Грешные ангелы

Взгляд выразительных голубых глаз безразлично скользил по снующим за окном прохожим. Парню нравилось в этом кафе. Здесь подавали отличный кофе и вкусные пирожные. Мало кто знал, что у Лекса была слабость к сладостям, и сейчас брюнет с удовольствием ей поддался. Но основная причина, почему парень находился сейчас здесь, заключалась в том, что ему нужно было хотя бы десять минут побыть в одиночестве. Выдохнуть. Последнее время Лексу было не по себе. Привычная насмешка на губах играла лишь благодаря приложенным усилиям. И это не нравилось Роджерсу. Брюнет ощущал, как мир, в котором он сейчас оказался, всё глубже затягивает его, а это совсем не входило в его планы. Потому Лекс всё чаще думал, что надо осторожно прощупать старые связи и узнать, насколько реально и безопасно вернуться сейчас в привычную действительность. Не так всё представлял брюнет, соглашаясь на эту авантюру. Он думал, что его ждёт весёлое приключение, а на деле выходило как-то совсем не до веселья. Отхлебнув кофе, Роджерс скривился, и не оттого, что кофе был плохим, нет, просто снова появилось внутри это противное тянущее чувство тоски. Когда Лекс узнал о гибели молодой семьи Моргенштерн, то сделал соответствующее ситуации участливо-сочувственное лицо, ничем не выказывая истинных эмоций. А на самом деле тогда парню стало как-то совсем нехорошо. С Джонатаном отношения у него не заладились с самого начала. Блондин его терпеть не мог, да и Лекс не питал к охотнику симпатий. И всё же смерти парню он не желал. Изабель… Её он почти не знал. Но из того поверхностного общения, которое у них было, девушка показалась ему умной, сдержанной и ответственной, но без фанатизма, свойственного их братцу. Из разговоров с другими нефилимами Роджерс узнал, что до замужества Изабель и вовсе была той ещё чертовкой. Сам Лекс не стремился особенно знакомиться с охотницей или как-то сближаться с ней. Просто не считал нужным. И только после того, как узнал о смерти Лайтвуд, до брюнета начало доходить: погибла не просто какая-то девушка и охотница, из жизни ушла его родная сестра. Сестра, которую он из глупости и привычки быть всегда сам по себе так и не удосужился даже попытаться узнать. Всё это разом отозвалось в груди мерзкой тянущей тоской, которая свилась там змеей против воли, и Лекса это злило, выбивало из колеи. Помимо этого Роджер стал осознавать, что, сам того не желая, начал привязываться к окружающим его людям. Ощутимо сблизился с Клэри. При всём желании Лекс не смог бы забыть рыжую или назвать её просто рядовой бывшей любовницей. Она стала ему первым в его жизни другом женского пола. Так же он находил приятной компанию Джейса. Парень, если отбросить его проблемы с дурью, был приятным в общении, с ним было весело. Невольно Роджерс проникся уважением к Лайтвудам-старшим. Потеряв дочь, они не замкнулись в своём горе, не позволяли себе лишних стенаний и продолжали править Институтом железной рукой. Только эти крохи уважения не отменяли какой-то детской обиды за то, что когда-то те от него отреклись. Чёрт, да он даже к Алеку смог проникнуться искрами симпатии. Как ни отмахивайся от этого факта, а Лайтвуд его родной брат, и не просто брат, а близнец. И каким бы придурком охотник ни был, всё же он был неплохим парнем, скорее уж очень замороченным. Был ещё и Магнус, самый странный мужчина из всех, каких он только встречал. И дело даже не в том, что он — маг, и не в экстравагантной внешности, просто было в нём что-то, что заставляло Роджерса снова и снова возвращаться к нему. А ведь раньше Лекс ни с одним из парней не встречался больше одного раза. Но Бейн… С ним парень встречался каждый день, в самое разное время. Он стал словно одержим сексом с этим мужчиной. Звонок телефона заставил брюнета вздрогнуть. Глянув на дисплей, Лекс хмыкнул. Вспомни, как говорится. — На связи. — Долго мне ещё ждать тебя, сладкий? — раздался в трубке