Точка зрения

Герой - это обычный человек , который находит в себе силы выдержать и выстоять, несмотря на непреодолимые препятствия. Кристофер Рив.

Клинт Бартон лучше видел на расстоянии. Наблюдая мир с высоты птичьего полета, он видел все и вся. Уделом снайпера и гарантом его выживания было одиночество.Клинт любил быть один на высоте. Только в своих высотных гнездах он чувствовал себя в безопасности, так утверждала Таша. Хотя, если взять ту же Ташу, с ней безопасно везде. И с Коулсоном… но он теперь мертв… Клинт приказал себе не думать об этом. Было еще слишком больно вспоминать о потерянном друге… брате. По ночам Бартона все еще мучили кошмары о его смерти. Фьюри и Наташа отговаривали его, но он все равно посмотрел видео с камер наблюдения,зафиксировавшее момент гибели Фила. Его храбрый, но глупый куратор выкинул такое, на что не решился больше никто и заплатил за это собственной жизнью. Клинт знал, что никогда не простит себя за то, что его не оказалось рядом, когда друг больше всего в нем нуждался. За все время их партнерства Фил сделал для него столько, что и не перечислить, а он не смог оказать ему ответную услугу даже раз. Ни одна рана в жизни не причиняла ему столько боли, сколько слова Наташи, когда после пленения Локи и совместного поедания шаурмы они вернулись на явочную квартиру, она велела ему сесть и сообщила о смерти Коулсона. Клинт знал, что еще только одна вещь в мире сможет причинить ему такую же боль – потеря Наташи. Бартон глубоко вздохнул. Его серо-голубые глаза внимательно отслеживали все, происходящее внизу, под башней Старка. Тони любезно пригласил всю команду устроиться в недавно отремонтированном здании. Только Тор вернулся в Асгард вместе с Локи, и с тех пор от него не было вестей. Клинт переехал вместе со всеми, но до сих пор не разобрал вещи. Честно говоря, он и в комнате-то своей бывал нечасто, только когда Таша приходила, чтобы поговорить. Большую часть времени Клинт проводил на крыше в полном одиночестве, и никто не тревожил его, может быть, потому, что не знали, где его искать, а может быть, потому что просто-напросто не замечали его отсутствия. Ему было все равно, главное, чтобы его не трогали. Одна Таша знала, где он. После всего, что случилось, она с маниакальной настойчивостью взялась приглядывать за другом, а Клинт старался не обижаться. Фил ни за что не позволил бы ему так долго бичевать себя, зная, как разрушительно действует подобное самоистязание на и без того неспокойную душу. И Наташа это знала. Поэтому приходила на крышу, садилась рядом и разговаривала с ним. Они говорили на русском языке, чтобы никто не мог подслушать их. Но никогда о Филе, Локи и о том подавляющем чувстве вины, которое грызло его до сих пор, угрожая сломать. Наташа знала его, почти так же хорошо, как Фил. Она знала, Клинт еще не готов простить себя. Наташа уже давно и прочно поселилась в его сердце, заняв вторую его половину, но… она не была Филом. Она не была умной, язвительной задницей, она не была его названным братом, не была человеком, на которого можно было скинуть хотя бы половину накопившегося в нем дерьма. Она не входила в его жизнь, мягко, аккуратно, но так настойчиво, что у Клинта не оставалось бы иного выбора, кроме как впустить ее. Фил всегда был рядом. Иногда он просто, молча, сидел и ждал, когда Клинт поймет, что ему больше не нужно одиночество. Черт. Как же он скучает по Филу. Тоскует, если говорить прямо, тоскует так, что это причиняет физическую боль. Прошло шесть месяцев с того дня, как ЩИТ собрал их странную веселую компанию совсем негеройских героев в одно целое. За последние шесть месяцев, казалось, каждый плохой парень, вооруженный чем-то чуть больше зубочистки, горел желанием помериться силами с Халком, и их зеленый гигант снова и снова разносил Манхеттен в щепки. Но они сражались вместе, создавая отряду Мстителей репутацию всеобщих защитников. Вместе. Все. Кроме Клинта. В отряде он был чужим. Нет, с его навыками и умениями именно там ему и было место, но одним из Мстителей он так и не стал. Когда отряд созвали, его разумом управлял Локи, и