Always

      Когда-то очень давно я гулял по тогда еще незнакомому мне Лос-Анджелесу. Улицы этого города всегда меня завораживали. Каждый раз оказываясь там, я думал, разве может человек построить столько всего своими руками? Без помощи богов или других магических сил? Вскоре я влюбился в этот город, он часто напоминал мне, что невозможное возможно, и именно поэтому я иду сейчас к моему парню в гости, с рисковым предложением отправиться на рождественские каникулы именно туда.       Моя мама родом из Лос-Анджелеса. Позже она переехала сюда, в Нью-Йорк, из-за меня. Здесь находится мой лагерь. А еще здесь была школа при университете, в который я мечтаю поступить. Билеты на самолет до Лос-Анджелеса мама купила в качестве рождественского сюрприза и подарила заранее. Для идеальных каникул не хватало только одного — согласия Нико.       — Все невозможное возможно, — бормотал я себе под нос, посильнее кутаясь в шарф. Вот я выхожу из метро и бегу по одной из самых красивых, на мой взгляд, улице Нью-Йорка. Вокруг много людей, спешащих по своим делам. Через два дня Рождество, и каждый был занят подготовкой к празднику. Наконец я достиг нужного дома. Было холодно, и я дрожал, стоя у одного из небоскребов.       Взглянув снизу вверх на шестидесятиэтажное здание, я невольно почувствовал себя карликом.       Это было одно из самых дорогих зданий города, и мне порой с трудом верилось, что мой парень живет здесь. Я покрепче сжал конверт с билетами и решительно шагнул внутрь. На входе меня сразу узнали и пропустили к лифту.       — Вы немного раньше, чем предупреждал мистер ди Анджело.       — Да, я крайне не пунктуальный человек, — с улыбкой признался я, заходя в лифт.       — Хорошего вечера, мистер Солас! — крикнули мне вслед.       Что же, пока я еду в лифте на шестидесятый этаж, я хочу представиться. Меня зовут Уилл Солас, я полубог, сын древнегреческого бога Аполлона. Что бы вы сейчас не сказали, это еще не самое странное в моей жизни. Мне через пару недель исполнится восемнадцать, а моему парню восемьдесят восемь. Его имя Нико ди Анджело, он тоже полубог, сын бога Аида. Формально, он родился в тридцатых годах того века, но провел семьдесят лет в отеле-казино Лотос, а там время идет совсем иначе, и сейчас он вполне похож на моего ровесника (внешне конечно, в душе он тот еще старик и зануда). И знаете, это самый удивительный, прекрасный, умный и упрямый человек на всем земном шаре.       Квартира, в которую я поднимаюсь, была подарком для Нико от его отца за то, что он спас мир. Хотя такое было, пожалуй, пару раз, не сочтите за хвастовство. Говоря короче, у меня идеальный парень.       Лифт наконец достиг самого последнего этажа, и я, все еще дрожа от холода (или от волнения), вышел в длинный коридор.       Я подошел к нужной двери и позвонил. Нико не открыл, тогда я дернул ручку, и, на мое удивление, дверь оказалась открыта.       — Нико, ты почему дверь не закрываешь? — спросил я, заходя в коридор и разуваясь.       Думаю и так понятно в, какой красивой квартире жил Нико. Коридор представлял из себя узкий длинный проход выводящий в огромную комнату с высокими потолками и панорамными окнами. Посередине на черном ковре стоял белый кожаный диван. Перед диваном — стеклянный столик, на стене висел огромный плазменный телевизор, который Нико, вероятно, никогда не включал. Помимо зала в квартире было еще две комнаты: одна для гостей (Нико сделал из нее кабинет) и спальня, моя любимая комната, путь в которую мне был закрыт (пока что, я обещаю, что это временно).       Я скинул с себя обувь и зашел в зал. Нико там не оказалось.       — Хей, ты где? — Никто не откликнулся.       Я оставил промокшую от снега куртку и свой портфель на диване и пошел искать Нико. После недолгих поисков я обнаружил его в ванной.       Нико сидел на полу, оперевшись спиной о душевую кабину, и мирно посапывал. Конечно, я сразу представил приблизительный сценарий происходящего. Учитывая, что рядом с ним лежали какие-то пакеты, в которые я «не заглядывал» и огромная коробка с искусственной елкой, упирающейся в потолок, он был в магазинах, и вместо того, чтобы пойти пешком или воспользоваться своим личным водителем (да у него был личный водитель, а я ездил на метро и велосипеде), он решил попрыгать по теням: эта способность досталась ему от отца. Нико в буквальном смысле мог переноситься из одного места в другое через тени, но, к сожалению, это забирало много сил и восстанавливаться после прыжка приходилось очень долго.       