Дефектные

С утра заняться было нечем. На улице с самой ночи лил дождь, ни погулять сходить, ни людей повидать. Макс до сих пор дрыхнул, что было неудивительно, ведь стрелки часов показывали, что сейчас было девять двадцать утра. А мне не спалось. Я сидела на крыльце дачи и тупо пялилась в пустоту. Звуки дождя успокаивали, голова после вчерашнего бухича болела не так сильно, как могла бы (славься аспирин). Мы с Максом дружили ещё со школы. Когда снова происходило смешивание классов по профилю, мы попали в один класс. Первый раз я увидела его в автобусе. Осознание того, что мы будем учиться вместе пришло сразу. Иначе каким ебанутым нужно быть, чтобы 29 августа ехать на единственном ведущем к школе автобусе до конечной, близ которой и располагалось это частилище. Было трудно не обратить на него внимание: парень так то симпатичный. Но тогда я была больше озабочена тем, что у меня осталось три дня заслуженного отдыха, а я в 10 утра перлась в логово к дьяволу. Моё предположение о том, что мы будем одноклассниками, оказалось верным. Мы вместе завалились в класс и сели на разные ряды. Было видно, что он тоже не горит желанием находиться здесь. Я потихоньку оглядывалась вокруг. Как таковых друзей у меня не было, да и знакомых мало, поэтому все лица в комнате мне были незнакомы. Хоть я и училась на отлично, это место я искренне ненавидела. Каждый год в классе все больше отсталых и шлюх на понтах. Я и не сомневалась, что в этот раз все пойдёт по тому же сценарию. Второй раз я обратила на него внимание, когда проходила перекличка в тот же день. Максимилиан Глибин - такое имя не пропустишь мимо ушей. Поднимая с недовольной гримасой на лице руку, он всем своим видом показал, что это имечко ему не по душе. Не знаю почему, но это вызвало у меня улыбку. Возможно потому, что меня родители назвали Викторианой, и я знаю, какого это, когда на тебя глазеют при любом упоминании твоего имени (просто ж Викторией назвать нельзя, нет, нахера, надо пооригинальней придумать). И возможно, именно из-за этого я и подошла к нему после собрания. - Значит, Максимилиан. Он посмотрел на меня с легким раздражением на лице, но в долгу не остался. - Значит, Викториана. - я тоже поморщилась. Все таки, звучит это очень стремно. - Просто Вика. - Просто Макс. -Приятно познакомиться, просто Макс. - И мне, просто Вика. - Блять, двое дефектных. - Хах, есть такое. Так и покатилось. Как оказалось, в классе не было особо отбитых и шлюх. Нас определили в класс с супер химико-математическим уклоном, поэтому нас было мало, 17 человек. На удивление, все были людьми адекватными, нормально воспринимали шутки и вообще общались мы хорошо. Возможно именно тогда я поняла, что в школу можно ходить и без увесистого пинка под зад. С Максом мы подружились как-то. Я не отличалась особой женственностью, и в скором времени среди парней я воспринималась как своя. При мне обсуждались жопы одноклассниц и баб из параллели, первое бухло и первую сигарету я попробовала именно в их компании. А с Максом мы постепенно стали лучшими друзьями. Многие думали что мы встречались, но этим там даже и не пахло. Друг друга мы интересовали так же, как и уроки литературы(по хую в общем были). Прошло несколько лет таким макаром. Мы тусили с ребятами из класса, которые, кстати, оказались ахуенными людьми. Потом мы окончили школу. Выпускной был не шибко размашистым, мне всучили эту дурацкую золотую медаль, и мы поехали отмечать. И вот лето перед 1 курсом. Неделю назад я официально была зачислена на химический факультет МГУ, спустя два дня Макс узнал, что его взяли на математический в ВШЭ. Чуть ли ни сразу после данных известий мы отправились