Смотришь на потолок в темноте. Всё та же знакомая пустота в твоём сердце, Потому что любовь приходит не сразу и так быстро проходит… Ты видишь её, когда засыпаешь, Но её не коснуться и не удержать, Потому что ты слишком сильно любил её И ушёл в это чувство с головой… Тебе нужен свет лишь тогда, когда он гаснет. Ты скучаешь по солнцу, лишь когда начинает идти снег. Понимаешь, что любишь её, лишь когда отпускаешь. Понимаешь, что тебе было хорошо, лишь когда становится плохо. Ненавидишь дорогу лишь тогда, когда скучаешь по дому. Понимаешь, что любишь её, лишь когда отпускаешь… Passenger — Let Her Go
***
Тело затекло, я с трудом открыл глаза — яркий свет ослеплял, заставляя их слезиться — это была плохая идея. Голова гудела, видимо, последствия от вчерашних коктейлей. Приоткрыв глаза вновь, увидел напротив себя… диван. Я ещё некоторое время смотрел на него, на пыль, что скопилась под этой стариной, насчитал четыре кисточки, которые видимо, закатились, но так и не были найдены художником. Художник… На этой мысли я всё вспомнил. Замер. Сердце пропустило удар. Что произошло ночью? Неужели это сон? Я попытался встать, но не смог. Сильные руки обнимали меня за талию и не давали пошевелиться, а чужое дыхание щекотало затылок. Я быстро осмотрел себя, одежда на месте, только футболка была нагло задрана. «Маркус». От одной только мысли о нем по телу растекалось тепло. Я взглянул чуть в сторону и обнаружил кружку с чаем, что оставил вчера. «Как она целой осталась?». Горло пересохло, и пить хотелось сильно. Я одной рукой потянулся к чашке, надеясь, что не разбужу Маркуса. Сделав пару спасительных глотков, я поставил её на место. Но мои движения всё-таки разбудили парня. Маркус что-то ворчал про то, что он — сова, и выворачивает голову на 180 градусов жаворонкам, которые его разбудили. Сонный, он потянулся через меня к чашке. И также сделав пару глотков, вернул её обратно. Художник навис надо мной, а потом просто лег сверху, придавив своим телом и уткнувшись мне в шею. Он одной рукой обнял меня и притянул к себе ещё ближе. Я не смог сдержать счастливой улыбки. Свободной рукой я водил по его спине. Сначала несмело, но потом, забравшись под футболку, узоры стали более чёткими. Маркус вздохнул и приподнялся на локтях: — Ты издеваешься? — спросил он немного хмуро. — Что? — я растерялся. Неужели я сделал что-то не так? Видимо это отразилось в моих глазах. Лицо Маркуса изменилось, и он тепло улыбнулся. — Провокатор, — он потянулся ко мне, я задержал дыхание. Он смотрел мне в глаза. Это явно была игра: кто первый сдастся, кто первый, опьяненный чувствами, потянется за поцелуем. Я держался, как мог. Но с каждой секундой его запах, сильнее виски, затуманивал разум. В итоге не было победивших, но не было и проигравших. Мы сдались одновременно и отдались чувствам. Поцелуи были горячими, жадными, со вкусом маракуйи. Теперь это мой любимый фрукт. Я потянулся рукой к Маркусу, желая коснуться его тела, но мои руки были аккуратно перехвачены и заведены за голову. Он не позволил к себе прикоснуться! Возмутившись подобным обращением, я пытался вырваться, но в силе проигрывал. Маркус целовал губы, шею. Это сводило с ума. Вдруг он прикусил мочку уха, не выдержав, я ударил слегка коленом в пах. Художник охнул, я толкнул его в плечо и завалил на спину. Как только мне это удалось, я сел сверху и, довольный, медленно наклонился к нему. Маркус заворожено наблюдал за мной. Он приподнялся, и, удерживая меня, повернулся, оперевшись