Впадая в безумие

      Время было послеобеденное. Группа, собранная для проведения испытаний, недавно вернулась с полигона и рассредоточилась на территории штаба в надежде отдохнуть и не быть припаханными к какому-нибудь делу. Руководство в лице Ханджи и Леви стояли у пристройки, обсуждая результаты эксперимента и согласовывая то, что будет написано у каждого в отчете.       Эрен стал сильнее. Микаса замечала это. Парень наконец-то начал контролировать своего титана и своевременно использовать броню. Возможно, их план по возвращению Марии не так уж плох и имеет место быть. Йегера все реже вырезали из тела гиганта, и он не был похож на изодранный собаками труп после всех испытаний. Но что-то в нем неуловимо изменилось. И что именно, сказать было сложно, но безбашенного блеска в его глазах больше не было, лишь стальная решимость сделать все, что только возможно. Иногда Микасе казалось, что Эрен за последние пару месяцев постиг всю мудрость этой жизни и повзрослел на несколько лет, хотя его внешние данные не изменились.       Сейчас он ушел в компании Армина отдыхать, чтобы завтра снова повторить все безумные выдумки Ханджи, светящейся, словно начищенная монета, эти несколько недель. Микасе было жаль Йегера, и она хотела помочь, но тот лишь отталкивал ее, постоянно твердя ей, что он не маленький мальчик и может о себе позаботиться.       Что ж, пусть будет так, но она все равно будет следовать за ним тенью.       Альба тихо фыркала, облизывая протянутую руку девушки, на той еще оставался яблочный сок. Девушка мягко улыбалась, убирая руку подальше ото рта, боясь, что лошадь все же вздумает ее укусить. Пальцы зарылись в жесткую белоснежную гриву, но кобыла продолжала вертеть головой, надеясь на получение еще одной порции лакомства, вызывая мягкую улыбку на лице Микасы.       В другом конце конюшни громко заржал конь, а находящийся рядом с ним начал вторить ему. Аккерман была в конюшне одна и не понимала, чем могло быть вызвано волнение жеребцов. В крайнем она узнала коня капитана, который был по своей натуре очень тихим и спокойным. Наверное, животное за долгое время службы смогло перенять какие-то привычки своего хозяина.       Альба тоже заволновалась из-за этих двух, как и еще несколько. Что ж это такое?       — Тише, девочка, все хорошо, — она поглаживала морду кобылы, которая забавно вертела головой из стороны в сторону и испуганными темными глазами смотрела на Аккерман.       Та решила прекратить ласку и посмотреть, что ж там такое случилось у жеребца Леви, который, к слову, спешил к стойлам вместе с Ханджи, заприметив, как начал волноваться его конь.       Проблему девушка заприметила сразу.       Почти под самой крышей было ласточкино гнездо, сплетенное пару недель назад из какой-то грязи, соломы и пуха. Из отложенных яиц даже птенцы успели вылупиться. Микаса уже давно не наблюдала такую картину, возвращающую в детство.       — Ты умудрилась испугать моего жеребца своим угрюмым лицом, мрачная девчонка? — сзади послышался недовольный голос Леви.       — Никак нет, сэр, — не отрывая взгляд от гнезда, ответила ему девушка, — посмотрите наверх, там змея.       — И правда, — в разговор вклинилась Ханджи, женщина поправила свои очки, вглядываясь в ползучего гада.       — Какая мерзость.       — Это гадюка! Давно я их не видела, — с ненормальным восторгом произнесла Зое. — Их яд очень ценен. Она мне нужна! Живой! — женщина всполошилась, оглядываясь по сторонам. — Где же моя сумка? У Моблита! — кажется, женщине не нужен был собеседник, она справлялась за двоих.       — Это чертова змея, которая сейчас всех птенцов сожрет. Ее нужно прихлопнуть!       Пока разгорался нешуточный конфликт, Микаса отперла дверцу денника и поманила к себе жеребца Леви. Ханджи лишь отмахнулась и побежала искать Бернера, попросив держать змею живой.       Леви, недовольный сумасбродным поведением женщины, начал искать какую-нибудь палку, которой можно было бы сбить эту тварь и удерживать на месте так, чтобы она никого не покусала, но при этом осталась живой.       — Дурная женщина.       Микаса не могла не согласиться, но в то же время была согласна с Ханджи. Яд змей очень ценится, она даже помнит, как ее отец иногда вылавливал такую живность и держал по несколько недель, собирал их яд и после продавал его, выручая хорошие деньги. Но змеи были редкими гостями.       В трех метрах от нее были вилы, которые она тут же схватила и подошла на безопасное расстояние для свершения последующих подвигов.       — Вам лучше отойти, сэр, она умеет прыгать.       Леви покачал головой, понимая, что попал в общество еще одной сумасшедшей, но послушался, делая несколько шагов назад и взглядом выискивая какой-нибудь инструмент для защиты, например, еще одни вилы.       Микаса аккуратно подцепила зашипевшую гадюку, успевшую проглотить одного птенца, и аккуратно скинула ее на пол, не задевая гнезда. Птички жалобно пищали, но опасность теперь грозила двум Аккерманам с вилами наизготовку.       Девушка придавила часть тела ближе к голове, пытаясь не навредить змее, раскрывшую свою пасть с двумя поблескивающими, огромными клыками на верхней челюсти. Ее хвост бешено замотался по соломе, и Микаса удивилась, сколько силы в этой полуметровой твари. Леви придавил хвост змеи. Хоть та еще и могла шевелиться, но теперь это делала с трудом.       — Я бегу! — громогласный визг Зое и ее непонятное поведение переполошило всех солдат. В руках у нее блестела стеклянная колба и какая-то огромная перчатка, которую она попыталась нацепить на правую руку, приблизившись к ним.       Следом за ней бежал Моблит и Армин.       — Еще бы всех рядовых сюда приволокла, — недовольно отметил Леви, но от своей задачи не отвлекался.       Эти ползучие гады куда умнее титанов.       — Сейчас-сейчас, — увлеченно лепетала женщина, присаживаясь на корточки со стороны головы гадюки, — ты знал, Леви, что ее яд помогает при головных болях?       Микаса нахмурилась. У капитана бывают головные боли? И как часто? Может, это все из-за того, что они Аккерманы?       — Я не собираюсь принимать эту гадость.       Значит бывают.       — Я тебе и не предлагала, лучше Микасе дам.       Краем глаза девушка заметила, что Леви странно посмотрел на нее. Собственно, они были не на столько близкими друзьями, чтобы делится подробностями своего здоровья. Они, в первую очередь, солдаты Разведки, которые должны выполнять свою работу.       — Та-ак, — на руке Ханджи была огромная ватная перчатка, чтобы обезопасить себя, хотя она вряд ли помогла бы как следует, — сейчас мы все соберем.       Микаса уже наблюдала такое раньше, а вот остальные невольные зрители, скорее всего, нет. Ханджи незаметно для глаз других, как-то надавила на мордочку змеи рукой в перчатке, заставив пасть той раскрыться, заблокировав возможность сомкнуть челюсти, приставляя оголенную руку с широкой колбой к зубам, из которых начинает капать яд при легком надавливании на мордочку.       — Леви, а ты знаешь, кто самый главный враг змей на земле? — увлеченно следя за процессом отделения яда, произносит Ханджи.       — Понятия не имею.       — Ежики! — ее глаза расширяются в немом восторге, — у них есть иммунитет.       — Ежики значит, — с тяжелым выдохом говорит он, раздумывая, а не стоит ли отпустить гадюку, чтобы та накинулась на Ханджи, а после кидает взгляд на зарумянившуюся Микасу. Он помнит тот случай.       Что-то в последнее время беседы о ежах участились, неужели тем других нет?       — Все! — Бросая змею, восклицает Зое и затыкает колбу поданной Моблитом пробкой.       — Отлично. — Леви говорит резко, практически незаметно, доставая из голенища сапога небольшой нож, и сразу же втыкая его в голову змеи, начинающую крутиться в предсмертных судорогах.       — Как грубо. — Смотря на происходящую картину, замечает Зое, на что Леви лишь пожимает плечами.       Микаса, наблюдая, как змея бьется в предсмертных конвульсиях, задумывается о жестокости мира.