***
— Что с Ханбином и Юной? — спросил Чжунхэ у брата, смотря на то, как Юна нервно и как-то грустно смотрела на разбитого БиАя. — Ты дебил? — спросил Чжинхван, скривившись, смотря на младшего, готовясь дать подзатыльник. — И я тебя люблю, мой братик, — детским голоском проговорил Чжунэ, надув губки, хватая Кима за лицо и прислонясь к нему щекой, за что его жёстко отпихнули в ту самую щёку. — Мне больно… — прошептала Юна, тяжело дыша, с тревогой поглядывая на Ханбина. — Что у тебя болит?! — подскочил младший, огромными глазами смотря на сестру. — Уймись! — опустил силой брата обратно Чжинхван. — Поговори с ним, — тихо предложил Ким сестре. — Я боюсь к нему подойти. Господи, да что я за девушка, которая так встала между лучшими друзьями?! — зарылась пальцами в волосы Юна, опуская голову и чуть раскачиваясь. — Ой, Ханбин идёт сюда, — прошептал, скривив вбок губы Чжунхэ, привставая, пихая и брата, чтобы они сваливали отсюда побыстрее. Ханбин лишь проводил взглядом быстро скрывающихся братьев, присаживаясь рядом с Юной, молча смотря куда-то вдаль. Ку сильно зажмурилась, выпрямляясь и подставляя лицо лучам осеннего солнца, тяжело и часто дыша. — Юна… — прошептал Бин, опуская голову. А она всё поняла, сразу заключая в объятия парня и прижимая его к себе, чувствуя, как он выдохнул, обмяк и обнял её в ответ. — Ханбин, только не сейчас, пожалуйста… — прошептала девушка, поглаживая парня по голове, зарываясь пальчиками в пушистые шоколадные волосы. — Ты свободна? — провёл носом вдоль шеи возлюбленной Ханбин, крепче сжимая её в своих объятиях. — Я не пущу тебя за руль в таком состоянии, — прошептала Юна, поглаживая спину Кима, задрав голову, чтобы уложить голову на его плечо. — Меня отец сегодня подвёз. Поехали в квартиру, сейчас там никого, все в доме, — заправил за ухо девушки чуть волнистую прядь шелковистых волос. Юна посмотрела прямо в тёмные глаза возлюбленного, чувствуя всю боль, что плещется в них. Она нежно погладила Ханбина по щеке, слабо и тоскливо улыбнувшись. Ким медленно приблизился к её лицу, томно и еле прикасаясь к девичьим губам, словно это был их первый поцелуй. Она крепко обняла Ханбина, вдыхая такой родной запах кофе, его запах. А Киму становилось легче рядом с Юной, просто легче и отрешённей. Стоило ей вот так вот нежно и ласково на него посмотреть, как тут же тепло растекалось внутри. А он только с ней и научился показывать то, что чувствовал. Только ей он и мог их показать. Теперь только ей. Только Юне. Может ли это быть судьбой? Пальцы их рук переплелись, создавая прочный замок. Кажется, у Юны замёрзли руки. Она старалась идти как можно ближе к Ханбину, иногда поглядывая снизу вверх, всё ли у него хорошо. Её сердце просто обливалось болью и грустью, когда она видела, какой парень подавленный и морально убитый. Ещё никогда Юна не видела такого вот Ханбина. И ей больно вместе с ним. И Ку отдала бы всё, чтобы разделить эту боль, тоску и печаль вместе с ним, чтобы забрать на себя большую часть, чтобы ему стало легче. Но можно ли быть такими самоотверженными? А как же мысли о себе? Кажется, когда любишь, ты забываешь о себе, теперь перед тобой есть твоя любовь, есть вы. И хочется делить абсолютно всё, хочется засыпать и просыпаться вместе, задыхаться вместе с ним, любить и умирать. Но возможно ли это? Возможно ли… Поток сильного ветра от прибывшего поезда в метро подхватил девичьи волосы, своеобразно танцуя. Она прижалась сильнее к Ханбину, ведь никогда не любила многолюдные места, да и метро в особенности. Вагоны набиты людьми, которые едут домой или по каким-либо своим делам. Такой вот поток притеснил пару к дверям напротив выхода, заставляя прижиматься к друг