спиной о диван. Я всё также сидел у него на коленях, только теперь наши глаза были на одном уровне. — Поцелуй меня, — попросил Маркус. — Закрой глаза, — велел я. Положив одну руку ему на шею, большим пальцем погладил его по скуле. Медленно приблизившись, я видел, как трепещут ресницы. Прикрыв глаза, я прикоснулся легко к правому уголку губ, потом, не отрывая своих губ, к левому. Маркус сглотнул. Легкий поцелуй, но этого мне было мало. Проникнув под футболку, я подушечками пальцев пробежался по прессу Маркуса. Когда я провел рукой сверху в низ, его пробила дрожь. Художник втянул воздух, слегка приоткрыв губы, этого я и добивался. Каждый поцелуй доводил до безумия, каждое касание обжигало. Каждое мгновение было словно маленькое счастье. Чуть привстав на коленях, заставив, таким образом, Маркуса слегка откинуть голову назад, я обнял его. Сколько так продлилось, трудно сказать. Маркус заставлял моё воображение биться в истерике.***
Звонок в дверь. Противный звук эхом разнесся по квартире. Мы с неохотой оторвались друг от друга. Я уперся головой Маркусу в плечо, жадно глотая воздух. Художник задумчиво перебирал пальцами мои волосы, словно не было человека за дверью, что звонил уже не первую минуту. Послышались удары кулаком: — Надо открыть прежде, чем выломают дверь, — голос Маркуса звучал раздраженно. Он нежно отстранил меня от себя, в последний раз поцеловал и направился к двери. В коридоре послышались голоса: Маркуса, Норт и незнакомого мне парня. -Норт, Джош? Зачем пришли? -Вообще я одна собиралась, но Джош любезно предложил подвезти, — голос Норт, как всегда звучал резко. Какие бы она слова не говорила, казалось, будто она всех ненавидит. — Подожди меня на улице, — она обратилась к Джошу. — Хорошо, Норт. До встречи, Маркус. Я сидел там, где меня оставили. И слышал каждое слово, но о моем присутствии не догадывались. — Сегодня ужин с Карлом. Ты не забыл? В восемь. Пришла напомнить тебе, — послышался звук поцелуя. Мне стало неловко, я решил поздороваться, пока не стало слишком поздно… Выйдя в коридор, я встретился взглядом с Норт. Та удивленно, а потом с презрением посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я лишь кивнул в знак приветствия и скрылся в ванной. Быстро принял душ и умылся. Провел рукой по запотевшему зеркалу и взглянул на себя. Очень долго всматривался в красные пятнашки на шее, догадываясь об их происхождении. Я замотал шею полотенцем и вышел. На кухне сидела Норт и Маркус, они что-то обсуждали, но, когда я подошел, замолчали. — Хорошо, давай продолжим разговор чуть позже, — сказал Маркус Норт. — Дай мне 10 минут, я умоюсь. Проходя мимо меня, он незаметно коснулся моей руки. Это было так быстро, что казалось, движение случайно. Норт неподвижно сидела, смотря в окно, я заваривал себе чай. Когда в ванной зашумела вода, Норт вдруг встала и подошла ко мне. -Видишь это, — она указала на кольцо, что было на безымянном пальце.- Догадываешься откуда оно? Я молчал. — Он никогда не будет с таким, как ты, — Норт смотрела агрессивно. Я не понимал, зачем она это всё говорит.- Маркус с тобой только из-за денег. Он игрок. Делает ставки. Он недавно задолжал одному влиятельному человеку. Ему нужна была большая сумма денег. И он её вернул. Догадываешься, как? Я помотал головой: — Ему нужны были деньги для брата. Для Лео. Он подсел на наркотики и… — Так вот какую историю сочинил Маркус. Хм, — девушка усмехнулась.