Клинт сражался против них, стремясь уничтожить. Когда они объединились сами, раздавленные смертью Коулсона, его тоже не было с ними. Потом, он был так разъярен, что ему все равно было с кем рядом сражаться, лишь бы Локи был побежден. А когда осела пыль, и Локи вернулся в оковах в Асгард, Клинт с невероятной силой ощутил себя предателем. А предателю не место в отряде героев. Поэтому Клинт Бартон стал тенью на крыше башни Старка, призраком в ее комнатах, Ястребом в небе. Он смотрел, наблюдал, запоминал, но ни с кем не контактировал. Ему снова стало нравиться одиночество. Он снова привык полагаться только на себя, как когда-то давно, когда его родной брат бросил его истекать кровью в грязи за палаткой с цирковым реквизитом. Филу удалось убедить в своей преданности сначала его, а потом они оба убедили в этом Наташу. Но кроме них Клинт никого не подпускал к себе так близко. Почти всю жизнь Клинт был одиноким волком. А потом его нашел Коулсон, выдернул за шкирку из сточной канавы и сделал самым молодым в истории ЩИТа агентом. Фил защищал его так, как никогда не защищал даже Берни. Филу потребовалось шесть месяцев, чтобы Клинт начал доверять ему, и впервые со времен его кошмарного детства Бартон был не один. А потом его послали за Наташей. Однажды в Будапеште, где они оба ждали эвакуации, она спросила его, что такого он в ней разглядел, что заставило его не повиноваться прямому приказу. Он улыбнулся и мягко ответил, что увидел в ней то, что не видел никто и никогда. Эта дружба формировалась еще медленнее, чем дружба с Филом. Все изменил Вьетнам, спустя два года после того, как они стали напарниками, и три, как он привел ее в Агентство. Только они двое знали подробности тот ужасной миссии. Даже Коулсону, их куратору, которому они доверяли свои жизни, они не рассказали всего. Когда они вернулись оттуда, стало очевидно, что они целиком и безоговорочно доверяют друг другу. Вера Клинта в этих двоих была закалена потом, болью и кровью. Ни один из прочих: ни Стив, ни Тони, ни Брюс, ни отсутствующий Тор даже близко не подошли к такому безграничному и полному доверию, какое он испытывал к Наташе и Филу. Клинт как-то спросил Ташу, доверяет ли она Мстителям? И она ответила, что попытается, если он по-прежнему будет прикрывать ее спину. Он был удивлен и даже немного ревнив. Им с Наташей потребовалось два года, а на сближение с командой ушло всего шесть месяцев. Увидев хмурое выражение его лица, она ласково улыбнулась. - Это твоя заслуга. До встречи с тобой я и не знала, что значит доверие. Таша удивила его готовностью работать в команде после стольких лет «сольной» карьеры и единичных случаев работы в паре. Они хорошо справлялись и по одиночке, и со стороны ЩИТа было непростительным расточительством использовать лучших агентов на одной и той же миссии, особенно если не было уверенности в успехе. Это стало для Клинта новым обстоятельством в этом цирковом шоу. Несколько раз Таша уговаривала его спуститься в общую гостиную, посидеть вместе с командой. Но и там он старался держаться особняком, защищая себя единственным доступным ему способом – изоляцией. Клинт хорошо знал историю всех Мстителей. Фил дал ему полные досье на каждого,когда предложил присоединиться к команде. Они все были хорошими людьми, но с самого раннего детства Бартон привык доверять только себе, это было залогом выживания. Тебе не смогут причинить боль, если не подойдут так близко, чтобы суметь причинить боль. Наташа сказала, что он и не пытается приспособиться. Может быть, она права. Иначе почему они сейчас все вместе обедают, а он торчит на крыша, наблюдая мир, который понятия не имеет, что за ним наблюдают. Так будет лучше для всех , - убеждал себя Клинт. Среди Мстителей он был самым слабым звеном, как ни горько это было признавать. Локи доказал это абсолютно неопровержимо. И лучше ему держаться от остальных на расстоянии. А, кроме того, Клинт Бартон лучше видел на расстоянии. Наташа Романова, молча, наблюдала за тем, как Тони посылает шпильку за шпилькой в невозмутимого Стива, пытаясь вывести всенародного героя из себя. Ей