forty-two

      — Я накосячила, — честно призналась я, когда мы садились в такси от аэропорта Сиэтл-Такома.       Быть личным агентом оказалось гораздо тяжелее, чем рассказывал Люк. Я чувствовала себя нянькой великовозрастного ребёнка, который, кажется, был не очень-то и рад этому. В последний момент я не успела забронировать номер в подходящей гостинице, а когда всё-таки вызволила скан документов Тома, то было поздно — журналисты и фанаты, съехавшиеся на эти пресловутые три дня комик-кона расхватали все свободные номера и мне пришлось в экстренном порядке разыскивать хоть какое-нибудь место, где мы смогли бы остановиться.       Том устало взглянул на меня: ни разу за десять часов перелета он не поспал, а сейчас наверняка был готов заснуть прямо в машине, совсем не слушая мою болтовню о собственных косяках.       — Юниверсити-стрит, 411, будьте добры, — я обратилась к мужчине за рулём, он молча кивнул и двинулся с места. — Люк говорил, что лучше выбрать какую-нибудь загородную резиденцию, но я не успела и…       «Радио Сиэтла» во всю вещало, что следующие три дня будут поистине весёлыми — после выхода «Войны бесконечности» бесчисленное количество фанатов буквально взбушевались и, не жалея денег в собственных кошельках, приехали на комик-кон дабы не только полюбоваться на любимых актёров, но и задать вопросы.       — И мы едем в самый центр города? — усмехнулся он, приобняв меня за плечи.       — Да, — тяжело вздохнула я. — Я хотела, чтобы ты отдохнул, но, видимо, сейчас не получится.       Я посмотрела в окно и обомлела: толпа фанатов собрались возле отеля с какими-то плакатами, кто-то был одет — попытался одеться — как персонаж Хиддлстона, кто-то что-то выкрикивал и мне поплохело. Наверняка Том оказывался в таких ситуациях и точно знает, что нужно делать, а вот у меня с этим были явные проблемы: я вцепилась в британца мёртвой хваткой, обвив его талию как маленький ребёнок. Это не весело, это действительно страшно — я читала в интернете весь негатив, вылившийся под фотографиями Тома и Свифт, однако чего только стоило представить, что я выйду рядом с ним! Самая настоящая пытка. Кажется, Виндзор не учёл, что он-то — мужчина, а я — нет.       — Вы красивая пара, — обернувшись к нам, проговорил водитель — мужчина с сединой, обладающий хриплым голосом и добрыми глазами.       — Мы не… — начала я, но он прервал меня взмахом руки и лучезарно улыбнулся, глядя на нас с какой-то грустью.       — Нет-нет, действительно красивая! Моя жена, Люси, такая же маленькая, мисс, всю жизнь смотрю на наши фотографии и думаю о том, что мы прекрасно смотрелись!       — Благодарю, сэр, — тихо поблагодарил его Том и улыбнулся в ответ — очевидно, не хотел доказывать обратного. — Сколько мы должны Вам?       — Пятьдесят два доллара, — кивнул таксист и, получив деньги, шире улыбнулся и пожелал нам удачи, сказав, что мы сильно понравились ему. — Я отдам ваш багаж, минуту!       С одной стороны мне стало неловко, а с другой — приятно. Однажды Фостер заикнулась о том, что мы с Томом могли бы стать парой, но я предпочла пропустить это мимо ушей. Возможно, в другой вселенной мы могли бы быть настоящей парой, когда один встречает с работы, кормит вкусным ужином, выглаживает брюки и целует на ночь — целует по-настоящему, без наигранности и глупых обязательств. Иногда — откровенно говоря — во мне проскакивало чувство ревности и собственничества, когда я видела, что он говорит с одной из знакомых дам, кому-то долго-долго пишет, улыбается и совсем давно — врезавшееся в память — говорит и бывшей даме сердца.       Я не могла позволить себе чувство любви в адрес Тома, боясь потерять в один миг не только лучшего друга, но и человека, который успел стать родным. Иногда я ревновала и злилась, иногда чувствовала себя нелепо и глупо, иногда героически — если так можно назвать — сдерживала желание поцеловать не только в щёку, но каждый чёртов раз меня удерживала боязнь потерять то, чего я хотела, а теперь, благодаря Люку, меня удерживает и факт работы с Хиддлстоном — это ведь так не компетентно: заводить отношения на работе.       