Любимец твоих дьяволов

POV Вика Сбитое дыхание. Снова закусив губы до крови, я оттолкнула его. — Я не буду, — возразила я, скрещивая руки на груди. — Виктория, быть может хватит изображать из себя капризного ребёнка и начнём наконец-то нормально танцевать? Мы уже какой день топчемся на месте из-за того, что Вы не поддаётесь поддержкам! — возмутился наш преподаватель по танцам. — Ничего не могу с этим поделать, уж простите, — зашипела я, презрительно кидая взгляд в сторону Кости. — Просто доверься ему! — немного повысив голос, преподаватель строго посмотрел на меня. Довериться. Легко сказать, но так сложно сделать. Как можно доверить себя ему, после того, что он делал со мной? После того, как я хотела оторвать себе пальцы, после того, как я хотела оторвать себе уши; чтобы больше не касаться и чтобы больше не слышать. И после этого, просто довериться? Чёрта с два. Кто-то скажет: «очнись, он извинился, что ещё тебе нужно?», а я молчу и сжимаю кулаки до боли в фалангах. Ни-че-го, мне ничего не нужно от человека, который физически калечил моё тело, а после пытался заменить всё такой же нежностью. Никто не видел, как, закрывшись в комнате, я выла и не видела ничего, потому что слёзы не прекращали литься из глаз. Раз за разом, сталкивалась с ним и не прекращала гордо держать голову, пока дома, один на один, не рыдала так, что тело заходилось в конвульсиях. Поэтому в который раз посылаю к чёрту весь этот грёбанный мир, этих людей с их правилами, нотациями, осуждениями: мне плевать чего хотите вы, потому что теперь я слушаю только себя — я не хочу вписываться в шаблоны, не хочу входить в чьи-то рамки и не хочу действовать по совести. Этот мир будет праздновать твои провалы раз за разом, но что он будет делать, когда ты станешь радоваться этому? Сбой в системе. Я не хочу прощать. Не хочу идти на попятную и снова ломать всё то, что строила внутри себя. Разрушать это, будет нелепым решением. Если и сражаться, то до конца и, надеюсь, победного. — Не могу, — обессилено опускаю руки, когда хотела разбежаться, чтобы осуществить поддержку. — Что за барьер между вами? — снова повышенный недовольный тон от преподавателя. Костя молчал — просто устало пялился в одну точку на стене. Неужели, это я довела его до такого разочарования? Плевать, он мне никто. И знаете, что? Мне это нравится. Нравится мой скверный характер и нрав. Я абсолютно устраиваю себя в том виде, в котором предвстаю сейчас. Я без капли сомнения могу быть лучше, мягче и внимательней по отношению к кому-либо, но только тогда, когда посчитаю это нужным. — Какой ещё барьер? — хмыкнула я. — Между нами вообще ничего нет. Лёгкая улыбка появляется на моём лице, когда Костя отворачивается. — Тогда мне всё понятно. Вы просто напросто не привыкшие друг к другу и вам нужен толчок, чтобы стать ближе, чтобы доверять, — он внимательно посмотрел на меня, от чего я закатила глаза вверх. — Я тут случайно узнал об одном местечке и хотел вечерком туда заглянуть, но всё никак не получалось, — продолжил преподаватель, поглядывая на всех в группе. — Что это за место? — поинтересовался Саша, от чего я насупилась. — Бар, где танцуют бачату. — Нет, — повысив голос рявкнула я, от чего все удивлённо уставились на меня. — Никакие «нет» не принимаются, ясно? — его глаза сверкнули в мою сторону снова. — Вам нужно почувствовать друг друга. Вечер. Мне хотелось исчезнуть, а точнее, разбить зеркало перед собой. Бесконечная череда мыслей и игры, которым, как мне кажется, больше нет конца. Странно ощущать внутри себя пустоту и равнодушие к тому, что я ломаю уже не себя. Лениво оттолкнувшись от раковины, я отошла на пару шагов назад: идеальный высокий хвост, длинные стрелки, красные губы, полупрозрачная кофта с паетками, и короткая юбка с заклёпками, которая была необычной, ведь на самом деле это были шорты, которые лишь