***
Спустившись в тренировочный зал, Алек ждал Клэри. Парень вообще не был уверен, что она придёт. Вчера ему было не до неё и не до новоприбывшего парня, его интересовал только Джейс и его состояние, в силу того, что оно напрямую отражалось на самом брюнете. Да и просто охотник переживал за парабатая. И потому Лайтвуд понятия не имел, что вообще вчера происходило в Институте. А то, что Моргенштерн по каким-то причинам боится этого Оливера, нефилим понял, как только увидел их вдвоём. — Я готова, — произнесла Клэри, сходу взяв в руки парные тренировочные клинки. — Сначала разминка, — скрестил руки на груди Алек. — Не требуется, — мотнула рыжая головой. — Или ты струсил? Парень понимал, девчонка просто провоцирует его, и, по-хорошему, поддаваться он не должен, но что-то не давало ему отступить. Он уже усвоил, что, несмотря на местами невыносимый характер, Моргенштерн знает толк в драке. Потому, взяв в руки тренировочный клинок, Алек встал в стойку напротив. Несколько минут не раздавалось никаких звуков, кроме учащённого дыхания сражающихся и звона металла. — Так что тебя связывает с Оливером? — не утерпел Алек. — Мне кажется, вы далеко не друзья. — Лайтвуд, — отозвалась рыжая, — ты неплохой парень, с тобой порой интересно поболтать. Мы вполне можем поладить в будущем. Но только если ты усвоишь одну важную истину — о себе, своём прошлом и своих знакомых я рассказываю ровно столько, сколько считаю нужным. И да, об Оливере Ирвинге я не разговариваю вообще. Следом девушка сделала ловкую подсечку, и Алек чудом смог избежать падения. С неким удивлением охотник понял, Клэри начала теснить его в угол. — Лучше расскажи, что происходит между тобой и Магнусом? — перевела Моргенштерн тему. — С чего ты решила, что что-то происходит? — напрягся Лайтвуд, постепенно отвоёвывая пространство серией резких ударов. — У меня есть глаза и уши, я умею наблюдать, — просто сказала Клэри. — И ни ты, ни он не выглядите счастливыми. Более того, у меня сложилось впечатление, что ты ищешь поводы пореже встречаться со своим парнем. — Ну, у нас некоторые сложности, — буркнул Алек, вообще не понимая, зачем говорит с девушкой о Магнусе. — Сложности? — хмыкнула рыжая. — На самом деле, большинство проблем люди создают себе сами, а так жизнь довольно простая. Не верю, что я спрашиваю такое, но ты его любишь? От казалось бы простого вопроса Клэри парень впал в ступор, чем охотница и воспользовалась, быстро выбив клинок из его рук. Алек же словно и не заметил, что проиграл. Нефилим и сам давно задавался этим вопросом и к собственному ужасу не мог прийти к определённому ответу. В нём словно поселились две личности, одна из которых любила мага и хотела вернуть былые отношения, а другая даже находиться в обществе мужчины не особенно желала. И они вели постоянное сражение, сводя Лайтвуда с ума. — Не знаю, — к собственному изумлению выдал Алек. Зачем он так откровенничает с ней? Что происходит?! — А по-моему, ты всё отлично знаешь, — на полном серьёзе ответила Моргенштерн. — Просто не хочешь в этом копаться, потому что боишься. — Бред, — оскорбился брюнет. — Ничего я не боюсь. — И сейчас ты лишний раз убедил меня в правильности моего мнения, — фыркнула в ответ Клэри. — С самого первого дня я поняла о тебе одну вещь — ты традиционалист до мозга костей. Ты чтишь Закон, и во всём, кроме личной жизни, придерживаешься чётко установленных правил. Потому любые перемены пугают тебя. Перемены для тебя есть аналог хаоса. И, в своё время пережив бурю из-за своих предпочтений в личной жизни и чувств к Магнусу, ты ни при каких обстоятельствах ничего не хочешь менять, — вздохнув, рыжая посмотрела в ошарашенные голубые глаза парня. — Ты извини, но скажу, как есть, мне не кажется, что ты по-прежнему любишь своего парня. Влюблённые люди выглядят иначе. — Тебе-то откуда знать? — с нотками агрессии спросил Лайтвуд. — Ты же не строишь отношений и не веришь в любовь. — Верно, — кивнула Моргенштерн. — Но мне доводилось видеть тех, кто подхватил эту заразу. И они буквально светятся, тогда как ты выглядишь так, будто который день страдаешь от запора. — Ты ничего обо мне не знаешь! — огрызнулся Алек, кипя от негодования. — И не тебе мне говорить, что я чувствую, чем живу и чего боюсь. И, вернув клинок на место, парень дёрганной походкой вылетел из зала. Клэри на это лишь покачала головой. Идиотка! И чего она полезла? Ну нравится ему жить в самообмане и мучиться от неопределённости, да ради Ангела! Тоже блин, дура набитая, возомнившая себя психологом. Ведь зарекалась когда-то давать людям советы. Но нет! Надо было сунуться, будто своих проблем не хватает. И как итог — поссорилась на пустом месте с Лайтвудом. О собственных неприятностях рыжая предпочитала и вовсе не думать. Её буквально передёргивало, когда перед мысленным взором представал её кошмар с янтарными глазами. Алек же просто бурлил от гнева. Рыжая дрянь! Да кто ей дал право учить его?! Думает, что хорошо изучила его? Чёрта с два! Она ничего не знает о нём! И слава Ангелу! Подумать только, какая-то пигалица обвинила его в трусости! Ничего он не боится, и он достаточно гибкий по жизни, просто любит, когда всё ясно и понятно. Да и вообще, чего он думает об этом? К чёрту Моргенштерн с её умозаключениями! У него есть чем заняться. Например, мама давно просила Алека помочь разобрать бумаги.***
