***
Она вновь прекрасно выглядит! Подтверждая тезис, что нет плохой одежды. Есть те, кто плохо ее подбирает. Они пошли вместе в продуктовый, как настоящая женатая пара. «Женатая пара» раздалось в голове и сразу затихло. – Ты чего затих? – неожиданно спросила Хоими, переставая сверяться со списком в телефоне. – Да нет, ничего… Просто задумался – брать ли еще молока, – постарался сменить тему Тенья, беря упаковку с полки. Соберись! – Лучше тогда вот это. Оно пусть и немного дешевле, но по вкусу намного насыщеннее, – указывает миниатюрная женская ручка на упаковку другого бренда. Тенья кивает, набираясь бытовой мудрости. После молочного отдела они идут в овощи и фрукты. Девушка ходит между стеллажами и выбирает. Каждый раз внимательно все проверяет, а бета лишь завороженно смотрит на открывающуюся шею и внимательный взгляд янтарно-горчичных глаз. – Тут дыня по акции, но мне одной много. Будешь половину? – указывает вновь Хоими, выдергивая Ииду из оцепенения. – Да, давай. Сто лет не ел дыню, - улыбается юноша. Обычно в это время родители уже привозили домой множество фруктов. – Возможно, я залезу куда не следует… Родители разве не высылают тебе домашнюю еду? – А, нет… Я все уже съел, – врет бета, пусть и слегка касаясь тоски внутри. – Хорошо, надо будет с тобой поделиться своими запасами. Мы с медсестрами иногда меняемся всякими вкусностями, – кивает и она, укладывая в тележку яблоки и овощи. Тенья следует её примеру – берет понемногу овощей для салатов, фрукты. Затем его взгляд привлекает акция на большую упаковку микса орехов и цукатов. – А хотя знаешь… Может нам просто съехаться? – неожиданно изрекает она. И Тенья чуть ли не роняет пакет на пол, вовремя успевая спохватиться. Пакет отправляется в тележку не раздумывая. – Ч-что? Съехаться? – переспрашивает он, поправляя очки, чтобы хоть как-то держать себя в руках. – Да. Знаю, звучит неожиданно, но шаг же хороший? Вместе будет как-то веселее даже. Обсудим его вечером? – бета наконец-то смотрит на предмет своего обожания. Она тоже вся красная и старательно делает вид, что читает состав банки с консервированными персиками. – Хорошо, давай обсудим, – кивает Тенья, едва скрывая смесь восторга, волнения и даже страха. Видеть её не просто урывками, дай бог – раз в день. А каждый раз… Каждое утро… И вечер… И ночью... Бете было стыдно и волнительно. – После пойдем в кафе… Хоими? – посмотрел бета вновь на возлюбленную, когда та замерла у очередных полок. Замерла и смотрит куда-то в зал. – Извини, я… Мне показалось… – начала Хоими, а сама белее мела. – Тебе не хорошо? Выйдем подышать? – Иида подошел к девушке ближе, приобнимая за плечи, чтобы та успокоилась. Шаг рисковый, но девушка не противится, а даже слегка расслабляется. – Почувствовала несколько знакомых запахов. Надеюсь, обозналась. Давай дальше закупаться… – ответила она после пары глубоких вдохов, рукой держась за него. Они закончили с покупками спешнее, чем планировали. Хоими явно всё ещё была напугана, и от того плохо концентрировалась. Тенья купил себе самый базовый минимум, который легко помещается в рюкзак, а Хоими сразу берет свои сумки. – Давай помогу, – галантно предлагает Иида, забирая самые тяжелые пакеты. – Спасибо, – мягко ответила девушка, и они направились к её квартире.***
Я это почувствовала. Запах жасмина. Запах Курогири в торговом зале гипермаркета. Но сколько я не пыталась успокоиться – уловить запах больше, чем на мгновение не удалось. Лига здесь? Лига здесь. Омега с альфой всполошились, пусть каждая и в своих интересах. Кроме запаха Курогири – тонкого ненавязчивого запаха жасмина, ничего не попадалось. Ни аромата Даби или смрада Томуры. Да и остальных знакомых запахов тоже не было. Почудилось? И Тенью всем этим напрягла. Он сейчас тихонько шел рядом с тяжелыми пакетами. Мы шли домой. Ох, черт! Надо будет незаметно убрать снимок УЗИ в коробку к остальным вещам из клиники. – Стало полегче? – наконец спросил Тенья. – Да, спасибо. Прости, наверное, напугала тебя, – неловко киваю бете. – Ничего. Что тебя так испугало? Увидела кого-то? – Почувствовала. Запах Курогири. А его здесь быть никак не должно. – Из Лиги? – уточняет Тенья, на что я лишь киваю. Уже через