Что происходит?

      На небе медленно, оставляя за собой сияющий длинный хвост, падала звезда. Она была достаточно яркой, чтобы её было видно в ясных вечерних сумерках, но летела слишком стремительно, чтобы долго существовать. Её косой луч оставил черту на небесном своде и привлёк всех поднявших глаза на небо мечтателей.       Кто-то пожелал покоя. Кто-то — избавления от боли. Кто-то — роскошной свадьбы.       И каждое из желаний, долетев до пыльного, ледяного хвоста кометы, ожило и решило исполниться.

***

      До своего рабочего места, до полицейского участка, Эйлин Стоун добиралась, сидя на переднем сидении автомобиля своего мужа — Брента Стоуна. Они не разговаривали, что весьма часто было в их семейном кругу, и что вполне устраивало обоих. Брент, считая всех женщин существами, которые не созданы для того, чтобы иметь разум, личность и предпочтения, всегда оставался скуп на слова. Для него жена была чем-то вроде красивого украшения в доме, которое не стыдно показать друзьям, которое обладает функцией прибираться и готовить еду, которое ещё и является секс-куклой. Был один недостаток в такой полезной вещи, как женщина, — на неё нужно было тратиться. Ей нужно было покупать еду, чтобы она не умерла, нужно было приобретать одежду, чтобы лохмотья не портили её внешнюю привлекательность, и периодически нужно было прилагать физические усилия, бить её, чтобы женщина была правильно воспитана. Сегодня утром у Брента было очень хорошее настроение. Сегодня он довёл Эйлин до слёз своим излюбленным способом. Пока этот красивый предмет быта спал, Брент, перед этим как следует помочившись и специально не вытерев оставшуюся на головке каплю, что было сил вошёл в неплотно сжатые губы. Эйлин не кстати проснулась, когда он исполнял то, для чего прямо предназначена женщина — быть насадкой на член.       Эйлин молчала, потому как чувствовала, что её переполняет отвращение. Она до сих пор чувствовала этот гадкий вкус горькой спермы в горле и мочи, у неё слезились глаза от отвратительного запаха потного тела Брента, и сейчас ей казалось, что начни она говорить, её стошнит. Она трижды чистила зубы после этой сцены, засовывала два пальца в рот, чтобы избавиться от семени мужчины, которого ненавидела, и вроде бы после этого ей стало немного легче. Эйлин знала, что ей станет ещё легче, если в её желудке окажется обжигающий, дарящий приятное успокоение крепкий алкоголь. В её кабинете стояла бутылка коньяка — щедрый подарок от коллеги после очередного повышения Эйлин. Она была детективом и благодаря своему замужеству за мэром Лос-Анджелеса быстро продвигалась по службе.       Была у Эйлин и вторая причина молчать. Жгучее, переполняющее её желание назвать мужа импотентом, сказать, что если она забеременеет, то с удовольствием вырежет этот мерзкий плод из своего тела, истечёт кровью, умрёт от боли в своих внутренностях, держа мелкого ублюдка за тонюсенькую пуповину, и будет в эти моменты несказанно счастлива.       Эйлин вздохнула. Мысленно, как днём, так и вечером, она обращалась к своему любовнику. Порочную связь, опасную связь, Эйлин не могла простить ни своей матери, грешившей по молодости с неизвестным мужчиной, ни себе. И, чем больше Эйлин думала о произошедшем, тем сильнее это её убивало. Связь, случившаяся от отчаяния, в первый же день знакомства, была полна слёз, тепла, ласки и мимолётного, опьяняющего ощущения счастья. Она знала, что обманывается, знала, что совершенно не нужна человеку, на груди у которого от перегоревших нервов разрыдалась, знала, что те отчаянные поцелуи, с которыми она к нему потянулась, выглядели жалко. Но на следующий день, когда курьер доставил ей пышный букет цветов, когда ей позвонили с предложением начать всё сначала, извинениями и желанием показать себя с лучшей стороны, Эйлин чувствовала, что готова упасть в обморок.       Его зовут Эл. Не важно, сокращение это или полное имя, важно, что только благодаря мыслям о нём Эйлин этим утром не выпила бутылку уксуса вместо воды.       — С сегодняшнего дня, — начал Брент, — в наш округ переводится Астрид Ривер. Ты слышала о ней?       Эйлин не сказала ни слова. Ей был неинтересен этот разговор, хотя об Астрид Ривер она была наслышана. Молодой прокурор, за свою недолгую карьеру не проигравший ни одного дела. Эйлин допрашивала людей, которых Астрид отправила за решётку, и ни один из них не мог напрямую проявить враждебность или ненависть к этой женщине, даже когда её не было рядом, а зал суда давно закрыл двери перед арестантами. Её мрачная тень нависала над всеми, кто оказывался в тюремном заключении, то давление, которое она оказывала на людей после недолгой встречи, преследовало всех, кто оставался на воле. Она могла посадить кого угодно, даже совершенно невиновного человека, даже без улик и состава преступления. Эйлин, не будучи лично знакомой с Астрид, уже давно поняла, что для этой женщины карьера в юриспруденции — как игра в казино с огромными ставками. Ставками ценою в жизнь.       — Тебе следовало бы с ней познакомиться. И, может быть, стать в чём-то похожей на неё, — он протянул к ней руку и убрал прядь чёрных волос с лица. — Но, к сожалению, ты не такая. Твоё лицо сделать таким же сексуальным может лишь пластическая операция, а фигура с каждым днём всё дряхлее. Думаю, я рискну на следующий корпоратив пригласить мисс Ривер. Она будет великолепно смотреться в платье с глубоким вырезом, к тому же я намекну, что это поспособствует её продвижению по карьерной лестнице.       Ни один мускул лица Эйлин не дрогнул. Ей было всё равно, что ответит Астрид на предложение её мужа, да и мысль о том, как слюнявый, со свисающими с сидения автомобиля боками и плешью на голове человек будет смотреться рядом с молодой женщиной, была для неё смехотворна.       — Ты не должна на меня обижаться, — спокойно, с жеманной улыбкой протянул Брент. — Каждая женщина подсознательно желает как можно чаще и как можно глубже вкушать члены…       Эйлин вышла из автомобиля, не сказав ни слова. Отвращение вновь переполнило её от одного напоминания о самом мерзотном пробуждении в её жизни.       — Эйлин, — властно позвал он. Ему оставалось только прибавить «к ноге». — Не стоит спорить со своей женской природой. Вернись в машину.       Эйлин поймала такси, забралась внутрь, и очень скоро жёлтый автомобиль с чёрной клеткой скрылся среди своих многочисленных собратьев в бесконечной пробке Лос-Анджелеса.       Когда в твоей жизни есть цель, и когда ради достижения этой цели приходится терпеть унижения и пытки, тебя с каждым разом становится всё сложнее удивить. Эйлин ожидала нечто подобного от своего мужа. В какой-то степени она даже привыкла к этому и смирилась с тем, что подобное с ней происходит, но… галантность Эл так внезапно и так резко напомнила ей, что она достойна большего уважения к своей персоне. На каждом свидании, даже если Эйлин прямо давала понять, что секса за ним не последует, он был очень вежлив и обходителен, робко говорил комплименты и беседовал на отвлечённые темы. Он был для Эйлин спасательным кругом в ледяной и полной гниющих трупов самоуважения и гордости пучине брака. Эйлин не могла простить себе связь с ним. Каждый день она говорила себе, что эти свидания следует прекратить, и каждый раз судорожно хваталась за телефон, едва услышав звук входящего сообщения. Эл. Произнося это странное имя, Эйлин чувствовала, как от него воздух, которым она дышит, становится теплее. Какая наивная, какая детская одержимость. Эйлин закрыла глаза, и перед её мысленным взором вновь возникло его лицо, его пронизывающие насквозь глаза и та странная поза, в которой он любил сидеть. Нет. Нельзя думать о нём. Нельзя позволить их интриге всплыть на поверхность. Какой громкий скандал из этого выйдет — легенда криминального мира трахается с женой мэра, которая сама села ему на шею. Эйлин была отвратительна сама мысль о том, насколько сильно её существование и её слабости опозорят Эл.       