другу ещё сильнее, чувствовать, кажется, каждую частичку друг друга. Ханбин закрыл Юну, став перед ней, тем самым принимая на свою спину весь натиск, защищая свою девушку. Ведь она такая маленькая и хрупкая. Поддавшись вперёд, Юна запустила руки под расстегнутую кожаную куртку парня, под которой была серая огромная байка. Она обняла его, заставляя прижаться к ней. И плевать на всех, всё равно никто не обращал внимание. Казалось, это двадцать первый век, в котором всё дозволено. Но Юна была одной из тех, кто придерживался того, что любовь любила тишину. Да и Ханбин предпочитал скрывать свои искренние чувства, показывая лишь, когда они наедине. Ведь в этом есть что-то личное и интимное, которое не стоит видеть посторонним. Ким запустил пальцы в волосы Юны, поднимая её лицо, смотря в девичьи глаза и задыхаясь. Он приблизился, обжигая кожу её лица своим горячим дыханием. И еле-еле касался своими пухлыми губами губ Юны, тем самым дразня. Шатенка прикрыла блаженно глаза, отрешаясь от этого мира, чувствуя и отдаваясь только Ханбину. Он прильнул к девичьим губам, целуя ненавязчиво, но по-своему страстно и сладко. И они растворялись в друг друге. Пока до чуткого слуха не донеслась отчётливая фраза диктора об их остановке. И они, словно малые дети, схватившись за руки, выбежали из этого вагона, разве что не улыбались. Не было место улыбке, не то время и место, не та ситуация, чтобы радоваться вот такому вот ребячеству и чувствам двух влюблённых. Ах, но как же хотелось бы… Спокойствие накрыло с головой. Юна уложила голову на плечо Ханбина, наблюдая за меняющимися картинками в автобусе, а Бин лишь сжимал её маленькую ладонь в своей. В его голове крутилось столько мыслей, которые просто пожирали изнутри. Но только Юна и спасала, вытаскивая в реальность. Он просчитывал шаги и ходы в своей голове, продумывая, что же он сделал не так, где оступился и почему потерял лучшего друга. Но в тоже время Ханбина охватывала злость, ведь это сам Чживон виноват в том, что случилось, в этой глупой ссоре. Хотя они когда-то поклялись, что ни одна девушка не смеет встать между их дружбой на крови, поту и слезах. Чего они только не пережили вместе… Ханбин пропустил в квартиру Юну, а самого окутывало бессилие, слабость и самобичевание. Ку только и успела, что поймать обмякшего Ханбина, обнимая и поглаживая по спине. — Я, конечно, всё понимаю, Бин-и… — нервно посмеялась Юна. — Но ты для меня тяжеловат, — похлопала она парня по спине, бурча ему это куда-то в плечо, потому что он же такой высокий для Ку. Би Ай отстранился, стягивая с себя куртку, собираясь небрежно куда-то кинуть, но Юна словила её и укоризненно смотрела на своего нерадивого парня. Она аккуратно повесила куртку на вешалку, примостив там же большую байку, которую некогда оставил у неё Ханбин. Кажется, у них теперь общий гардероб. Разувшись, Ханбин на ходу стянул с себя серую кофту, из-за чего белоснежная майка задиралась, обнажая загорелую кожу, показывая достаточную худобу и подтянутость парня. Он упал на свою постель лицом в подушку, тут же чувствуя, как Юна присела на край просторной кровати. Она только подняла руку, чтобы погладить его по спине, как Ханбин рывком поднялся, оказавшись возле неё. На его лице были написаны все эмоции, вся боль. Ким копался в себе, беспощадно копался и рыл, тем самым, себе яму. Юна прикоснулась пальчиками к его щеке, с грустью смотря в тёмные глаза, наблюдая, как у него наворачивались слёзы. Мужчины не плачут? Бред. И что за причина слезам? Кажется, что он жалкий? Тогда вам не по адресу, ведь Ханбин всегда стойко принимал на себя все удары. Он защищал собой свою группу, он противился этому миру, спасал эту наглую