выглядели как юбка; и самое главное — уверенный взгляд. Сегодня вся чёртова группа увидит меня. Хоть я и была против всей этой затеи с танцами, но пусть видят, мне не жалко. Хмыкнув своему отражению в зеркале, покидаю дамскую комнату. Приоткрываю двери и мне в уши тут же ударяет громкая музыка, к которой сложно привыкнуть. Руки тянутся к ушам, но она вовремя утихает. Облегчённый выдох. — Эй, ты чего так долго, принцесса? — улыбаясь, ко мне подошёл один из танцоров. — Даниэль, — закатываю глаза вверх, — почему сегодня твоя смена? — Потому что я уже месяц пытаюсь добраться до тебя, — и снова белоснежный зубы в оскале, — ведь ты работаешь здесь уже целый месяц и о тебе ходят слухи, которым я не верю. — Ты сомневаешься в моих танцах? — внезапно прижавшись к его плечу, с выдохом шепчу ему прямо в ухо. Он медленно поворачивает голову — больше нет улыбки, только горящие глаза и искры. Улыбаюсь и беру его за руку, уводя в центр зала. Щелчёк пальцев в сторону бара, и вот, с динамиков звучит музыка. Бачата. Я научилась танцевать её во время путешествия, мои навыки росли с каждым часом обучения. И как же я обрадовалась, когда вернувшись домой узнала, что этот бар ищет танцовщицу. Я не смогла вернуться работать в караоке-бар. Музыка больше не была моей страстью, а Влад перестал быть тем, кому могла довериться. Встречи с ним больше не приносили мне той радости, а только боль и неловкость. Глухое рычание мне в шею выводит меня из размышлений. Двигаю бёдрами в такт, а после сменяю ритм на плавный и поднимаю взгляд на Даниэля. В его глазах неприкрытый шок. — Блять, — слышу я, хоть он и пытался выговорить это очень тихо. Во мне разгорается огонь. Выгибаю спину и прижимаюсь плавно к нему как можно крепче. Дрожащие руки выдают его сполна. — Тебе не хорошо? — с наивностью в голосе произношу я. — Да к чёрту тебя, — шипит он отталкивая меня. — Слишком опасные у тебя игры. — А тебя никто и не заставлял сомневаться во мне, — улыбаюсь я, прижимаясь к нему снова. — Прежде, чем объявлять кому-то поединок, будь уверен, что сможешь выдержать отпор, — после этих слов, я победно улыбаюсь и отхожу от него, автоматически кидая взгляд в сторону бара. Замираю. Прожигающий во мне дыру взгляд, который невозможно ни с чем спутать. Как долго он здесь? Что успел увидеть? Плевать. Пусть смотрит и знает. Грациозной походкой делаю шаг за шагом в сторону бара. — Эльф, — стучу дважды по столешнице, — мне как обычно, — хладнокровно говорю я, не обращая внимания на этот взгляд. — Хорошо, Ви, — с лёгким акцентом отвечает бармен. — Как давно? — слышу я, прежде, чем снова зазвучала музыка. В этот же момент передо мной появляется коктейль. Мило улыбаюсь Эльфу, нашему бармену, а после подношу трубочку ко рту, игнорируя только что заданный мне вопрос. Его пальцы смыкаются на моём запястьи. Отрываюсь от напитка и перевожу устало взгляд на него. Лицо явно в замешательстве, да ещё и скулы так отчётливо выделяются. — Пусти, — громко шиплю я, выдёргивая руку, а после беру коктейль и немного поворачиваюсь к нему. — Тогда не игнорируй меня, — рявкнул он, подсаживаясь ко мне ближе. — Чего тебе надо? — глядя ему прямо в глаза, снова делаю глоток коктейля. — Как долго ты здесь работаешь? — и я замечаю, как он сжимает кулак. — Не понимаю почему должна отчитываться перед тобой, — хмыкаю я, — но ладно, так уж и быть. Как только вернулась в Киев. Доволен? — Что? — его глаза округлились. — Ты трешься вот так об него уже столько времени? — Почему об него? Их здесь шестеро, — ухмылка краем рта. — Издеваешься? — вскакивает он. — О, вот вы где! — оборачиваюсь на голос преподавателя. Безразлично поворачиваюсь обратно к стойке и киваю Эльфу, на что тот в ответ выключает музыку. — Спасибо, Вика. — Не за что, — отвечаю не оборачиваясь. — Ладно, — хлопок в ладоши, — давайте тогда начнём. Думаю будет правильно, если