Please, say me

      Да, прошло уже три года, после того, как блондин сюда приехал. Он запомнил всё чувства, которые он испытывал за эти года. Вспоминает ли он о Томасе? Временами. Но чаще всего он прокручивает тот день, когда брюнет бросил его. Боль утихла, но воспоминания остались. Блондин и понятия не имел, где сейчас находится Томас, чем он занимается, да его это и вовсе не волновало, но он думал об этом. Светловолосый пытался себе сказать, что Томаса уже не вернуть, и он заставлял себя думать, точнее обмануть себя, что все это просто сон или галлюцинация, которая исчезла, оставив в глубине душе боль.       В основном белобрысый благодарен Элис, ведь она помогала ему, говорила те слова, в которых блондин нуждался. Пускай это и её работа, но она помогала ему с искренностью. За всё это время, Ньют очень подружился с Терезой, она разукрасила его одиночество красками. Блондин узнал, что девушка тоже живёт в Лондоне, и это радовало. И да, Тереза уехала отсюда уже неделю назад, но она дала свой номер, чтобы созванивались или хотя бы переписывали, но чаще всего Тереза пишет блондину. Тереза всегда относилась к блондину с чувством понимания и доброты, именно это дало понять светловолосому, что Тереза — единственный человек, который остался в его жизни.       Первые дни Ньюту было тяжело осознавать, что Томаса больше нет рядом и не будет. Каждый день он думал о самоубийстве, хотя, как тут такое сделаешь, когда все запрещённые препараты, всё, что может навредить человеку, находятся хрен знает где. Но вскоре блондин понял, что, чем больше он думает об этом, тем ниже он опускается. Разве это хоть что-нибудь изменило? Нет. Поэтому спустя полгода, благодаря Терезе, он старался и вовсе не думать о Томасе. Сейчас Ньют чаще всего жалеет, что думал об Эдисоне и о том, что хотел убить себя. Сейчас он просто смеётся с себя и со своих поступков. Он так и не понял, почему выписали его. Юноша несколько раз просил у Элис сказать ему, по какой причине выписали Томаса, но та лишь только игнорировала его вопрос. Один раз светловолосый решил устроить небольшое шоу, чтобы ему сказали, начав кричать, но на это женщина лишь только вызвала санитаров и попросила надеть на него смирительную рубашку, оставив лежать в плате. В этот момент Ньют действительно чувствовал себя больным, даже если он это специально подстроил. Со временем этот вопрос начал утихать, заглушая и чувства к брюнету.       В основном блондин каждый день рисует и переписывается с Терезой, которая иногда задерживается с ответом. Чаще всего юноша рисует какие-то коридоры больницы, каких-то людей, которые сидят в креслах и даже не подозревают о том, что сейчас их рисуют. Все рисунки с брюнетом Ньют сначала хотел выкинуть, но потом он просто положил их в другую папку, где почти ничего не лежит, кроме каких-то документов, которые необходимы были для приезда в больницу. До того, как Тереза уехала, светловолосый рисовал её, а когда какая-либо работа была закончена, девушка с радостным визгом рассматривала работу и восхищёнными глазами смотрела на юношу, который скромно улыбался, радуясь, что девушке понравилась работа и то, что он хоть талант не растерял за эту небольшую депрессию. В принципе, Тереза всегда так реагировала на работы Ньюта, даже когда на листе была не изображена девушка, а какой-нибудь пейзаж.       Почти каждый вечер блондин сидит на подоконнике и смотрит на закат, как небо приобретает розовый оттенок, как солнце скрывается и в итоге вскоре на место прекрасно заката приходит тёмное небо, на котором есть россыпь звёзд. При виде таких звёзд, блондин легко улыбается и ему на ум приходит Томас, у которого на щеке тоже есть россыпь родинок, которые блондин так и не сосчитал. Ньюту иногда хотелось посмотреть на рассвет вместе с Терезой, использовав план с обманом замком двери, что они один раз сделали, но сразу же остались наказанными Элис, которая была зла, когда увидела их в пять часов утра на подоконнике.       Что говорить насчёт чувств к Терезе, то блондин испытывал к ней только дружеские чувства: не больше и не меньше. И нет, это не из-за того, что он что-то испытывал к Томасу, нет, просто он не воспринимал Терезу, как девушку, он не мог представить, что у них будут какие-то отношения. На самом деле, светловолосый боялся заводить новые отношения, боясь, что его кто-то снова может так бросить. Это глупо зацикливаться на прошлых отношениях, но они засели в голове у юноши и никак не хотят оттуда исчезнуть, даже если Ньют уже и ничего не чувствует к Томасу.

