечении к сводному брату. Джастину потребовалось некоторое время, чтобы признать, что он облажался, но когда он признал это, Дафна не смогла заставить его остановиться. Они ежедневно делились фантазиями друг с другом, она о Билли Хаузер и он о Брайане. До того момента, пока вещи, о которых он только фантазировал, действительно не произошли. Затем Джастин начал оставлять при себе всё больше деталей о времени, которое он проводил с Брайаном. Они никогда не спали вместе, это была официальная версия для Дафны. Что касается его так называемой измены, Дафни была посвящена только в ту версию, которую он озвучил Гриффину и своей матери. Он солгал ей, говоря, что он переспал с одним из отцов-одиночек, посещающих родительскую группу, на которой он присутствовал. Он предпочел, чтобы все они думали, что он был обманщиком, а не сумасшедшим, который не в состоянии заботиться о Лейтоне из-за его сильной депрессии и массивных изменений в настроении. Он не мог рискнуть, рассказывая кому-либо правду о своем состоянии, потому что знал: единственное время, когда он не чувствовал себя подавленным или психически неуравновешенным, бывало тогда, когда у него на руках был Лейтон. — Я хочу забыть его, — страстно сказал Джастин, — я желаю… Мне так жаль, что я когда-то влюбился в него, — его слова звучали слишком грустно и печально. Это только сделало его отчаяние ещё больше, потому что сегодня он чувствовал себя ещё более напряжённым, — хотел бы я ненавидеть его. — Я знаю, что ты не хочешь это слышать, Джастин. Но… Джастин нажал Дафни на нос и прервал её на полуслове. — Сделай мне одолжение, и прибереги свои слова до того момента, когда я буду трезв. Он уже был слишком погребен под реальностью своей жизни. Он больше не хотел правды, он хотел забвения.Мы надеемся, «она ушла ненадолго», «Мне бы хотелось, чтобы все с ней было хорошо» — Чтобы потом обнаружить себя в чужой стране, Превратившимся в еще одного беженца, беженца-чужака…