мурлыкающий голос мага. Брюнет сморщился и скрипнул зубами. Сволочь! Понял, как его раздражают все эти словечки и прозвища, и специально выводит его из себя. Провоцирует. — Бейн, ты нарываешься? — процедил брюнет сквозь зубы. — Разве? — и голос такой, сама невинность. — Я говорю, как есть, ты и правда очень сладенький. От слов Магнуса Лекс поперхнулся кофе. Какого чёрта? Да, маг порой позволял себе некие вольности в словах, потому как знал, часто злость немыслимым образом трансформируется у Роджерса в страсть. Но то, что несёт Бейн сейчас, выходит за все рамки! Откашлявшись, парень прохрипел в трубку: — Магнус, ты пьяный что ли или под кайфом? — Приходи, узнаешь, — был ответ. — Скоро буду, — раздражённо бросил Лекс в трубку и отключился. И всё же голос мага был каким-то странным. Походу этот идиот и правда чего-то перебрал. Вот ведь! И по-хорошему бы плюнуть и дождаться, пока этот блестящий придурок придёт в себя, и уже потом пересекаться, а что-то не даёт так поступить. Придётся идти и разбираться, чего там учудил Магнус. Вот тебе и отвязный секс! С трудом подавив желание зло сплюнуть на пол, Лекс бросил на стол купюру, превосходящую стоимость его заказа, и буквально вылетел из кафе. Нет, надо всё же завязывать с этим Сумеречным Миром и его обитателями!

***

Огромных усилий воли стоило Алеку утром покинуть свою комнату. Хотелось, как маленькому, спрятаться от всех бед на своей территории, и только понимание глупости такого поведения вынудило его покинуть убежище спальни. Ещё больше он не хотел и даже боялся встречаться с Клэри. От одного воспоминания о вчерашнем позоре Лайтвуду хотелось распасться на атомы и просто раствориться в пространстве. Ангел! Как же стыдно! Да при желании рыжая может издеваться над ним до конца жизни! А если об этом узнает кто-то посторонний… Тогда ему можно смело бежать куда-нибудь на необитаемый остров, а лучше на Луну. И всё же как бы стыдно и страшно ни было, прятаться Алек был не намерен. Его с детства приучили отвечать за собственные поступки. Пусть внутри не самые радужные эмоции сплелись в тугой клубок, который даже дышать мешал, Лайтвуд придал лицу максимально отрешённое выражение, прежде чем зайти за Клэри, чтобы пойти на завтрак, а затем на тренировку. Сама охотница и вовсе не была уверена, что брюнет зайдёт за ней или продолжит общение. Моргенштерн скорее склонялась к варианту, что Алек начнёт её сторониться. После вчерашнего происшествия с его-то талантом накручивать себя Лайтвуд вполне может начать шарахаться от неё, лишь бы лишний раз не вспоминать о собственном конфузе. Услышав знакомый стук в дверь, Клэри даже удивилась. Лицо брюнета представляло собой каменную безэмоциональную маску, и сама рыжая еле удержала равнодушную мину. Охотница ожидала чего угодно, от игнорирования до извинений, но не этой «морды кирпичом». Впрочем, она была этому рада. Моргенштерн надеялась, что со временем Алек успокоится и они смогут продолжить общение в былом дружеском ключе. Вопреки опасениям парня, Клэри ни словом, ни жестом, ни взглядом не напомнила ему о вчерашнем. За это Алек был благодарен ей почти до слёз. Он не хотел даже представлять себе, как бы объяснялся с ней. В течении дня Лайтвуду даже удалось немного расслабиться и пару раз улыбнуться. Пусть он не спал почти всю ночь, напряжённо раздумывая о ситуации, и поэтому был несколько рассеян, настроение охотника было куда лучше, чем утром. А когда мать сообщила Алеку, что поставила его и Клэри патрулировать город в ночь, брюнет даже обрадовался. Если повезёт, они найдут каких-нибудь порождений Эдома. Любимая охота всегда радовала Лайтвуда. Клэри же настроений парня не разделяла. Погружённый в собственные мысли Алек не замечал обилия липких взглядов Ирвинга, который постоянно крутился неподалёку. Моргенштерн же ощущала их буквально кожей. Этот ублюдок был единственным, от чьего взгляда у неё холодела кровь и одновременно