двадцать минут мы были у моего дома – удобно жить почти в центре города. Открываю дверь ключом, и мы заходим. – У меня квартирка чуть просторнее, но тоже, увы, не хоромы, – говорю я, когда мы с Теньей заходим. Светлая простенькая квартирка с маленькой кухонькой в пару шкафов, совмещённой с залом, компактная ванная и спальня. Но самая большая гордость – балкончик, где можно посидеть в теплый солнечный день. – У тебя здесь замечательно, – с улыбкой говорит Иида, ставя пакеты у раковины. – Осмотрись, если хочешь. Можешь заходить в гости, когда будет время, – говорю я, начиная разбирать покупки. Бета разулся и теперь ходил по комнатам. Мне бы его остановить, пока он мой маленький стенд не увидел, но… По-честному, если я ляпнула про заселение, стоит и частью скелетов в шкафу поделиться. Я слышу, когда Тенья останавливается у пробковой доски, где я прикалываю важные фото и документы. Где приколот за краешки снимок УЗИ, как часть моей мотивации. Он не уходит, продолжая рассматривать – я подхожу как раз тогда, когда рубиновые глаза смотрят прямо на снимок. – С ним что-то случилось? – лишь спрашивает Тенья. Лицо его удивленное и немного грустное. – Нет, он в порядке. Или она. Не знаю, – честно отвечаю я. – Расскажешь? – кивает бета. – А ты хочешь? Моя история ни капли не презентабельная, – смотрю я на Ииду, а он затем смотрит мне в глаза. Омега и альфа в нерешительности. Им хочется открыться, действительно открыться выбранному бете. Но им страшно. И мне самой – страшно. – Ради тебя я уехал на другой край страны. Я лишился поддержки родителей, – начал Тенья. И интонация его показалась мне обвиняющей. – Я не просила… – начинаю оправдываться, но меня прерывают. Меня заключили в робкие объятья и мягко держат. – Нет, я не к этому. Я не обвиняю тебя. Как тогда у тебя в доме Лиги, я просто хочу тебя понять. Хочу тебе помочь, унять твой страх. Я здесь. И я сделаю все, чтобы тебя никто и никогда больше не обидел, – шепчет Тенья всё тише и тише, а я обнимаю этого теплого, доброго и любимого парня, чуть не плача. – Тенья, я... – начинаю шмыгать носом. – Просто доверься мне, хорошо? – спрашивает бета и обнимает меня чуть крепче. – Хорошо, – киваю, зарываясь лицом ему в плечо. – Тогда давай сделаем чай, немного закусок и все обсудим, согласна? Вновь киваю с мягкой улыбкой. Омега и альфа в унисон выдыхают, готовые душу отдать за этого прекрасного большого бету. Тенья взял на себя заваривание чая, а я подготовила несколько сэндвичей, пиалочек с вареньем и печенек на тарелках, чтобы сесть в зале за стол и спокойно поговорить. Вскоре мы сели напротив друг друга и неловко замолчали. – Насколько далеко ты хочешь, чтобы я начала? – С начала? Прости, мне трудно обозначить конкретную точку. Чем больше, тем лучше? Я тоже расскажу, что тебе интересно, – кивает бета и снимает очки, чтобы их протереть. – Без очков тебе тоже очень идет, – улыбаюсь я, отвешивая неожиданный комплемент. Тенья, кажется, немного расслабляется и слегка краснеет. – Спасибо, – кивает он, а я начинаю рассказ. Стоит начать с самой главной моей лжи. Я не омега, а гамма. – Гамма? – переспрашивает Тенья. Гамма. Человек с обеими сущностями – омега и альфа. Это в большей степени значило, что я могу создать семью как с омегой, так и с альфой, выбирая одну из своих ролей. И пока всю свою жизнь я была именно омегой, поскольку партнерами у меня были альфы. При упоминании нескольких партнеров Тенья вздыхает и немного мрачнеет. Мой отец – великий и ужасный Король Демонов или Все-За-Одного, как зовут нашу причуду, тоже гамма. Но он никогда не открывал мне чего-то больше самого этого факта. Мне казалось, что раз мы похожи и, тем более, родственники, он должен был лучше объяснить мне нашу особенность, которую так рьяно подчеркивал. Но за все мои годы у меня только и есть, что личный опыт. Маму свою, вернее, второго родителя, я не знаю. Отец никогда не говорил, впрочем, как и его приближенные. Так что считаю, что этот человек умер при моем рождении. Вместо него у меня был Курогири – мой куратор и гувернер. Он был со мной с малых лет, поддерживал и помогал. И именно он помог мне с побегом от Лиги. От Томуры. Томура тоже был со мной не сразу. Мы