было скучно, и она, сама того не осознавая, вернулась мыслями к своему напарнику. Прямо сейчас, Клинт, скорее всего, сидел на крыше, разглядывая мир под ним. Один. Всегда один. Лишь единожды Клинт нарушил это свое незыблемое правило, и тем самым спас ей жизнь. Наташе очень хотелось, чтобы он приложил хоть какие-нибудь усилия и попытался влиться в команду. Но был одиночкой намного больше, чем она. Она была настоящей шпионкой, обученной взаимодействовать с людьми и манипулировать ими. В этом была ее сила. А Клинт умел быть невидимым, и не было никого в этом лучше него. Его жизнь зависела от умения быть незаметным, раствориться в толпе. Притворялся ли он парнем, мимо которого вы прошли в парке, официантом в вашем любимом баре, смешным туристом из Польши, который не мог и двух слов связать без польско-немецкого словаря, вы уже через пару минут забывали его внешность и то, что вообще его встречали. Ее задачей было обратить на себя внимание, а его – остаться незамеченным. Когда пуля проникнет в ваш череп, во время пробежки в парке, или яд окажется в вашем бокале с напитком, который вы заказываете каждый вторник уже много лет, или стрела влетит в окно вашей квартиры, о которой никто, вроде бы, не должен знать, кроме вас, вы, умирая, даже не вспомните ни пробежавшего мимо вас парня, ни подавшего вам бокал официанта, ни потерявшегося туриста. Вы ничего и никого не вспомните, потому что будете мертвы. А ваш убийца – настолько обыкновенный, что вам и в голову не придет насторожиться или кому-нибудь о нем рассказать. Эта привычка – быть невидимкой – стала второй натурой Клинта, и Наташа знала, что он так просто от нее не откажется. Но все ухудшалось еще тем, что он до сих пор не простил себя за инцидент с Локи. В случившемся не было вины Клинта, все Мстители неоднократно повторяли это, но парень не мог так легко расстаться с чувством, которое настигло его впервые за шесть лет, что Наташа его знала. А еще он винил себя в смерти Коулсона. Клинт никогда не говорил об этом вслух, но Наташа была в этом уверена. Она умоляла его не смотреть запись, но Бартон был таким же упрямым, как она сама. И теперь у Клинта появилось еще одно подтверждение его вины, чтобы мучить себя еще сильнее. За последние шесть месяцев он все чаще и чаще просыпался в поту, выкрикивая имя погибшего друга. В таких случаях Наташа клала руку на его голое плечо и ждала, когда утихнет дрожь. Потом он бормотал что-то вроде «моя вина» или «мне так жаль», поднимался с кровати и отправлялся на полигон, чтобы до полусмерти вымотать себя тяжелыми физическими нагрузками, думая, что он заслужил подобное наказание. Наташа не знала, что значит, быть матерью, она не была утешительницей и в такие минуты ненавидела себя за то, что не находила слов, чтобы подбодрить его. Он тонул в вине и отчаянии, а она не знала, чем ему помочь. И единственный человек, который мог бы его спасти, ушел навсегда. - Она даже не слушает! Эй! Романова!!! Поняв, что Тони обращается к ней, Наташа вскинула голову. Это было единственное правило, сразу же установленное между ней, Клинтом и Мстителями. Только Клинт мог называть ее по имени и его производным, и только она могла называть по имени его. Имена были слишком личными и слишком тщательно оберегались, чтобы позволить кому угодно использовать их. Когда вы столько времени, как они с Клинтом проводите, пытаясь защитить свою личность, просто имя становится привилегией. Поэтому для всех остальных она была Романовой, а он – Бартоном. - Что? – вежливо спросила она. - Я спросил, - Тони вздохнул, словно был очень расстроен тем фактом, что ему приходится повторять все заново, - почему наш пернатый друг так и не изъявил желания к нам присоединиться? - Клинт все еще привыкает. - В чем его проблема? Джарвис сообщил мне, что парень сидит на крыше в одной и той же позе уже много часов. И просто пялится на город. - Он лучше видит на расстоянии, - Наташа улыбнулась, вспомнив, как эту же самую фразу произнес Клинт, когда она впервые спросила, почему он все время залезает на самый верх. - Он все еще винит себя в инциденте с