Грешные ангелы

Мужчина в раздражении мерил шагами комнату, при этом старательно обходя колдовской круг, где был заключён демон. Всё шло не так! Совсем-совсем не так! И он пытался понять, где и когда ошибся. Сначала проклятые детки его врагов неожиданно начали сопротивляться собственным слабостям. Потом мальчишка Моргенштерн сорвался с крючка. Правда, мужчина быстро решил эту проблему, заодно ранив давних неприятелей. Но в ответ властолюбивая старуха утащила единственного Эрондейла с собой, и он не был уверен, что удастся добраться до блондинчика, пока старая калоша бдит над ним. Теперь вот ещё и Ирвинг умудрился глупо откинуть копыта. Дурак! Идиот, местью одержимый! А у мужчины были на него такие планы! Для начала он должен был довести рыжую девицу до помешательства и, желательно, самоубийства. Позже он планировал взять перспективного парня под своё начало. Обнаружить такого уникального, не замороченного на гнилой морали охотников нефилима казалось редкой удачей. Мужчина чуть душу не вытряхнул из Телгуса, добиваясь от Консула и Конклава помилования для Оливера. Не один месяц пришлось незаметно воздействовать на сознания этих снобов, подводя их к единственной мысли — парень уже достаточно наказан и пора дать ему свободу. А уж организовать перевод в Институт Нью-Йорка было не сложно. Параллельно мужчина связался с Ирвингом, и они нашли общий язык. В итоге план был составлен, и демоновладелец был уверен, дело, считай, сделано. Но всё пошло совсем не так. Лайтвуд! Как же он ненавидел эту фамилию и её носителей! Именно их старший отпрыск всё испортил. Вот уж чего мужчина не ожидал, так того, что парень начнёт везде и всюду таскаться с Моргенштерн. Как они вообще поладили, демон их раздери? Насколько знал мститель, Кларисса была стервой-одиночкой, а Александр в принципе женщинами не интересовался. Так какого чёрта они постоянно ходят вместе? Не случись это, всё бы вышло! Да и вообще, пожалуй, именно с Лайтвуда началась череда неудач. Когда охотник пошёл по рукам, он был уверен, всё, нужно только подождать. Только вот брюнет взял и неожиданно остановился. Причин мужчина понять не мог. Хотя мужчина даже и не знал, рад он или расстроен таким исходом событий. Оливер, поганец, решил действовать самостоятельно, нарушить план во имя своей убогой мести. Дурак! Владелец демона и так уже грохнул старшего отпрыска Моргенштернов, а значит девчонка должна дойти до точки самостоятельно, и Ирвинг чуть всё не испортил! С другой стороны, из этого парня можно было сделать совершенное оружие в своих руках. Всё же жаль, что он погиб. Телгус это подтвердил со стопроцентной гарантией и даже примерно описал, что там произошло. Демон мог заглядывать в прошлое при большом желании. И теперь жаждущий мести человек просто не знал, как быть. Все тщательно отстроенные планы рушились, и пока дельных альтернатив в голову не приходило. Как бы было сладко, если бы детки проклятых семейств передохли или тронулись рассудком, а он бы после этого дал понять старшему поколению, кто это сотворил с их отпрысками, а главное, почему. Эх… Неужели придётся действовать иначе? Наверное. Сейчас же мужчина решил немного подождать, а ещё поднажать на своего демона. Плоховато тварь старается. Сам же демон, наблюдая за нервными метаниями «хозяина», мысленно радовался. Смотреть, как рушатся задумки этого психа, было истинным удовольствием. Его поработитель был умён и пока умело скрывался, но Телгус верил, чем хуже будет получаться задуманное безумцем, тем больше тот начнёт совершать ошибок. И рано или поздно нефилимы его найдут. Он лишь попытается чуть посодействовать этому. Главное, чтобы Сумеречные охотники не нашли самого Телгуса раньше ненавистного мужика.

