Азарт
2 января 2019 г. в 17:04
Цепляясь одновременно и за Альфреда и за Артура, Иван не мог определиться, к кому больше его тянет, но прошли осенние каникулы, на улице срывался первый снег, и как-то Иван заметил, что уж слишком часто Альфред проводит индивидуальные занятия не с учениками, а с молоденькими преподавательницами. На самом верхнем этаже есть весьма большой хореографический зал, обычно там Джонс после восьми часов вечера остаётся надолго, закрывшись изнутри. Что происходило за дверьми, Иван и знать не знает. А вот насчёт Артура Брагинский не переживал. Неказистый британец вряд ли кому мог нравиться, и дело, наверное, не только во внешности, но и в скверном, тяжёлом характере. Признаться, излишняя горячность и притягивала Ивана к Артуру, со стороны последнего симпатия русского принималась безотказно. Но между ними ничего серьёзного не было.
К концу ноября уже во всю валил снег, ведь как-никак северный город, зима здесь длится едва ли не семь месяцев в году, но местные жители это воспринимают как норму, и несмотря на то, что Артур прожил в этом городе довольно долго, к таким холодам превышающих отметку на градуснике -25°C не привык. И вот он, выходя из школы искусств, передав из левой руки в правую чехол со скрипкой, собрался спускаться вниз по лестнице. Артур даже не думал, что за ним увяжутся, и таким образом вольются в его компанию.
Погрузившись в свои мысли, иногда поскальзываясь на запорошённому снегом льду, Артур всё не сбавлял шага, чтобы поскорей оказаться дома. Ну, если это можно назвать домом. Посторонние шаги за спиной бритта слышались всё отчётливей и ближе, а крепкая ладонь, оказавшаяся на плече Кёркленда, и голос почти у самых ушей заставил несчастного зубрилу заикнуться.
— О, Артур! Что-то ты рано сбежал из школы! — Иван как всегда не теряет оптимизма, хотя Кёркленду ещё вчера казалось, что он был чем-то озабочен, ни улыбки, ни дурацких шуточек…
— Да в-вот, закончились занятия, думаю, почему бы быстро не собраться и не уйти, — Артур говорил сквозь натянутый на нижнюю половину лица полосатый шарф, так как не хотел обветрить губы.
— А раньше оставался, — Иван не отстаёт, идёт на том же уровне, что и его собеседник. Сунув руки в карманы тёплой зимней куртки, Брагинский продолжает: — Помнится, ты оставался чтобы посмотреть, как я выполняю свою работу. Правда ты странновато улыбался. Уж не знаю, что ты задумал, но держу пари, что 50 на 50 это дерьмо должно мне понравиться. Кстати, тебе не тяжело? Могу помочь, — он вызвался понести чехол со скрипкой, и Артур охотно отдал инструмент в руки своему спутнику, и оттянув шарф от лица, оголив губы, дополнил, всё так же нахмурив брови:
— Оставался, потому что дома меня ничего не держит. Кхм… — после этих слов бритт заметно погрустнел и опустил взгляд вниз на вытоптанную снежную тропинку.
— А что так? Часто родители ругаются?
— Дело в том, что как раз-таки родителей и нет, живу я в общежитии, имею небольшую комнату, куда меня поселили, когда я только перешёл учиться в старшие классы.
— Прости, я не знал, — своему голосу Иван придал значительную нотку сожаления, но заметив это, Артур посмотрел на него, скорее, больше с изумлением.
— Не за что извиняться. Я их даже не помню, так что и сожалеть мне не о чём, что советую и тебе. Не забивай голову лишней ерундой, — Артур обратил внимание на то, как Иван сжимает пальцами ручку чехла скрипки. Эти голые сильные кисти рук в каком-то смысле взбудоражили Кёркленда, а вспоминая первый день уборки во время осенних каникул, Артур и вовсе подумал, что теряет над собой контроль. Так и было, но держать себя в рамках тоже нужно, не стоит выдавать в себе столь чувственную натуру.
Весь путь от школы искусств до общежития занял от силы минут десять. Иван болтал без умолку, по пути повстречал одного знакомого, а Артур, не переставал глазеть на здоровенного русского идущего рядом. Кёркленд слушал его басни, какие-то анекдоты, моменты, случаи из жизни. В общем, зря Брагинский так сильно разошёлся, но во время не мог остановиться, ведь в Артуре он нашёл отличного собеседника, который может выслушать, и это действительно так, ведь считай, Кёркленд ни разу не перебил, не вставил свои «пять копеек» в рассказы. Просто наблюдать за тем, как Иван счастлив, когда может выговориться, наблюдать за тем, как на его лице появляется улыбка — это, пожалуй, было своеобразным бонусом для Артура. Однако прервать разговор пришлось, Артур остановился у общежития, и посмотрев на Ивана, говорит:
— Ну, вот мы и на месте. Общагу скоро закроют до утра, поэтому я, наверное, потороплюсь, — бритт потянулся к чехлу со скрипкой, который Иван держал в руке, но так просто инструмент к своему хозяину не вернётся. Брагинский спрятал чехол за спину, и словно дразнит. Неужто детство заиграло в одном месте?
— Может, тебя до комнаты проводить? — так властно прозвучало с вызовом, что Артур не смог проигнорировать это предложение. В ответ бритт прищурился, и конечно бы с его стороны было бы глупо отказываться. Он и сам хотел протащить Ивана в свою комнату, и по возможности оставить его там до утра, известное дело, что не в карты он с ним собирался играть.
— А что, попробуй, — на безэмоциональном лице Артура тут же образовалась хищная, ядовитая, змеиная улыбка. Азарт. Его так влекла опасность этих глаз напротив, фиолетовые глубины словно пронизывают тебя насквозь, но сопротивиться им невозможно. Кёркленд подходит вплотную к Брагинскому, ныряет рукой за спину последнего, и ловко возвращает себе чехол со скрипкой. — Мне кажется, я знаю, что входит в твои планы, но вначале пройди одну преграду — нашу бессменную вахтёршу, — Артур готов был демонстративно облизнуться, но подавил в себе это желание. Он тут же отвернулся и поспешил подняться по ступеням вверх к дверям, и не забыл сказать следующее, метнув взгляд к оставшемуся позади русскому: — Поспевай за мной, раз уж так хочешь проводить.
Долго Ивана не надо было упрашивать, он сразу поднялся следом, правда войдя в общежитие следует всё же опасаться ту самую «бессменную вахтёршу».