Локи? – прямо, как всегда, спросил Стив. - Думаю, в случившемся с Локи меньше, чем в случившимся с Коулсоном, - вместо Наташи тихо ответил Брюс, и она метнула на него бешеный взгляд, не желая, чтобы кто-то знал о тайнах напарника. - Я же сказала, он привыкает. - Если Клинт не дает нам ни единого шанса завоевать его доверие, как мы сможем это сделать? Взгляд Стива был полон сострадания и понимания. Наташа удивилась, как легко он прочувствовал всю ситуацию. Ах, да… он же – Капитан Америка. Лучший во всем… даже в том, что касается чтения человеческих душ. Как и Клинт. - Ему просто требуется время, - мягко откликнулась она. - У него было шесть месяцев, - вредно встрял Тони, - исключая то время, когда ЩИТ отправлял вас на ваши суперсекретные миссии, о которых вы ничего и никогда никому не рассказываете. - Нельзя, - перебила его Наташа, но Тони сделал вид, что не заметил ее замечания и продолжал. - Мы шесть месяцев сражаемся вместе! А доверие – улица с двусторонним движением. Не давая нам шанса, но не получит его от нас, - без обиняков заявил гений инженер. - Нам с Клинтом потребовало два года, чтобы научиться доверять друг другу, - Наташа невольно повысила голос. Никто из них даже вообразить себе не мог, на что похожи их с Клинтом жизни, и как, на самом деле, на свете мало людей, которым они могут по-настоящему доверять. И теперь, когда один из этих немногих, мертв, кредит доверия уменьшился в разы. - Что ж, у вас обоих очень серьезные эмоциональные проблемы, - мрачно заявил Тони. - И как вы пришли к этому доверию? – тихий голос Стива был прохладным бризом для закипающего характера Романовой. - Я прикрывала его спину, а он прикрывал мою, - выражение ее лица смягчилось, когда она вспомнила все миссии, которые они прошли вместе с Бартоном. – И со временем пришло доверие. Она помнила Вьетнам, словно это случилось вчера. - Время – роскошь, которую мы не можем себе позволить, учитывая характер нашей работы, - очень тихо и рассудительно проговорил Брюс. - Зеленый великан прав, - Тони скрестил руки на груди, прикрывая светящийся реактор от посторонних глаз. – Он тот, кто присматривает за нами с высоты во время каждого сражения, а что, если однажды он решит, будто мы не одна команда? Глаза Наташи опасно сверкнули, пальцы неосознанно стиснули вилку. - Клинт выполняет свою работу. И никогда не позволит ничему себе помешать. - Никогда? Правда? Тогда зачем здесь ты? – огрызнулся Тони. Наташа почти поднялась из-за стола, но ее остановил голос Стива. - Никто не сомневается в его лояльности, агент Романова, - мягко произнес он. - Я сомневаюсь, - возразил Старк. – Как мы можем доверить ему, прикрывать наши спины, если он даже в одной комнате с нами находиться не может. Черт, он даже на похороны Коулсона не пришел!!! И это ты называешь лояльностью? Наташа грохнула вилкой о стол так, что тарелки и стаканы подпрыгнули. Брюс дернулся, Стив задержал дыхание, а Тони уставился на нее округлившимися глазами. Она уперлась руками в стол и наклонилась к Старку так близко, что почти уткнулась носом в его нос. - Он смотрел с расстояния в 1000 метров от могилы. Клинт видит лучше издалека. И чтобы ты там ни думал… Фил никогда не был для тебя тем, кем он был для Клинта, - прошипела она. – Агент Коулсон стал первым и единственным человеком, которому Клинт доверил свою жизнь, до того, как встретил меня. Если бы ни Фил, думаю, он до сих пор убивал бы для того, кто предложил бы ему самую высокую цену. Он всем обязан Коулсону, а теперь его нет и… Наташа замолчала, поняв, что зашла слишком далеко в попытке защитить напарника. Никогда раньше она не решилась бы на подобное, говорить о личном перед группой, в общем-то, чужих людей. Это Клинт изменил ее. Его даже не было в комнате, но он все равно продолжал ее менять. - Бартона там не было, - все так же тихо подвел итог Стив. Он тоже не понимал, почему их Ястреба не было похоронах, хотя и не высказал этого вопроса вслух. Теперь все обрело смысл: до появления Локи, он заметил крепкие узы товарищества между двумя агентами. Нелюдимый Хоукай расцветал в присутствии своего старшего