- Маркус ещё в тот день мне рассказал, что встретил парня, живущего в дорогом отеле. Он сначала подумал, что ты его обманываешь, но, когда тебя вписали, у него возник план. Он нашел простачка, надавил на слабые точки и вуаля… вот и денежки. Я отказывался верить: — Это ложь! ТЫ ВРЕШЬ! -Тшш! — она прижала палец к губам.- Хорошо, хочешь доказательства? Норт достала из сумочки ручку и кусочек бумаги, что-то написала и протянула мне. — Пообщайся сам, раз мне не веришь. Может тогда «Наркоман» — она показала руками кавычки, — тебе сам расскажет. — Но… зачем ты всё это мне рассказываешь? — я был потрясен и всё равно не верил. Маркус не мог меня обманывать. — Потому что мне жаль тебя, Саймон.- в голосе Норт что-то изменилось, на секунду её плечи будто опустились, а в глазах промелькнуло сочувствие. Но, возможно, это лишь показалось. Дальше она продолжила всё тем же властным голосом.- Ты думаешь, что я не вижу, как ты смотришь на Маркуса? Еще с первой нашей встречи, я поняла, что ты слишком добрый. Вот скажи, кто-то, думаешь, будет давать деньги, и тем более такую сумму, едва знакомому человеку? Ты, послушав печальную историю Маркуса, не раздумывая, выехал из самого дорого отеля, и при этом ничего не требовал взамен. Норт внимательно смотрела на меня. Но я не мог ничего сказать, лишь внутри всё кричало и просило остановить её. -У тебя слишком доброе сердце, Саймон. И оно не совместимо с сердцем Маркуса. Как считаешь, ты у него первый? — она спросила, но сама же ответила на вопрос.- Нет! Ты не первый, кого он обманывает… Он нашел легкий способ добывать деньги. Влюблённые богатые идиоты готовы были всё сделать ради него. Эта квартира, — Норт развела руками, — подарок. Мотоцикл — подарок. Меня начала пробивать дрожь. — И напоследок, если тебя не убедят слова Лео, приходи к нашему особняку в десять часов. Ты знаешь, где он находится, — девушка прошептала это на самое ухо. Развернулась и села в позу, что была с самого начала. Дверь ванной открылась, я встрепенулся и бумажку, что держал в руках на протяжении всего разговора, убрал в карман штанов.***
-Саймон, ты здесь? — Маркус позвал меня. — Ты словно далеко отсюда… О чём думал? Я посмотрел на Маркуса, в его разноцветные глаза. Разве он может врать? Это Норт специально так сказала, чтоб нас поссорить. — Прости, я задумался. Почему ты не выставляешь свои картины? Они прекрасны! Думаю, их хотели бы иметь многие у себя дома. — Да, я хотел это сделать. Даже знаю кому, но смелости не хватило позвонить и договориться о встрече… Я испугался. — Тебе?! Не хватило смелости? Мне казалось, что слово — испугался — тебе вообще не знакомо, — Маркус улыбнулся моим словам. — Поверь, я много чего боюсь. И Элайджа Камски — один из таких людей. Он богат, знаменит. Молодой учёный, который увлекается картинами. Но… — У тебя есть его номер? — Что? — Дай мне его номер! — и прежде, чем Маркус что-либо сделал, я схватил его телефон, который лежал на столе. Быстро встал и убежал в комнату. Послышался грохот стульев: -Саймон! Нет! Ого! Телефон без блокировки, я зашел в список контактов. Первое, что привлекло моё внимание и смутило меня: в списке избранных было написано -"Сай! Мой!». Может — это один «из богатых влюблённых идиотов»? Но я быстро отмахнулся от этой мысли, потому что меня вдруг захватили в объятья. Маркус тянулся к телефону. Я резко развернулся и, встав лицом к художнику, уперся в его грудь одной рукой. Другой быстро нашел нужный номер и нажал вызов. — А теперь ты закроешь уши и уйдешь на кухню, — приказал я Маркусу, пока шли гудки. Маркус