были с ним знакомы с детства, когда он жил еще в своей родной семье. Но после определенных травмирующих событий Томура стал жить с нами, а отец решил сделать из него своего приемника. Не из меня – его родной плоти и крови. Сначала Томура хорошо ко мне относился, мы были детьми в не самых лучших условиях, так что как-никак были довольно сплоченными. Мы любили друг друга, как могут любить только дети – весьма наивно и с примесью сказок. Но чем больше на парня влиял отец, тем дальше Шигараки от меня отдалялся, и всё пришло к тому, что этот недо-альфа считал меня своей собственностью, а не парой. Вещью, а не человеком. И отец, кажется, его в этом полностью поддерживал. Тенья вновь поморщился, отпивая чай. К закускам он так и не притронулся. Мы рано начали нашу половую жизнь – слишком рано. Омеги и альфы развиваются раньше бет, потому мой первый опыт был вообще лет в 14 к чему я была совершенно не готова. И, тем более, не была готова к последствиям. Я забеременела, но произошел выкидыш на раннем сроке, что я до сих пор считаю себе на благо. Чтобы пойти в академию я договорилась с отцом, что не ищу там себе альфу, не ищу шансов побега. Я полностью покорна, но за это мне дают заниматься чем-то кроме сидения дома, чем-то что было мне интересно и казалось весьма логичным с моими причудами. Остальное вполне известно, так что перейду к моменту, как мы расстались тогда на месте преступления. В короткий срок я добралась до одного из убежищ – доктор, что помогает отцу, провел меня туда. Туда же позже пришел Курогири и Даби. Даби был для меня сюрпризом, и стал провожатым почти до самого нынешнего местоположения. Даби вел меня через несколько городов – не самая приятная компания. Но я втянулась, я приспособилась к его характеру. К всему, кроме замашек пироманьяка. Однако альфа не помогал мне из альтруизма и затребовал по окончанию пути провести с ним течку в его гон. Которые у нас, как на зло, «удачно» совпали. – Так это от него? – уточнил Тенья, кивая головой в сторону пробковой доски. От него. Хотя он уверял, что бесплоден, а я приняла таблетки. Халатно, но все же. Деваться мне было некуда. Было страшно, поскольку я в бегах, мне не нужен был ребенок. Но я не нашла в себе сил избавиться от него, поскольку вины его во всей ситуации не было. Так что с помощью медика из центра помощи омегам в трудных ситуациях поместила эмбрион в крио заморозку на срок в пять лет, потратив почти все свои сбережения. Прибыла сюда, получила образование медсестры и устроилась в пансионат. Подделала паспорт, так что мне сейчас 19. Хотя мы с тобой примерно ровесники. – И вот мы здесь, – закончила я. – И вот мы здесь, – кивнул и Иида. Мы напряженно молчим. Я выдыхаю от облегчения, скидывая хотя бы этот камень с плеч. Тенья встает из-за своего места и подходит ко мне. – Тенья? – лишь спрашиваю я, не зная – какой реакции ожидать. – Можно тебя обнять? – наконец тихо спрашивает бета. Спешно встаю и заключаю парня в своих объятьях. Он тоже обнимает меня, аккуратно, но крепко. – Я тебе не противна? – спрашиваю я, вновь чувствуя подступающие слезы. Снова. – Нет. Нет. Нет-нет-нет, ни за что, – шепчет бета и мотает головой – я чувствую, как трясется его подбородок, – Я тебя ни за что теперь не оставлю – что хочешь делай. Только не убегай, хорошо? – Никогда больше, – киваю я и окончательно отдаюсь рыданиям. – Я тебя люблю, слышишь? Очень люблю, – выдыхает бета. – И я тебя, Тенья. Очень-очень, – киваю, всхлипывая. Иида теплой рукой поднимает моё лицо, стирая несколько слезинок, а затем неловко наклоняется. Мы целуемся – коротко, робко и влажно от моих слез. Даже первый поцелуй у нас выходит каким-то не таким, но от этого только лучше. Омега и альфа поют в унисон. Гори оно все огнем. Синим, алым – какая разница. Гори оно все огнем, пока мы вместе.***
– Решил прогуляться? - спросил доктор, когда его самый главный пациент вернулся с прогулки с сопровождением. - Да, доктор. Тошно от этих стен, – кивает пациент, садясь на отведенное ему кресло. Неуютное темное помещение, освещенное только множеством мониторов. – Продолжим? – спрашивает доктор, доставая несколько колб и упаковок с шприцами. Курогири кивает и закатывает рукав.