друга, а строгий, всегда подтянутый Коулсон расслаблялся и даже позволял себе улыбаться, когда лучник был рядом. Их доверие друг другу не требовало доказательств. - Может быть, мне нужно поговорить с ним, - предложил Роджерс, по собственному опыту зная, как нелегко терять близкого человека. Смерть Баки все еще терзала его сердце. - Ему просто нужно время, - твердо возразила Наташа. - У него было шесть месяцев, - напомнил Тони. - Иногда и целой жизни мало, - вздохнул Стив, и Старк удивленно взглянул на лидера команды, а тот, в свою очередь, посмотрел на Наташу. – Он поэтому не присоединяется к нам? Из-за Коулсона? Потому, что он нам не доверяет? - Это часть его натуры… Поймите, Клинт отличается от всех вас. Он… он убийца, работающий с расстояния. Это означает, что ему нужно держаться далеко от всех, ради собственной безопасности. Быть невидимкой. И если он не хочет ничего менять, никто не переубедит его. - А он не хочет? Брюс уточнил просто так, на всякий случай, он уже знал ответ. Наташа со вздохом покачала головой. - Скажи ему, - проговорил Стив прежде, чем кто-то успел произнести хоть слово. – Скажи, мы будем прикрывать его спину… независимо от того, будет ли он нам доверять или нет. Она кивнула и ушла. - Тони, ты бы мог быть поделикатнее, - Стив с упреком взглянул на миллиардера. - Мы все кого-то теряли, и нам всем трудно начать кому-то доверять, - огрызнулся тот. - Но это не значит, что мы не должны относиться с уважением к его горю или личному пространству, - нахмурился Брюс. - Это не просто горе, разве не очевидно! Парень просто не хочет быть здесь! Он никому из нас и двух слов не сказал вне сражения. Он не командный игрок и не хочет им быть! - Ты читал его дело, Старк! – Стив приподнял бровь, словно принимая вызов. – Никто из нас и близко не стоял с тем, через что он прошел! Кажется, после смерти Коулсона, Наташа осталась единственной командой, частью которой он когда-либо был. Фьюри сказал мне, что парень даже ему не доверяет! - Говоря по правде, я сам не доверяю Фьюри! – мрачно бросил Тони. - Ни один из нас просто не понимает, что происходит у него в голове, - продолжал Стив, не обращая внимания на реплику. – Романова права, он живет и думает иначе, чем мы все. Его обучали быть одиночкой во всех смыслах. И ее тоже. Но она хотя бы пытается, а он… если кто и сможет заставить Бартона стать частью команды, это будет только Романова. - Кстати, когда все началось, ты тоже не был командным игроком, - справедливо заметил Брюс. - Я легко приспосабливаюсь, - проворчал Тони. – Он не доверяет нам, а я не доверяю ему. Все. Наташа подошла и, молча, присела рядом с ним на край крыши, свесив ноги в пустоту - она не разделяла страсть Клинта к высоте, но не боялась ее - и протянула бутерброд. Он слабо улыбнулся ей уголками губ, и она улыбнулась в ответ. Наташа сидела и смотрела, как он медленно и тщательно жует. Его движения всегда были выверены, отточены и ни одно не было сделано просто так или впустую: будь то стрельба из лука, ближний бой или протянутая рука помощи. Когда-то давно, в Будапеште, он рассказал, что этому его обучил Коулсон. Клинт ужасно выглядел - лицо осунулось, глаза потемнели и ввалились, под ними залегли тени. На побледневшей коже отчетливее проступили старые шрамы. Наташа беспокоилась за него. Что бы она не утверждала, Клинт НЕ справлялся. Ни со сближением с командой, ни со смертью Фила. Наташа вздохнула, протянула руку, накрыла его кисть и переплела их пальцы. Они не часто демонстрировали подобную нежность друг к другу, особенно, когда их могли увидеть посторонние, но иногда, в такие минуты, как сейчас, это было необходимо. Он не отдернул руку, не напрягся, и она поняла, что поступила правильно. Она сидела, смотрела на раскинувшийся внизу город и думала обо всем, что произошло. За шесть последних месяцев столько всего случилось. И Наташа с удивлением поняла, что рада большинству этих событий и изменений. Вчера она на несколько минут умудрилась забыть, кем является на самом деле, и позволила себе быть просто счастливой женщиной. И была ею ровно до той минуты, когда