застонал, но послушался. Я проследил за ним, но для большей безопасности вышел на балкон. — Здравствуйте, я — Хлоя, помощница Элайджи Камски, чем могу быть полезна… — Здравствуйте, можно поговорить насчет картин, я слышал… Как легко быть смелым для кого-то. Договариваясь о встрече для Маркуса, страха не было. Мне казалось — это просто. Но, скорее всего, будь я на месте Маркуса, то тоже не смог и слова сказать. — Ну…? — разноглазый, беспокойно ходивший по кухне, подлетел ко мне, стоило появиться в дверях. — Что ж, — начал я, сделав печальное лицо. Маркус опустил взгляд, — ты на следующей неделе встречаешься с Элайджой Камски. Возьми свои самые лучшие картины. Адрес и дату — я вбил в телефон, — закончил я жизнерадостно и протянул телефон художнику. Маркус сначала не поверил, но поняв, что я не шучу, подбежал ко мне и заключил в объятья. Я прижался к нему. Как хотелось продлить этот момент. Как хотелось, чтоб Маркус был всегда так счастлив. Как хотелось забыть слова Норт… Но.***
-Саймон, ты точно не заблудишься? Может мне пойти с тобой? — Нет, Маркус. Ты договорился встретиться с Норт. А я в это время пройдусь по магазинам и куплю сувениров. В шесть часов вечера, Маркус начал собираться на встречу с Норт. Я тоже собирался, решив заодно зайти в одно место. Освободив рюкзак от лишних вещей, я оставил только документы и деньги. На мне были вещи Маркуса. Это случилось так: После ухода Норт, я долго не мог прийти в себя. Маркус беспокоился, но я не хотел называть истинной причины. Всё-таки Норт я не доверял, и не стоило ставить её слова выше Маркуса. Поэтому я сослался на то, что не хочу расставаться. — Если хочешь, ты можешь выбрать любую вещь и взять себе, — улыбнулся Маркус. Такая идея меня обрадовала, и я пошел искать. В итоге, теперь я стою в своих темных джинсах и в толстовке Маркуса, которая хранила его запах. Не долго думая, я вытащил Сим-карту из телефона, решив купить себе новый телефон. Телефон Маркуса я убрал в комод, спрятав среди вещей и оставив на месте батарейки листок с небольшим посланием. Прежде чем выйти из квартиры, Маркус притянул меня к себе. Некоторое время он просто стоял, слегка наклонившись ко мне. Но стоило мне потянуться к нему и коснуться губ… Целовал жадно, будто в последний раз. Я еле заставил его отстраниться от себя, напоминая о встрече. Каждое слово, что я пытался сказать, прерывалось поцелуем. В лифте случилось то же самое, что и в коридоре квартиры. Маркус прижал к стенке, я не мог ему сопротивляться и каждый раз подавался навстречу. Касания Маркуса рукой под толстовкой вызывали головокружение. Ласками он выбивал из строя уже потрепанное чувствами моё сердце. Когда двери лифта начали открываться, он отстранился от меня. Я неловко поправил одежду и попытался пригладить волосы, которые были растрепаны рукой художника.***
Мы расстались на остановке. Он уехал в одну сторону, я в другую. Больше всего меня поразило, что цвета не стали выцветать и бледнеть. Они остались такими же яркими, будто Маркус находился рядом. В хорошем настроении, я прошелся по рынку. Вечерний город — просто сказка. В это время своя атмосфера. Время, когда люди возвращаются домой, заходят в магазины и обсуждают простые вопросы жизни. Можно услышать споры супругов по решению, что лучше купить: курицу или утку. По мне, так это одно и тоже — всё птица. Я прошелся вдоль сувенирных лавок. Купил дешевую статуэтку Эйфелевой башни, после зашел в магазин телефонов. На ломаном французском я смог