***

— Лайтвуд, по тебе можно часы сверять, — хохотнула Клэри, когда Алек ровно через полчаса спустился в главный зал. — Терпеть не могу, когда опаздывают, — спокойно отозвался парень. Оглядев рыжую, охотник заметил в её руках довольно объёмную сумку, какие обычно люди берут в поездки. Недоумённо приподняв брови, Алек вопросительно воззрился на девушку, но она предпочла сделать вид, словно ничего не заметила, и спокойно направилась к выходу. Нефилиму ничего не оставалось, как последовать за Моргенштерн. На улице их уже ждало такси, и вскоре машина остановилась у центрального парка. — Зачем мы здесь? — спросил брюнет, когда они расплатились за поездку. — Да расслабься ты хоть немного! — закатила Клэри глаза. — Нельзя же во всём на свете искать подвох, Алек! Чуть качнув головой, парень проследовал за охотницей. В конце концов, сам согласился на прогулку, да и от Клэри он ничего плохого не ожидал. Значит, надо взять себя в руки и хотя бы изобразить подобие нормального настроения. Если бы это ещё было так просто! Миллион не самых радужных мыслей не давали Лайтвуду никакого покоя. — Может, хотя бы сейчас скажешь, чего ты задумала? — поинтересовался Алек. Они зашли довольно глубоко в парк и отошли на приличное расстояние от пешеходных дорожек, прежде чем Клэри остановилась, придирчиво осмотрелась и, достав из сумки плед, начала расстилать его прямо на траве. — Всего лишь пикник, — немного раздосадованно отозвалась рыжая. Моргенштерн знала, конечно, о подозрительности Лайтвуда, но его постоянные вопросы отдавали паранойей. Неужели он не понимает, что если бы она хотела ему как-то навредить, то давно бы это сделала? — Пикник? — лицо брюнета забавно вытянулось от удивления. Конечно, Алек знал, что такое пикник. Понаслышке. Родители не считали нужным вывозить их в детстве на природу. Может, сказывалась нехватка времени из-за сильной занятости, а возможно, просто не считали нужным. С Магнусом парень побывал, наверное, во всех сколько-то известных и значимых местах планеты. Только маг очень любил комфорт, и если места оказывались дикими, он одним взмахом руки создавал всё необходимое, от стульев и столов до вентиляторов и обогревателей, в зависимости от климата. А вот так просто выбраться на улицу, сидеть прямо на земле и есть бутерброды, разложенные на небольшом подносе… это было для Алека совершенно новым опытом. И пусть особым энтузиазмом парень не горел, но всё же некое любопытство испытывал. Первое время охотники молча поглощали приготовленную Клэри нехитрую снедь. И пусть на улице была уже осень, но день был на удивление солнечный и тёплый. Доев бутерброд, рыжая с удовольствием вытянулась на пледе и скосила глаза на сидящего рядом Лайтвуда. Сейчас брюнет выглядел спокойнее и просто лениво скользил взглядом по сторонам. Конечно, центральный парк не совсем та природа, на которой можно было бы хорошо отдохнуть, но Моргенштерн сомневалась, что ей бы удалось уломать брюнета на полноценный выезд за город. И всё же это место выглядело достаточно уютным и безлюдным. Клэри с детства обожала отдых на свежем воздухе. Походы, пикники, ночёвки в лесу — девушка была фанатом подобного времяпрепровождения. Это всегда поднимало рыжей настроение и дарило душевный комфорт, потому она и решила попробовать отвлечь таким образом Алека от его проблем. А уж получится ли, время покажет. Постепенно брюнет и правда стал проникаться атмосферой царящего вокруг покоя. Последовав примеру девушки, он тоже улёгся на плед, закинув руки за голову и устремив взгляд чистых голубых глаз в небо, по которому не спеша плыли клочья облаков. — Тут красиво, — неожиданно