Она вошла на территорию полицейского участка. Сегодня здесь было ещё более неспокойно, чем обычно. Мало того, что мелких преступников развелось в Лос-Анджелесе столько, что не всегда хватает камер предварительного заключения, так ещё и с недавних пор люди начинают умирать пачками, перед смертью вырезая или царапая на своих телах слово «Мамона». Случаи внезапной смерти всё учащаются, распространяются по всему миру, улик нет, да и чаще всего люди умирают в закрытой комнате. Никаких предсмертных записок, никаких открытых враждебных отношений при жизни. Просто смерть. Детективы сходились во мнении, что Мамона — некая секта, запугивающая людей и доводящая их до самоубийства. Эйлин считала, и Эл нравилась её точка зрения (за что она его обожала только сильнее), что убийц не так уж и много, что они пытаются стать популярнее за счёт таинственных смертей, и что они вполне могут использовать опасные вещества, которые не оставляют следов и заставляют людей себя резать.       Но какое ей было до этого дело? Это расследование поручили не ей, а судя по тому, что в её округ перевелась Астрид Ривер, значит, по делу Мамоны хотят посадить хоть кого-то, чтобы ненадолго успокоить население. И ведь посадят, с такой-то талантливой прокуроршей. Люди боятся. Их истерика вполне понятна, ведь умереть может каждый в любую минуту, а Астрид — падший ангел правосудия с плацебо в виде своей трудовой деятельности.       Эйлин подошла к столику регистрации. Перед ней уже стояли двое — высокая женщина с длинными белыми волосами и, видимо, её сын, который был гораздо ниже ростом, но так же бел, как мел.       — Ривер, — произнесла женщина, когда спросили её фамилию. — Окружной прокурор из Сан-Франциско.       Женщина, сидящая за столом регистрации, подняла на Астрид внимательный взгляд. Эйлин тоже не сдержалась от любопытства. Как выглядела та особа, с которой сравнивал Эйлин её муж-импотент? Более того, насколько уродлив человек, который ради карьеры посадит даже невинного человека? Как оказалось, люди, у которых нет совести, красивы, как эльфы. Юное лицо, надменный взгляд свысока, длинные белые волосы и стройная фигура. Эйлин обратила внимание, что в зависимости от освещения глаза этой женщины становятся то серыми, то голубыми.       Рядом с ней, видимо, был её брат. Астрид слишком молода, чтобы иметь детей, а мальчишка выглядит, как минимум, на двенадцать. Хотя после того, как Эйлин услышала, что он детектив, она убедилась в том, что её глазомер нуждается в починке.       — Цель визита? — спросила женщина за столом регистрации, что-то быстро печатая на компьютере.       — Допрос, — коротко ответила Астрид.       — Простите, — вставила женщина, как можно вежливее и льстивее улыбаясь холодному взгляду собеседницы. — Но вы не слишком молоды для ведения допроса?       — Не ваше дело.       Женщина за столом регистрации низко склонила голову, потеряв всю свою словоохотливость. Она долго рассматривала паспорт Астрид Ривер, то и дело поднимая на неё внимательный, заискивающий взгляд, после чего Астрид в конце концов не выдержала.       — Данные в моём паспорте указаны на иврите? — она спросила это до того резко, что от тона её голоса передёрнуло её младшего брата, женщину за столом регистрации и Эйлин.       — Н-нет.       — Тогда какого чёрта вы его рассматриваете больше двух минут? — холодно продолжила она. — Чтение в школе не осилили?       Эйлин не отнимала глаз со спокойного лица Астрид. Ни один мускул её лица не дрогнул, ни одним жестом она не показала, как сильно раздражена, и лишь тон голоса выдавал её истинные эмоции. И это, если честно, пугало. Страшно, когда не знаешь, чего ожидать от собеседника, который может в ответ на твою улыбку обнять тебя, а может пощёчину вмазать. Астрид получила электронный пропуск, который тут же убрала во внутренний карман чёрного приталенного пиджака.       — Ты надолго? — спросила она, переведя взгляд на своего младшего брата.       — Как получится, — сказал он, катая игрушечную машинку по столу регистрации. — В конце концов, мне нужно какое-то время, чтобы подготовиться к этой встрече.       Астрид перевела пронзительный взгляд на женщину за столом регистрации, протянула ей паспорт своего младшего брата и держала его на вытянутой руке, пока данные попадали в компьютер.       — Ниа Ривер, — отчеканила Астрид. — Цель визита — собеседование с офицером полиции Джейсоном Алджемоном. Должность — частный детектив.       Женщина за столом регистрации сперва окинула внимательным взглядом Астрид, потом Ниа. В то, что старшая Ривер работает официально, она верила с натяжкой, но вот в должности ребёнка сомневалась даже Эйлин. Женщина сделала короткий звонок, после чего долго извинялась перед братом и сестрой за ожидание, вручая пропуск для Ниа, который он сперва не удержал в руках.       — А давай ты пойдёшь со мной, Астрид? — задумчиво проговорил Ниа, накручивая прядь белых волос на палец. В отличие от сестры, он был кудрявым, точно маленькое кучевое облако. Сегодня по особому случаю Астрид заставила его переодеться из его любимой белой пижамы в строгий костюм с чёрными пиджаком, брюками, галстуком и белой рубашкой. В глазах Астрид, да и в глазах Эйлин, он был похож на первоклашку. — Я не очень хорошо лажу с людьми… а брату своей невесты невольно хочется нравиться.       Астрид едва заметно нахмурилась.       — Мнение Джейсона Алджемона повлияет на чувства Эшли к тебе?       — Вероятность этого крайне мала, — Ниа посмотрел в сторону. — Она не любит с ним советоваться и посвящать в свою личную жизнь.       — Значит, не нервничай, — она протянула руку к его груди и поправила галстук. Тёплый, почти материнский жест от такой холодной женщины заставил Эйлин невольно улыбнуться. — Либо ты нравишься людям, либо нет. Нельзя влезть в каждую голову и изменить их предпочтения под себя. Ну, дерзай. А меня ждёт работа.       — Миссис Стоун, — проговорила женщина за столом регистрации. — Сегодня вас ожидают на шестом подземном этаже в кабинете два. Поторопитесь.       Получив пропуск, Эйлин направилась к лифту, идущему с первого этажа на подземные уровни. Астрид шла впереди неё, но в том же направлении, ни разу не сбившись с курса и громко цокая каблуками туфель. Она приложила пропуск к устройству, открывающему двери, которые вели к лифтам и лестницам, что не позволяло гражданским проникнуть на территорию полицейского участка. Эйлин прошла следом. Вместе они оказались в лифте.       Какой-то шутник повесил в этом лифте зеркало. Наверное, чтобы полицейские видели, как после каждого события, произошедшего под землёй, их лица меняются, становятся мертвенно-белыми, волосы седеют, глаза стекленеют. Подземные уровни созданы для допросов, пыток, иногда даже для убийств в стенах полицейского участка. Из-за толстых бетонных стен здесь не работает ни одно мобильное устройство, прослушать здесь что-либо не представляется возможным, а преступники, попавшие в это место — звери. Просто так полицейского и прокурора не отправят под землю. Благодаря общей истерике, преступность в Лос-Анджелесе заметно возросла, но всё это были либо мелкие кражи, либо незначительное причинение вреда здоровью, и на фоне этих серых и безыдейных мелких пакостей, дело Мамона заметно выделялось среди остальных. Либо нашли подозреваемого, либо самого преступника, решила Эйлин, подняв взгляд на зеркало.       