Пособие отношений с Ким Ханбином

      Поправляя чёрную кожаную куртку, парень чуть взъерошил волосы, а потом всё же поправил их обратно. Он открыл дверь и обворожительно улыбнулся вахтёрше — та сдержанно кивнула в ответ, позволяя юноше пройти дальше. На первом этаже чётко слышались кокетливые хихиканья девушек, к которым, видимо, подбивали клинья скучающие парни. Он на это лишь закатил глаза и поднялся по лестнице, что пропиталась едкой стариной и не особенно приятно пахла винтажем, но в то же время октябрьский ветерок, сочившийся с отрытого окна в помещение, разбавлял собою этот запах и ненавязчиво подталкивал в спину, отчего подниматься было на удивление легко. Ещё один пролёт — и показался нужный этаж.       Почему-то ему нравилось ходить по этой лестнице. Всегда тускло освещённая, несмотря на огромные окна. Всегда такая тихая, просторная и свободная. Здесь часто можно было приметить студентов, сидевших на каменных ступеньках и мечтательно глядящих в книгу. По дымке в их глазах замечалось, как далеко они от текста, к которому так устремлён взор, как далеко они от места, где находятся. Можно было заметить также и зевак, что не летали в облаках, а заполняли воздух сигаретным дымом, колечками рвущимся изо рта.       По пути на нужный этаж можно было увидеть многое. Ты идёшь, идёшь, а лестница не заканчивается, словно это какой-то сон, в котором то ли лестница не знает конца, то ли ты не помнишь начала. Но нет, вон он — заветный этаж, и мысли истерично перемешались. Он всё пытался придумать, какую же фразу сказать, какие же предложения выстроить, но в голове ни свистело, ни завывало: пустота хранила неловкое для парня молчание. В мыслях он незаметно дошёл до заветной двери и робко постучал, переминаясь с ноги на ногу в ожидании.       — О, Ханбин, проходи, развей скуку этой девчонки, а то она такая серьёзная. И помоги: это платье или это? — тараторила соседка по комнате девушки Ханбина, держа в руках вешалки с коктейльными платьями — чёрным поблескивающим и матовым красным.       — Если ты хочешь, чтобы тебя лапали, — они оба подходят, — кинул он, ухмыляясь, и подошёл к столу, за которым сидела именно его девушка. — Это мой свитер? — подёргал он за вязаную шерсть на руке девушки.       — Ну, ты же сам его оставил здесь, — пожала она плечами.       Ему определённо нравилось, как выглядела его большая одежда на её маленьком тельце. Как после неё пахла вещь.       — И поэтому ты надела мой свитер? — Ханбин сделал акцент на слове «мой».       — Снять? — наконец повернула голову в его сторону девушка и изящно приподняла одну бровь, протягивая руки к краям свитера в порыве поднять его и оголить свою тушку.       Парень нервно сглотнул.       — Нет, — мотнул он головой. — А ты уже куда? — взгляд устремился на соседку.       — Я в клуб, а Мири ночует сегодня у парня, так что вы остаётесь вдвоём, — она махнула рукой, чтобы Ханбин отвернулся и дал ей переодеться.       — Чего ты слепишься, не включишь свет? Сидишь под лампой, портишь зрение! — буркнул он, вставая, но его перехватили, потянув за край куртки обратно.       — Она всегда так делает. Привыкла, наверное, — отозвалась Аю, при этом издавая более чем странные звуки, пытаясь надеть несчастное платье.       Чхве Аю — соседка девушки Ханбина, абсолютная тусовщица и оторва, но каким-то образом успевающая учиться и всегда выглядеть с иголочки. Искренне мечтала о любви из сказок, но всегда, как и подобает закону весьма ироничной подлости, попадала в руки всяких мудаков, а потом страдала и выплакивала все слёзы на плечах своих соседок. Зачастую строила из себя полную дуру, хотя таковой не являлась ни разу. Весьма хорошая подруга с огромным жизненным багажом опыта за спиной. А ещё она была безмерно активная и являлась таким холериком — просто взрыв.       — Почему? — спросил юноша, обращаясь к своей девушке.       — Чтобы не мешать спать девчонкам, — отрезала она, отворачиваясь и опять припадая к своей работе.       — Всё, голубки, пошалите тут за нас всех! — отсалютовала Аю, хитро прищурившись, и послала алыми губами воздушный поцелуй, после скрываясь за дверью с чересчур громким хлопком.       Столь же громко зацокали её каблуки, явно припуская в неуклюжий и, надо заметить, довольно опасный бег. В комнате повисла тишина, которая вовсе не напрягала. Приглушённый свет создавал интимную обстановку. Девушка повернулась к Ханбину, устало улыбаясь. Она встала со стула и подошла к нему, захватывая пальчиками край рукава его куртки и потянув на себя. Откинув куртку на стул, она обняла любимого как можно крепче и закинула ноги на его бёдра, заставляя подхватить себя. Её тёмные глаза смотрели прямо в его, в которых читались усталость и некий огонёк азарта, что всегда удивляло. Она поцеловала Ханбина в губы, обхватывая ладошками его лицо так нежно, что от щёк понеслись волнами мурашки. Кажется, её губы трепетали, а поцелуй был настолько нежен и невесом, но в то же время столь настойчив и нетерпелив, что мысли разом застилал пряный хмель.       — Скучала? — ухмыльнулся он, ища ещё один поцелуй, но она резко приподняла голову, из-за чего немного вздёрнутый носик стал курносым.       Она смотрела из-под длинных ресниц пронзительно и пронизывающе, кажется, что высокомерно, но парень-то знал, что это простое «кажется».       — С чего это вдруг?       — Не любишь меня совсем! — надулся Ким.       Одна рука легла на поясницу, вторая — по-свойски и хозяйственно на ягодицу, притягивая возлюбленную ближе к себе и облокачиваясь на стену.       — Люблю, — ответила та. — Хочу, чтобы ты меня поцеловал.       И он целовал. Целовал, в секунду оказавшись на кровати, переворачиваясь, плюхаясь головой на мягкую подушку, что пахла ей, пахла какао с нотками тягучей патоки и россыпью фундука. Девушка вытянула ноги и полностью улеглась на Ханбина, обнимая и тяжело выдыхая. Они переплетали бережливо пальцы, а второй рукой Ким зарывался в её шоколадные волосы, которые иногда отливали золотистым или винным цветом.       — Может, тогда действительно пошалим? — усмехнулся парень, говоря это в шутку.       Он услышал, как девушка усмехнулась тоже, но ничего в ответ не сказала, лишь пытаясь выровнять дыхание. То и дело она замирала на секунды, вслушиваясь в сердцебиение возлюбленного, а после приподнялась и поцеловала так сладко, протяжно и страстно, что тело точечно закололо, бросило в столь же точечный жар и накрыло истомой, уводящей рассудок. Он забирался пылкими пальцами под свитер, поглаживал горячо кожу на пояснице и, чувствуя под подушечками мурашущий трепет, тянул губы в победной улыбке.       Ку Юна — девушка Ким Ханбина, идеального парня — да, определённо он для неё идеальный. Только здесь и сейчас, только вдвоём и друг для друга.       — Поехали ко мне? — Ким с трудом оторвался от девушки, сбивчиво дыша.       — У тебя никого нет?       — Ханбёль закомандовала поехать на дачу, вот родители и поехали на выходные.       — А ты почему не поехал? — сказала Юна, упираясь ладошками в твёрдую грудь парня.       — Тебя, что ли, кинуть?       — Ты уверен? — вернулась она к первоначальному вопросу.       — А почему нет? — спросил Бин, привставая на локтях и приближаясь за очередным поцелуем.       Он всё самозабвенно задирал свой свитер на девичьем теле, проводя ладонями вдоль талии и выше, задевая кромку бюстгальтера, но не позволяя большего.       — Ох, нет-нет, всё, на этом остановимся…       — В смысле? — удивилась Юна, выпрямляясь. — Ты меня не хочешь?       — Хочу, но…       — Господи, Ханбин, сколько я тебя знаю, сколько мы уже с тобой встречаемся, — закатила она глаза.       — Я боюсь сделать тебе больно.       — Оно и так будет больно. Ну, не хочешь — как хочешь…       — Фу, Юна, какая ты настырная! — схватил он девушку, затягивая в очередной поцелуй. — Во всяком случае, просто выспишься.       Ханбин приподнялся, чтобы встать, а Юна слезла с него. Она подошла к шкафу, открывая створки, и достала ветровую куртку, увидав которую, парень нахмурился.       — А тебе холодно не будет?       — Мы же на машине. Ты же сегодня на машине? Ой, и кто бы говорил, сам-то в кожанке. Ещё же не зима. Да и меня греет твой свитер, — хитро улыбнулась она.       Девушка надела куртку и вопросительно посмотрела на Кима.       — А ты так в тапочках и пойдёшь? — усмехнулся он, указывая на ноги возлюбленной.       Юна посмотрела на свои ноги и улыбнулась, надевая осенние ботинки.       — В спортивных домашних штанах?       — Так, я не поняла, тебе что-то не нравится? — сказала Юна и недобро прищурилась, вытягивая волосы из-под свитера.       — Ты мне всегда и во всём нравишься! — сказал Бин с уверенностью, ведь так и было на самом деле.       Он подошёл к девушке, притягивая к себе за талию, и упёрся лбом в её маленький лобик, чертовски глупо улыбаясь и закрывая глаза. Он блаженно вдохнул её запах. Кажется, что парень уже и сам состоял из этого запаха, хотя Юна говорила, что он пахнет терпким тёмным кофе, а она — какао, которое так любят дети, а в зимние вечера пьют взрослые за просмотром какой-нибудь семейной комедии. И тогда он понял, что хочет провести зимние праздники рядом с ней, рядом с его Ку Юной, попивая какао за просмотром семейной комедии. Но она должна была уехать домой.       — Ты поедешь на Рождество домой? — спросил парень негромко, искренне страшась ответа.       — Я бы хотела провести праздники с тобой, но папа ждёт, — ответила она, утыкаясь в шею любимого и невесомо прикасаясь к ней губами, когда с них слетали слова.       Она была такая маленькая, что Ким уже и сам привык автоматически подхватывать её, чтобы им обоим было комфортнее. Ему очень нравилось дразнить Ку, чтобы она становилась на носочки и тянулась к нему, тянулась…       — Я и так очень редко езжу домой.       — Когда ты познакомишь меня с ним?       — Пошли уже! — оторвалась она от парня, пытаясь перевести тему.       — Я не понимаю, ты стыдишься меня, или что?       — Нет, что ты, Бин, я очень хочу вас познакомить, но мой отец своеобразный человек с тяжёлым характером, — ответила она нехотя, закрывая комнату так, чтобы чуть бегающий взгляд был скрыт от взора любимого.       — Юна, ведь действительно, сколько мы уже с тобой вместе. Я тебя давно познакомил со своими родителями. А ты меня всё никак не можешь познакомить со своим отцом, — сказал Ханбин, немного оскорбившись.       Он протянул ладонь к её лицу. Два пальца деликатно перехватили девичье личико, нежно поглаживая, и испытывающие глаза смотрели пристально, пытаясь прочесть чужой взгляд.       — Тогда поехали со мной на каникулы? — сказала Ку так тихо и обрывисто, словно боясь проронить именно эти слова.       — Что не так с твоим отцом, что ты так не горишь желанием нас знакомить? — посерьёзнел Ким, заправляя её волосы за ушко.       Он с нежностью всматривался в каждую черту её лица, которое, кажется, изучил уже досконально, но всё равно не уставал это делать: ему это нравилось. Нравилось находить в Ку Юне что-то новое: для него эта девушка была не такая, как все; для него эта девушка всегда была непредсказуема.       — Я боюсь, что он не одобрит мой выбор, запретит нам встречаться. Мне кажется, он винит меня в маминой смерти, — прошептала она, приложив ладошку к груди Кима и уронив свою голову на его плечо.       — Не говори чепухи, твой отец холит и лелеет тебя, сама же знаешь, — прошептал парень, поглаживая девушку по волосам. — Подумай насчёт Рождества, — Бин улыбнулся, после чего Юна отстранилась от него, смотря с некой надеждой.       Они сплели пальцы рук, устремляясь по тёмному коридору общежития к выходу. Ханбин как истинный джентльмен открыл дверцу машины, а Юна быстро запрыгнула в салон, автоматически протягивая руку к ремню безопасности, чтобы пристегнуться.       — Ух, — потёр он руки, едва сев в салон. — Сегодня похолодало. Заскочим кое-куда? — спросил Ким, выруливая.       Хотя был ли смысл спрашивать, если он всё равно собирался туда даже без разрешения своей девушки. Ему одновременно и хотелось, и не хотелось. Не хотелось окунуться в прошлое.       — Куда? — спросила девушка, не отрывая своих глаз от завораживающей своими огнями дороги.       — Сюрприз, — загадочно улыбнулся парень, прищурившись, и полностью откинулся на спинку сидения, выдавливая газ. — Помнишь, я рассказывал про своего лучшего друга, который улетел в Америку? — неизбежно и ненавязчиво он начал разговор, которого ему бы не очень хотелось заводить.       — Ким Чживон или Бобби, так? — сказала спокойно девушка, вспоминая того самого призрачного друга, о котором всего единожды упомянул Ханбин.       Когда же Юна заводила тему насчёт Чживона, Бин почему-то сразу переводил её, тушась, порой даже начиная злиться, что очень удивляло девушку: всё же этот Ким Чживон был лучшим другом Ханбина. Кажется, пару лет назад, когда Юна только поступила, она видела этого самого Чживона, зажимающего какую-то девчонку в углу коридора. Потом в столовой вместе с Ханбином, но тогда она и не была знакома со своим парнем. В общем, определённо пару раз в своей жизни она видела Чживона, но лица, впрочем, как и самого его, она уже не помнила. Всё бесследно стёрлось из её памяти, полностью заполняясь Ким Ханбином.       — Да, именно он, ты даже помнишь? Он вернулся из Америки, поэтому ему закатили огромную тусу, — усмехнулся Ханбин, явно представляя, как там уже все жутко пьяны, а сам Чживон давно хорошенько так имеет какую-нибудь не менее пьяную девицу, которой просто пофиг, кто и когда её трахает.       — Так вот про что мне сегодня верещал Чжунхэ, — рассмеялась Юна, вспоминая лицо парня, который чуть ли не прыгал от счастья, пытаясь уговорить её пойти с ними на эту «тусу».       Юна же, будучи серьёзной девушкой, безапелляционно отказалась: ей нужно было учиться, более того, она чётко знала, что вечером к ней приедет Ханбин.       — Так что, заедем туда, — пожал он плечами, представляя себе встречу с Чживоном.       Правда, слабо представляя: они не виделись около года, и за это пусть и недолгое время многое успело поменяться. Припарковав свою машину посреди всякого набора студенческих, что и в подмётки не годились малышке Ханбина, он обошёл её и помог Юне вылезть следом, улыбаясь во все зубы.       — Что ты так лыбу давишь? — скривилась девушка, поморщив свой красивый носик, из-за чего Ким хохотнул, понимая, что он рядом с ней становился совсем другим. — В джентльмены подался?       — Тебе что-то не нравится? — приподнял тот одну бровь, подмигивая девушке.       Ким властно притянул её к себе за талию, из-за чего та охнула и что-то забурчала, кажется, даже покраснела. А Ханбин лишь ухмыляется, приятно осознавая, что что-то ещё в силах вгонять её в краску.       — Тут вся компания будет? — спросила девушка, выглядывая из-под руки парня, на что он лишь кивнул. — Даже Чжинхван? — удивилась Юна, ведь он был самым благоразумным из всей этой буйной компании.       Ким не стал отвечать: и так было ясно. Все они давно не видели Бобби, вокруг которого и образовалась эта компания. Да и, в общем-то, он всегда привлекал и притягивал к себе многочисленное внимание, хотя никто бы не сказал, что он отличался какой-либо красотой. Но, наверное, не это действовало на людей, а его харизма и характер, то, как он умел преподнести себя людям. И нет, Ханбину вовсе не было когда-либо завидно за это, он не был обделён вниманием, даже наоборот, этого самого внимания зачастую было слишком много в его жизни. Порой хотелось скрыться от этого. Ханбин умело надевал различные маски, делая вид, что ему абсолютно всё нравится, он прекрасно ладит с людьми, да и, в общем, что всё радужно. Но на деле же ему всегда было плевать на всех и вся, кроме его близких, а таковых были единицы. Да, он умело отбирал людей, которых можно было подпустить к себе, чтобы в очередной раз не обжечься о строгую суровость реальности. Но та компания из семи человек определённо имела место быть в его жизни, даже в некой дальней секции в стальном сердце, которую он тщательно ото всех прятал. Но вот свою любовь к Ку Юне он был готов преподносить, в буквальном смысле, даже кричать на весь свет о том, что он любит. Но жутким собственником он не был — приходилось сдерживаться.       Музыка, кажется, была слышна даже в конце улицы. Как только Ханбин беспардонно открыл дверь чуть ли не ногой, их с Юной едва не оглушили та самая музыка, визги многочисленных девушек, какие-то громкие разговоры, смешивающиеся в непонятные, расплывчатые звуки. Нет, определённо эти двое не были созданы для таких вечеринок. Музыкальная душа Ким Ханбина и вовсе не разделяла все эти звуки, просто скребясь где-то внутри о том, что им срочно надо сваливать. Ханбин сжал руку Юны, чтобы не потерять её, при этом нахмурившись. Сама же девушка озиралась по сторонам, пытаясь найти знакомые лица.       Засмотревшись, Юна не заметила человека впереди и неуклюже врезалась в него, всё же теряя парня в толпе. Тот поначалу растерялся, едва ладонь любимой выскользнула из его ладони, и не сразу собрался, внимательно всматриваясь в толпу и узрев где-то не так уж и далеко её тушку, продвигающуюся сквозь танцующую толпу. Ему подумалось, что девушка увидела кого-то из знакомых, может, Чжунхэ с Чжинхваном. Взгляд парня зацепила знакомая растрёпанная макушка Мино, к которому нагло прижималась какая-то девица, а ему, видимо, это и нравилось. Да, Сон Мино тоже имел место быть в жизни Ханбина, собственно, как и Зи-а-ко. Два талантливых идиота, которые порой были похожи как две капли воды. Оба рисовали, оба сочиняли, оба рэперы. Правда, Мино был натурой более утончённой, а вот Зико — местный пацан, свой на районе, скажем так. И да, они оба были ветеранами рэп-батлов в андеграундных клубах, там-то с ними и познакомились Ким Ханбин и Ким Чживон. Вот, что их всех связывает, — любовь к музыке и жажда крови в виде грубой читки рэпа со сцены грязных клубов, чтобы все «тёлочки» тащились только по ним. Но всё же, наверное, у каждого было что-то своё и тонкое. Ханбин быстро преодолел расстояние, приближаясь к другу, хёну и наставнику.       — Когда уже остепенишься? — пробасил Ким над ухом Мино.       — Я же не ты: один раз и навсегда, — рассмеялся Сон, разворачиваясь к другу и выпуская из своих рук ту девчулю. — Дарова! — он крепко пожал руку Бина, после сильно обняв и похлопав друга по плечу.        Да уж, с ним они тоже давненько не виделись. Если уж здесь был Мино, то и отрывной У Чихо должен был быть неподалёку.       — Ты не знаешь, где может быть Бобби? — громко спросил Ханбин, пытаясь перекричать музыку.       — Я слежу, что ли, за этим мелким засранцем, в честь которого и закатили эту всю тусню? Наверное, опять за какой-нибудь юбкой побежал. Сплошной ходячий недотрах! — крикнул Мино, отпивая из бутылки своё пиво.       — Кто бы говорил! — крикнул Ханбин, рассмеявшись.       — Тебе-то вообще не перепадает, а я просто избирательный и брезгливый, — фыркнул парень, намекая на то, что Ханбин с Юной уже давно встречались, а так ни разу и не занимались сексом. — Бобби похуй, кого и где трахать, — пожал Сон плечами, устремляя свой взгляд в толпу. — Где ты уже свою малышку потерял?       — Не знаю, куда-то пошла, может, кого увидела, — пожал плечами Ханбин, чувствуя некую тревогу за свою девушку. — Ну не скажи, Чживон тоже избирательный, ему же нужны красотки с фигурой, а таковых тоже не так уж и много, — рассмеялся Ким.       — И то правда, а кому не нужны красотки? Сам-то отхватил себе ещё ту штучку, так ещё и с мозгами. Представляю, как она твои ебёт, — присвистнул Мино, на что Ханбин лишь ухмыльнулся, кажется, увидев в толпе знакомую фигуру.       Юна грубо пихнула ботинками по ноге Чжунхэ, который уже неслабо так приложился к пиву, да, кажется, и не только к пиву.       — О, Юна! — вскрикнул младший, посмотрев на неё чёрными стеклянными глазами.       — Хватит на меня так укоризненно смотреть! Я праздную возвращение друга! — икая сказал парень, пытаясь перекричать музыку, что выходило у него ну совсем неважно.       — Завтра не звони мне и не жалуйся на изжогу, головную боль и остальную фигню, — с каменным лицом сказала шатенка, пронизывая парня холодным взглядом.       — Ой-ой, только не говори, что пожалуешься на меня моим родителям, как страшно! — в очередной раз икнул парень, допивая бутылку.       — Где Чжинхван? — младший лишь махнул рукой в сторону какого-то коридора, куда и направилась Юна в поисках самого благоразумного человека, которого не так уж и хотелось застать в таком же пьяном состоянии и тем более с какой-то девицей.       — Выпей за именинника этого праздника? — протянули девушке красный стаканчик с тёмной жидкостью, в который она вперила свой взгляд.       Кто преградил ей дорогу?       — С чего я должна за него пить, если я его не знаю? — шикнула девушка, пытаясь обойти нарушителя своих поисков.       — Оглянись, малышка, тут все не знают его. А вот я могу с тобой лично познакомиться, Ким Чживон или Бобби, для тебя могу быть Кимбапиком, — растянулся парень в нахальной улыбке, показывая кроличьи зубы, а Юну словно током прошибло.       Тот самый Ким Чживон?       — Как-нибудь в другой раз, — ответила она, всё так же удерживая на своём лице каменное выражение.       Что-то ей не нравится этот Кимбапик.       — Ух, а малышка-то с характером, — рассмеялся Бобби, откидывая отросшие крашеные волосы, ещё больше приводя их в беспорядок, словно какое-то гнездо.       