Клинт, разбуженный очередным кошмаром, поднялся с кровати и ушел на стрельбище. Клинт лежал, одной рукой обнимая подругу, а другой перебирая ее мягкие рыжие волосы, и Наташе хотелось мурлыкать под этими ласковыми прикосновениями. У него был задумчивый, но на губах играла легкая, даже рассеянная улыбка, которая почти не появлялась в последнее время. - Что? - смутилась подруга. Прежде чем ответить, он провел кончиками пальцев по ее голому плечу. - Ты счастлива, - почему-то удивленно сказал Клинт. - А ты, разве, нет? - В эту минуту, да. - Только в эту минуту? - Разве я могу просить о большем? - усмехнулся он и, чтобы она не заметила печаль в его глазах, нежно перевернув подругу на живот, принялся покрывать поцелуями ее спину. - Что случилось? - в конце концов тихо спросила Наташа, понимая, что рискует, задавая этот вопрос. Но пришла пора расставить точки над i , нравится это ему или нет. - Ммм? - он на мгновение оторвался от разглядывания заходящего солнца и взглянул на напарницу. - Ты несчастлив здесь. Почему? Она всегда была слишком прямой, знала, любила и ненавидела эту черту своего характера в одно и то же время. - Я счастлив, - спокойно ответил Клинт. - В эту минуту? Бартон вздохнул. - Что ты хочешь, чтобы я сделал? - устало спросил он. - Попытайся. - Я пытаюсь. Он знал, что лжет, и по ее сузившимся глазам понял, она тоже это знала. - Нет, не пытаешься. Ты торчишь здесь помногу часов подряд, потом тайком пробираешься на кухню за едой и возвращаешься сюда, чтобы тебя никто не заметил. - Я не прячусь, - огрызнулся Клинт. - Прячешься! Ты прячешься ото всего, что произошло. - Поверь мне, Нат, от того, что произошло невозможно спрятаться… если бы была такая возможность, я бы обязательно ей воспользовался, - он усмехнулся так горько, что у Наташи защемило сердце. - Ты не должен справляться со всем один, - напомнила она и нежно сжала его руку. - Но я один, Нат! - он резко выдернул руку из ее пальцев. - Это было грубо, говорить мне такое после всего… через что мы прошли! Клинт развернулся к ней всем телом, и в его глазах, впервые за шесть месяцев, она увидела какой-то проблески жизни. Пусть даже это и был гнев. - Но так было! То, что со мной сделал Локи… Был только я, вас там не было! Никто из вас не может понять, что это значит - полностью потерять над собой контроль. Каково это, когда ты все осознаешь, но ничего не можешь сделать, даже сказать! - Ты же сказал, что ничего не помнишь? - в ужасе прошептала она. - Я солгал. Наташа вскочила на ноги - Я не могу забыть, Нат… просто не могу, - прошептал он и снова отвел взгляд, уставившись куда-то за горизонт. Если бы Клинт сейчас смотрела на подругу, то увидел бы, как она тяжело вздохнула. - Никто не будет задавать тебе вопросы, - спустя какое-то время произнесла она и снова села рядом. - Таша, я стольких убил… агентов, своих… я пытался убить тебя… всех их, - он расстроено ткнул пальцем вниз, где в Башне находились Мстители. - И теперь, что? Я просто встану на строну победителей? Присоединюсь к тем, кого хотел убить? Уверен, они будут счастливы по поросячьего визга. - Никто тебя не винит, - твердо сказал она и тихо добавила. - Достаточно того, что ты сам казнишь себя. Он не ответил, вздохнул и снова уставился на опускающееся за небоскребы солнце. - Ты не один, - негромко, но очень твердо сказала Наташа. - Пока я рядом, ты не один. Помнишь, мы обещали друг другу во Вьетнаме? - Я знаю, просто это… Это слишком трудно. Когда я вернулся в ЩИТ, я впервые в жизни почувствовал себя там чужим… словно мне больше нет там места, словно я… враг, и не имею права там находиться. - Ты заслужил свое право. С тебя сняты все обвинения, ты не в ответе за то, что случилось! - Скажи это друзьям тех, кого я убил. - Пусть катятся к черту! Ты ни в чем не виноват! - почти выплюнула она. Он только покачал головой, как всегда, когда винил себя в чем-то, в чем был не виноват. Наташа считала, что Клинт слишком строго к себе относится, и не оценивает свои достоинства, как того заслуживает. - Ты был и всегда будешь одним из лучших агентов ЩИТа, - спокойно сказала