приобрести себе простенький и недорогой смартфон. Но я понимал, что главная моя задача — встретиться с Лео Манфредом. Когда я приехал на нужный адрес, думал, что ошибся. Это был театр. Везде висели афиши со скорой премьерой мюзикла — «Мафия». Я подошел к одной из таких вывесок и прочел описание: " В небольшой городок, где всем заправляет Мафия " Красная роза», был отправлен секретный агент. Его целью было раскрыть всё бандитское сообщество, притворившись наркоманом…» В главных ролях: Лео Манфред, Зингер Такерман, Лия Скобс… Я стоял некоторое время и с трудом осознавал всё. Когда я подошел к входным дверям, меня остановил охранник, он начал говорить на французском, я ничего не понял: -Что? — лишь неловко спросил я на большую непонятную мне тираду. — Я говорю, сегодня нет премьеры. Она будет завтра, — охранник уже объяснял мне на английском, везде, где можно и нельзя, вставляя французское — «р». — Мне срочно нужно поговорить с Лео Манфредом. Пожалуйста! «Это вопрос жизни и смерти!», — просил я. Охранник пристально посмотрел на меня. Потом, вздохнув, качнул головой и пропустил. — Идите прямо до конца и направо. Там будет гримерная. Он уже закончил репетицию. — Спасибо вам большое! — я искренне улыбнулся. Это почему-то смутило охранника. На двери висела табличка: " ЛЕО М.». Я собрался с духом, той храбрости, позволявшая мне говорить свободно с Хлоей, уже не было. И не удивительно, ведь это я делаю для себя. Я должен убедиться в том, что Норт меня обманывает. — Войдите, — услышал я, когда постучал в дверь. Гримерка оказалась небольшой. Основной свет был выключен, лишь настольная лампа горела, освящая лицо юноши в гриме. Он как раз его стирал и та часть, что была не затронута, создавала образ бледного болезненного человека. — Здравствуйте, Лео Манфред. Я — Саймон, друг Маркуса. — Что? Он теперь других посылает выпрашивать у меня денег? Я же сказал, что не дам! — он недовольно смотрел на меня в отражения зеркала. От таких слов я опешил. — Норт сказала, что вы можете мне кое-что объяснить… — Так тебя Норт прислала… Спасает очередную душу…- Лео вздохнул и указал мне на диван рядом с собой. Я сел. Некоторое время мы молчали. — Что сказал Маркус? -Что вы наркоман и вам необходима была большая сумма денег… — Значит, пересказал сюжет грёбаного мюзикла, — Лео как-то грустно улыбнулся.- Ты не слышал видимо об этом сюжете? И никогда не видел меня? Поэтому тебя так легко обманули. Не верю! Нет! Пожалуйста! Нет… Пусть это всё будет неправдой. Маркус не может меня обмануть. — Маркус игрок. Ненормальный. Он недавно проиграл кучу бабла и вернул спустя пару дней. Видимо, благодаря твоей помощи, — Лео посмотрел на меня. — Слушай, парень. Вали ты от него. Пока тебе совсем худо не стало, — доверительно начал актер. — Почему Маркус поссорился с Карлом и почему начал играть? — я спросил, упрямо смотря в глаза Лео. — Он не закончил театральный. Ушел за пару месяцев до конца. Он мог стать великим актёром, но вместо него — стал я, — парень говорил, откинувшись на спинку стула, иногда махая рукой, будто слова подчеркивал.