задницу Ким Чживона, рискуя своей. Они оба часто рисковали своим здоровьем, хорошенько получали по своим физиономиям, защищая друг друга. Почему? Потому что брат за брата. Брат. Юна глубоко вздохнула, а глаза тут же округлились, потому что по щекам Ким Ханбина скатились слёзы, которые она тут же ловила, вытирая, растерянно бегая взглядом по родному лицу. Обычно именно Ханбин успокаивал Юну, когда ей было плохо, когда она могла проявить слабость и поплакать. Но Юна уж очень редко плачет. Можно ли назвать вот такие вот проявления чувств у Ханбина слабостью? Кто-то назовёт его нюней или что-то в этом духе. Но это не слабость. Это боль от потери близкого человека, который был так дорог. Почему-то у него в груди так сильно щемило, словно кто-то умер. Умерла вера в дружбу? Ку крепко обняла парня, чувствуя, как рывками вздыхает БиАй, задыхаясь слезами и чувствами. Она упала с ним на постель, прижимая его голову к своей груди, поглаживая по волосам. А что она могла сказать, как ей утешить и помочь? Ей просто напросто даже нечего говорить. Да и Ханбин не нуждался в словах. Он сейчас маленький мальчик, которого надо было пожалеть. По девичьей щеке скатилась слеза, которую она вытерла ладонью, радуясь тому, что Ким сейчас не видит её лица. А ей больно оттого, что она стала между двумя друзьями. Каким бы ни был Ким Чживон — он лучший друг Ким Ханбина. Так они и заснули, пребывая в грустных мыслях и в объятиях друг друга. Когда Юна повернулась лицом к Ханбину, то почувствовала, как его чуть прохладная ладонь скользнула под её тонкую кофточку, примостившись на пояснице, сильнее прижимая к себе. — Спасибо, — прошептал он, соприкасаясь носом с Юной. — Ханбин, прости меня… — прошептала девушка, погладив его по щеке, боясь открыть глаза. — Я люблю тебя, — ответил Ким, легко целуя Юну. — Кажется, я люблю тебя до безумия, — прохрипел БиАй, нервно рассмеявшись, перебирая пальцами под одеждой девушки, разгоняя мурашки по её телу. Он притянул к себе Юну, хотя казалось, что уже и невозможно ещё ближе. Ким игриво целовал её лицо, отдавая все чувства, всю любовь. Щёчки Ку приобрели розоватый оттенок, а губы то и дело подрагивали в улыбке и еле сдерживаемом смехе. Ханбин уже во всю исследовал горячую кожу под одеждой Юны, вдыхая её запах, проводя носом вдоль шеи и блаженно прикрывая глаза. Девушка пихнула БиАя в грудь, из-за чего тот отстранился, затуманено на неё смотря. А Юна лишь пальчиками зацепила его майку, из-за чего Ханбин поддался, поднимая руки вверх, чтобы было удобнее избавляться от вещи. Шатенка лёгким движением кисти выкинула вещицу куда-то на пол, как-то боязливо переводя взгляд с довольного и не менее удивлённого лица Ханбина на его оголённую грудь. Она протянула дрожащую ладонь, дотрагиваясь до татуировки, невесомо вычерчивая надпись, разгоняя мурашки своими лёгкими и ненавязчивыми прикосновениями. Тонкие пальчики, словно порхали по загорелой коже Ханбина, из-за чего он блаженно прикрыл глаза. Он вспоминал, каково это, какие чувства. Но всё было стёрто из памяти. Сейчас перед ним только Ку Юна, которая неумела и невинна. И в этом своя прелесть. Она уложила свою ладонь прямо посередине грудной клетки Бина, чувствуя его частое сердцебиение и то, как от её ладони разбегаются мурашки. Чуть привстав, Юна переместила свою ладонь на гладкую щёку парня, нежно примкнув к его губам, а после зарываясь пальчиками в густые тёмные волосы. Когда Ханбин резко придвинул её, прижимая ближе к себе и углубляя поцелуй, Юна сжала в ладонях его волосы, немного оттягивая, что очень понравилось Киму. — Беги от меня, пока можно. Скоро я не смогу себя контролировать, — прошептал Ханбин, отстраняясь от Юны, прислоняясь