Выйдя из машины и накинув на голову серый капюшон, он подал мне руку и я вышла за ним — это было безрассудно, поскольку кто-то из толпы, особо бдительный, завидел это, а я, благодаря своей же глупости, не нашла в гардеробе ничего лучше, чем выбранный Томом наряд, подкреплённый каблуками.       — Не отходи от меня и не отпускай руку, утонешь в толпе, — шепнул мне Хиддлстон, забирая большой тёмно-синий чемодан из багажника машины.       Фанаты дружно начали скандировать имя Хиддлстона и я крепче вцепилась в его руку, стараясь отворачиваться от любопытных глаз. Виндзор предупреждал меня, что подобное может произойти, но я искренне предположила, что не в мой первый раз. Не в первый, чёрт возьми раз! Я даже понятия не имела, как они узнали, где остановится Том — но они всё же узнали. Наверное, в этом не было ничего плохого, но сейчас, медленно двигаясь в толпе некогда восторженных людей, я стараясь крепче держаться за руку Хиддлстона, который старался улыбаться изо всех сил, а второй удерживала край пиджака, который умудрилась не застегнуть — ткань за что-то цеплялась и, заходя в отель, я с ужасом поняла, что новому пиджаку пришёл конец.       Этого стоило ожидать. Вынув из сумочки наши с Томом документы, я подошла к девушке-администратору и она удивительно спокойно поприветствовала нас, отдав ключ от номера, который мне всё же удалось забронировать. Швейцар проводил нас до двери, но номер-таки никто не презентовал: отели были для меня не то, что бы в новинку, но я действительно плохо разбиралась во всей этой ерунде и с лёгкостью могла бы потеряться на этаже.       Чёрный ковролин, два больших окна, занавешанных чёрно-жёлтым тюлем, рабочий стол с ноутбуком, телевизор на стене, немаленькая гардеробная и нереально большая — как мне она сначала показалась — двухспальная кровать с высоким мягким изголовьем под стать чёрно-жёлтому интерьеру. Когда я предупреждала Тома о косяке, то я имела ввиду не только нахождение отеля, но и сам номер, который я так удачно ухватила — просьба о второй кровати была услышана администратором, но свободных не имелось, поэтому придётся спать вместе.       Благо, второе одеяло обещали доставить прямиком в номер без лишних проблем, однако наличие таковой кровати всё же смущало: мы спали несколько раз вместе когда были пьяны, но тогда дело не доходило даже до одеял. В одежде, по разным сторонам, лишь иногда обнимаясь лишь по-дружески.       — Когда я говорила о косяке — я имела ввиду не только отель в центре города, но и номер, — скинув пиджак на стул, проговорила я. — Там так много людей, Том! Я не думала, что их может быть так много…       — Это ещё мало, — на выдохе произнёс мужчина и, словно дитё, лёг на большую постель. — Не вижу никакой проблемы: кровать удобная, номер красивый. Мне всё нравится.       — Эй, — недовольно протянула я, хлопнувшись рядом; подперев лицо рукой, я внимательно взглянула на уставшего Тома: — Я чем-то тебя обидела?       — Нет, конечно нет, — улыбнулся он, пальцем дотронувшись до моего носа с сопровождающим не менее детским звуком. — Закажешь ужин? Я пока найду силы на душ.       — Чёрт, — закусив нижнюю губу, отчеканила я — Люк говорил мне о том, что по прибытию в отель я обязательно должна поинтересоваться о предпочитаемой еде, спросить что и когда заказывать, а вместо этого я глупо пялилась в окно и расспрашивала об обидах. — Что ты хочешь?       — Хочу сэндвич с курицей, салат из шпината, яблоко с карамелью и самый крепкий ирландский виски, — на одном дыхании произнёс он и я несколько удивилась — в последнее время в его руках я видела только пиво; и то только то, которое саморучно покупала я, а сейчас ему внезапно захотелось крепкого.       — Том, но завтра конвенция…       — Я не собираюсь напиваться, не переживай, — успокоил меня он и на ватных ногах поднялся с кровати, помогая мне встать. — Не забудь взять что-нибудь себе, хорошо?       — Хорошо, — тихо ответила я, поднявшись на носочки и клюнув его в щёку, уколовшись щетиной. — Я быстро, мистер Хиддлстон!