Раньше она прислушивалась только к мнению Брента о своей внешности. Раньше она казалась себе долговязой и нескладной, но… мнение другого мужчины разрушило её убеждения в своей никчёмности. Эл говорил, что она очень элегантная. Эл был гораздо выше её, и только рядом с ним до Эйлин дошло, что Брент слишком низок и комплексует из-за своего неказистого роста. К тому же, Астрид, даже если снимет туфли на каблуках, будет повыше Эйлин. У Астрид бесстрастное, холодное лицо, однако белые волосы придают ему живости, и из-за них она выглядит, словно невеста. Волосы Эйлин чёрные, такие же гладкие, как и у Астрид, но не настолько длинные, лицо осунувшееся, с высокими скулами и резко очерченными синими глазами. Если бы не Брент, она, возможно, приобретя более здоровый и счастливый вид, осмелилась бы сравнивать себя с Астрид.       — Мисс Ривер, — начала Эйлин. Астрид скосила на неё высокомерный взгляд, не повернув головы. — Я рада, что такой специалист, как вы, будет сотрудничать с нами.       — Ближе к делу.       Эйлин почувствовала, как у неё трясутся руки. Такая нечеловеческая холодность, несмотря на материнскую любовь к младшему брату, свидетельствовала о защитной реакции на боль. Но этот вывод не помог Эйлин. Она всё равно чувствовала, что дрожит от ужаса.       — Меня зовут Эйлин, — продолжила девушка. — Мой… хороший друг, Брент Стоун, хотел бы пригласить вас на некое мероприятие…       — Не интересует.       — Это не связано с работой, — Эйлин чувствовала, что ей не хватает воздуха. — Простая вечеринка с представительными людьми.       — Я уже ответила.       — Но, — Эйлин поджала губы. — Вас ведь приглашает мэр Лос-Анджелеса.       Астрид повернулась к ней лицом, в выражении которого Эйлин пыталась уловить хоть какой-то намёк на эмоции. Она хотела увидеть, как выглядит молодая женщина, готовая продать себя ради достижения собственных целей, хотела увидеть своё отражение, найти родную душу, но лицо Астрид сохраняло презрительное выражение.       — В-вам, вероятнее всего, дадут повышение, — пролепетала Эйлин, чувствуя, что понимает тех, кого допрашивала после суда. С Астрид было просто страшно, как бывает страшно ребёнку наедине со строгим учителем.       — Все в Лос-Анджелесе так туго соображают или только полиция? — резко ответила она.       Астрид вышла первой из лифта. Нельзя было с уверенностью сказать, в бешенстве она или польщена подобным предложением, но Эйлин чувствовала себя невероятно глупо рядом с этой женщиной. Нет. Астрид — не её родственная душа. Астрид — амазонка, в то время как Эйлин на пути к мечте оказалась достойной того, чтобы «вкушать члены».       Они вошли в кабинет номер два, который внутри был разделён на три части. В первом помещении были полицейские, охранявшие вход. Отсюда шло две двери, первая вела в комнату для допроса — пустую бетонную коробку с железным столом, двумя стульями и яркой настольной лампой. Во второй комнате одна из стен была прозрачной, чтобы видеть помещение для допросов, чего из самой комнате для допросов видно не было. Вдвоём они прошли во вторую комнату, где их ожидали новичок в делах полиции Виктор Криг, художник-криминалист Юстейсия Фитцджеральд и, у Эйлин подкосились ноги, дворецкий Эл, рядом с которым, сидя на узком стуле, убрав ноги под себя, был сам Эл. Он говорил, что никому не доверяет. Говорил, что не показывается на людях в целях безопасности. Говорил, что у него есть свои люди в полиции, но… Эйлин не подозревала, что им окажется молодой и зелёный новичок и художник-криминалист.       — Ривер, — вместо приветствия произнесла Астрид. — Прошу прощения за ожидание.       Эл поднял на них взгляд и поднялся с места. Он поприветствовал Астрид и Эйлин рукопожатием, из-за чего Эйлин почувствовала, как её сердце на мгновение пропустило удар, а после забилось до того быстро и громко, что казалось, будто оно готово вырваться из грудной клетки.       — Мисс Ривер, — начал Эл. — Мне доложили о ваших талантах в области юриспруденции. Так же я знаю, что вы обладаете даром убеждения и…       — Что от меня требуется?       Эйлин почувствовала укол ревности. Она знала, что слова Эл были продиктованы его учтивостью и вежливостью истого англичанина, однако не могла смириться с тем, что он говорит тёплые слова ещё кому-то, кроме неё. К тому же, такой красивой девушке, как Астрид. Эйлин закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы все его слова, все его прикосновения, все его взгляды принадлежали только ей, но в то же время она, будучи воспитанной в строгих католических канонах, не имела права поддаваться такому вопиющему эгоизму.       — В комнате для допросов сидит человек, — невозмутимо продолжал Эл, будто бы не заметив того, что его резко перебили. — Алехандро Вульф, подозреваемый в соучастии в деле Мамона.       Астрид перевела взгляд на мужчину, сидящего за стеклом и прикованного к столу наручниками. Он был высокий и крупный. Два метра в высоту и два метра в плечах, но все его мышцы выглядели надутыми, словно воздушные шарики.       — Имя такое же фальшивое, как и его бицепсы, — отрезала Астрид.       — Когда полиция сталкивается с преступником, — Эл снова уселся на свой стул. — Возникают проблемы с доказательством его вины и чистосердечным признанием. Все правонарушители любят молчать. Алехандро говорит, но при этом говорит слишком много. За два часа прямого допроса он сознался в тысяча девятьсот сорок семи убийствах, в том числе в убийстве Кеннеди, Линкольна, Франца Фердинанда, Тупака Шакура и Мерилин Монро.       — Богатая биография.       — Сможете его расколоть?       — А разве вы уже этого не сделали? Смотрите, как посыпался.       — Мисс Ривер…       — Шутка. Когда разрешаете приступать?       — Когда будете готовы.       Эйлин на мгновение показалось, что эти слова были для Астрид стартовым выстрелом. В её холодных серо-голубых глазах вспыхнули искры безумного, первобытного азарта.       — Как он был задержан? — спросила она перед уходом.       — Это сделал я, — Виктор резко подскочил со своего места, приветливо улыбаясь, и протянул руку Астрид для рукопожатия. Она ответила. — Виктор Криг. Меня с нарядом полиции отправили на вызов — какие-то умники среди рабочего дня взялись грабить банк.       Астрид молчала, внимательно глядя в глаза молодому человеку. Виктор был молод и не подходил под внешнее описание полицейского настолько, насколько это было возможно. Длинные каштановые волосы убраны в низкий хвост, карие глаза с тёмными мешками под ними, появившимися после многочисленных бессонных ночей. Курносый нос, высокие скулы и тонкие губы, с которых никогда не исчезала улыбка, были полны детского озорства и наивности. Виктор всегда носил тонкие чёрные перчатки, форма на нём была всегда идеально выглажена и выстирана, он ещё ни разу на памяти Эйлин не позволил себе выглядеть неопрятно.       — Грабили максимально шумно, как в старых боевиках, — с энтузиазмом и блеском в глазах продолжал Виктор. — С носками, натянутыми на лица, захватом заложников и… игрушечными автоматами. Мы ещё выясняем, розыгрыш это был или нет. — Он перевёл взгляд на Алехандро. — Когда полицейские заняли позиции у входов и выходов из здания, появился он. Сказал, что в полиции работают бездари и дуболомы, сел в машину и на полной скорости влетел в окно банка. К сожалению, он не знал, что в банках для подобных случаев стёкла устанавливают либо очень толстые, либо с бронированным покрытием. В банк он не попал, врезался в стекло, и его оглушило сработавшей подушкой безопасности.       Воцарилось молчание. Абсурдность ситуации вызывала желание от души расхохотаться, однако никто не позволял себе такую роскошь и не поддавался слабости.       — Как так вышло, — со вздохом нарушила тишину Астрид, — что этот дегенерат оказался подозреваемым в таком шумном деле?       — Очень просто, — Виктор подошёл к компьютеру и включил для Астрид запись с камеры видеонаблюдения. Вид сверху. Запечатлены крыши полицейских машин и стоявший на парковке коричневый пикап. Алехандро подходит к полицейским, но долго у них не задерживается, подходит к водителю пикапа, что-то берёт у него, судя по размеру, водительские права, делает запись в блокноте и отходит. — Алехандро был задержан не в своей машине. Её он забрал после очень интересного происшествия. Присмотритесь к водителю пикапа. На камере запечатлены последние секунды его жизни.       На долю секунды Астрид потеряла самообладание. Её веки дрогнули, и глаза широко раскрылись, когда водитель пикапа схватился за сердце и рухнул на асфальт безвольным мешком. Алехандро, как будто действуя по плану, отпихнул его тело в сторону и сел на водительское сидение с явным намерением погеройствовать.       — К сожалению, на теле не было обнаружено фирменной надписи от Мамона, — Виктор провёл пальцами по документам, по свидетельству о смерти, если быть точнее. — Но… Алехандро решил стать знаменитым и очень спешил. В конце концов, к месту происшествия съехались журналисты, репортёры. Ему было не до соблюдения таких тонкостей.       — Клоунада, — резко заключила Астрид. — Инициатором такого гениального ограбления банка мог быть только он сам. Если это не так — я подаю в отставку.       Ватари выдал Астрид беспроводной наушник, по которому с ней будут связываться и частично контролировать процесс. Надев его, она вышла и спустя мгновение появилась в комнате для допросов. Сидящий за столом сперва показался Астрид снежным человеком, которого за верёвочку привязали к столу. Он был огромен. Астрид сама была довольно высокой для девушки, и не так часто ей доводилось встречать людей, на которых ей приходилось бы смотреть снизу вверх. Свой рост она подчёркивала любимыми туфлями на высоких каблуках, властно цокающих при ходьбе. К сожалению, в случае с двухметровым Алехандро ей помогли бы только ходули, но в таком случае она казалась бы ещё большим клоуном, нежели человек, находящийся перед ней.       Его кожа казалась ржавой из-за отвратительного автозагара. Алехандро хотел казаться спортсменом, однако все его мускулы плотно облегал сперва сантиметровый слой жира, а потом уже лёгкая летняя одежда. Даже будучи прикованным к столу, он приглаживал огромной лапищей свои короткие чёрные волосы и игриво улыбался Астрид, из-за чего у той к горлу подступало отвращение. У него огромные мышцы, с этим нельзя спорить, но нерельефные, и глядя на них, Астрид боролось с желанием проткнуть их ножом и посмотреть, вода из них выльется, стероиды или кровь. Его плечи были настолько покатыми, что он перестал напоминать Астрид снежного человека. Скорее, цыплёнка или же курицу.       — Надо же, — со странной, мягкой интонацией начала Астрид. — Не думала, что мне поручат допрашивать героя.       Эйлин, стоя за стеной, почувствовала, как у неё дёргается нижнее веко. Астрид решила расколоть Алехандро не с помощью угроз или пыток, а с помощью лести. И, судя по тому, что он наговорил и в скольких убийствах сознался, идея обречена на провал. Пытаясь впечатлить Астрид, он начнёт бредить ещё сильнее и ещё красочнее.       Алехандро улыбнулся, пригладив свои короткие волосы.       — По новостным каналам говорят только о вас, — Астрид села напротив него, пристально вглядываясь в глаза мужчины. — Как самоотверженно и смело вы пошли на такой риск…       — Кто-то должен быть героем, — глубокомысленно произнёс Алехандро. — Человек, который не боится нарушать правила.       — В бунтарях есть особый шарм, — Астрид кокетливо опустила взгляд, будто бы смущаясь, однако лицо её оставалось бескровным, и всё усиливающееся отвращение заставляло её крепко сжимать руки под столом. — Как насчёт того, чтобы встретиться после всех этих полицейских формальностей?       — Абсолютли согласен, — энергично закивал Алехандро.       — Дайте мне свой номер телефона.       Он послушно выпалил ей номера мобильного, домашнего, рабочего и добавил к этому телефон своей мамы и младшей сестры. Астрид делала вид, что записывает. Совсем скоро она услышала в наушнике спокойный голос Эл.       — Номера зарегистрированы на имя Алекса Хэна. В резюме указано, что он гонщик, бодибилдер, писатель, советник мэра, охотник за сокровищами… зарегистрирован, как частный детектив, но после многочисленных жалоб попал в чёрный список Лос-Анджелеса. Недавно уволился с автомойки, и судя по данным с кредитных карт, нашёл неплохой способ заработка.       Астрид вновь перевела взгляд на подозреваемого. Большой заработок после серии неудач? Как это мило и как знакомо. Астрид уже не просто чуяла, она задыхалась от запаха грязных денег и мафии.       — Надеюсь, вы не вегетарианец, — ненавязчиво продолжала Астрид.       — Я, конечно, люблю салаты и всякие овощи, но ещё больше я люблю куриные грудки.       Астрид выдержала паузу. На её лице, впервые с того момента, как Эйлин её встретила, появилась улыбка. Не игривая, не радостная и не торжествующая. Скорее, улыбка маньяка, оставившего на теле жертвы метку маркером.       — А вы безумны? — спросила она, и звук её глубокого голоса отразился от стен звучным эхом. Эйлин пробрало до мурашек.       — Я? — Алехандро вскинул брови. — Я не безумен! Да у меня докторская степень по психиатрии!       Астрид вновь выдержала паузу, чтобы закинуть ноги на стол. Этот жест был абсолютно непрофессиональным и за него ещё придётся отчитываться либо перед начальником полицейского управления, либо перед теми, кто сидит за стеной, однако на Алехандро это произвело впечатление. Он сел в более расслабленную позу и, расслабься он ещё больше, все его мышцы точно вытекут из тела.       — Жаль, — с улыбкой проговорила Астрид. — Даже Алекс Хэн оказался не способен меня понять.       Алехандро подскочил со своего места. Глядя на эту двухметровую махину, совсем чуть-чуть не дотягивающуюся до потолка, Астрид боролась с желанием поддаться страху и сделать как минимум десять шагов назад. Сейчас она уязвима. Сейчас она вновь рискует и ставит на кон свою жизнь. Человек, скрывающий своё имя за псевдонимом хочет быть либо очень крутым, либо желает сохранить тайну своей личности, либо и то, и другое одновременно. Алехандро был в бешенстве. Будь у Астрид меньше выдержки, он бы точно сорвался на неё и никакие наручники, прикованные к столу, её бы не спасли.       — Сядь, — коротко и холодно приказала она.       — Откуда? — прошептал он, послушно садясь обратно за стол и пытаясь склониться поближе к Астрид. Он оглядывался по сторонам, насторожённо подняв брови, из-за чего его лоб прорезали глубокие волнообразные морщинки. — К-как ты узнала моё имя?       — Профессиональная тайна.       Он поднял на неё взгляд и долго, пристально смотрел в глаза. Астрид не чувствовала, что сказала нечто значимое, ей всего лишь хотелось напугать очередного идиота, который подался в мафию ради авторитета и денег, но судя по реакции Алехандро, он был задет за живое. Пот проступил у него на лбу, руки дрожали. Такая избыточная реакция насторожила Астрид. Наркоман, решила она.       С глазами, решил он.       — Так, — он напряжённо улыбнулся. — С тобой я могу и не спрашивать имя… Что ты хочешь за сотрудничество? Я популярный бодибилдер! Да я друг самого Шварценеггера! Я добуду для тебя что угодно!       Астрид на мгновение растерялась. Ей на помощь вновь пришёл спокойный голос Эл.       — Продолжайте изображать осведомлённость, — спокойно проговорил он. — Попросите его рассказать о сообщниках.       — Для начала я хочу знать, с кем ещё буду иметь дело, — спокойно проговорила девушка.       — Дело? — он сглотнул. — Вообще-то, эти бездари убьют меня, если проговорюсь, но… — он заискивающе улыбнулся, если только эту отвратную улыбку во все тридцать два отбеленных зуба можно назвать заискивающей. — Они ведь не знают моего имени.       Астрид улыбнулась левым уголком губ.       — Я жду ответа, — ледяным тоном произнесла она.       — Я… не знаю, как зовут это англоязычное быдло.       — Сколько их?       — Пятеро бездарей, помешанных на деньгах, и я, единственная знаменитость среди них, выигравший премию Мистер Вселенная три раза подряд! Они все злые, но я знаю, почему. Они мне завидуют! От моего ума ничто не скроется. В конце концов, я четыре книги написал, а любой писатель априори умный!       Астрид перевела взгляд на стену, за которой сидели Эл, Эйлин, Виктор, Ватари и Юстейсия. Она не ждала указаний. Её взгляд был больше похож на скучающий, который появляется у человека, потерявшего нить диалога и вынужденного слушать лютый бред. Эйлин невольно улыбнулась, заметив, что железная леди тоже способна на вполне человеческие эмоции.       — А давай работать в дуэте? — шёпотом предложил Алехандро, вновь склонившись к столу. — Мы назовём свой дуэт «Чёрная роза».       — Ты не в тех условиях, когда можно строить планы на будущее, — Астрид стиснула зубы. Вывести её из себя было не так уж и сложно, достаточно просто было существовать с ней в одном помещении.       — Да-да-да, я понимаю, — едва слышно прошептал он. — Но всё-таки, как насчёт дуэта?       — Сперва информация.       И он вновь начал говорить. Сидя за стеной, Юстейсия Фитцджеральд приступила к делу. Исходя из описания, прерывающегося вопросами «Как тебе мой бицепс?» и «А точно видно бицепс, или мне по-другому сесть?» она карандашом быстро рисовала портреты преступников. Её работа была неточной, во-первых, низкие брови и длинный нос она и описывающий могут представлять по-разному, во-вторых, внешность очень просто изменить, достаточно всего лишь сломать себе нос, в-третьих, узнать человека по карандашному рисунку часто бывает непросто. Что ж, даже обыкновенные наброски были тем маленьким шажком, который приближал их к разгадке тайны в деле Мамона.       Портрета пятого человека не было. Судя по описанию от Алехандро, неизвестный всегда ходил в мотоциклетном шлеме, обладал резким и спесивым нравом и был негласным лидером в группе.       — Мисс Ривер, — обратился к девушке Эл, после того как портреты четверых преступников были готовы, а Юстейсия влажной салфеткой стирала следы карандаша с рук. — То, что я хочу вам предложить, грозит риском для вашей жизни, поэтому я не могу отдавать приказы, не спросив вашего согласия. Вы не задействованы в расследовании, так что без последствий можете отказаться от моего плана.       Астрид скосила надменный взгляд на бетонную стену.       — Отвечайте на мои вопросы незаметно. Стучите пальцами по столу. Один стук — да, два — нет. Вы всё поняли?       Один стук.       — Я собираюсь выпустить Алехандро Вульфа из полицейского участка вместе с вами.       Лицо Астрид исказила ярость. Алехандро этого не заметил, так как до этого момента она спросила у него как правильно накачивать мышцы, и он пустился в подробные объяснения.       — Вот так вот, — сказал Алехандро, подтягивая колени к груди.       — Конечно, вас будут сопровождать, но это будет происходить незаметно. В случае опасности мои люди вмешаются и защитят вас. Тем не менее, я хочу знать, вы владеете боевыми искусствами?       Два стука.       — Умеете стрелять из пистолета?       Один стук.       — Хорошо. Вам выдадут табельное оружие.       Астрид закатила глаза.       — От вас потребуется продолжение вашего актёрского перфоманса. Когда посчитаете нужным, вы покинете комнату для допросов, пообещав Алехандро освобождение и убийство всех полицейских в участке.       Лицо Астрид озарила улыбка, полная истого, первобытного садизма.       — Вы прикажете Алехандро привезти вас к его сообщникам. Вы никому не назовёте своего имени, так как, судя по всему, это играет для убийц значительную роль. Более того, я хочу, чтобы вы представлялись именем знаменитости, каждый раз разным. Если кто-то из известных людей погибнет, мы немедленно произведём задержание.       Астрид провела ногтем по столу, точно размышляя.       — Вас ждёт щедрое вознаграждение, если вы пойдёте на такой риск.       Она не отреагировала. Эйлин задумалась. Что может быть интересно молодой, полной стервозности и высокомерия девушке, кроме денег? Более того, Астрид сомневается, рисковать ей жизнью или нет, поэтому медлит с ответом, рассуждая. Любая здравомыслящая девушка на её месте отказалась бы в первые же секунды допроса, только увидев это ржавое лицо подозреваемого и омерзительную улыбку. Всё поведение Астрид с незнакомыми людьми, всё её хамство и холодность говорят о том, что она хочет, чтобы её поскорее убили. Теперь у Эйлин не оставалось сомнений. От Астрид Эл услышит один стук, как знак согласия на контракт с дьяволом.       Громко стукнув ногтем один раз по столу, Астрид резко поднялась со своего места.       — Вообще-то, мне надоело сидеть в этом гробу, — равнодушно произнесла она. Её руки тряслись, на щеках проступил румянец. — Я за ключами.       — Но в здании ведь полно полицейских!       — Никто не будет разочарован, если они все умрут.       Алехандро улыбнулся своей самой, как он полагал, обаятельной улыбкой, от которой Астрид почувствовала позывы тошноты. Он был слишком глуп, чтобы догадаться, что разговор прослушивается, и что Астрид подписала бы себе смертный приговор, если бы её слова внезапно оказались правдой. Она направилась в комнату, где её уже ждали участники расследования. Виктор, Юстейсия и Ватари встретили её сдержанными аплодисментами, Эйлин натянуто улыбнулась. Сама Астрид оставалась равнодушна.       — Браво, мисс прокурор, — похвалил её Эл. — Вы справились с тем, против чего спассовали трое мужчин.       — Как умирают люди, убитые Мамоной? — вместо того, чтобы обратить внимание на комплимент, Астрид перешла к делу.       — По-разному, — ответил Эл. — Чаще всего это сердечный приступ. Перед смертью жертвы вырезали себе на теле слово «Мамона», так что, если вы возьмёте лезвие и начнёте себя калечить, мы успеем принять меры.       — Как только я возьму лезвие, — холодно ответила Астрид. — Я тут же брошусь под машину. Если этот процесс неостановим, то хотя бы в последние минуты жизни я не хочу выглядеть жалко.       Сердце Эйлин невольно сжалось.       — О чём вы? — не сдержалась она. — Выглядеть жалко? Вы только что допросили одного из самых разыскиваемых в Лос-Анджелесе преступников и не проявили ни капли испуга. Это уже достойное поведение.       — Не помню, чтобы спрашивала вашего мнения.       — Мисс Ривер, — продолжала Эйлин, не обратив внимания на колкость. — Вы хорошо обдумали своё решение? Никакие деньги мира не стоят чьей-либо жизни.       — Вы живёте в веке прогнившего капитализма, Эйлин Стоун, а не во времена возвышенных идеалов, невинности души и кровной мести, — парировала Астрид. — Жизнь человека равняется покупке пистолета и одного патрона, кухонного ножа или стоимости поездки к самому высокому зданию в городе. Вы считаете жизнь бесценной, потому как вам в ней есть что ценить. Моя жизнь прожита, — она перевела взгляд на Эл. — Что дальше? Не может же Алехандро вечно ждать.       — Я отдал приказ всему полицейскому участку, — Эл провёл пальцами по клавишам ноутбука. — Они будут изображать мёртвых, пока вы с Алехандро отправляетесь к полицейскому автомобилю. Вы умеете водить машину?       — Да.       — Сохраняйте правдоподобность, — продолжил он. — Можете даже пнуть кого-нибудь из полицейских, они не обидятся на вас. Может быть.       — Их чувства волнуют меня в последнюю очередь, — она перевела взгляд на Ватари, элегантно достающего из серебряного кейса новенький, пахнущий оружейной смазкой Смит-Вессон, три магазина на десять патронов и миниатюрный микрофон. Астрид подошла и умелым жестом зарядила оружие, дополнительные магазины убрала в карманы пиджака, микрофон она незаметно закрепила на галстуке. — Какая убогая маскировка. Но для этого дегенерата она будет даже излишней.       Эйлин раскрыла глаза, когда Астрид убрала пистолет за спину и заткнула под ремень. Она несколько раз резко его выхватила, целясь в окно для допросов — проверяла, удобно ли ей будет обнажать оружие в критический момент. Не просит выдать ей кобуру или сумочку, не суёт пистолет в карман пиджака, рассуждала Эйлин, пистолет держит уверенно, правильно, давит на курок серединой фаланги пальца. С каких пор прокуроры, сидящие в пыльных зданиях суда и постепенно становящиеся таким же пыльными, посвящены в тонкости обращения с оружием? Либо её научил этому полицейский, сделала вывод Эйлин, либо гангстер. Ни на каких курсах подобному не обучают и нужно иметь за плечами хотя бы незначительный опыт стрельбы по живой мишени.       — Астрид, — вновь не сдержалась Эйлин. — Пожалуйста, подумайте ещё раз! Вы ведь так молоды, к чему такой риск?       — Менее получаса тому назад вы пытались свести меня со своим мужем, предлагая отправиться на встречу с ним. Не удивляйтесь. Неужели вы думали, что окружной прокурор не знает, как выглядят жёны мэров? Вы уже сами предлагали мне риск куда более ужасный и куда менее перспективный. Ваше лицемерие никого не обманет, не старайтесь изображать заботу и участие.       Эйлин поджала губы.       — Я… — она скосила взгляд в сторону Эл. — Я думала только о себе. Простите.       На мгновение Эйлин показалось, что взгляд местной снежной королевы смягчился. На мгновение Эйлин удалось почувствовать понимание со стороны Астрид, уловить её призрачную уязвимость и слабость. А не испытала ли прокурорша боль от мужчины? До того сильную, до того мучительную боль, что теперь каждый, кто разговаривает с Астрид, ранится об осколки её разбитого сердца. Эйлин почти уверилась в этой теории, но взгляд Астрид тут же стал непроницаемым, уголки губ дёрнулись в самодовольной ухмылке.       — Если исход операции будет плачевным, — произнесла Астрид перед выходом. — Передайте моему брату, чтобы устраивал свадьбу на деньги с моего банковского счёта.       Она вышла, не дождавшись ответа.       — Эл, — тихо, вкрадчиво произнёс Виктор, покачиваясь на стуле. — Можно я буду с ней работать? Мне уже осточертело быть напарником Мацуды и смотреть его сериалы во время перерывов.       — Это ты должен спрашивать у самой мисс Ривер.       Виктор задумчиво прикусил ноготь большого пальца. Эйлин не слишком интересовалась жизнью других полицейских, не присматривалась к ним, однако Виктор ей запомнился как вечно позитивный и никогда не унывающий новичок, слегка глуповатый в своей беззаботности, но прилагающий к работе столько усилий, сколько это возможно. Там, на поверхности, он казался ей наивным и простоватым. Здесь, под землёй, он казался хищником, преследующим свою добычу до победного конца.       — Не думала, что вы раскрываете тайну своей личности новичкам, — осторожно начала Эйлин, обращаясь к Эл.       — Для полиции Виктор и Юстейсия — заурядные сотрудники, время от времени терпящие незначительные неудачи. На самом деле они — выходцы из того же приюта, в котором некогда жил и учился я. Их умственные способности заслуживают особого внимания, но, миссис Стоун, пожалуйста, когда выйдете на поверхность, относитесь к ним с прежним ощущением превосходства старшего над младшим. Если их перехвалить, они зазнаются.       Виктор несдержанно фыркнул, Юстейсия почесала пальцем кончик носа.       — Между прочим, младший брат мисс Ривер так же по воле судьбы попал в тот самый приют. Ей самой повезло больше, её воспитывали близкие родственники, которые согласились принять под своё крыло старательную, тихую девочку, но не согласились нянчиться с её болезным младшим братом.       — Вот откуда эта ненависть к лицемерию, — вздохнула Эйлин. — Нужно будет извиниться перед ней.       — Не стоит. В ответ вы услышите колкость, которая почти наверняка ранит вас.       Эйлин почувствовала, как у неё дрогнуло сердце. Так хотелось сейчас сесть рядом с Эл, опустить голову ему на плечо, закрыть глаза и долго-долго, пока не истечёт само время, не выпускать из крепких объятий. Он едва заметно улыбнулся ей, прежде чем вновь включить микрофон на ноутбуке для разговоров с Астрид. Глупо было его ревновать, решила для себя Эйлин, если бы ему нужна была другая женщина, он бы не унижал Эйлин, как Брент, и не пытался бы вызвать ревность. Их разрыв произошёл бы мягко, без скандала, истерик и физической боли. А после этого Эйлин бы заперлась в комнате и проревела бы сутки в подушку, оплакивая свою умершую любовь.       Астрид действовала оперативно. Она вела Алехандро мимо трупов, которые всеми силами старались не дышать, к заветному выходу. Каждый в полицейском участке, как и было приказано, «умер» в ту же секунду, когда был чем-то занят, поэтому кому-то пришлось притворяться трупом с куском пиццы во рту, кому-то — в обнимку с папкой документов, кому-то — проигрывая сражение в Dota 2. Иными словами, жизнь полицейского участка внезапно замерла на то время, пока Астрид выводила двухметрового кретина из здания.       — Так вот какая сила у глаз? — вдумчиво, почти философски спросил Алехандро.       — Ответь сам на свой вопрос.       — О, — он поднял с пола миниатюрную гантельку, валяющуюся рядом со столом, за которым изо всех сил умирал полицейский и старался не открыть глаза, чтобы продолжить смотреть сериал на компьютере. — Это по мне.       Сказав это, Алехандро на протяжении всего пути к машине упорно накачивал мускулы.       — Зачем тебе это? — равнодушно спросила Астрид, взглядом указав на гантельку.       — Как зачем? Чтобы не отставать от Шварценеггера! Ты же хочешь, чтобы внезапно он стал сексуальнее меня?       Он самовлюблённо пригладил свои короткие волосы, вызвав в Астрид новый приступ отвращения.       Полицейская машина, стоявшая у входа, была не заперта.       — Умеешь водить? — успокоившись, спросила она.       — Зачем водить? Пройдёмся! Я люблю ходьбу.       — Ну и куда же нам идти?       — Восток Двадцать девятая стрит.       Астрид не удержалась и открыла навигатор на телефоне.       — Идти час семнадцать, — она перевела взгляд на Алехандро, продолжавшего усиленно качаться. — А с тобой — все два. В машину, немедленно.       — Ты куда-то спешишь?       — Нет. Но я умру, если буду целый час идти на каблуках.       — Я тебя понесу…       — Я куда тяжелее гантели. Не надорвись.       Она села за водительское сидение, и Алехандро не оставалось ничего другого, кроме как сесть рядом на пассажирское. Ему нужны были её глаза, и потому ослушаться он не имел права. В его компании любителей записать чужое имя в тетрадь, насколько он знал, нет ни одного человека с настолько дорогостоящим умением. Сам Алехандро не желал покупать их. Было бы очень обидно — избавить мир от собственного величия и сократить вдвое свой жизненный срок. А вот Астрид рядом с ним аж вся поседела, думал он, глядя на её белые волосы, вот оно, влияние синигами.       — А ты красивая, — он откинул голову назад, что показалось Астрид попыткой свернуть самому себе шею. — Как тебе мои бицепсы? Здоровые, правда?       — Ага.       — Сталлоне мне так же говорил. Сразу после того как я подрался с Джеки Чаном.       — Надо же. Ты выиграл?       — Не, — скромно признался он. — У нас была ничья.       