Изначально Майкл Уилер должен был родиться для великого музыкального будущего, а не для того, чтобы днями и ночами прохлаждаться в подвале, зависая с друзьями и играя в D&D. Это были слова его родственников и родных, а после и матери, которая каким-то чудным образом разглядела в нём талантливого мальчика. Но что-то определённо пошло не так в возрасте двенадцати лет, стоило ему лишь загадочным образом потерять друга и найти в лесу таинственную, и не менее странную, чем исчезновения Уилла, девочку с бритой головой, которую он в тайне поселил у себя в подвале. Демогоргон, Изнанка, фальшивое тело Уилла, пропавшая Барбара — подруга его сестры, Нэнси, — и девчонка, вдобавок оказавшаяся со способностями к телекинезу. Майкл до сих пор помнил, как когда-то, каких-то плёвых восемь лет назад, обещал Элевен перед её исчезновением лучшую жизнь. Что она будет жить у него, родители усыновят девочку, дадут ей жилье, окружат заботой и теплом, а Нэнс станет ей старшей сестрой. Однако тогда у Уилера и задней мысли не было, что всё так бы сбылось, как по взмаху волшебной палочки, и обстоятельства обернулись бы против него самого. Тем не менее, Эл правда удочерили его с Нэнси и Холли родители спустя какое-то время после её возвращения из Изнанки и закрытия Ворот. Нарекли девочку Джейн Уилер-Айвз, и при любом своём желании она могла вернуть себе прошлую, настоящую фамилию, но она же стала для всех просто Джейн Уилер, лишь для Майка какое-то время оставалась Эл. Она всё время навещала мать, пока ту не настигла смерть, а затем ездила к ней на могилу, — благо, её гибель пришлась на тот период, когда Джейн была уже достаточно взрослая, шестнадцать лет, как никак, — и даже убиралась там сама, привозя с собой свежесрезанные цветы, которые самостоятельно выращивала в небольшом саду Уилеров. Ей дали комнату Майка, — чисто его решение, ибо он и так постоянно торчал в подвале, соответственно в комнате бывал достаточно редко, — сделав там небольшой ремонт и перестановку. Её действительно окружили заботой, любовью и теплом, чтобы девочка не ощущала себя ненужной и неродной. Нэнси стала её старшей сестрой, а Холли — младшей. И как бы Майк не хотел того, но всё же он начал называться для Эл, — своей трепетно любимой Эл! — братом. Только-то он знал, что это совсем не то. «Братья не должны чувствовать что-то на таком уровне к своим сёстрам, это извращение, Майкл!» — твердила мать, стоило мальчику лишь заикнуться, что он не может Эл считать и называть своей сестрой. Он так и жил, чувствуя, как ему одиноко, тоскливо, и что он до кончиков пальцев, до крючковатого носа неправильный. Лишь музыка способна была хотя бы на время заглушить его боль и страдания, что стали его спутниками с того момента и по сей день. Однако Джейн всё лишь усугубляла своим взрослением, тем, что постоянно тянулась только к одному Майклу. С каждым годом становясь всё красивее, привлекательнее, женственнее, добрее и прекраснее во всех смыслах слова, она лишь сводила с ума Уилера, доводя его до истерик в подвале и бессонных ночей в обнимку с подушкой. Когда Майку стукнуло семнадцать, он решил, что нужно выбить из головы всю дурь и перестать быть чёртовым извращенцем, который во всех мимо проходящих девушках видит только Её. Он пытался. Он правда пытался. Пил, забывался с другими девушками, но как только дело грозило зайти дальше поцелуев и пошлых фразочек на ушко, перед глазами своевольно всплывал Её образ. Лёгкие кудри, большие, цвета миндаля, глаза, тонкие аккуратные бровки, пухлые алые губки, татуировка на запястье, милая улыбка, острые коленки и ключицы и нежные пальцы, что всегда-всегда до мурашек ерошили его тёмные волосы, прикасались к носу, сосчитав его веснушки, а её кожа, — Майкл всё бы отдал, лишь бы подольше и побольше прикасаться к ней, — была нежнее и мягче всяких дорогих тканей и материй. И он прогонял их, вклиниваясь в их начальные ласки. Выпроваживал из подвала, ругая себя. А спустя ещё три года решился на отчаянный шаг: вылететь из родительского гнезда, да подальше. Уехал. Стиснув зубы и руки в кулаки, но уехал. В соседний город. Снял там квартиру и начал жить в полном одиночестве, однако это лишь сделало больше проблем, чем было до переезда. Майк сильнее скучал по Джейн от того что просто-напросто не мог её видеть каждый день, как раньше. Звонил домой, требовал у Карен, дабы она дала трубку девушке для разговора, но мать отнекивалась и запрещала звонить. А Майкл звонил и звонил, звонил и звонил, всё больше в одиночестве скитаясь, думая о одной лишь Джейн. И вот, спустя несколько месяцев, он приехал домой. К родителям и сёстрам. Если быть честным, то к Эл. К его Эл. Чтобы в худой конец увидеть её, обнять и трепетно поцеловать её маленькую ручку. А на деле же получил лишь боль в необъятном количестве. Однако он никогда не оставит свою девочку, пусть она и найдёт своё счастье с другим человеком. Никогда.