В большом панорамном окне был шикарный вид на ночной Нью-Йорк. Свечи и тихая приятная музыка должны были создать умиротворённую и романтическую атмосферу. Однако двое парней, расположившиеся на диване и попивающие слабоалкогольные коктейли, уже сколько времени пребывали в напряжённом молчании. Встретившись, Алек с Магнусом быстро обсудили всё, что происходило с ними, пока они были порознь, и общение само собой сошло на нет. Они просто не знали, что сказать друг другу. Как только Лайтвуд переступил порог лофта и Магнус вышел встретить его, мужчину буквально передёрнуло от какого-то равнодушия, которое исходило от брюнета. Охотник ответил на поцелуй, но маг не ощутил ни грамма чувств в этом действе, чистая механика. И Бейн был недалёк от истины. Алеку и приходить не хотелось. Несколько часов он искал уважительную причину, чтобы не идти к Магнусу. А ещё все четыре дня, что миновали со дня той злосчастной тренировки с Клэри, нефилим думал о словах рыжей. Когда первая волна злости прошла и Алек смог думать более рационально, он вертел сказанное Моргенштерн и так, и так, с тоской всё больше признавая её правоту. И каждодневные встречи с Бейном лишь подтверждали это. От всего этого Лайтвуду и правда становилось страшно. Как это могло случиться с ними? Куда всё ушло? И как быть? Они виделись каждый вечер. И каждый раз, когда Магнус целовал его или обнимал, Алеку было неуютно. Нет, он не чувствовал отторжения или чего-то в этом духе, всё было хуже: парнем владело безразличие. За эти четыре дня они лишь один раз были близки, тогда как раньше не могли оторваться друг от друга. Да и то секс вышел блеклым, корявым. Оргазм был тусклым, и маг, чувствуя слабый отклик охотника, предложил поменяться ролями, и Алек понял, что просто не хочет плотских утех. Проклятая Клэри! Это всё она со своим психоанализом их отношений! Только в глубине души Алек понимал и даже признавал, дело не в рыжей. Она всего лишь озвучила всё как есть. Сказала то, что другие боялись или просто не считали нужным говорить. Их отношения с Магнусом разваливаются. И дело не в маге, проблема в самом Алеке. Словно за ту неделю, когда они были порознь, что-то важное сломалось в нефилиме. Лайтвуд вообще не был уверен, способен ли он теперь вообще любить. И сейчас, глядя на грустное и задумчивое лицо человека, которому был бесконечно многим обязан и который никогда не станет ему посторонним, Алек понял, пора с этим заканчивать. Он только мучает Магнуса, а мужчина того не заслуживает. — Магнус, нам надо поговорить, — хриплым от волнения голосом произнёс брюнет. Повернув голову, мужчина посмотрел в яркие голубые глаза охотника и всё понял. Впрочем, он давно этого ждал. Был готов. Только никак не мог решиться сделать это первым. — Это конец, верно? — без лишнего словоблудия прямо спросил маг. — Сам же видишь, ничего не получается, — прошептал Алек. — Мы пытались, но чем дальше, тем хуже становится. Похоже, наши отношения просто изжили себя. На какое-то время повисло подавленное молчание, пронизанное осознанием обоих, — это и правда финал их истории. — Я ждал, когда ты это скажешь, — печально улыбнулся Магнус. — Ждал? — несколько ошарашено переспросил охотник. — Александр, я долго живу на свете и давно научился определять, когда отношения теряют всякий смысл, — пояснил Магнус. — Просто я ждал, когда ты сам это поймёшь. Дал тебе право поставить точку. — Прости, Магнус, — тихо-тихо сказал Алек. — Тебе не за что просить прощения, — мягко произнёс Бейн. — Ты слишком искренний, чтобы играть в любовь. Ты либо любишь всем сердцем, либо нет. Человеку, который станет твоим спутником жизни, очень повезёт. Жаль, что мне не удалось стать им. — Я вообще не уверен, что способен любить, — сознался брюнет. — Глупости! — уверенно отмахнулся Магнус. — Ты рождён, чтобы любить и быть любимым, с такими сердцем и душой. И ты ещё будешь счастлив, Александр. Всё это время мужчина сжимал руки Алека. Маг и правда недавно осознал всё, что сказал сейчас нефилиму. Большой жизненный опыт помог мужчине осознать истину. Пусть это было непросто, но он смог побороть боль и принять реальность. И сегодня всё это помогло Магнусу отпустить парня и совершенно искренне пожелать ему счастья. — Спасибо, — выдохнул Алек, на миг крепче сжав руки мужчины, а после выпуская их из своих ладоней. — Если тебе что-то понадобится, только дай знать. Мне бы хотелось, чтобы мы остались друзьями. — Даже не сомневайся, — улыбнулся Магнус. — Ты всегда будешь мне по-своему дорог. Через пару минут Бейн смотрел в окно на высокого брюнета, который теперь был уже не его. Мужчине было тоскливо, но он понимал — так будет лучше. Для них обоих. На душе Алека тоже кошки скребли, только вместе с щемящей тоской по безвозвратно ушедшему счастью парень ощущал ещё и освобождение. Словно гору с плеч сбросил. Лайтвуд и не подозревал до этого момента, как, оказывается, его тяготили эти умирающие отношения. Теперь он свободен. И только Ангелу известно, что ждёт его в будущем.