Вика пройдёт с Костей первыми на сцену в центре. — Это кто тут пытается увести от меня партнёршу? — слышится мне, как вдруг фигура Даниэля виднеется около барной стойки — спиваясь на неё локтём, он оскалившись смотрел на меня. — Я на это не давал согласия. — А тебя никто и не спрашивал, — нахально растягиваю улыбку, резко поднимаясь и хватая Костю за руку — лучше он, нежели тот придурок. — Вообще-то я твой партнёр на сегодня, — возмутился Даниэль и вдруг оказывается передо мной. — Если ты не знал, то по правилам мы танцуем вместе, чтобы зажечь публику и показать как это делается, а так мы обязаны обучить того, кто в этом нуждается. Так что, не суй свой нос, — подхожу к нему впритык. — А то что? Затанцуешь меня до смерти? — Упаси меня бог, не особо хочу пачкать свои руки, — зашипела я. — Ладно, — он делает шаг в сторону Кости. — Сочувствую парень, если даже я не могу справиться с ней, то ты и подавно, — продолжил, похлопывая его по плечу. — Конечно тебе не справиться, — хмыкнул Костя, сжимая мою руку сильнее. Только сейчас я поняла, что наши руки не разомкнулись. — Такому отморозку, как ты, даже прикасаться к ней не стоит. — Чё ты там вякнул? — Даниэль замахнулся рукой, но Костя даже не дёрнулся. Я удивилась, уставившись на них, а после поняла, что пялятся все. — Харош строить из себя героев. Пойдём, — дёргаю Костю и пробиваюсь сквозь толпу, которая образовалась из-за перепалки. Как только достигаю сцены, щёлкаю пальцами и слышу, как из динамиков звучит песня.

The Weeknd — «Shameless».

Первые ноты и моё бедро уходит вправо, а после влево, повторяю это до первой строчки. Он стоит неподвижно, и я убеждена, что победа вновь будет за мной. «Что, я не такая уж теперь маленькая и наивная, правда?», — говорю ему это глазами и делаю волну вперёд. Прижимаюсь с настойчивостью на словах: «Who's gonna touch you like me?». — Уу-у, — пою я одними губами, делая шаги в сторону, увлекая его руку за собой. — Уу-у, — повторяю я, укладывая обе его руки себе на бёдра, чтобы он почувствовал меня, — Уу-у, — и резко дёргаю его на себя, прислоняясь щекой к его щеке. — Танцуй для меня, — говорю я тихим шёпотом до сбиваюшегося дыхания. Рваный вдох. И когда его рука сжимает моё бедро, я поворачиваюсь, прислоняясь ягодицами к его бёдрам. Обхватываю его брюки, а после чего плавно начинаю спускаться вниз. Я не слышу ничего, кроме стучащего сердца, и не ощущаю ничего, даже рук. Но как только я поднимаюсь, его рука обхватывает мой хвост и резко моя голова оказывается почти на его плече. Теряюсь. Его рука скользит чуть ниже от бедра, всё выше, добираясь к животу, груди, а после шеи. — Да, — тихо вырывается из меня. И снова во мне что-то начинает просыпаться и возгораться. Резко оборачиваюсь к нему обратно и наши взгляды сталкиваются, но его пальцы не размыкаются. Он начинает двигаться, одной рукой прижимая мою талию, другой — удерживая мою шею. Плавные движения бёдрами и меня уносит. Отталкиваю его руку и, снова отворачиваясь, прислоняюсь к его плечу. Движение влево и из-за спины, обхватываю его шею, спускаясь рукой вниз к брюкам. Внутри всё продолжает пылать и от этого меня начинает лихорадить — я чувствую, что мне хочется большего и из-за размышлений не замечаю, как он обернул меня к себе и сейчас управляет моими бёдрами. Неужели ты всё ещё любишь меня? В твоих глазах искры, но и что-то другое. Волнующее меня всю с головы до пяток. Прислоняюсь своей грудью к его груди, а после вдыхаю такой знакомый томный аромат клубники и кофе. Запах будто врезается мне в ноздри, прокатываясь по трахеи, въедаясь в стенки лёгких — как же хотелось, чтобы воздух всегда и везде имел такой запах, так сильно хотелось дышать им. В моей голове всё окутано шаром тумана. Я плыла, ощущая, как его руки скользят по моему телу, а после двигаются вместе с моими бёдрами. Он подталкивал меня к