в ближайший магаз затариваться едой и бухлом и поехали ко мне на дачу. Все было хорошо, даже замечательно. Мы приехали, разложились, приготовили пожрать, просто сидели и разговаривали. А потом пришло время алкоголя. И понеслась. Бухло, бухло, бухло, бухло... Я не помню, как мы оказались в спальне. Я не помню, как стягивали друг с друга шмотье. Я лишь помню, как проснулась сегодня. Голая, с ноющей болью в голове и между ног. Прижимающаяся к Максу. Кто бы мог подумать, что девственности я лишусь именно так. И вот сейчас я сижу на этом крыльце и не знаю, что делать. Вдруг я чувствую, что рядом кто-то сел. -У меня пиздец в голове. Я ща сдохну блять. - сказал Макс, держась за голову и морщась о яркого утреннего света. -Ещё бы. Мы вчера в две рожи выпили 4 бутыли. Радуйся, что радугой не блюешь пока что. -Ага, спасибо за поддержку. -Да не за что. На этом мы замолчали. Было неловко осознавать тот факт, что мы как ни в чем не бывало. Я нервно сдирала пальцем чёрный лак с ногтей. -Ты помнишь что-нибудь? А то у меня в голове после бутылки этак 3 нихера не проясняется. - теперь понятно. Он ничего не помнит. Как и я, в принципе, только вот я проснулась раньше с ним в одной кровати. - И почему я голый проснулся? Жопой чую, мы вчера занимались какой-нибудь хуйней, по типу карт на желание. - как же ты чертовски прав. Мы и правда занимались невероятной херней. -Хах, хуй знает. Я тож не помню нифига. -Успокойся тогда. - Сказал он это, глядя на мои пальцы и то, как я сдираю лак. - Нахрен ты вообще их красишь. Лучше вообще не трогай их, особенно такими темными цветами. Смотрится странно. -Ну наверное потому что я баба. - Он удивленно приподнял бровь, так как я предпочитаю не оправдывать свои действия своей принадлежностью к определенному полу. - Что? Если ты не заметил, я тоже девушка, и мне хочется красить ногти да и просто выглядеть красиво. Я тебе не парень с района, я не пацан со двора, я девушка, ясно тебе? - Не знаю, что со мной, но в тот момент меня прорвало. - Заметил. Сегодня ночью ты это прекрасно показала. - Я застыла. Он же сказал, что не помнит ничего. Блять. Вот же подстава. - Поверила, что я не помню, да? А я помню. Абсолютно все. Как целовал каждый участок твоей кожи. Как ставил вот эти засосы. - на этих словах он провёл пальцами по моей шее. Я машинально прикрыло это место рукой. Меня очень смущали его слова. - Я помню, как снимал с тебя одежду, помню, как трогал твоё тело, помню, как тонул в этих ощущениях. Я все помню, Вик. - Макс, хватит. - Мне хотелось плакать. Впервые за долгие месяцы, а может и годы моего похуистического отношения ко всему. Он никогда не видел моих слез. И сейчас он резко отдернул руку, когда заметил, как по моей щеке покатилась слеза. Годы выдержки напрасны. Блять. А потом произошло то, чего я не ожидала. Он взял моё лицо в руки, стёр мокрую дорожку и поцеловал. Сказать, что я ахуела - ничего не сказать. И когда он отстранился от меня, сказал: - А теперь успокойся и ответь мне на один вопрос. Я смотрела на него и думала, как это все так случилось. Все ж было нормально. Но все, что я могла сделать, лишь кивнуть на его просьбу. - Викториана Шептович. - он усмехнулся, когда я поморщилась и отвернулась, уплывшая своё имя. - Вик. - он повернул моё лицо к себе. - Ты согласна стать моей девушкой? За окном все так же лил дождь. Горячая кружка слегка обжигала ладони. Я прикрыла глаза. Перед глазами всплыло недовольное лицо восьмиклассника, когда его имя назвали во всеуслышание. Свёл всевышний двух дефектных - так мы говорили друг о друге. А сейчас, прижимаясь к его груди, мне было плевать на все. P.S. Но, все таки, больше так бухать не будем)))