***

      Блондин сидел в холле, как обычно рисуя. Перед ним сидела девушка в инвалидной коляске, у которой на лице ничего не было написано, взгляд был пустой и устремлён в книгу, которую она держала в руках. За эти три года он не видел её здесь, скорее всего, она была в другом крыле или просто недавно приехала. Девушке на вид было лет восемнадцать или девятнадцать, но не больше. Было больно смотреть на таких людей, не знав ничего о них, хотелось как-то посочувствовать и, даже не зная этого человека, сказать то, что может успокоить и поддержать. Закончив с рисунок, блондин тяжело выдохнул и посмотрел последний раз на девушку, стараясь вложить в этот взгляд все слова, которые Ньют хотел сказать этой девушке, но он решил оставить их у себя в голове.       Зайдя в палату Ньют отложил папку в сторону и лёг на диван, доставая телефон. Увидев сообщение от Терезы, блондин принялся читать его. Тереза — Ну как ты? Представляешь, сегодня я была в парке, и там же обычно всякие художники сидят и что-то, кого-то рисуют, ну и мама захотела, чтобы меня какой-то художник нарисовал, мне ничего не оставалось, кроме как сеть и ждать полчаса, когда меня нарисуют! Результат какой-то странный оказался, твои в сто раз лучше! Но мама даже захотела повесить это в гостиной! Вот приедешь, я тебе покажу это! Ньют, я скучаю по тебе, ты бы только знал, как…       Блондин слегка улыбнулся. Интересно, когда он вообще приедет. Элис говорит, что он всё ещё не решил — ничего другого она и вовсе не говорит. Что остаётся Ньюту думать? Что он тут застрянет или всё же шансы есть, что он не просидит тут всю свою жизнь? Ньют — Ахах, ну знаешь… художники разные бывают, у каждого свой стиль рисования, так что может не всё так уж и плохо? У меня всё как обычно, мне остаётся только сидеть и скучать по тебе, вспоминать, как мы с тобой отжигали, ахах.       Ньют выключил телефон и перевернулся на бок к стене. Блондин и не успел заметить, как Тереза изменилась: кожа на её лице приобрела розоватый оттенок, вместо опухших глаз, ввалившихся щёк и мешков под глазами. В тот день юноша сидел на диване и читал книгу, как вдруг и огромным криком в холл влетает Тереза и кричит: «МЕНЯ ВЫПИСЫВАЮТ, НЬЮТ!». В этот день блондин испытывал два чувства: радость за подругу, что после всех этих голодовок, она смогла снова нормально питаться, привести себя и свою психику в порядок, и наконец-то она сможет покинуть это место. И в тоже время грусть, что он тут останется один, не с кем будет поговорить, лишь только с Элис, и то, только отвечая на её вопросы. Томас бросил, Терезу выписали. Остаётся общаться лишь только с листком бумаги, на котором ты можешь изобразить всё, что только в голову придёт, но как только блондин брал лист бумаги перед глазами всегда был Томас.       Через несколько минут в палату постучали и зашла медсестра, которая сказала, что ближе к отбою Элис ждёт его у себя.       Да, Ньюту хотелось выйти отсюда, хотелось в привычный холодный Лондон, где почти каждый день капает крупными каплями дождь. Да просто хотелось домой! Но и скорее хотелось увидеть Терезу — эту сумасшедшую девушку, которая может любого свести с ума.       Светловолосый уже и понятия не имел, что делать. Спать ему не хотелось, так как после того, как Томас уехал, он начал высыпаться, но если признаться честно, то этого даже не хватало. Блондину даже временами нравилось, как темноволосый приходил в восемь утра к нему в палату и читал книгу, шумно перелистывая страницы, специально стучит ногой по полу, специально раскачивается на стуле, чтобы был скрип, и блондину нравилось то, как Том садился на край кровати и рукой водил по щеке Ньюта, иногда слегка играясь с волосами, перебирая их между пальцами — это безумно нравилось, только от одного такого касания по всей коже выступали мурашки и уголки губ ползли вверх, но теперь этого не будет никогда. Впрочем, такие моменты остаётся лишь только вспоминать и не жалеть больше ни о чём.