Он быстро преодолел расстояние между ним и Юной, прижимая её к своему твёрдому и горячему телу. Юна прямо чувствовала, как от него исходили жар, похоть и… грязь? Ей стало отвратительно от мысли о том, что Ханбин мог увидеть эту сцену: она знала, что он не сдержится, даже несмотря на то, что это его лучший друг. А ведь Бин занимался боксом, поэтому кулак у него был поставлен как надо.       — Ну что, пошалим? — усмехнулся Бобби, оскалившись и проведя большим шершавым пальцем по нежной щеке Юны, из-за чего она скривилась, готовясь плюнуть ему в лицо.       Да уж, он был по сравнению с ней просто огромным. Она попыталась вырваться или оттолкнуть парня, но его хватка была весьма сильна. Видимо, если Чживон захотел — он должен был взять это любой ценой. Или возможно такое, что он даже и не знал о существовании девушки Ким Ханбина — его лучшего друга. Собственно, о её существовании. Чживон перехватил маленькое личико Юны, всматриваясь в её глаза. Они горели злобой и чуть сверкали в этом затемнённом помещении, а ему же, наоборот, нравилось, ему нравилось, что она сопротивлялась — внизу живота ещё больше сводило в спазме. Он грубо впился в её губы животным поцелуем, но челюсть Ку была сомкнута, а коленка уже норовила ударить по самому сокровенному — тому, чем, кажется, он только и действовал.       — Сука! — Чживон отлетел от Юны.       Девушка увидела, как над ним навис Чжунхэ, ухватившись за тонкую футболку Бобби и замахиваясь, а между ними стоял Чжинхван, который тоже кипит от злости. Бобби лишь ухмыляется, выдавая:       — Прости, братан, я же не знал, что это твоя крошка! — выставил он вперёд руки, будто ретируясь.       Действительно, не знал.       Чжун помешкался, но всё же не опустил кулака.       — Это так ты встречаешь своего друга, бро? — вновь ухмыльнулся Бобби. — Ты готов ударить меня из-за какой-то тёлки?       — Это не какая-то тёлка! — пихнул в плечо Чживона Чжинхван, который редко выходил из себя.       Несмотря на то, что разница в росте была существенна, Чжинхван сейчас выглядел действительно устрашающе, впрочем, как и Чжунхэ, который был уже выше самого Бобби.       — Так не поступают с друзьями, Бобби! — процедил Чжинхван, хлопая Чжунхэ по плечу.       Он схватил Юну за руку и вывел из этого чёртового коридора.       — Сука!       — Не говорите ничего Ханбину, пожалуйста, — прошептала девушка, надеясь, что парни услышат её, и сильно сжала ладонь Чжинхвана, который так и кипел от злости.       — Ты сама всё скажешь, — процедил он, потому что именно это и было бы правильным поступком.       — Чёрт, где его носит?! — шикнул Чжунхэ, осматриваясь и пытаясь устоять на месте, хотя, кажется, в кровь опять ударил выпитый алкоголь, который всего пару секунд назад будто улетучился.       — Юна, с тобой всё в порядке? — проговорил Чжинхван, останавливаясь.       — Нормально, переживём, — улыбнулась она, но голос предательски задрожал.       Быть стойкой и сильной.       — Я скажу Ханбину, — кивнула она, замирая сердцем.       Пустота мыслей почему-то казалась ей сейчас столь мерзко липкой и противной, что она против воли поморщилась.       — Что случилось? — обеспокоенно спросил Ханбин за спиной Юны, смотря прямо на растерянного Чжунхэ, а потом переводя взгляд на Чжинхвана. — Юна? — его голос был наполнен беспокойством.       — Всё хорошо, — проговорила девушка дрожащим голосом и развернулась к своему парню, еле улыбаясь.       — О, привет, Ханбин! — парня хлопнули по плечу, из-за чего тот обернулся, лицезрея пред собой Ким Чживона — лучшего друга.