заговорил Алек. — Знаю, — улыбнулась охотница, — я вообще очень люблю природу. После девушка, нырнув с головой в светлые воспоминания, рассказала брюнету некоторые моменты семейного отдыха в окрестностях Аликанте. — Это, наверное, интересно, — отозвался нефилим. — Это нереально здорово! — воодушевлённо подтвердила Клэри и, сев, посмотрела на парня. — Ты что, никогда ничего подобного не делал? — Не-а, — ответил Лайтвуд, после чего коротко обрисовал свою жизнь в мегаполисе. Снова, как когда-то, ребята разговорились о своих жизнях, делясь тёплыми моментами из своего прошлого. Но постепенно, разговор как-то сам собой сошёл на нет. Только молчание было комфортным, не тяготящим. — Алек, — всё же решилась задать Клэри вопрос, который уже не первый раз всплывал в её голове, — а почему ты продолжаешь заходить за мной по утрам на завтраки, ходишь на обеды и ужины, тренируешь? Оливера ведь уже нет, и ты не обязан этого делать. — Не знаю, — ответил Алек, сев и пожав плечами. — Мешаю? — Нет. Я привыкла к тебе, — чуть улыбнулась девушка. — Мне с тобой комфортно. Потом, подумав, Моргенштерн всё же решилась сказать то, что сама осознала лишь недавно. — А ещё я хочу, чтобы ты прекратил накручивать себя из-за этого урода Ирвинга. — Я и не накручиваю, — фыркнул Лайтвуд, скривившись от проницательности девушки. — Ну кого ты обманываешь, Алек? — мягко улыбнулась Клэри и взяла нефилима за руку. — Это же ты — добрый, честный и просто фанатично следующий правилам. Я хочу, чтобы ты понял, ты не просто спас мне жизнь, ты спас меня от кошмара, который никогда бы не дал мне спокойно дышать, пока где-то существовал бы этот козёл. И уж если на то пошло, подумай, скольких, возможно, ты спас от участи подобной моей, избавив мир от такой твари. Кто знает, на кого бы переключился Оливер, закончив со мной. — Я бы не позволил ему сделать с тобой что-то, — возразил парень. — Я тебя умоляю, — усмехнувшись, закатила глаза рыжая. — Ирвинг — маньяк. Если он на что-то нацелился, он бы не отступил. Ты сделал одолжение миру, избавившись от него, так что прекращай глупое самоедство. И конечно же, я даже под пытками никогда и никому об этом не расскажу. Странное дело, но, услышав слова Моргенштерн, брюнет почувствовал просто колоссальное облегчение. В который раз парень поразился возможности рыжей говорить так, что её слова проникали в самую душу. Как Клэри это делает? Алек не знал, но был рад, что в его жизни появился человек, который всего несколькими фразами может усмирить бурю в его душе. Да и просто охотница за вроде бы столь недолгое знакомство, начавшееся совершенно неудачно, постепенно стала ему необъяснимо дорога. Лайтвуду нравилось проводить с рыжей время. С ней было интересно поговорить. А ещё была странная потребность защищать её, оберегать. Про дурацкие и неприличные сны с участием Клэри брюнет предпочитал не думать, так как при этом чувствовал себя извращенцем и неудачником сразу. — Но я рада твоему обществу даже не потому, что ты избавил меня от преследования сумасшедшего, — продолжила тем временем рыжая. — Ты очень хороший человек, Алек. Никогда в этом не сомневайся. И шли к чёрту всех, кто будет доказывать обратное. Да и просто попробуй не обращать внимания на дураков. Это твоя жизнь, и только тебе решать, как жить и что делать. А если тебе когда понадобится помощь или совет, всегда обращайся. Твоему обществу я всегда рада, хоть это и странно для меня. С тобой хорошо, даже несмотря на то, что порой ты невыносим. Я рада тому, что ты просто есть. Ты — мой друг. Поверь, на свете людей, которых я готова так назвать, можно перечесть по пальцам