Они так и сидели: Майк под конец тихо наигрывал всемирно известную мелодию, а Джейн мягко улыбалась, прислонившись головой к его широкому плечу. Только потом, когда его сводная сестра пошла в ванную, привести себя в порядок, и ушла на свидание в его сопровождении к кинотеатру, юноша вновь остался наедине с собой, гуляя по просторам заметённых белоснежным снегом улиц.***
— Хороший фильм, неправда ли? — Джейкоб прижал девушку за талию улыбаясь. — Да, согласна. Спасибо за чудный вечер. — Ну что, ко мне домой или к тебе? — прохрипел тот, понизив голос. Джейн широко распахнула глаза. — В смысле? — А что? Мы же планировали продолжить этот вечер после чашечки кофе? — К чему ты клонишь? — раздражённо рыкнула девушка, оттолкнув от себя парня. — Вот только не нужно строить из себя недотрогу, Джейн Уилер. Ты прекрасно понимаешь, к чему я клоню, — хмыкнул со смешком Сарториас, притягивая девушку к себе обратно, на что она его злобно отпихнула. — А я и не строю. Я просто надеялась, что ты не такой, как все остальные. Она сцепила зубы, пятясь назад. В глазах неприятно защипало. Её снова провели вокруг пальца. Опять предательство. — Да ладно. Ты же хочешь этого, я знаю. Все девчонки хотят этого. — Видимо, я не все. — Джейн отвесила ему смачную пощёчину и убежала прочь. — Дура, — прошипел Сарториас, держась за место удара. — Ну и беги к своему Майку. Всё равно же приползёшь... А Джейн бежала. Бежала прочь от проблем, накопившихся за последнее время, и горько плакала. Слёзы быстро стекали по щекам, обжигая кожу от ледяного ветра, а пальцы немели от холода. Сердце билось так больно и неспокойно, и единственное, чего она хотела — обнять Майкла. Так сильно, чувственно, разрыдаться, рассказать, как ей было плохо без него, без его объятий, без его ободряющих жестов и слов, без его вечного: «А давай посмотрим Звёздные воины?» Без тех самых теплых, уютных вечеров при просмотре нелюбимого ей фильма с чашкой горячего шоколада, разведённого молоком. Без веселья, щекотки и хорошего настроения, что тот всегда приносил с собой, заходя к ней в комнату. Она всё бежала-бежала, бежала и бежала, до тех пор, пока не столкнулась с кем-то по дороге в парк. — Извините. Я не увидела Вас, — сокрушённо прохрипела она, потирая ушибленный лоб. Перед глазами всё плыло из-за нескончаемых слёз, потому разглядеть человека, на которого она сейчас напоролась, ей удалось далеко не с первого раза. — Джейн? — знакомый тембр голоса с невесомыми хриплыми нотками и долей привычной задумчивости вынудил девушку почти подпрыгнуть на месте. Она потёрла глаза и ужаснулась, но в то же время и обрадовалась, своим догадкам: это на самом деле был Майк. Майк Уилер собственной персоной. Её любимый Майк. — Что случилось? Ты же должна быть на свидании. Он обеспокоенно нахмурился, вытянув руки из карманов, и только хотел нагнуться к Джейн, как она сама бросилась ему на шею, рыдая. — Ма-а-айк. Майки, я так... Мне тебя сейчас так не хватало. Ты был прав, ты всегда был прав, а я такая дура. Забери меня домой, к себе, подальше ото всех и всего, от проблем и невзгод. Умоляю. Я больше так не могу, — едва выговаривала девушка, прикасаясь заплаканным лицом к его пальто. — Что? — обескураженно спросил он не в состоянии и пошевелится. Его озябшие ладони налились теплом. — Забери меня, пожалуйста. К себе, да хоть на край света. Я тебе не буду мешать. Я просто хочу, чтобы ты был рядом. Ты такой родной, хороший, и я не проживу больше и дня без тебя, без твоих объятий, без твоего голоса, без твоей поддержки и любви. Я же... я же люблю тебя! — неожиданно выдала она, всхлипывая сильнее. Зрачки Майка расширились, а глаза полезли на лоб, но он почему-то грустно вздохнул. — Я знаю. Я же твой брат. — Он принялся поглаживать её по спине. — Я тоже тебя люблю, Джейн. — Нет, не брат. Ты мне не брат, ты же это прекрасно знаешь! Зачем?.. — девушка отпрянула от него, пуская слёзы и смотря прямо в его глаза. — Но... Карие очи Джейн испуганно забегали по его лицу. — Зачем? Помнишь, тогда, восемь лет назад, ты сказал, что не станешь моим братом, потому что это совсем другое. Помнишь? Уилер неуверенно кивнул. — И я помню. И всегда помнила. Я скрывала от мамы и папы, от Холли и тебя, только Нэнси о чём-то, возможно, догадывалась. Мне не нравилось, что мы стали родственниками. Это не то, совсем не то. Это как будто у тебя есть любимый человек, он прямо перед тобой, но... Тот дополнил: — ... но ты не можешь об этом банально сказать тому человеку, когда так хочется кричать. Не можешь прикоснуться, как будто это иллюзия, обман мозга. Не можешь, абсолютно ничего не можешь. — Из его глаз полились слёзы, и молодой человек, недолго думая, притянул украдкой улыбнувшуюся Джейн к себе, за холодные раскрасневшиеся щёки, вынуждая её встать на носочки, и соединил их губы в поцелуе. Внутри всё затрепетало, и сердце уже не было таким холодным и измученным — раны затягивались сами по себе. Тепло, как огненная река, разлилось по венам, согревая изнутри обоих.Их третий по счёту поцелуй напомнил вкус слёз счастья. Того самого недостающего счастья, которое ещё с самого начала имело место быть между Джейн и Майком.