волнистым движениям, заставляя прижиматься к нему ещё, ещё, ещё. И каким сильным стало разочарование, когда я осознала, что музыка больше не звучит. Мы просто рвано дышим, прижавшись друг ко другу лбами. Как вдруг, отовсюду начали раздаваться аплодисменты. Я тут же отрываюсь от него, осматривая всё вокруг. — Боже, это так потрясающе, — присвистнув, говорит преподаватель, подходя к нам. — Чувак, это было так отпадно, — слышу я и оборачиваюсь, замечая, как одногруппник подходит к Косте. — Ребята, вау, это было так сексуально красиво, — кричит кто-то другой, но мои глаза пытаются найти только что потерявшиегося из вида Костю. Оказалось, он стоял посреди толпы, как и я — мы нашли друг друга взглядами. — Ты нужен мне, — произношу одними губами, а после, пробиваюсь сквозь толпу и бегу в сторону коридора, даже не удосужившись обернуться назад. Длинный коридор, почти в конце которого моя подсобка. Ускоряю шаг. Дёргаю ручку двери и влетаю, пытаясь, успокоить свою дрожь. Сквозь маленькую форточку пробиваются лучи сияющей Луны. Начинаю считать приближающейся шаги. Рывок, и он уже в подсобке — в эту же секунду я закрываю дверь на замок. Оборачиваюсь и тут же его губы впиваются с силой в мои. Удар об дверь. Из меня вырывается глухой стон. От поцелуя пробирает, почти сводит судорогой челюсть. Прикусываю губу и отвечаю на тот поцелуй с ещё большим напором. Руки тянутся к его волосам и я пропускаю их сквозь пальцы, зажимая пряди, пока его руки сжимают мои бёдра. Он вжимает меня в дверь, пока мне хочется вжатся в него. Стать одним чёртовым целым. Чувствую всем телом, как дрожат его руки, и от этого почему-то в груди начинает тянуть, болеть. Он боится, что я оттолкну его. Поддаюсь бёдрами вперёд, ощущая возбуждение во всей красоте и снова грёбанный стон от нас двоих. Дышать нечем, а тело словно расскаляется в топке печи. Хочется содрать кожу, выломать все суставы, пока руки сами тянуться к его рубашке. Судорожно хватаю его воротник, спускаясь немного ниже, а после резкое движение в стороны и пуговицы с треском падают вниз. Его ухмылка тут же расползается по моим губам. Я вздрагиваю. Его руки скользят по моему телу, освобождая меня от верхней одежды, и когда он касается моей груди, мои ноги становятся ватными. Он нежно подхватывает меня. Мы движемся в темноте до тех пор, пока я не начинаю упираться в стол. Он подхватывает меня, усаживая на тот самый стол. Его руки ложатся мне на колени, а по телу проходит электрический ток. Стон. Пальцы скользят по внутренней стороне бёдер. Стон. Мягко падаю на стол, позволяя ему снять с себя всё лишнее, пока захожусь в конвульсиях от прикосновений. Поцелуй. Такой мягкий, что внутренности тут же свернуло в узел. Он целует мой живот оставляя на нём скользкие дорожки. Я стараюсь ухватится пальцами за край стола, пытаясь успокоить всю эту бурю внутри меня, но всё становится тщетно, когда его руки рывком дёргают на себя, а губы прислоняются к груди. Забыться, потеряться среди множества касаний и движений — просто он и я. До бешеного сердцебиения. До расширенных зрачков. До потрескавшихся и обветренных губ. Я вдруг осознаю, что он снова стал частью меня. И такой нужной. Меня будто оглушили ударом в голову, и я хватаю его за волосы, утягивая за собой. Уносит туда, откуда, кажется, нельзя вернуться. Судорожный стон. Я хватала воздух ртом, но дышать становилось всё тяжелее. Мои лёгкие заливали свинцом. Он останавливается, прижимаясь ко мне губами меж груди, заставляя меня выгнуться до хруста и позволяя ему оставить на своём теле отметину. И мне так горячо, что я ощущаю, как превращаюсь в пепел. И он с силой заставляет себя оторваться, от чего из меня вырывается полукрик, но мне хочется ещё. Ещё и ещё. И я позволяю. Ведь в нём было что-то такое, отчего моё сердце каждый раз замирало — что-то жуткое, тёмное, но тщательно спрятанное.