одной руки. Слова были произнесены, и они были совершенно правдивы. Сама Клэри всё это начала осознавать незадолго до смерти Ирвинга, а после лишь укоренилась в собственных мыслях и ощущениях. Девушка не ощущала ни толики смущения, сказав это. Алек, этот странный и запутавшийся в себе парень, заслуживал любви, друзей и уважения. Снаружи, если не приглядываться, он казался холодным, требовательным и заносчивым гадом, внутри же был очень чутким и отзывчивым человеком. Моргенштерн было искренне жаль, что большинство людей не пытаются смотреть дальше обёртки, а многим и вовсе только дай повод приклеить нелицеприятный ярлык и наговорить гадостей. Рыжей было стыдно, что она и сама в начале так поступила. Если бы она могла вернуться в прошлое, то многое бы изменила. Увы, это невозможно. Но ведь есть настоящее и будущее, где ничего не мешает ей общаться с новым другом. — Я тоже считаю тебя своим другом, Клэри, — искренне улыбнулся Лайтвуд. На несколько мгновений повисло молчание, и охотники просто смотрели друг на друга со светлыми улыбками. Это был странный момент единения. На какое-то время всё тревоги и беды отступили, оставляя лишь теплоту в душах. — Что ты задумал? — насторожилась Клэри, заметив в глазах Лайтвуда лукавые искры. Алеком же завладело дурашливое настроение, обычно ему несвойственное. Внутри была восхитительная лёгкость. Прищурившись, брюнет посмотрел на замершую Клэри, после чего быстрым движением повалил её на плед, перебирая пальцами по рёбрам охотницы. — Прекрати! — хохоча и пытаясь вывернуться из рук парня, взвыла охотница. — Я боюсь щекотки! Но Алек и не думал останавливаться. Отпустил он рыжую лишь тогда, когда она уже начала хныкать, как ребёнок. — Ты прямо как Иззи. Она тоже до смерти боялась щекотки. Воспоминания о недавно погибшей сестре хлестанули наотмашь, мгновенно стерев улыбку с лица Лайтвуда и веселье из взгляда. Клэри, заметив это, мгновенно нахмурилась. — Алек, не надо, — попросила девушка, положив ладони на плечи нефилима и всматриваясь в его лицо. — Ты скучаешь по сестре, и это нормально. Не нужно предавать её имя забвению. Боль от этого не уйдёт. Здесь поможет только время. Просто живи и помни её, ведь люди продолжают жить, пока жива память о них. — Ты не представляешь, как мне её не хватает, — прошептал Алек, а в глазах всего на миг появилась уязвимость. — Представляю, — грустно улыбнулась Моргенштерн. — Я тоже скучаю по Джону. Потом же ребята просто обнялись, впитывая тепло и поддержку друг друга. Кто кого первый обнял, охотники и не поняли, да это было и не важно. Важно было осознание, что они есть друг у друга. Понимание, что в жизни каждого из них появился тот человек, который станет опорой в трудной ситуации, поймёт и поддержит. Усилием воли постепенно ребятам удалось отогнать тоску и боль. Клэри и Алек снова разговорились о разных мелочах. Неожиданно погода испортилась. На небо набежали тучи и посыпал мелкий дождик. Только домой нефилимам идти не хотелось, и охотница, недолго думая, затащила брюнета в кино. После они зашли в кафе, и уже когда на улице окончательно стемнело, ребята вернулись в Институт. Настроение у обоих было превосходным, и в здание они вошли, заливисто смеясь, заставив окружающих провожать себя ошарашенными взглядами. Ещё бы, вечно хмурый и серьёзный Александр Лайтвуд и жуткая стерва Кларисса Моргенштерн ввалились в помещение, дурачась, как дети. Самим же Алеку и Клэри не было дела до того, что подумают другие охотники, и, распрощавшись в коридоре спального крыла, они оба впервые за долгое время разошлись по своим комнатам, чувствуя себя почти счастливыми.