к её лбу и тяжело дыша. — А если я не хочу? — прошептала в ответ девушка, усмехаясь, переместив ладони на его спину, обнимая. — Хватит меня оберегать. Ты же парень, у тебя есть свои потребности. А то у меня такое чувство, что ты со мной встречаешься, а после ходишь на сторону, чтобы удовлетворить себя, — нервно усмехнулась Ку, поглаживая его по спине. — Дурочка, — рассмеялся Ханбин, легонько и игриво прикусив ушко Юны. Он захватил пальцами тонкую кофточку, задирая и намереваясь снять. Немного стушевавшись, Юна всё же поддалась манипуляциям своего парня. Он медленно наклонил голову, рассматривая лицо девушки, нежно целуя её в щёку, перемещаясь к губам. Он оглаживал её плечи, которые покрывали густые локоны каштановых волосы. Ханбин перебирал пряди её волос, смотря прямо в карие глаза, улыбался и просто чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Юна смущённо улыбалась, поглаживая щёку своего парня, чувствуя прохладу на своей коже. Казалось, что время остановило свой ход. Только он и она. Казалось, что они вот так вот сидят друг перед другом уже вечность. Стеснения отошли на второй план, пробуждая чувства и любовь. Мгновение, и Юна уже лежала на постели, затаив дыхание, она с большими глазами смотрела на Ханбина, который навис над ней, изредка как-то лениво, но в тоже время очень нежно целуя её лицо. Вся одежда уже давно валялась на полу. Ханбин изучал маленькое тело, ласкал нежную девичью кожу, которая доселе не видела чужих мужских рук. Она его, только его. Аккуратная, стройная, маленькая и до жути хрупкая. Такая красивая и совсем другая, не такая, как все остальные. Его Ку Юна. Ким погладил её по щеке, а Юна прикрыла глаза, прижимая своей ладонью, а после со всеми чувствами целуя. Зажмурившись, она сильно обняла Ханбина, сжимая его плечи, из-за чего услышала слабый смешок своего парня, который ещё больше её смущал. Взяв в руки инициативу, Бин осторожно взял стройную ногу Юны за бедро, закидывая себе за спину. Сориентировавшись, шатенка сама повторила тоже самое и со второй ногой, обвивая и скрепляя. Тёмные девичьи глаза были полностью затуманены, впрочем, как и самого Кима. Он уже и вовсе не мог сдерживать себя. Сколько он воздерживался, отстранялся и боялся сделать ей больно. Ведь, зная свою натуру, он жутко ненасытный и резкий. А Юна, она совсем другая. Крепко взяв девушку за талию, Ханбин медленно пристроился, осторожно, боясь навредить начал входить в девственное лоно. Ку сильно зажмурилась, сжимая с силой челюсть, а ноготочки впились в смуглые плечи Кима, вызывая некую бурю эмоций внутри него. Он утянул Юну сначала в нежный, а потом развратный и страстный поцелуй, раскрепощая девушку. Она игриво укусила Ханбина за губу, оттягивая её, оглаживая руками его спину, переходя на грудь, пересчитав до этого рёбра, чувствуя под подушечками пальчиков напряжённые мышцы, кубики пресса. Крепко перехватив девушку за талию, Ханбин поднял её, усаживая. Он вовсе не двигался, лишь целуя девичье лицо, шею, плечи, легонько кусая ключицы, оставляя влажные дорожки. Дойдя до нежной молочной груди, Бин остановился, не решаясь притронуться. Он посмотрел на Юну, которая прикусила губу, блаженно закрыв глаза. Парень слабо и счастливо улыбнулся, прильнув к девичьей груди, целуя и разгоняя мурашки и новые чувства. Юна выгнулась в спине, словно грациозная кошка, а с её припухших губ слетел томный и возбуждающий вздох. Девушка сжимала его внутри, из-за чего терпеть уже не было сил. Воспользовавшись моментом, Ханбин удобно перехватил возлюбленную за талию, начиная медленно и как-то рвано двигаться. Казалось, что Юна задыхалась. Задыхалась собственными чувствами, новыми и невообразимыми