- Сказал, что не нравится, что всё надоело. Не хочет жить как все и бла-бла-бла… Нес какую-то чушь про свободу. Знатно взбесил отца. — Вот как… — Да. Надеюсь, я открыл тебе глаза. Поверь, он не такой хороший, как кажется. Я встал, не говоря ни слова. Мозг отказывался перерабатывать информацию. Словно на автопилоте, я добрался до остановки и сел в автобус. Вскоре я стоял возле особняка Манфредов. В тени у ворот так, что на меня не падал свет, я присел на каменную ограду и стал ждать. Я смотрел на проезжающие машины. Небо становилось всё темнее, город преображался. Я смотрел на огни — так время шло незаметно. Сорок минут назад было десять часов. Немного замерзнув, я ходил из стороны в сторону. Но замер, когда услышал шаги и знакомые голоса. Моя темная одежда сливалась с оградой, лишь светлые волосы выделялись, но пара, что стояла недалеко от меня, не замечала этого. Мужчина в костюме стоял спиной ко мне, а девушка в ярком красном платье — лицом. Это были Маркус и Норт. — Я рада, что вы наконец помирились с Карлом. Как тебе это удалось? — спросила девушка — Я просто рассказал одну новость, которая заставила его вновь поверить в меня, — парень улыбнулся. Он снял пиджак и набросил его на плечи Норт. — О картинах? — Ага. — Слушай, а что насчет Саймона? У нас ведь скоро свадьба… — А что с ним? — удивился Маркус. — Ну… он ведь тебе не безразличен? — Разве? Не волнуйся, никто тебя не затмит, — он притянул к себе девушку и нежно поцеловал.- Ты это и так знаешь. Он скоро уедет и всё будет покончено. Мне просто надо вернуть долг. — И ты решил это сделать натурой? — поддела его Норт.- Но это выглядит наоборот. Будто он тебе отдается полностью… — Нет, конечно! Для меня он никто. Он и сам, скорее всего, это понимает. Мы знакомы не больше четырех дней. В первый из которых, я его сбил. И что ты так пристала? С Саймоном я разберусь сам. Всё, давай закроем эту тему. Ты останешься тут? — Да, я должна подождать. За мной должен Джош заехать, он постоянно меня раздражает… У меня закружилась голова, я оступился. На шум говорящие обернулись…***
— Саймон! Стой! — я шел не оборачиваясь. Маркус звал меня. Он подбежал и схватил за руку, пришлось остановиться. — Саймон, посмотри на меня. — Я ненавижу тебя! — я со злобой взглянул в разноцветные глаза, и мне стало ещё хуже. Я отвел взгляд в сторону. — Ты использовал меня! — Подожди, дай объяснить. -Прекрати! Не утруждайся. И так всё ясно, — горло сжало невидимой рукой, я посмотрел на небо, пытаясь сдержать слёзы.- Я тебе не нужен. Я развернулся и быстрым шагом направился к остановке. — Саймон, я… — Оставь его, Маркус, — Норт догнала нас и вцепилась в Маркуса, заставляя на себя посмотреть. Тот раздраженно вырвался. — Саймон, не уходи, — голос умоляющий. Что-то внутри разрывалось, но я не остановился. Трудно верить тому, кто предал тебя, для кого ты был всего лишь выгодным случаем. Я сжал зубы, хотелось плакать. Быстро забежав в автобус, я обернулся. Норт держала Маркуса, а тот лишь смотрел и, казалось, что в глазах его боль. Я бы поверил, если бы не знал, что для него это игра. И он — актёр, прекрасно сыгравший свою роль. Пассажиров было немного в такой поздний час. За окном темно и ничего не видно. Сев на заднее сидение, я смотрел на парня в помятой одежде немигающим взглядом, пока он не уткнулся в свой рюкзак. Выглядел он ужасно, ведь это был я. Куда мне ехать? Я не знаю. Вышел на какой-то остановке, с трудом переставляя ноги. Сколько я блуждал? Время 2:37. Неосознанно, я пришел к фонтану Желаний. Сел на край и коснулся рукой воды. Холодная, приятная. Я нагнулся, можно было рассмотреть слабый силуэт. Сначала одна капля, потом другая падала и создавала рябь на воде. Это был не дождь. Предательские слезы. Со злобой ударил по отражению. Плечи начали подрагивать, прикрыв глаза, я пытался успокоиться. Не получилось. Краски постепенно выцветали. Мир стал чёрно-белым.***