Я сел рядом и аккуратно взял Нико на руки. Нет, я не был силачом, которому подсилу поднять взрослого мужчину, просто мне повезло с парнем, который весил не очень много.       Еле донеся Нико до спальни, я вернулся за его сумками. Отнес их в зал, но трогать не стал.       Пока Нико спал, я успел заказать еду, оплатил ее и накрыл на стол.       Из своего портфеля я достал бутылку вина, с которой целый день ходил в школе. Люди косо смотрели на меня, когда я открывал портфель, но вскоре я понял, что это было скорее не из-за бутылки, а из-за огромной аптечки и кинжала лежащих вместо учебников. Но кто меня осудит? Я ведь полубог. Вино было очень дорогим, мама подарила его мне на семнадцатилетие, и я решил, что сегодня подходящий день, чтобы открыть эту бутылку.       Я сделал себе чай, сел с кружкой у панорамных окон на полу и уставился на закат. Где-то там летал на солнечной колеснице мой отец. Через двадцать минут солнце село и на улицах Нью-Йорка заработали фонари, в квартирах включился свет, город стал похож на один огромный светящийся шар.       Когда на улице потемнело окончательно, я увидел свое отражение в окне. Мои волосы выглядели так, будто меня ударило током. Я зарыл в них руки и постарался уложить и, когда у меня ничего не получилось, посмотрел на время в своем телефоне. Полубогам не разрешалось попользоваться ими, слишком сильно это привлекало монстров, и обычно я выключал его и клал глубоко в сумку, но я находился в двухстах метрах от земли и здесь мне ничего не угрожало.       Я написал маме, что у меня все хорошо, и поинтересовался, можно ли мне остаться на ночь у Нико. За то время, что мы встречались, мы ночевали вместе всего два раза. Первый раз это было в Лагере полукровок после длительного и удовлетворительного… марафона игр на консоли.       Второй раз это случилось у меня дома. Я хотел затащить его к себе в спальню и лежать рядом с ним на моей узкой кровати. Однако в тот день он просто уснул на диване. Хотя мне до сих пор кажется, что он притворялся.       Как я уже говорил, Нико родился в другом веке, и, хоть осознанную часть своей жизни провел в настоящем времени, он очень стеснялся проявлять свои чувства. На людях он всегда держал дистанцию, поцелуй в губы для него был очень интимным жестом, и хотите верьте, хотите нет, но за два с половиной года наших отношений самым сильным проявлением любви между нами был поцелуй в засос и то один раз. Но я не сдавался, и даже если сегодня меня не ждало ничего кроме поцелуев, то от поездки в Лос-Анджелес ему не отвертеться.       Меня очень сильно интересовало, что было в пакетах, которые я обнаружил вместе с Нико, но рыться я там не хотел.       Ужин, заказанный мной, давно остыл, но я не хотел будить Нико. Я пару раз проверял, спит он или нет, и каждый раз умилялся, видя его спящим.       — О боги! — донёсся голос Нико из спальни. Я вскочил и пошел к нему. Встав в проходе, я стал наблюдать, как Нико бегает по комнате и лихорадочно что-то ищет.       — Нико? — позвал я.       Резко остановившись, мой парень недоуменно посмотрел на меня.       — Слава богам, — сказал он. — Я думал, что ты обиделся на меня и ушел. Прости, что проспал наше свидание… я не хотел.       — Ничего страшного, — усмехнулся я. Нико облегченно выдохнул. — Я подумал, может, если пообедать нам не удалось, поужинаем вместе?       Предложение было рисковое, тем более я еще не предупредил его, что собираюсь остаться здесь на ночь. Некрасиво как-то получилось.       — А который час? — спросил Нико. Он подошел ко мне ближе и поцеловал в щеку.       Черт, иногда меня убивал тот факт, что Нико одним прикосновением губ, да что там губ, прикосновением в целом, мог заставить меня плавиться от удовольствия.       Заранее обругав себя, я сказал:       — Я ждал пока ты проснешься почти четыре часа и за это получил один поцелуй в щечку. Неужели только это заслужил? — Я театрально надул губы.       — Нет, — ответил он, улыбнувшись и положив свою руку мне на талию, слегка притянул к себе и поцеловал в губы. Я будто превратился в один огромный фейерверк и взорвался от наслаждения. В моей голове загорелась лампочка тревоги, когда я осознал, как сильно меня возбудил один только поцелуй, чтобы не накинуться на Нико здесь и сейчас, я заставил себя отстраниться.       В моей голове я сорвал с него одежду и кинул на кровать, но все фантазии прервал ничего не подозревающий Нико.       — Так который час?       — А? А, почти девять, — ответил я слегка разочарованно.       — Хорошо, пойдем поужинаем, и я провожу тебя до дома.       Он всегда вел себя так, будто отвечал за мою жизнь. Порой это раздражало, но чаще всего умиляло.       — Слушай, а можно я останусь у тебя на ночь? — Мне с трудом дался этот вопрос, и я с ужасом ждал ответ.       — А миссис Солас не против? — спросил он, к моей радости, с улыбкой.       — Нет, не против, — кивнул я.       — Тогда я буду рад, если ты останешься, — признался Нико. — Может я смогу искупить свою вину за испорченное свидание, — томно прошептал он мне в ухо и вышел из комнаты.       Помните я говорил, что чуть не взорвался от поцелуя? Так вот сейчас я чуть не взорвался несколько раз подряд от его слов. Вот такой у меня был парень. Умел доводить. Осознавая, что это еще не самая приятная часть вечера, я в предвкушении пошел вслед за Нико.

***

      — Это очень вкусно, — признался Нико, смакуя вино. Я полчаса уговаривал его выпить хоть глоточек, и мне было в радость, что ему понравился вкус.       Мы сели на диван лицом друг к другу. На столе стояла остывшая еда, к которой Нико не притронулся.       — Видишь, если тебе понравилось вино, то еда тоже понравится. — Я всеми возможными способами пытался убедить его поесть. После прыжков в тень, ему было необходимо восстановиться. Он удтверждал, что пользовался тенями два раза, но, оценив его состояние и то, сколько он проспал, я решил, что было как минимум три прыжка, и не первые за эту неделю.       — Я поем, только позже. — Щеки Нико заалели от вина. Хотя это вполне могло быть еще потому, что я положил руку ему на коленку.       — Нарядим утром елку? — спросил он, выдохнув. Слова из его уст прозвучали слишком резко, как будто он долго хотел это сказать и вот его наконец прорвало. И я понимал почему. Для него это было чисто семейной традицией. Однажды он рассказывал мне, как в детстве наряжал елку вместе с Бьянкой, его сестрой, и их мамой. Это было одно из тех немногих воспоминаний, которые у Нико осталось о семье. Меня очень растрогало то, что он хочет нарядить елку именно со мной.       — Уилл? — Нико щелкнул перед моим лицом пальцами. Я осознал, что почти минуту молча улыбался и смотрел на парня.       — Да, давай.       Нико поставил свой бокал на стол и робко чмокнул меня в щеку.       — Нико, слушай, я знаю, что Рождество только через два дня. — «Спокойно, Уилл, ты все сможешь, » — мелькнуло в моей голове. — Но я уже уже приготовил тебе подарок и хочу подарить его сейчас.       Я достал из портфеля конверт и протянул его Нико.       — Я не хочу тебя заставлять, и может у тебя были совсем другие планы на следующую неделю. — У меня не закрывался рот, и я говорил со скоростью света, пока Нико внимательно рассматривал два билета на мое имя и на его. — Да и вообще, с чего я вообще взял, что ты захочешь поехать, в любом случае, ты подумай, если что, в любой момент можно сдать билет и…        Нико заткнул меня своими губами. Он целовал меня так нежно и страстно, что я чувствовал, как потихонечку начал таять. Его язык проник мне в рот, и я был готов реветь от счастья и от охватившей меня страсти. Мы прервались лишь на секунду, сделать небольшой вдох, я положил руку ему на шею и мы снова поцеловались, но на этот раз нежнее. Он прогнулся назад, таща меня за собой, и я лег ему на грудь, все еще целуя. Я сильно рискнул, когда попробовал поцеловать его шею, но я так давно об этом мечтал, это было для меня как глоток воды после долгой пробежки.       — Уилл… — Прошептал Нико. Это заставило меня оторваться от его шеи. Я услышал его учащенный пульс, такой же как у меня. — Спасибо.       — За что? — удивился я. Он благодарил меня за поцелуи?       — За билет. Будет здорово провести время вместе.       Мы неловко поднялись и сели ровно. Минуту мы сидели в тишине.       — Слушай, у меня тоже уже подарок готов, а если быть точнее, два подарка, но в связи с обстоятельствами, один я подарю в поездке, а другой, с твоего позволения, сейчас. — Нико встал с дивана и пошел куда-то в коридор.       — Нико?       Он вернулся через минуту с маленькой длинной коробочкой и, подойдя к дивану, протянул мне ее.       — Держи. Он теперь твой.       — Что это? — я аккуратно открыл коробочку. Внутри лежал ключ и пропуск на мое имя.       Нико сел рядом и поднял ноги на диван.       — Приходи сюда, когда тебе захочется. В любое время суток. И оставайся на ночь, когда захочешь.       — Ты серьезно? — я не отрывал от него взгляд и сжимал в правой руке ключ. Он кивнул, делая глоток вина.       — Спасибо.       — Уилл, а тебе завтра в школу не надо? — ухмыльнувшись, спросил Нико, когда я клал ключ к себе в рюкзак.       — Нет, рождество совсем скоро, никто не учится в это время.       Нико в школу не ходил. Он работал. Занимался похоронами. Не лучшая, на мой взгляд, работа.       — Ясно, — задумавшись, сказал он. — Уилл, неделю назад я проводил похороны жены одного важного человека. Он предлагал мне большие деньги, но я не стал их брать…       — Почему? — перебил я его. Кажется, это было невежливо, но Нико не обиделся и просто продолжил.       — Я знал этого человека. Не лично, но знал, кто он такой. Это декан факультета в медицинском институте, в который ты хочешь поступить.       Сказать, что я был в шоке, это почти ничего не сказать. Нико и раньше оказывал подобного рода услуги важным лицам, но я никогда не думал, что это может быть важный для меня человек.       — Ты говорил с ним по поводу… меня? — спросил я.       — Да. — Нико нахмурился. — Наверное, это было не очень корректно, учитывая, что у него только умерла жена, но он сказал, чтобы я обращался к нему, если понадобится.       — И что он сказал? — Мне не терпелось узнать.       — Он знает всех учеников вашей школы, знает кто более способный, а кто отстающий… .       Я был отстающий, я, черт возьми!       — Он знает тебя, сказал, что ты отстаешь по оценкам от других, и в прошлом году ты был даже кандидатом на вылет… Если честно, я был удивлен, когда узнал. Почему ты мне не говорил? —спросил Нико. Вот именно в такие моменты он был похож больше не на горячего бойфренда, а на строгого папашу.       — Дислексия… она мешает учится. Мама иногда читает мне… но этого недостаточно, у нее нет времени, чтобы читать по нескольку раз. — Мне было стыдно это говорить. Мне было стыдно признаться самому себе, что я настолько беспомощный, что не мог даже читать.       Нико выждал паузу прежде, чем что-то сказать.       — Что ж, я ему так и сказал. — Нико мне слабо улыбнулся, — А еще я ему сказал, что ты неоднократно спасал мне жизнь. Выдумал себе болезнь… ну я же не мог сказать, что я сын Аида и умею бегать по теням, а его ученик спасает меня от превращения в лужу из тени.       — И что он на это ответил?       — Сказал, что проведет тебе экзамен лично, и не в виде тестирования, а на практике. Ты лишь должен закончить школу хотя бы с четверками, и в следующем году стипендия у тебя в кармане.       Знаете такое чувство жуткого страха, радости и тошноты одновременно? Вот что приблизительно я испытал.       — О Боги… — только и сказал я.       — Уилл, после поездки каждый вечер я буду проводить с тобой и читать тебе твои учебники. И следующее полугодие чтобы было на отлично. Понял? — строго сказал Нико.       Стыдно. Мне очень стыдно.       — Да, пап, — фыркнул я.       Нико усмехнулся. Он встал с дивана с бокалом и подошел ближе к окнам.       Я рассматривал его силуэт сзади. Его привычка носить только черную одежду меня очень привлекала. Это придавало ему мрачности и сексуальности. Люди, которые плохо знали его, всегда держались подальше. Кроме меня почти никто не знал, насколько он чуткий и ранимый.       Я лег на диван и положил руку под голову. «Только не засыпай» — приказал я сам себе. И, естественно, уснул в ту же минуту.