искрами, которые блуждали по её телу. Хотя казалось бы, это же всё впервые. Ведь все так пугают тем, что будет жутко больно, и ты думаешь о том, чтобы это скорее всё закончилось. Ханбин ловил вздохи возлюбленной губами, забывая, как дышать. Потому что так хорошо ему давно не было. Нет, ни с кем так не было. Мокрая чёлка прилипла ко лбу, а Юна нежно её убрала, тут же задыхаясь и дрожа в его руках. Тёмные ресницы и губы подрагивали, а на красивом лобике появилась испарина. Её влажные каштановые волосы прилипали к спине, лицу, шее и груди, но в этом и была своя прелесть. Из груди вырывались рваные вздохи и стоны, которые Юна так неумело пыталась сдержать, но Ханбин лишь крепче сжимал её талию, цокая и кусая за губу. Он смеялся, целуя и ловя её улыбку, наблюдал и впитывал все девичьи эмоции и чувства. Юна выгнулась, сама не контролируя своё тело, томно и протяжно выдохнув, часто дыша. Ханбин уложил её на постель, продолжая двигаться, ведь сам ещё не достиг разрядки. А Юна даже и шевельнуться не могла, потому что кожу покалывали маленькие искорки, пальчики ног сильно сжимались, а носочками она упиралась в постель. Кулачки сильно сжались, сминая простынь, но после она обхватила шею Ханбина, прижимая к себе. Он двигался быстро и рвано, сжимал её тело, целовал, а иногда и кусал. В его глазах плескалось желание, из-за чего они и вовсе уже казались чёрными. Бин глубоко вдохнул, закрывая глаза, а из его губ вырвался протяжный и грубый стон. Он гладил бедро Юны, проводя ладонью то вниз, то вверх, целуя её в шею и вдыхая любимый запах какао, который, казалось, смешался с кофе. И это приносило неимоверный восторг и экстаз, ведь теперь они едины. Ханбин перебирал девичьи волосы, другой рукой поглаживая её по голому боку. Юна сильно прижалась к парню, удобно уложив голову на его грудь, она пальчиком вычерчивала татуировку на его груди. Их дыхание выровнялось и успокоилось. Но по телу блуждала сладкая нега и странное новое чувство, которое вовсе сложно описать. Знаете, что это такое найти свою вторую половинку? Так вот у Ку Юны и Ким Ханбина было именно такое чувство. Две половинки, которые нашли друг друга, которые объединились, создавая неимоверную бурю чувств. — Я люблю тебя, Юна, — прошептал Ханбин, целуя девушку в макушку и счастливо улыбаясь, переплетая пальцы их рук. — Люблю, — ответила Юна, целуя парня в грудь.***
Ночной ветер развевал короткие тёмные волосы, а лунный свет причудливо отблёскивал, играя и балуясь. По чуть загорелой коже бродили тени, очерчивая мышцы. Дым вырывался из искусанных припухлых губ парня, развеваясь по ветру. Музыкальные пальцы ловко перехватывали сигарету. Ханбин редко курил, почти никогда. Даже если в компании предлагали, он никогда не курил. Ему не нравилось, когда его голова и разум затуманен, не нравилось это странное чувство расслабленности и резкого похуизма к окружающему. И по телу растекалась вся эта химия и мерзость, никотин отравлял его организм. Но сегодня можно. Девичьи пальчики перехватывают сигарету и тушат в пепельнице. Тёмные родные глаза укоризненно смотрели прямо в чёрные глаза Ханбина. Но тут же на её нежном лице появляется слабая улыбка и даже усмешка. Ким перевёл взгляд, цепляясь за небрежно застёгнутые пуговицы на его рубашке, открытые острые ключицы и чуть оголённую нежную кожу на груди. — Ты же не куришь… — наклонила голову Юна, с прищуром и ухмылкой смотря на своего парня, зарываясь пальчиками в волосы и опираясь на подоконник балкона. — Сегодня исключительный случай, — усмехнулся Ханбин, переводя взгляд на ночной сверкающий Сеул. — Помирись с ним, — прошептала Юна, дотрагиваясь пальчиками до острой скулы парня, невесомо проведя.