***

      Когда светловолосый уже собирался идти к Элис, телефон завибрировал на тумбочке. Это была Тереза. Тереза — Нет! Всё ужасно, поверь мне. Не то, чтобы я уж прям так оскорбляла чужое творчество, но больше всего я привыкла к твоим рисункам. Мы вот тут с родителями начинаем думать, куда я пойду работать. Если честно, то мне даже страшно, ахах. Всё-таки я и понятия не имею, куда мне стоит идти. Может, ты что-нибудь посоветуешь?       Светловолосый решил отложить телефон — чуть позже ответит. Закрыв дверь палаты, Ньют отправился к Элис. Он уже предполагал, какие вопросы будут, что она будет говорить, так как она это говорит почти каждый день после того, как уехала Тереза. Разнообразия в вопросах нет, что ли? Когда блондин зашёл в кабинет, то женщина встретила его радостно, она странно улыбалась, что заставило юношу слегка поморщиться. Не то, чтобы Элис никогда не улыбалась, но она никогда так не улыбалась. Сев на стул и поудобней расположившись на спинке стула, светловолосый был готов к повторяющимся вопросам, на которые он уже заранее придумывает ответы. — Как у тебя в творческом плане? — женщина подняла глаза на парня и по-прежнему так улыбалась. — В творческом плане? — блондин вопросительно посмотрел на женщину, сделав недлинную паузу. — Ну, нормально, я каждый день рисую, и это мне помогает, точнее это отвлекает.       Элис посмотрела в тёмные глаза блондина. Она понимала, что он имел в виду, но об этом решила не спрашивать и не уточнять. — А как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — кратко ответил блондин, закидывая ногу на ногу. — Ну хорошо тогда, ты можешь идти, — женщина чуть ухмыльнулась и опустила взгляд на документы, которые лежали на столе. — Вы извините, но долго я буду ходить сюда, чтобы Вы у меня спросили, как у меня дела, как я себя чувствую? — юноша вопросительно изогнул бровь. — Просто это странно. — Ньют, ты можешь идти.       И вот опять, она снова блондина оставляет без ответов на поставленные им вопросы! Это жутко раздражает, когда тебя просто игнорируют. Она либо издевается, либо… издевается! Вариантов вовсе больше нет.       Зайдя в палату и хлопнув дверью, он обнаружил на столе воду и привычные для блондина таблетки, которые он употребляет уже третий год, но он понятия не имел, помогают они или нет. Юноша лёг в кровать и смотрел в белый потолок, стараясь успокоиться, но мысль о том, что Элис в какой раз оставляет его без ответа просто выводит из себя блондина. Прикрыв глаза, белобрысый пытался уснуть, как тут он вспомнил о сообщении Терезы, поэтому взял телефон в руки и принялся перечитывать сообщение, чтобы понять, какой ответ нужно напечатать. Ньют. — Интересно. А ты сама как думаешь, куда ты можешь пойти? Кассир в продуктовом магазине — исключено! Может быть учительницей литературы? Ахах, ты очень хорошо шаришь в этом, так что почему бы и нет? А так, посоветуйся с родителями или сама подумай.       Отправив сообщение, блондин отложил телефон и собирался спать, прокручивая сегодняшний день у себя в голове. Каждый день юноша пытался понять, что ему сегодня за день понравилось больше. Глупо? Да. Но думать больше не о чем было, пока юноша собирался уснуть.       Когда светловолосый уже почти уснул, он услышал звук уведомления, что заставило его и вовсе потерять сон. Цыкнув и закатив глаза, он был уверен, что если это Тереза, то он точно в первую очередь, когда приедет в Лондон, обольёт ее холодной водой. Разблокировав телефон, Ньют поначалу начал морщатся от яркого света прямо в глаза, но, вскоре привыкнув, он непонимающе посмотрел на экран телефона. Тереза — Боже! Ньют, это может быть я какая-то слепая, но я сейчас увидела на улице парня, который слишком похож на Тома! Я могу ошибаться, но всё же я захотела тебе сказать, но я могу ошибаться! Извини, если разбудила…