хотелось помыться. Девушка не могла отделаться от чувства, что Оливер что-то задумал, и потому была заметно напряжена. Рыжая надеялась, что ей станет легче, когда они покинут стены Института, однако этого не случилось. — С тобой всё в порядке? — спросил Алек, который наконец заметил, что охотница не в себе. — Абсолютно, — глухо отозвалась Клэри, осматривая территорию портовых складов цепким взглядом. Всё же правду говорят — у кого что болит, тот о том и говорит. Вот и Алек списал состояние рыжей на вчерашнее, из-за чего собственное настроение парня стремительно ухнуло вниз. — Ага, я вижу, — скептически фыркнул Лайтвуд, а потом, стремительно заливаясь краской, через силу продолжил. — Клэри, если это из-за вчерашнего… Я не хотел тебя обидеть или оскорбить. Дело не в тебе… — Ты о чём? — уставилась на него Моргенштерн, успевшая из-за собственных переживаний вовсе забыть о вечернем инциденте, а когда до девушки наконец дошло, что имеет ввиду брюнет, она не знала, смеяться ей или плакать. — О, Ангел! Алек, да всё в порядке. Я уже и забыла об этом. Осечки бывают у всех, так что не парься. — Да? — недоверчиво. — Да, — утвердительно. Сколько бы Алек ни всматривался в зелёные глаза охотницы, так и не заметил там ни тени фальши. Это несколько обескураживало, но вместе с тем парень испытывал неимоверное облегчение. От мысли, что Клэри считает его конченым ничтожеством, было совсем тошно, а открытие ошибочности собственных мыслей заставило брюнета воспрянуть духом. Нет, стыд никуда не ушёл, но стало намного легче. — Тогда почему ты такая нервная? — всё же попытал Лайтвуд удачу узнать, что в голове охотницы. — Не обращай внимания, — отмахнулась Клэри. — У меня такое бывает. Рыжей не хотелось признаваться парню, что у неё самый настоящий приступ паранойи. Её и так все вокруг, в том числе и Лайтвуд, считают не от мира сего, зачем утверждать парня в этом мнении? Хотя, учитывая, что он о ней знает… Медленно осматривая порт и прилегающие к нему склады, охотникам наконец удалось обнаружить несколько демонов-фетов. Как и все обитатели Эдома, они были тварями мерзкими, но для тренированных нефилимов неопасными. Размером с овчарку, отвратительного гнилостно-болотного цвета, с восемью конечностями и полной пастью острых зубов. Феты сбивались, как правило, в стаи от трёх до семи особей и нападали на мелкую уличную живность: кошек, собак, птиц. Но если были очень голодными, могли атаковать и человека. Вопроса уничтожать мелкоту или нет перед охотниками не стояло, демонам нет места в этом мире. Переглянувшись, Алек и Клэри вступили на территорию заброшенного склада, где свет был только от дыр в крыше и стенах. По звукам, издаваемым уродливыми созданиями, они быстро нашли их. Пара минут слаженного боя, и от демонов остались только кучки пыли. Впрочем, это было ожидаемо. — В Институт или ещё пройдёмся? — спросила Клэри, любовно очищая клинки от демонской крови. — Можно и ещё погулять, — отозвался идущий сзади Алек, придирчиво осматривающий собственное оружие. Всё произошло столь стремительно, что Клэри даже пикнуть не успела. Резко, волной навалилось ощущение присутствия её смертельного врага. Едва слышный шорох, болезненный стон. Обернувшись, Моргенштерн успела увидеть, как бесчувственным мешком рухнул на землю Алек. Над парнем с торжествующей улыбкой возвышался Оливер, на рукоятке клинка которого девушка разглядела кровь. — Алек… — испуганно произнесла Моргенштерн. — Не о том думаешь. Впрочем, вряд ли он сдохнет, но и очухается не скоро, и сможет нам помешать, — а потом злое предвкушение вспыхнуло в глазах Ирвинга, в голосе зазвучала неприкрытая издёвка. — Ну здравствуй, любовь моя. Наконец-то мы можем пообщаться наедине. Чувствуя, как обращается в лёд кровь в жилах, Клэри с трудом сглотнула. Разум требовал бороться, но ужас и паника сковывали сознание рыжей, делая её беспомощной перед самым страшным кошмаром её жизни.