она. - Произошел несчастный случай. Непредвиденные обстоятельства. Это могло случиться с кем угодно: со мной, с Фьюри, с Коулсоном… - … а случилось со мной, - мягко закончил он, и она услышала, как дрогнул его голос. Если бы с ними на крыше был еще кто-то, он никогда не позволил бы себе подобного, но они были вдвоем. Он и она. И они давно бросили притворяться друг перед другом. - Да, с тобой, - Наташа снова подняла его руку и начала поглаживать суставы, кончиками пальцев прослеживая шрамы и мозоли. - И ты - самый сильный человек из всех, что я знаю, Клинт. Ты всегда был сильным. Поэтому я уверена, ты найдешь способ справиться. - Как ты можешь быть настолько уверена? - он рассеянно следил за ее пальцами, скользящими по его руке. - Потому что мне нужно, чтобы ты прошел через это, а ты… ты никогда меня не подводил. Он вскинул голову и заглянул Наташе в глаза.- Ты нужен мне, Клинт… или все, чего я пытаюсь тут добиться, не будет стоить ничего. Без тебя нет никакого смысла. - Почему эта команда так важна для тебя? - тихо спросил он, принимая ее слова близко к сердцу. - Я много лет работала на себя. А потом… потом я встретила тебя, и ты научил меня быть частью команды. Потом Фьюри разделил нас, и теперь у меня снова есть шанс стать частью чего-то целого, большого. Для меня это шанс, исправить старые ошибки. - Но мы были командой, Нат! Были ли у нас совместные задания или нет, но мы были одной командой! Ты, я и Коулсон. Наташа вздохнула, она тоже скучала по Филу, но была уверена, он хотел бы, чтобы они стали частью Мстителей. - Он хотел бы, чтобы бы ты был в этой команде, Клинт. Он ввел тебя в нее еще до того, как Фьюри послал меня к Старку. Он мечтал, чтобы ты стал Мстителем. - Почему? Что делает меня особенным? Почему я так важен для этой команды? Я же простой человек, Таша. Обычный… - Почему? Почему Локи не убил тебя, а использовал волшебство и подчинил себе твой разум? Скажи честно, что ты мог сделать, чтобы помешать этому? Как ты мог все изменить? Он молчал, не зная, к чему она ведет. - Ты хочешь знать, почему важен? - голос Романовой упал до едва слышного шепота. - Потому что никто не видит вещи так, как ты… ты видишь всю картину целиком, даже находясь в центре сражения. Коулсон считал, что если тебя подучить, ты станешь гением тактики. Он знал, что ты будешь жизненно необходим этой большой команде. Ты видишь вещи так, как не видит никто, помнишь? - она улыбнулась и подтолкнула его в плечо. Клинт по-прежнему молчал, мрачно глядя в темное небо. - Если ты решишь уйти, я уйду с тобой, - спокойно сказала Романова. Он быстро повернул к ней голову. Ему очень хотелось принять ее предложение, но это было бы слишком эгоистично. Клинт всегда хорошо угадывал ее желания. Он и сейчас знал, она хочет быть частью этой команды, и он не мог лишить ее шанса, наконец-то стать счастливой. - Я хочу уйти, - честно признался он, но прежде чем она успела вставить хоть слово, продолжил. - Но я останусь. Если ты хочешь этого, я останусь с тобой. - Я не хочу, чтобы ты был несчастен, мой Ястреб . Ни ради меня, ни ради кого-то еще. Услышав знакомое прозвище, произнесенное по-русски, Клинт невольно улыбнулся. Мой Ястреб , так она стала называть его после Вьетнама. Ее защитник, ее друг, ее возлюбленный и тот, кому она полностью доверяла. Ее Ястреб. - Для тебя я сделаю все, что угодно, Таша. Мы остаемся. - Ты уверен? - Нет, но ты уверена. Раньше для меня этого было достаточно. В конце концов, я разгребу свое дерьмо, просто дай мне немного времени. Не разочаровывайся во мне, ладно? Она взяла его голову за подбородок, подняла, вынуждая смотреть себе в глаза. В его взгляде отразилась настоящая борьба с самим собой, но она уже увидела проблеск успеха. - Обещаю, мой Рыжий Паук. Она улыбнулась - он дал ей это прозвище - Рыжий Паук - и подумала, что они справятся. Вместе. Конец главы 1. Анонс: - Твою мать! Бартон сорвал прибор с лица и зажмурился. - Ястреб, статус? – раздался голос Наташи. - Световая граната. Я, ни хрена не вижу! – прорычал он. Открыл слезящиеся глаза, взглянул в небо, но не увидел ничего, кроме темноты.