Астрид глубоко вздохнула. Ей хотелось поскорее покончить с этим, сбежать из этой душной машины и принять холодный, освежающий душ. Личность этого человека, который писал в соседней кабинке со Спилбергом, пердел в тот же воздух, что и Кэнни Уэст и спал на той же планете, что и Джонни Депп, уже до того ей надоела, что хотелось запросить у работодателя тройную цену за выполнение задания. К сожалению, сейчас она выполняет работу дешёвого детектива, а не находится в зале суда, где способна, как и в казино, раздеть клиента до трусов.       — А тебя как зовут? — спросил Алехандро.       — Шарлиз Терон.       Он энергично закивал.       На машине они добирались чуть больше получаса, и оказались бы на месте быстрее, не попади они в пробку. Астрид была из тех, кто любил погонять, оказавшись за рулём. Правда, большее предпочтение она отдавала мотоциклам, но у легкового автомобиля тоже были свои плюсы. Например, можно включить кондиционер, можно спать, откинувшись в кресле, можно выжить, врезавшись в кого-нибудь. И качаться, как делал это Алехандро на протяжении всего пути к месту назначения.       И продолжал качаться, когда машина остановилась, когда он схватился за сердце, а его лицо перекосило от боли. Алехандро успел выйти из машины, сделать один неуверенный шаг и тут же повалиться на асфальт. Астрид мгновенно отстегнула ремень, не без усилий перевернула огромное, стосорокакилограммовое тело, уже побелевшее, с синими губами. Одной трясущейся рукой он потянулся к большому, круглому и безвкусному амулету на своей груди, другой в последний раз в своей жизни подтянул гантельку к самому подбородку.       Астрид замерла, глядя на эту сцену. Не могла отвести глаз, хотя и чувствовала подступающие к горлу вместе с тошнотой отвращение и ужас.       — Эй, — дрожащими губами произнесла она, потянувшись трясущейся рукой к наушнику. — В-вызовете девять-один-один!       — Мисс Ривер?       — В-Вульф! — её голос на мгновение сорвался, приобрёл более высокие нотки. — Он... он свалился, выйдя из машины! Эй!       Она легонько ударила его по щекам, но тут же почувствовала, что тело его слишком податливое и покорное, словно тяжёлая, набитая ватой кукла.       — Похоже, Мамона добрались до него раньше, чем он успел обеспечить нас более ценными сведениями, — не без разочарования сказал Эл. — Прошу прощения за такую накладку, мисс Ривер. Мы сейчас заберём вас.       Она не ответила. Просто механическим движением сняла наушник, ощущая в данный момент, будто из него ей по барабанным перепонкам в мозг поступает зубодробительный ультразвуковой писк. Когда-то давно, когда её жизнь ещё не была прожита, она слышала о том, как в приступах паники перед глазами начинает всё расплываться, как дыхание замирает в груди, как леденеют руки и замирает сердце. Астрид никогда бы не подумала, что что-то окажется способным напугать её так сильно, что вызовет временную глухоту. Она закрыла глаза. Сделала глубокий вдох и глубокий выдох. Приступ не прошёл. Она опустила взгляд на руки Алехандро, лишь бы не смотреть на его лицо, не видеть посиневших губ и побелевшего лица. Он тянулся… к амулету! Разве это сейчас важно? Разве эта незначительная вещь, которая, может быть, приносила удачу, спасла бы его от Мамоны? Астрид коснулась дрожащими пальцами амулета и тут же отдёрнула руку, точно кожу обожгло холодом. Нет. Надо себя пересилить. Не годится — так бояться обыкновенного мертвеца. Боясь убитого, не поквитаешься с убийцей! Будь умницей, Астрид, посмотри на амулет, исполни последнюю волю этого болвана. Соберись, тряпка!       Она протянула трясущуюся руку к амулету и перевернула его. На внутренней стороне половинки металлической сферы был прикреплён с помощью обыкновенного скотча… тетрадный лист? Астрид осторожно вытащила его в надежде, что на нём будет написано хоть что-то интересное. Пока она ковырялась ногтем с неаккуратно наклеенным скотчем, приступ паники прошёл, и она услышала, как, шурша гравием, к ней осторожно подъезжают полицейские автомобили.       — Прошу прощения за такой непрофессио… нализм.       — Мисс Ривер?       Астрид в упор смотрела на парящее над трупом существо. Оно было бы даже похоже на человека, если бы не огромные когти на пальцах, если бы не воткнутые в спину шипы, если бы не крылья, благодаря которым оно держалось в воздухе над землёй. Лоскуты чёрного кожаного плаща мотались по асфальту безвольными тряпками, с рук свисали тяжёлые цепи. На лице с широкой челюстью и тонкими губами зияли чёрные впадины глаз, внутри которых горели зеленовато-жёлтые огоньки.       — Запишите меня к психиатру, — её голос прозвучал безвольно и неэмоционально.       Существо сперва посмотрело на Астрид, а потом смущённо потупило взгляд.       — Со мной что-то не так? Извини, если напугал.       — Ты вообще кто? — резко спросила она, позабыв о том, что за галлюцинации и шизофрению её могут сместить с должности прокурора.       — Меня зовут Эугенус. О-о-очень приятно, бог смерти.       Он протянул ей когтистую лапищу, и Астрид, не понимая, что происходит, слабо пожала её. Прикосновение оказалось вполне реальным, девушка кожей ощутила твёрдость руки и давление сильных пальцев. Значит, не галлюцинация, — решила она, задумчиво глядя на свою ладонь, на которой, вопреки её ожиданиям, не осталось ни следов, ни царапин от когтей.       — Возьми этот листок, — он указал пальцем на сжатую в кулак руку Астрид. — И дай всем, кому доверяешь, прикоснуться к нему. Они тоже меня увидят.       Как бы ни было велико желание Астрид доказать хотя бы самой себе, что её рассудок трезв и нормально функционирует, она всё же понимала, что видеть это скромное существо должны не все. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза она села в полицейский автомобиль, в котором приехала на Восток Двадцать девятой стрит.       — Так, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Алехандро явно заставил меня приехать сюда не просто так. Обыщите территорию.       — Уже приступили, мисс Ривер.       — У меня есть для вас кое-что интересное, — переведя взгляд на Эугенуса, скромно севшего на заднее сидение автомобиля и сложившего руки на коленях, сказала Астрид. — Вы оцените мою находку.       Она вернулась на подземный этаж, и не выходила из него, как минимум, пять часов. Эугенус был очень неразговорчивым, ему просто нравилось смотреть на то, как люди на него реагируют, как Эл падает со стула при виде бога смерти, как Виктор подхватывает падающую в обморок Эйлин, а Ватари подхватывает Виктора, и вместе они медленно сползают по стене, пребывая в шоке от увиденного. У самой Астрид не было сил вдаваться во всякие подробности. Она ограничилась сдержанными объяснениями, а после, когда детективы взялись строить теории и рассматривали фотороботы преступников, просто скучающе сидела за столом, чувствуя, как от нервного напряжения её клонит в сон.       Когда ей позволили уйти домой с возросшим банковским счётом и обязательством о неразглашении тайны, Эугенус остался на подземном этаже. Ниа, прижав одну ногу к груди, а вторую свесив на пол, ждал Астрид, сидя на скамейке. Он был измучен настолько, что даже не обращал внимания на лежащие рядом с ним игрушки. Подойдя, Астрид присела перед ним на одно колено, как перед маленьким ребёнком.       — Как всё прошло? Ты справился?       — С завтрашнего дня я сотрудник полиции, — он произнёс это каким-то туманным голосом, накручивая на палец прядь волос. — Напарник Джейсона Алджемона. Ты поучишь меня носить бронежилет и пользоваться оружием?       — Как это случилось?       — Он принял меня за своего напарника, а я решил не развенчивать его иллюзии. До поры…       — Ты что, постеснялся сказать ему правду?       — Да.       Астрид сложила большой и указательный палец в кольцо и стукнула по лбу Ниа несильный щелбан.       — Ладно. Это твоё решение, — она поднялась и оправила на себе пиджак. — Идём домой, пока я ещё могу держать руль в руках.       Он кивнул и поднялся со скамейки, прижав к груди все принесённые с собой игрушки. Тем временем из лифта вышли Эйлин, Виктор и Юстейсия. Для Эл и Ватари, судя по всему, существовал другой выход, или же они просто выйдут именно тогда, когда на первом этаже полицейского участка будет меньше всего народу. Эл ещё не представился Астрид, потому подобную осторожность она считала излишней, но кто она была такая, чтобы спорить?       Входная дверь в здание открылась с оглушающим грохотом, впуская в полицейский участок незваного гостя. Этот гость спешил так, что не успел снять мотоциклетный шлем с головы, и явно был на что-то невероятно зол. Он был в кожаной куртке, кожаных брюках и высоких сапогах. Подойдя к столу регистрации, он ударил по нему кулаком.       — Я хочу здесь работать! — так громко рявкнул он, что женщину, сидящую перед ним, передёрнуло. — К кому мне обратиться?!       — М-мужчина…       — Я. Хочу. Здесь. Работать, — сквозь зубы повторил он, изо всех сил стягивая с себя шлем. У него это всё-таки получилось. Золотые волосы рассыпались по плечам. Он дышал тяжело и явно был на пределе. — Что для этого нужно сделать?!       — Вам нужны либо рекомендации от полицейских, работающих здесь, — вмешалась в потасовку Эйлин Стоун, решив, что пора бы уже начать рабочий день и поставить на место буйного посетителя. — Либо диплом об окончании полицейской академии или юридического факультета. Желательно иметь при себе и то, и другое. Быть старше двадцати одного года и не иметь судимостей.       Он скосил хмурый взгляд на Эйлин, и что-то в его мимике лица показалось Эйлин странно знакомым. Как будто бы она уже сталкивалась с подобным высокомерием, причём, не так давно…       — Сегодня, — со сдержанной агрессией начал молодой человек, впиваясь в лицо Эйлин свирепым взглядом. — Точнее сказать, в четырнадцать часов тридцать девять минут в этот полицейский участок был принят восемнадцатилетний сопляк, не имеющий даже адекватной физической подготовки. Либо вы мне скажите, почему он здесь оказался и на каких условиях его приняли, либо меня примут точно так же, и я это узнаю сам.       — С этими вопросами, — мягко начала Эйлин, пытаясь урезонить молодого человека, — вам следует обратиться к высшему руководству. Час поздний, вы пришли совершенно не вовремя. Оставьте свои контактные данные, и с вами непременно свяжутся.       Ниа по-прежнему стоял перед Астрид с игрушками в обнимку. Девушка не решалась повернуться. Она узнала и этот голос спустя годы, и эту импульсивность, и эту наглость по отношению к другим людям. Мелло. Человек, которого она любит больше жизни, несмотря на причинённую в прошлом обиду. Человек, из-за которого её сердце бьётся, как сумасшедшее, даже спустя годы. Астрид скрестила руки на груди, чтобы Ниа не увидел, как сильно они дрожат.       — Лучше уйти незаметно, — предложил он. — Тебе ни к чему эта встреча.       — Переживу, — вздохнув, произнесла она, внутренне соглашаясь со словами младшего брата.       Возможно, они бы ушли незаметно из полицейского участка, если бы судьба была к ним благосклонна.       — Мисс Ривер! — позвал девушку Виктор, лёгкой походкой направляясь к ней и сжимая в руке кейс. — Одну секундочку!       Астрид раздражённо закрыла глаза, надеясь, что Мелло доведён до той степени бешенства, когда не слышит никого, кроме себя. Ему всегда были интересны две вещи — он сам и Ниа, которого он всё никак не мог превзойти. И Астрид, несмотря на свою любовь к младшему брату, где-то в потаённых уголках сердца ненавидела его. Если бы не он, никакой Мелло не обратил бы внимания на забитую карьеристку Астрид Ривер, для которой каждое заседание суда было лишь очередным способом самовыражения. Она перевела взгляд на Виктора и едва удержалась от желания выбить ему все зубы из его доброжелательной улыбки.       — Разрешите пригласить вас, — он перевёл взгляд на Ниа. — И вашего младшего братика, конечно же, на чашечку кофе.       — Что вам нужно? — слишком резко даже для себя спросила Астрид.       — Как и любому человеку, желающему преуспеть, — с улыбкой продолжал Виктор, — мне нужны дружеские отношения с преуспевающими людьми, крепкий кофе перед бессонной ночью и выгодное сотрудничество. Я хочу работать с вами в паре.       — Я прокурор, — она нахмурилась. — Не детектив и не офицер полиции.       — Вы помогли сдвинуть это дело с мёртвой точки, и благодаря вам был устранён первый преступник. Вы являетесь непосредственным участником расследования, мисс Ривер, и я был бы безумно счастлив работать с таким человеком.       Астрид невольно перевела взгляд на Мелло, какое-то время препиравшегося с Эйлин. Она заметила, как он скосил взгляд в её сторону, почувствовала, как скользнул им по её лицу, и её сердце, израненное этим человеком, болезненно сжалось.       — Если вам недостаточно понятен косвенный отказ, — начал Ниа, накручивая прядь волос на палец. — То вам следует задуматься о смене профессии и постараться никогда в жизни не использовать мозги.       — Ривер? — переспросил Мелло, резким жестом заставив Эйлин и женщину у стола регистрации замолчать. От нахлынувших эмоций, связанных с этой фамилией, ему стало тяжело дышать. — Ниа и… Астрид. Какая встреча.       У Астрид перехватило дыхание. Пальцы заледенели, лицо стало таким горячим, а сердцу стало до того больно, что на глаза наворачивались слёзы. Она перевела взгляд на Мелло. Боже, до чего же она скучала по его хитрым глазам, по его улыбке, по тому, как он хмурится или просто умирает от скуки. Воспоминания о прошлом волной захлестнули Астрид, но своих чувств она не выдала ни жестом, ни взглядом, ни голосом. Её любовь должна умереть. Ей запрещено жить и тешить самолюбие этого ублюдка, по которому Астрид до сих пор сходит с ума.       — Что насчёт сотрудничества, мисс Ривер? — с сияющим от энтузиазма взглядом спрашивал Виктор. — Я буду стараться изо всех сил.       — Перезвоните мне, — холодно отозвалась Астрид, протягивая чуть ли не прыгающему от радости Виктору свою визитку. — Обсудим.       Она всеми силами старалась не реагировать на пристальный взгляд Мелло, направленный прямо на неё.       — Я отнесу вещи в машину, — проговорил Ниа, ободряюще похлопав старшую сестру по спине. — Пожалуйста, отключи сигнализацию.       — Идём.       Ниа шёл гораздо быстрее. Маленький гадёныш, подумала Астрид, не хочет вмешиваться в её с Мелло взаимную ненависть. Когда они вышли из полицейского участка, Астрид нажала на кнопку на брелоке, и её машина отозвалась звонким пиком с парковки. Девушка не торопясь отправилась в сторону автомобиля, боясь случайно вздрогнуть или сорваться на бег.       — Астрид, — мягко, почти нежно позвал её Мелло, вызвав у неё новое желание разрыдаться. — Это… пистолет под пиджаком? Тебе что-то угрожает?       Она не ответила.       Не сдержавшись, Мелло подошёл и сжал её левую руку чуть выше запястья. Не больно, но твёрдо — вырваться, не прилагая усилий, невозможно.       — Астрид…       Она не ответила.       — Я всё это время искал тебя, — он опустил взгляд на её левую руку. — Моё кольцо… как долго ты не носишь его?       Астрид встретилась с ним взглядом. Вместо привычного холода он нашёл в этих до боли знакомых глазах сплошную, беспросветную грусть. По крайней мере, так казалось всего секунду. В следующее мгновение его обдало холодком презрения. Она отдёрнула руку и резким жестом оправила рукав пиджака.       — Не позволяйте себе лишнего. Я не знаю вас.       Астрид держалась до самого дома. Она приготовила ужин, смыла с лица макияж и, запершись в комнате, достав из шкафа золотое обручальное колечко и надев его, беззвучно рыдала, пока не обессилела.